Разговор пьера и андрея перед бородинским сражением. Истинный и ложный патриотизм в романе Л.Н
Как ни странным может показаться, но в композиции романа Толстого просматривается определённая схематичность. В частности, одним из композиционных оснований романа, своеобразным костяком сюжета являются встречи двух друзей – князя Андрея Болконского и Пьера Безухова. Более того, жизненные пути этих двух главных героев и их пересечения можно без особого труда изобразить математически с помощью синусоид, в которых события, вызывающие душевный подъём каждого из героев, будут последовательно и достаточно равномерно чередоваться с моментами душевных кризисов. При этом каждая новая встреча друзей происходит в момент, когда один из героев находится на вершине душевного подъёма (вершина синусоиды), а другой – на самом дне кризиса (основание синусоиды); и с новой встречи всякий раз начинается у каждого движение в обратном направлении – у одного от подъёма к кризису, у другого от кризиса к подъёму.
Первая встреча друзей в романе – в салоне Шерер. В этот момент Пьер находится в состоянии воодушевления, полон новых надежд, а Болконский по-онегински разочарован в свете и глубоко скучает. Взаимовлияние при общении, духовные поиски и превратности судьбы после этой встречи медленно и верно ведут Пьера к разочарованию и ошибкам, а Андрея – к надеждам. У Пьера – кутежи в Петербурге вплоть до высылки его из города, сближение с Элен, женитьба, история с Долоховым и – полное опустошение после дуэли с ним. У Андрея – зарождение и развитие патриотического и вместе амбициозного желания спасти русскую армию в Европе, прощание с отцом, Шенграбен и Аустерлиц и, наконец, вершина философского открытия в этот период жизни – бесконечное аустерлицкое небо с маленьким и ничтожным недавним кумиром Наполеоном на великом фоне этого неба – символа вечности и бессмертия.
Другая встреча – на пароме. Пьер пришёл к ней через опустошение и следовавшими за этим опустошением встречу с масоном и увлечение масонством. В момент беседы с князем Андреем Пьер вновь на вершине надежд, веры и творческого подъёма. Андрей же после разочарования в недавнем кумире проходит через ещё одно тяжёлое потрясение – смерть жены – и к моменту разговора на пароме крайне разочарован и замкнут в своём светско-эгоистичном пессимизме. И вновь происходит «взаимозаражение», и после этой встречи у Андрея начинается очередной подъём, связанный со сближением с Наташей и работой в комиссии Сперанского, а у Пьера – очередной спад, вызванный разочарованием в масонстве и удалением от него.
Очередная высшая точка на пути исканий князя Андрея (новая вершина синусоиды) будет в момент его объяснения с Наташей, но измена Наташи приведёт к очередному стремительному падению в бездну скептицизма и разочарования. В это же время у Пьера – вновь с точностью до наоборот – путь к подъёму: сближение с Наташей, любовь к ней. Высшая точка подъёма – выступление в Дворянском собрании.
В 1812 году друзья встречаются перед Бородинским сражением. Теперь Пьер находится в мрачном расположении духа, он ищет и никак не может найти себя, а князь Андрей вновь движим патриотизмом и уже более зрелым пониманием того, что успех сражений зависит от духа народного, а не от численности войск, их расположения или искусства командующих. Теперь патриотизм князя Андрея, в отличие от состояния накануне Шенграбена и Аустерлица, очищен от примеси тщеславия и потому стал, по мнению Толстого, истинным.
В итоге исканий оба героя достигают вершин своих поисков. Но вершины эти совершенно разные. Князь Андрей пройдёт через физические страдания, душевное просветление от прощения Курагина и Наташи и возвысится над земным существованием , постигнув высшую евангельскую правду любви ко всем через физическую смерть. Пьер же пройдёт Бородино, занятую французами Москву, плен, потрясения от близкой казни, знакомство с Платоном Каратаевым и откроет высшую земную правду – правду служения народу. Князь Андрей находит высшую правду бытия, а Пьер – высшую земную правду.
Почему Толстой приводит одного из самых любимых своих героев к смерти? После счастья открытия князем Андреем высшей неземной истины жить дальше на земле уже нельзя. В отличие от булгаковского мастера, Болконский уходит в свет, а не в покой, и из света на грешную землю обратного пути нет. Какому из двух счастий – счастью Болконского или счастью Безухова – отдаёт предпочтение Толстой? Точно ответить на этот вопрос нельзя, но, по всей вероятности, Толстой будто говорит читателю, что каждый достойный человек заслуживает своего счастья – земного или неземного.
Лучшие цитаты о князе Андрее Болконском будут полезны при написании сочинений, посвященных одному из главных героев романа-эпопеи Л.Н. Толстого «Война и мир». В цитатах представлен внешний облик Болконского, дано описание главных эпизодов его жизни, взаимоотношений Болконского и Наташи Ростовой, изложены мысли Болконского о смысле жизни, о любви и счастье, его мнение о войне.
Том 1 часть 1
(Описание внешности Андрея Болконского в начале романе)
В это время в гостиную вошло новое лицо. Новое лицо это был молодой князь Андрей Болконский, муж маленькой княгини. Князь Болконский был небольшого роста, весьма красивый молодой человек с определенными и сухими чертами. Все в его фигуре, начиная от усталого, скучающего взгляда до тихого мерного шага, представляло самую резкую противоположность с его маленькою оживленною женой. Ему, видимо, все бывшие в гостиной не только были знакомы, но уж надоели ему так, что и смотреть на них, и слушать их ему было очень скучно. Из всех же прискучивших ему лиц лицо его хорошенькой жены, казалось, больше всех ему надоело. С гримасой, портившею его красивое лицо, он отвернулся от нее. Он поцеловал руку Анны Павловны и, щурясь, оглядел все общество.
(Качества характера Андрея Болконского)
Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием - силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он все читал, все знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.
(Диалог Андрея Болконского и Пьера Безухова о войне)
— Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было, — сказал он.
— Это-то и было бы прекрасно, — сказал Пьер.
Князь Андрей усмехнулся.
— Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет...
— Ну, для чего вы идете на войну? — спросил Пьер.
— Для чего? Я не знаю. Так надо. Кроме того, я иду... — Он остановился. — Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь — не по мне!
(Андрей Болконский в разговоре с Пьером Безуховым выражает свое разочарование женитьбой, женщинами и светским обществом)
Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет, не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал все, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно, а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда не годным... А то пропадет все, что в тебе есть хорошего и высокого. Все истратится по мелочам.
Моя жена, - продолжал князь Андрей, - прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество — вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. <…> Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем — вот женщины, когда они показываются так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что-то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись.
(Разговор Андрея Болконского с княжной Марьей)
Я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену, и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней, и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду... хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю...
(Болконский собирается уезжать в армию)
В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. Лицо князя Андрея было очень задумчиво и нежно. Он, заложив руки назад, быстро ходил по комнате из угла в угол, глядя вперед себя, и задумчиво покачивал головой. Страшно ли ему было идти на войну, грустно ли бросить жену, — может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее спокойное и непроницаемое выражение.
Том 1 часть 2
(Описание внешности Андрея Болконского после того, как он попал в армию)
Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.
(Болконский — адъютант Кутузова. Отношение в армии к князю Андрею)
Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея.
«Ваш сын, — писал он, — надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим знаниям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукой такого подчиненного».
В штабе Кутузова между товарищами-сослуживцами и вообще в армии князь Андрей, так же как и в петербургском обществе, имел две совершенно противоположные репутации. Одни, меньшая часть, признавали князя Андрея чем-то особенным от себя и от всех других людей, ожидали от него больших успехов, слушали его, восхищались им и подражали ему; и с этими людьми князь Андрей был прост и приятен. Другие, большинство, не любили князя Андрея, считали его надутым, холодным и неприятным человеком. Но с этими людьми князь Андрей умел поставить себя так, что его уважали и даже боялись.
(Болконский стремится к славе)
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею. Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему-то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
— Перестаньте шутить, Билибин, — сказал Болконский.
— Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
— Этого я не могу рассудить, — холодно сказал князь Андрей, а подумал: «Еду для того, чтобы спасти армию».
(Сражение при Шенграбене. Болконский надеется проявить себя в битве и найти «свой Тулон»)
Князь Андрей верхом остановился на батарее, глядя на дым орудия, из которого вылетело ядро. Глаза его разбегались по обширному пространству. Он видел только, что прежде неподвижные массы французов заколыхались и что налево действительно была батарея. На ней еще не разошелся дымок. Французские два конные, вероятно адъютанты, проскакали по горе. Под гору, вероятно, для усиления цепи, двигалась явственно видневшаяся небольшая колонна неприятеля. Еще дым первого выстрела не рассеялся, как показался другой дымок и выстрел. Сраженье началось. Князь Андрей повернул лошадь и поскакал назад в Грунт отыскивать князя Багратиона. Сзади себя он слышал, как канонада становилась чаще и громче. Видно, наши начинали отвечать. Внизу, в том месте, где проезжали парламентеры, послышались ружейные выстрелы.
«Началось! Вот оно!» — думал князь Андрей, чувствуя, как кровь чаще начинала приливать к его сердцу. «Но где же? Как же выразится мой Тулон?» — думал он.
Том 1 часть 3
(Мечта Андрея Болконского о личной славе)
«Ну, а потом... — отвечает сам себе князь Андрей, — я не знаю, что будет потом, не хочу и не могу знать; но ежели хочу этого, хочу славы, хочу быть известным людям, хочу быть любимым ими, то ведь я не виноват, что я хочу этого, что одного этого я хочу, для одного этого я живу. Да, для одного этого! Я никогда никому не скажу этого, но, Боже мой! что же мне делать, ежели я ничего не люблю, как только славу, любовь людскую. Смерть, раны, потеря семьи, ничто мне не страшно. И как ни дороги, ни милы мне многие люди — отец, сестра, жена, — самые дорогие мне люди, — но, как ни страшно и ни неестественно это кажется, я всех их отдам сейчас за минуту славы, торжества над людьми, за любовь к себе людей, которых я не знаю и не буду знать, за любовь вот этих людей», — подумал он, прислушиваясь к говору на дворе Кутузова.
(Небо Аустерлица как важный эпизод на пути духовного становления князя Андрея)
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», - подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба, - высокого неба, не ясного, но все-таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, - подумал князь Андрей, - не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, - совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, что узнал его наконец. Да! все пустое, все обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!..»
Он чувствовал, что он исходит кровью, и он видел над собою далекое, высокое и вечное небо. Он знал, что это был Наполеон — его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, что происходило теперь между его душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нем облаками. Ему было совершенно все равно в эту минуту, кто бы ни стоял над ним, что бы ни говорил о нем; он рад был только тому, что остановились над ним люди, и желал только, чтоб эти люди помогли ему и возвратили бы его к жизни, которая казалась ему столь прекрасною, потому что он так иначе понимал ее теперь.
Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал... Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, — что он не мог отвечать ему. Да и все казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Том 2 часть 2
(Встреча князя Андрея и Пьера Безухова в Богучарово)
Пьера поразила скромность маленького, хотя и чистенького домика после тех блестящих условий, в которых последний раз он видел своего друга в Петербурге. Он поспешно вошел в пахнущую еще сосной, неотштукатуренную маленькую залу и хотел идти дальше, но Антон на цыпочках пробежал вперед и постучался в дверь.
— Ну, что там? — послышался резкий, неприятный голос.
— Гость,— отвечал Антон.
— Проси подождать,— и послышался отодвинутый стул. Пьер быстрыми шагами подошел к двери и столкнулся лицом к лицу с выходившим к нему нахмуренным и постаревшим князем Андреем. Пьер обнял его и, подняв очки, целовал его в щеки и близко смотрел на него.
— Вот не ждал, очень рад,— сказал князь Андрей. Пьер ничего не говорил; он удивленно, не спуская глаз, смотрел на своего друга. Его поразила происшедшая перемена в князе Андрее. Слова были ласковы, улыбка была на губах и лице князя Андрея, но взгляд был потухший, мертвый, которому, несмотря на видимое желание, князь Андрей не мог придать радостного и веселого блеска. Не то, что похудел, побледнел, возмужал его друг; но взгляд этот и морщинка на лбу, выражавшие долгое сосредоточение на чем-то одном, поражали и отчуждали Пьера, пока он не привык к ним.
При свидании после долгой разлуки, как это всегда бывает, разговор долго не мог установиться; они спрашивали и отвечали коротко о таких вещах, о которых они сами знали, что надо было говорить долго. Наконец разговор стал понемногу останавливаться на прежде отрывочно сказанном, на вопросах о прошедшей жизни, о планах на будущее, о путешествии Пьера, о его занятиях, о войне и т. д. Та сосредоточенность и убитость, которую заметил Пьер во взгляде князя Андрея, теперь выражалась еще сильнее в улыбке, с которою он слушал Пьера, в особенности тогда, когда Пьер говорил с одушевлением радости о прошедшем или будущем. Как будто князь Андрей и желал бы, но не мог принимать участия в том, что он говорил. Пьер начинал чувствовать, что перед князем Андреем восторженность, мечты, надежды на счастие и на добро неприличны. Ему совестно было высказывать все свои новые, масонские мысли, в особенности подновленные и возбужденные в нем его последним путешествием. Он сдерживал себя, боялся быть наивным; вместе с тем ему неудержимо хотелось поскорее показать своему другу, что он был теперь совсем другой, лучший Пьер, чем тот, который был в Петербурге.
— Я не могу вам сказать, как много я пережил за это время. Я сам бы не узнал себя.
— Да, много, много мы изменились с тех пор,— сказал князь Андрей.
— Ну, а вы? — спрашивал Пьер. — Какие ваши планы?
— Планы? — иронически повторил князь Андрей. — Мои планы? — повторил он, как бы удивляясь значению такого слова.— Да вот видишь, строюсь, хочу к будущему году переехать совсем...
Пьер молча, пристально вглядывался в состаревшееся лицо Андрея.
— Нет, я спрашиваю,— сказал Пьер, но князь Андрей перебил его:
— Да что про меня говорить... расскажи же, расскажи про свое путешествие, про все, что ты там наделал в своих именьях?
Пьер стал рассказывать о том, что он сделал в своих имениях, стараясь как можно более скрыть свое участие в улучшениях, сделанных им. Князь Андрей несколько раз подсказывал Пьеру вперед то, что он рассказывал, как будто все то, что сделал Пьер, была давно известная история, и слушал не только не с интересом, но даже как будто стыдясь за то, что рассказывал Пьер.
Пьеру стало неловко и даже тяжело в обществе своего друга. Он замолчал.
— Ну вот что, моя душа,— сказал князь Андрей, которому, очевидно, было тоже тяжело и стеснительно с гостем,— я здесь на биваках, я приехал только посмотреть. И нынче еду опять к сестре. Я тебя познакомлю с ними. Да ты, кажется, знаком,— сказал он, очевидно занимая гостя, с которым он не чувствовал теперь ничего общего.— Мы поедем после обеда. А теперь хочешь посмотреть мою усадьбу? — Они вышли и проходили до обеда, разговаривая о политических новостях и общих знакомых, как люди мало близкие друг к другу. С некоторым оживлением и интересом князь Андрей говорил только об устраиваемой им новой усадьбе и постройке, но и тут в середине разговора, на подмостках, когда князь Андрей описывал Пьеру будущее расположение дома, он вдруг остановился.— Впрочем, тут нет ничего интересного, пойдем обедать и поедем.
Том 2 часть 3
(Описание старого дуба)
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично-растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» — как будто говорил этот дуб, — «и как не надоест вам все один и тот же глупый и бессмысленный обман. Все одно и то же, и все обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они — из спины, из боков; как выросли — так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего-то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он все так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, думал князь Андрей, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, — наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадежных, но грустно-приятных в связи с этим дубом, возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь, и пришел к тому же прежнему успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.
(Репутация Болконского в обществе)
Князь Андрей находился в одном из самых выгодных положений для того, чтобы быть хорошо принятым во все самые разнообразные и высшие круги тогдашнего петербургского общества. Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во-первых, потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во-вторых, потому, что он своим отпущением крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала. Партия стариков недовольных, прямо как к сыну своего отца, обращалась к нему за сочувствием, осуждая преобразования. Женское общество, свет радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и знатный, и почти новое лицо с ореолом романтической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены. Кроме того, общий голос о нем всех, которые знали его прежде, был тот, что он много переменился к лучшему в эти пять лет, смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости и было то спокойствие, которое приобретается годами. О нем заговорили, им интересовались, и все желали его видеть.
(Новые чувства и новые планы на будущее)
Князь Андрей чувствовал в Наташе присутствие совершенно чуждого для него, особенного мира, преисполненного каких-то неизвестных ему радостей, того чуждого мира, который еще тогда, в отрадненской аллее и на окне в лунную ночь, так дразнил его. Теперь этот мир уже более не дразнил его, не был чуждый мир; но он сам, вступив в него, находил в нем новое для себя наслаждение.
После обеда Наташа, по просьбе князя Андрея, пошла к клавикордам и стала петь. Князь Андрей стоял у окна, разговаривая с дамами, и слушал ее. В середине фразы князь Андрей замолчал и почувствовал неожиданно, что к его горлу подступают слезы, возможность которых он не знал за собой. Он посмотрел на поющую Наташу, и в душе его произошло что-то новое и счастливое. Он был счастлив, и ему вместе с тем было грустно. Ему решительно не о чем было плакать, но он готов был плакать? О чем? О прежней любви? О маленькой княгине? О своих разочарованиях?.. О своих надеждах на будущее? Да и нет. Главное, о чем ему хотелось плакать, была вдруг живо сознанная им страшная противоположность между чем-то бесконечно великим и неопределимым, бывшим в нем, и чем-то узким и телесным, чем был он сам и даже была она. Эта противоположность томила и радовала его во время ее пения.
Князь Андрей поздно вечером уехал от Ростовых. Он лег спать по привычке ложиться, но увидал скоро, что он не может спать. Он то, зажегши свечу, сидел в постели, то вставал, то опять ложился, нисколько не тяготясь бессонницей: так радостно и ново ему было на душе, как будто он из душной комнаты вышел на вольный свет Божий. Ему и в голову не приходило, чтоб он был влюблен в Ростову; он не думал о ней; он только воображал ее себе, и вследствие этого вся жизнь его представлялась ему в новом свете. «Из чего я бьюсь, из чего я хлопочу в этой узкой, замкнутой рамке, когда жизнь, вся жизнь со всеми ее радостями открыта мне?» — говорил он себе. И он в первый раз после долгого времени стал делать счастливые планы на будущее. Он решил сам собой, что ему надо заняться воспитанием своего сына, найдя ему воспитателя и поручив ему; потом надо выйти в отставку и ехать за границу, видеть Англию, Швейцарию, Италию. «Мне надо пользоваться своей свободой, пока так много в себе чувствую силы и молодости, — говорил он сам себе. — Пьер был прав, говоря, что надо верить в возможность счастия, чтобы быть счастливым, и я теперь верю в него. Оставим мертвым хоронить мертвых, а пока жив, надо жить и быть счастливым», — думал он.
(Описание дуба, обновление)
«Да, здесь, в этом лесу, был этот дуб, с которым мы были согласны, — подумал князь Андрей. — Да где он? » — подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и, сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал. Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого горя и недоверия — ничего не было видно. Сквозь столетнюю жесткую кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что это старик произвел их. «Да это тот самый дуб», — подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна — и все это вдруг вспомнилось ему.
«Нет, жизнь не кончена и тридцать один год, — вдруг окончательно беспеременно решил князь Андрей. — Мало того, что я знаю все то, что есть во мне, надо, чтоб и все знали это: и Пьер, и эта девочка, которая хотела улететь в небо, надо, чтобы все знали меня, чтобы не для одного меня шла моя жизнь, чтобы не жили они так, как эта девочка, независимо от моей жизни, чтобы на всех она отражалась и чтобы все они жили со мною вместе!»
Возвратившись из своей поездки, князь Андрей решился осенью ехать в Петербург и придумал разные причины этого решенья. Целый ряд разумных, логических доводов, почему ему необходимо ехать в Петербург и даже служить, ежеминутно был готов к его услугам. Он даже теперь не понимал, как мог он когда-нибудь сомневаться в необходимости принять деятельное участие в жизни, точно так же как месяц тому назад он не понимал, как могла бы ему притти мысль уехать из деревни. Ему казалось ясно, что все его опыты жизни должны были пропасть даром и быть бессмыслицей, ежели бы он не приложил их к делу и не принял опять деятельного участия в жизни. Он даже не понимал того, как на основании таких же бедных разумных доводов прежде очевидно было, что он бы унизился, ежели бы теперь после своих уроков жизни опять бы поверил в возможность приносить пользу и в возможность счастия и любви. Теперь разум подсказывал совсем другое. После этой поездки князь Андрей стал скучать в деревне, прежние занятия не интересовали его, и часто, сидя один в своем кабинете, он вставал, подходил к зеркалу и долго смотрел на свое лицо. Потом он отворачивался и смотрел на портрет покойницы Лизы, которая с взбитыми a la grecque буклями нежно и весело смотрела на него из золотой рамки. Она уже не говорила мужу прежних страшных слов, она просто и весело с любопытством смотрела на него. И князь Андрей, заложив назад руки, долго ходил по комнате, то хмурясь, то улыбаясь, передумывая те неразумные, невыразимые словом, тайные как преступление мысли, связанные с Пьером, с славой, с девушкой на окне, с дубом, с женской красотой и любовью, которые изменили всю его жизнь. И в эти-то минуты, когда кто входил к нему, он бывал особенно сух, строго-решителен и в особенности неприятно-логичен.
(Болконский говорит Пьеру о своей любви к Наташе Ростовой)
Князь Андрей с сияющим, восторженным и обновленным к жизни лицом остановился перед Пьером и, не замечая его печального лица, с эгоизмом счастия улыбнулся ему.
— Ну, душа моя, — сказал он, — я вчера хотел сказать тебе и нынче за этим приехал к тебе. Никогда не испытывал ничего подобного. Я влюблен, мой друг.
Пьер вдруг тяжело вздохнул и повалился своим тяжелым телом на диван подле князя Андрея.
— В Наташу Ростову, да? — сказал он.
— Да, да, в кого же? Никогда не поверил бы, но это чувство сильнее меня. Вчера я мучился, страдал, но и мученья этого я не отдам ни за что в мире. Я не жил прежде. Теперь только я живу, но я не могу жить без нее. Но может ли она любить меня?.. Я стар для нее... Что ты не говоришь?..
— Я? Я? Что я говорил вам, — вдруг сказал Пьер, вставая и начиная ходить по комнате. — Я всегда это думал... Эта девушка такое сокровище, такое... Это редкая девушка... Милый друг, я вас прошу, вы не умствуйте, не сомневайтесь, женитесь, женитесь и женитесь... И я уверен, что счастливее вас не будет человека.
— Но она?
— Она любит вас.
— Не говори вздору... — сказал князь Андрей, улыбаясь и глядя в глаза Пьеру.
— Любит, я знаю, — сердито закричал Пьер.
— Нет, слушай, — сказал князь Андрей, останавливая его за руку.
— Ты знаешь ли, в каком я положении? Мне нужно сказать все кому-нибудь.
— Ну, ну, говорите, я очень рад, — говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но за то ему он уже высказывал все, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что-то странное, чуждое, от него не зависящее, на то чувство, которое владело им.
— Я бы не поверил тому, кто бы мне сказал, что я могу так любить, — говорил князь Андрей. — Это совсем не то чувство, которое было у меня прежде. Весь мир разделен для меня на две половины: одна — она, и там все счастье, надежда, свет; другая половина — все, где ее нет, там все уныние и темнота...
— Темнота и мрак, — повторил Пьер, — да, да, я понимаю это.
— Я не могу не любить света, я не виноват в этом. И я очень счастлив. Ты понимаешь меня? Я знаю, что ты рад за меня.
— Да, да, — подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.
(Отношения Андрея Болконского и Наташи Ростовой после предложения руки и сердца)
Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем, теперь оба они чувствовали себя совсем другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними.
Старый граф иногда подходил к князю Андрею, целовал его, спрашивал у него совета на счет воспитания Пети или службы Николая. Старая графиня вздыхала, глядя на них. Соня боялась всякую минуту быть лишней и старалась находить предлоги оставлять их одних, когда им этого и не нужно было. Когда князь Андрей говорил (он очень хорошо рассказывал), Наташа с гордостью слушала его; когда она говорила, то со страхом и радостью замечала, что он внимательно и испытующе смотрит на нее. Она с недоумением спрашивала себя: "Что он ищет во мне? Чего-то он добивается своим взглядом! Что, как нет во мне того, что он ищет этим взглядом?" Иногда она входила в свойственное ей безумно-веселое расположение духа, и тогда она особенно любила слушать и смотреть, как князь Андрей смеялся. Он редко смеялся, но зато, когда он смеялся, то отдавался весь своему смеху, и всякий раз после этого смеха она чувствовала себя ближе к нему. Наташа была бы совершенно счастлива, ежели бы мысль о предстоящей и приближающейся разлуке не пугала ее, так как и он бледнел и холодел при одной мысли о том.
(Из письма княжны Марьи к Жюли Карагиной)
«Семейная жизнь наша идет по-старому, за исключением присутствия брата Андрея. Он, как я уже писала вам, очень изменился последнее время. После его горя он теперь только, в нынешнем году, совершенно нравственно ожил. Он стал таким, каким я его знала ребенком: добрым, нежным, с тем золотым сердцем, которому я не знаю равного. Он понял, как мне кажется, что жизнь для него не кончена. Но вместе с этою нравственной переменой он физически очень ослабел. Он стал худее, чем прежде, нервнее. Я боюсь за него и рада, что он предпринял эту поездку за границу, которую доктора уже давно предписывали ему. Я надеюсь, что это поправит его. Вы мне пишете, что в Петербурге о нем говорят как об одном из самых деятельных, образованных и умных молодых людей. Простите за самолюбие родства — я никогда в этом не сомневалась. Нельзя счесть добро, которое он здесь сделал всем, начиная от своих мужиков и до дворян. Приехав в Петербург, он взял только то, что ему следовало».
Том 3 часть 2
(Разговор Болконского и Безухова о Наташе Ростовой после случая с князем Курагиным. Андрей не может простить Наташу)
— Прости меня, ежели я тебя утруждаю... — Пьер понял, что князь Андрей хотел говорить о Наташе, и широкое лицо его выразило сожаление и сочувствие. Это выражение лица Пьера рассердило князя Андрея; он решительно, звонко и неприятно продолжал: — Я получил отказ от графини Ростовой, и до меня дошли слухи об искании ее руки твоим шурином или тому подобное. Правда ли это?
— И правда и неправда, — начал Пьер; но князь Андрей перебил его.
— Вот ее письма, — сказал он, — и портрет. — Он взял связку со стола и передал Пьеру.
— Отдай графине... ежели ты увидишь ее.
— Она очень больна, — сказал Пьер.
— Так она здесь еще? — сказал князь Андрей. — А князь Курагин? — спросил он быстро.
— Он давно уехал. Она была при смерти...
— Очень сожалею об ее болезни, — сказал князь Андрей. Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.
— Но господин Курагин, стало быть, не удостоил своей руки графиню Ростову? — сказал Андрей. — Он фыркнул носом несколько раз.
— Он не мог жениться, потому что он был женат, — сказал Пьер.
Князь Андрей неприятно засмеялся, опять напоминая своего отца.
— А где же он теперь находится, ваш шурин, могу ли я узнать? — сказал он.
— Он уехал в Петер... впрочем, я не знаю, — сказал Пьер.
— Ну, да это все равно, — сказал князь Андрей. — Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что-нибудь, или ожидая, не скажет ли чего-нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
— Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, — сказал Пьер, — помните о...
— Помню, — поспешно отвечал князь Андрей, — я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
— Разве можно это сравнивать?.. — сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
— Да, опять просить ее руки, быть великодушным и тому подобное?.. Да, это очень благородно, но я не способен идти sur les brisées de monsieur (по следам этого господина). Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мной никогда про эту... про все это. Ну, прощай.
(Разговор Болконского и Безухова о войне, победе и проигрыше в сражении)
Пьер с удивлением посмотрел на него.
— Однако, — сказал он, — ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
— Да, — сказал князь Андрей, — только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, а на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, — сказал он, — что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку, вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них... Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
— А от чего же?
— От того чувства, которое есть во мне, в нем, — он указал на Тимохина, — в каждом солдате.
— Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, — и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. «Проиграли — ну так бежать!» — мы и побежали. Ежели бы до вечера мы не говорили этого, Бог знает что бы было.
(Мнение Андрея Болконского о войне в разговоре с Пьером Безуховым накануне Бородинского сражения)
Война не любезность, а самое гадкое дело в жизни, и надо понимать это и не играть в войну. Надо принимать строго и серьезно эту страшную необходимость. Всё в этом: откинуть ложь, и война так война, а не игрушка. А то война — это любимая забава праздных и легкомысленных людей... Военное сословие самое почетное. А что такое война, что нужно для успеха в военном деле, какие нравы военного общества? Цель войны — убийство, орудия войны — шпионство, измена и поощрение ее, разорение жителей, ограбление их или воровство для продовольствия армии; обман и ложь, называемые военными хитростями; нравы военного сословия — отсутствие свободы, то есть дисциплина, праздность, невежество, жестокость, разврат, пьянство. И несмотря на то — это высшее сословие, почитаемое всеми. Все цари, кроме китайского, носят военный мундир, и тому, кто больше убил народа, дают большую награду... Сойдутся, как завтра, на убийство друг друга, перебьют, перекалечат десятки тысяч людей, а потом будут служить благодарственные молебны за то, что побили много людей (которых число еще прибавляют), и провозглашают победу, полагая, что чем больше побито людей, тем больше заслуга.
(О любви и сострадании)
В несчастном, рыдающем, обессилевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал Анатоля Курагина. Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. «Да, это он; да, этот человек чем-то близко и тяжело связан со мною, — думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. — В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью?» — спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими руками, с готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда-либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь эту связь, которая существовала между им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце.
Князь Андрей не мог удерживаться более и заплакал нежными, любовными слезами над людьми, над собой и над их и своими заблуждениями.
«Сострадание, любовь к братьям, к любящим, любовь к ненавидящим нас, любовь к врагам — да, та любовь, которую проповедовал Бог на земле, которой меня учила княжна Марья и которой я не понимал; вот отчего мне жалко было жизни, вот оно то, что еще оставалось мне, ежели бы я был жив. Но теперь уже поздно. Я знаю это!»
Том 3 часть 3
(О счастье)
«Да, мне открылось новое счастье, неотъемлемое от человека. <…> Счастье, находящееся вне материальных сил, вне материальных внешних влияний на человека, счастье одной души, счастье любви! Понять его может всякий человек, но сознать и предписать его мог только один Бог».
(О любви и ненависти)
«Да, любовь (думал он опять с совершенной ясностью), но не та любовь, которая любит за что-нибудь, для чего-нибудь или почему-нибудь, но та любовь, которую я испытал в первый раз, когда, умирая, я увидал своего врага и все-таки полюбил его. Я испытал то чувство любви, которая есть самая сущность души и для которой не нужно предмета. Я и теперь испытываю это блаженное чувство. Любить ближних, любить врагов своих. Все любить — любить Бога во всех проявлениях. Любить человека дорогого можно человеческой любовью; но только врага можно любить любовью Божеской. И от этого-то я испытал такую радость, когда я почувствовал, что люблю того человека. Что с ним? Жив ли он... Любя человеческой любовью, можно от любви перейти к ненависти; но Божеская любовь не может измениться. Ничто, ни смерть, ничто не может разрушить ее. Она есть сущность души. А сколь многих людей я ненавидел в своей жизни. И из всех людей никого больше не любил я и не ненавидел, как ее». И он живо представил себе Наташу не так, как он представлял себе ее прежде, с одною ее прелестью, радостной для себя; но в первый раз представил себе ее душу. И он понял ее чувство, ее страданья, стыд, раскаянье. Он теперь в первый раз понял всю жестокость своего отказа, видел жестокость своего разрыва с нею. «Ежели бы мне было возможно только еще один раз увидеть ее. Один раз, глядя в эти глаза, сказать...»
Том 4 часть 1
(Мысли Болконского о любви, жизни и смерти)
Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и — по той странной легкости бытия, которую он испытывал, — почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней. Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все это время, — о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? — думал он. — Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть Бог, и умереть — значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику».
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер — я проснулся. Да, смерть — пробуждение!» — вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Том II
Часть вторая
Пьер после объяснения с женой едет в Петербург. В по-ездке он размышляет над тем, что такое жизнь и смерть, какая сила управляет всем на земле. Остановка на стан-ции в Торжке. Мрачные мысли Пьера. Он думает о том, что у него много денег, но они не дают ему счастья, спокой-ствия. Приезд на станцию масона Баздеева. Это был при-земистый, ширококостный, желтый, морщинистый старик с седыми бровями и непонятного цвета глазами. Пьер хочет заговорить с Баздеевым, но тот засыпает. Пьера непреодо-лимо тянет к этому загадочному человеку.
Разговор Баздеева с Пьером. Баздеев первым заговари-вает с Пьером, говоря, что знает о постигшем того несча-стье и желании помочь ему. Пьер интересуется, масон ли Баздеев, и боится, что у них слишком разные взгляды на жизнь, а потому они не поймут друг друга. Пьер признает-ся, что не верит в Бога. Масон говорит, что просто Пьер его не знает и оттого несчастен. Баздеев проповедует масонство. Пьер слушает этого человека и начинает верить, испыты-вая радостное чувство обновления и возвращения к жизни. Пьер просит Баздеева помочь ему, научить его. Масон со-ветует Пьеру по приезду в Петербург посвятить все время уединению, обсуждению самого себя и ни в коем случае не вступать на прежний путь жизни. Пьер свято поверил в воз-можность братства людей, объединенных целью помогать друг другу. Таким он считал теперь масонство.
Пьер в Петербурге. Его уединение и чтение им масон-ских книг. Ему неизвестно, кем была доставлена книга Фомы Кемпийского. Приезд к нему графа Вилларского. Он сообщает Пьеру о том, что его хотят принять в брат-ство масонов ранее срока и он, граф Вилларский, будет его поручителем. Перед тем как ехать, граф спрашивает Пьера, отрекся ли тот от своих прежних убеждений и уверовал ли в Бога. Пьер отвечает, что да. Испытания Пьера и церемония перед вступлением в масонскую ложу. Пьера предупреждают, что он должен с мужеством переносить все, что бы с ним ни случилось. Ему объясняют цели ма-сонства, которые состоят в исправлении человечества и ис-коренении зла любыми способами. Затем Пьеру дают до-бродетели масонов и говорят, что он теперь должен делать, чтобы стать полноправным членом масонов. Он должен обратить внимание на самого себя и искать источник бла-женства в своем сердце.
Заседание масонской ложи по поводу вступления Пьера в масонство. На Пьера вдруг находит сомнение, верно ли он поступает. Но он ужасается этому чувству и вновь верует в братство. На Пьера надевают такой же белый кожаный фартук, как и на других, дают в руки лопату и три пары перчаток. Пьер слушает устав братства. Пьер во всех этих людях видит только братьев. Он хочет отдать в сбор мило-стыни все деньги, которые у него были, но боится показать-ся гордым и дает столько же, сколько и все.
Приезд к Пьеру князя Василия для улаживания его разрыва с Элен. Князь Василий уверяет Пьера в том, что Элен невиновна перед ним. Он предлагает Пьеру написать Элен, чтобы та приехала, и все уладилось, в противном слу-чае, угрожает Василий, Пьер может очень сильно постра-дать. Пьер чувствует, что не может противостоять Василию, но в то же время он понимает, что от того, что он скажет сейчас, будет зависеть вся его дальнейшая жизнь. Пьер вы-гоняет князя Василия. Отъезд Пьера в свои имения. Масо-ны дают Пьеру письма к братьям в Одессе и Киеве, которые будут руководить Пьером в его новой жизни.
Осуждение Пьера светским обществом за разрыв с же-ной и радушный прием Элен по возвращении ее в Петербург. Пьера обвиняли в том, что он «бестолковый ревнивец, под-верженный таким же припадкам кровожадного бешенства, как и его отец». Элен приняла такую позицию, что муж, по-сланный ей Богом, — это ее крест, и она, не жалуясь, будет переносить свое несчастье. Вечер Анны Павловны Шерер в конце 1806 г. Анна Павловна собрала у себя сливки на-стоящего хорошего общества, на котором «угощала» всех Борисом Друбецким. Приезд на вечер Бориса Друбецкого. Его характеристика. Он теперь состоит адъютантом при очень важном лице. Он не богат, но все свои деньги употре-бляет на то, чтобы быть хорошо одетым и ездить в лучших экипажах. Сближается он только с теми людьми, которые были бы ему полезны. О Наташе и своем детстве в ее доме он вспоминает с неприязнью и никогда там не бывает. Борис присоединился к обществу и рассказал много интересного о войске, о дворе и др. Внимание Элен к рассказу Бориса. Она приглашает Бориса посетить ее.
Рассказ Ипполитом Курагиным шутки о прусском ко-роле, в которой были слова: «Мы напрасно воюем за прус-ского короля». Разговор о наградах. Спор о том, является ли табакерка с портретом наградой. По окончании вечера Элен еще раз приглашает Друбецкого к себе. Сближение Бо-риса с Элен.
Деятельность старого князя Болконского в качестве главнокомандующего по ополчению. Он выполняет свои обязанности строго и даже жестоко, доходя до всех мело-чей. Жизнь князя Андрея после кампании 1805 г. Теперь он большую часть времени проводит в Богучарове, части имения Болконских, которое ему определил отец. Он реша-ет никогда больше не служить и принимает должность под начальством отца по сбору ополчения. Болезнь маленького Николушки. Мальчик несколько дней находится в бреду, и князь Андрей с княжной Марьей всеми средствами ста-раются его вылечить. Князь Андрей и княжна Марья в дет-ской. Письмо старого князя сыну. Он приказывает сыну скакать в Корчев за провиантом.
Письмо Билибина к князю Андрею о кампании 1806 г. Он пишет, что Наполеон разбил пруссаков и поселился в Потсдамском дворце. Русские вовлечены в войну на сво-ей же границе, причем за прусского короля. У русских нет главнокомандующего. Появляются мародеры, которые ухудшают положение России. Кризис в болезни Николушки и радость князя Андрея. Кризис прошел, хотя Болкон-ский боялся, что потеряет мальчика. Князь Андрей решает, что все, что ему теперь осталось, — это сын.
Пьер в Киеве. Вызов им всех управляющих имениями и объяснение своего намерения освободить крестьян от кре-постной зависимости. Женщины и дети не будут больше по-сылаться на работы, наказания будут не телесные, а увеще-вательные, должны быть учреждены больницы, приюты, школы. Бюджет Пьера. Пьер чувствует, что он сейчас менее богат, чем когда получал наследство. Его занятия с главно-управляющим делами. Он не имел той цепкости, которая позволила бы взяться за дела, а потому Пьер только дела-ет вид, что занят делом. Рассеянная жизнь Пьера в Киеве. В Киеве нашлось много знакомых, и жизнь Пьера опять протекает между вечерами, балами, обедами, ужинами. Пьер весною 1807 г. объезжает свои имения. Управляющий Пьера, считающий, что освобождение крестьян принесет только убытки, приостановил его выполнять, но приказал лишь построить школы и больницы и устроить встречи Пьера. Встречи Пьера с крестьянами, устроенные главно-управляющим. Народ во всех имениях представлялся Пье-ру трогательным и благодарным. Наивное восхищение Пье-ра от сделанного им для крестьян добра. Пьер не знал, как на самом деле тяжело живется народу.
Пьер в Богучарове у Болконского. Пьера поражает скромность того маленького домика, в котором теперь жи-вет князь Андрей. Его встреча с князем Андреем. Проис-шедшая перемена с князем Андреем также поражает Пьера. У него был потухший, мертвый взгляд, в котором была сосредоточенность и убитость и которому князь Андрей, как ни старался, не мог придать блеска. Задушевный раз-говор Пьера с Андреем о жизни и назначении человека. Пьер говорит, что понял, что счастье — это жить для дру-гих. Князь Андрей возражает, что жить надо для себя, избе-гая двух зол: угрызения совести и болезни. Надо дожить до смерти, никому не мешая, — таково предназначение чело-века. Пьер ни за что не захотел согласиться с Болконским.
Болконский говорит, что мысли Пьера похожи на мыс-ли княжны Марьи, и хочет их познакомить. Поездка князя Андрея и Пьера в Лысые Горы. Пьер излагает князю Ан-дрею масонство. Он говорит о том, что масонство не секта, а «лучшее, единственное выражение лучших, вечных сто-рон человечества». Разговор друзей на пароме. Пьер стара-ется убедить Андрея в существовании Бога и вечной жиз-ни. Надо верить, что мы живем не только сейчас, а жили всегда, и будем жить вечно. «Да, коли бы это было так!» — восклицает Болконский. Он не понял, что с этой встречи на пароме в нем началась перемена к тому лучшему, что жило и нем и о чем он не догадывался.
Князь Андрей и Пьер в Лысых Горах. На заднем крыль-це при их подъезде происходит сумятица: оттуда выбега-ют «божьи» люди, которых принимает княжна Марья. Они принимают Пьера и Андрея за старого князя Болконско-го. Посещение ими княжны Марьи и разговор с «божьими людьми». Марья сразу хорошо отнеслась к Пьеру. Князь Андрей насмешливо относится к богомольцам, а княжна Марья их защищает. Старушка рассказывает о сиянии от иконы, а Пьер говорит, что это обман.
Рассказ странницы, суждение княжны Марьи о князе Андрее. Она говорит Пьеру, что боится за князя Андрея, ко-торый носит свое горе внутри, в себе. Просит Пьера, чтобы тот уговорил Болконского поехать за границу. Ему нужна де-ятельность, иначе тихая жизнь его погубит. Приезд старого князя. Спор Пьера со старым князем. Пьер доказывает, что настанет время, когда не будет войны. Старый князь оспари-вает это мнение, но не сердится. Дружеские отношения Пье-ра со всем семейством Болконских. Все в этой семье полюби-ли его, даже маленький Николенька пошел к нему на коле-ни. После отъезда Пьера все говорили о нем только хорошее.
Возвращение Николая Ростова в полк. Уже подъезжая к полку, Ростов испытывает те же чувства, что и при подъ-езде домой. Чувство успокоения Ростова после вступление в привычные условия полковой жизни. Он почувствовал, что здесь он дома, под родительским кровом. После про-игрыша Долохову Николай решает служить хорошо, быть отличным товарищем и офицером, т. е. прекрасным чело-веком. Стоянка Павлоградского полка около Бартенштейна. Голод и болезни солдат в Павлоградском полку. От них полк потерял почти половину людей. Солдаты питаются машкиным корнем. И весной среди солдат начинается болезнь, которая проявляется в опухоли ног, рук и лица. Врачи считают, что причиной всему машкин корень. Дружба Ростова с Денисовым. Николай чувствует, что такой друж-бе не в последнюю очередь помогла несчастная любовь Де-нисова к Наташе. Эпизод спасения Николаем от голода ста-рика поляка и его дочери с ребенком. Он привозит семью к себе на квартиру и содержит до тех пор, пока старик не по-правился. Некоторые товарищи говорят, что Ростов хитер: под прикрытием помощи живет с полькой. Ростов вспыхи-вает, дело доходит почти до дуэли. Ростов объясняет Дени-сову, что полька ему как сестра. Денисов восклицает: «Экая дурацкая ваша порода ростовская», подразумевая, конеч-но, отношение Наташи к нему как к брату.
Перемирие между русскими и французами после Фридландского сражения. Поездка Николая Ростова к Денисову в госпиталь. Разговор Николая с доктором. Доктор не пу-скает Ростова в госпиталь, так как там тиф. Ростов спраши-вает о Денисове, доктор говорит, что тот умер, но все же пу-скает Ростова самого поискать друга, может, тот жив. Ро-стов осматривает солдатские палаты. Тяжелое впечатле-ние Ростова при виде больных и раненых. Солдаты лежат на полу, на соломе и шинелях, большая часть в забытьи. Те, которые были в сознании, смотрят на Ростова с прось-бой о помощи и с завистью к чужому здоровью. Среди жи-вых были мертвые, которых не успели убрать. Ростов бы-стрее уходит оттуда.
Глава XVIII Материал с сайта
Ростов в офицерских палатах. Встреча его с раненым Тушиным. Тушину отрезали руку, но он с той же покорно-стью принимает и это событие. Положение раны Денисова. Хоть рана была небольшой и была нанесена шесть недель назад, она не заживала. Чтение Денисовым ответа на бума-гу следственной комиссии по делу с провиантскими чинов-никами. В середине чтения улан советует Денисову просить помилования у государя. Но Денисов поначалу противится, говорит, что он не крал. Но в итоге Денисов решает подать через Ростова просьбу на имя государя о помиловании.
Поездка Ростова по делу Денисова в Тильзит. Тиль-зитское свидание Александра I с Наполеоном. Наполеон подает императору Александру руку, оба они скрываются в палатке. Борис Друбецкой в свите императора. Его успех по службе. Борис состоит при свите государя, два раза он ездит с поручениями к самому государю, так что тот знал его в лицо. Борис становится за своего. Друг Бориса граф Жилинский устраивает для своих знакомых французов ужин. Приход Ростова к Борису во время ужина. Ростов, как и большинство людей в армии, еще не привык к тому, что заключено перемирие и французы теперь друзья. Бо-рис и Жилинский не очень рады приезду Ростова. Разговор Николая с Борисом о деле Денисова. Борис крутит, вертит, видно, что ему не хочется браться за дело Денисова. Ростов говорит, что если тот не хочет, то пусть прямо так и скажет. Борис отвечает, что поможет чем сможет.
Николай Ростов в штатском платье бродит по улицам города. Его мысли о встрече с государем и подаче ему пись-ма Денисова. Николай думает, что Борис не хочет ему помо-гать и не надо, между ними все кончено, но Ростов не уедет, пока не решит с письмом Денисова. Теперь он не упустит случая подойти к самому императору, как это было после Аустерлица. Ростов в приемной императора. Встреча Нико-лая Ростова со знакомым кавалерийским генералом и его просьба передать письмо. Генерал был бывшим начальни-ком Ростова. В эту кампанию он заслужил особую милость государя. Генерал берет письмо Денисова. Выход Алексан-дра I. Восторг Ростова при виде царя. Генерал что-то долго говорит императору. Государь отвечает, что не может, так как закон сильнее его.
Дружеское свидание русского и французского импера-торов. Оба императора на равных общаются друг с другом. Наполеон награждает орденом Почетного легиона солдата-преображенца Лазарева. Батальон французской гвардии дает обед Преображенскому батальону. Николая мучают странные мысли о бесполезности войны, в которой пострада-ло столько людей. Ведь теперь Наполеон — друг Александра, он держит себя высокомерно, его уважает и любит импера-тор. Обед Николая в трактире. Горячая вспышка Ростова по поводу суждений офицеров о мире и о союзе с французами. Офицеры в трактире были недовольны миром. Николай воз-мущается, что солдаты не имеют права рассуждать о решени-ях государя. Но солдаты не согласны с Николаем, им прика-зывают рубиться, они рубятся, а думать не их дело.
Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском
На этой странице материал по темам:
- краткое содержание война и мир 2 том 2 часть 11-14 главы
- тильзитский мир война и мир краткое содержание
- война и мир 1 том краткое содержание по частям и главам
- в какой главе была встреча пьера с масоном
- письмо билибина князю андрею
Основной философский конфликт возникает между двумя главными героями романа - князем Андреем и Пьером. Выразить этот конфликт невозможно, используя лишь их внутреннюю речь. Необходимо действительное столкновение мнений, и в книгу вводится диалог - разговор двух героев. С самого начала проводится параллель: князь Андрей - Пьер. У них разные взгляды на жизнь, разная судьба, но они очень близки друг другу. Возникает ассоциация, основывающаяся на именах апостолов-братьев Петра и Андрея. Петр принес христианство в Европу, а Андрей - на Русь. Столкновение “западного” Петра и “восточного” Андрея и показывает автор.
Впервые мы встречаем князя Андрея и Пьера в салоне Анны Павловны Шерер. Они перебрасываются несколькими фразами, но мы видим, какие близкие, дружеские отношения связывают их по мягкой улыбке князя, по разговору в целом. Настоящий диалог начинается позднее, когда, покинув салон, друзья могут освободиться от условностей, раскрыть свою душу. Но философский диалог не строится. Идет разговор о бытовых проблемах, делах, карьере Пьера и женитьбе.
Между первым и вторым диалогом проходит не так много времени, но разговор в Богучарове открывает нам совершенно новых героев. Андрей видел вечное небо Аустерлица, видел бессмысленность, жестокость убийства, он опустошен, все его идеи, мечты рухнули разом. У Пьера, напротив, духовный подъем. Он увлекается масонством, ему кажется, что он постиг истину, и не понимает, как можно в этом прекрасном, полном скрытого смысла мире быть несчастным.
Начинается диалог об убийстве - можно ли убивать вообще. Князь Андрей допускает разделение на “хороших” и “плохих”, на тех, кого можно убивать и кого нельзя. Пьер испуган этими страшными словами, напоминающими нам теорию Раскольникова о “крови по совести”. Диалог о зле и счастье - один из самых важных морально-этических моментов произведения. В разговоре с Пьером князь Андрей утверждает, что никогда больше не будет служить в русской армии. Таким образом, разговоров Богучарове играет значительную композиционную роль и служит для дальнейшего развития сюжета, но важнее внутренний, философский смысл этого диалога. В любом диалоге можно лучше понять себя, свои мысли, и здесь князю Андрею необходимо выговориться, он должен излить тяжелые свои думы, чтобы разобраться в себе, а для Пьера это проверка твердости его масонских идей.
Монолог Пьера значителен как часть его философского миросозерцания и как часть философии самого Толстого, но Андрей почти не слушает его. До философских откровений надо дойти самому, и никто словами не сможет передать суть учения, откровения. Но слова Пьера о Боге, об истине уже к концу монолога растапливают сердце князя Андрея. Он вслушивается в смысл слов Пьера, вникает в него, но видит дальше, глубже масонской философии. Слова Пьера открывают ему собственный новый путь. Вновь князь Андрей смотрит на небо и видит то высокое и вечное небо, в которое он смотрел на поле Аустерлица, и опять на него нисходит откровение. Уже во второй раз в жизни. Кажется, что он заново постигает тайны мироздания.
Следующая, малозначащая встреча героев происходит на балу в Петербурге, первом балу Наташи: Пьер просит князя Андрея пригласить на танец Ростову.
Последняя встреча князя Андрея с Пьером происходит накануне Бородинского сражения. Андрей боится остаться наедине с Пьером - он чувствует, что ему не суждено жить. Чувствует это и Пьер. Вновь разговор идет об убийстве - о войне, о философии войны и о философии победы. Офицеры понимают, что завтра они победят любой ценой. Пьер со страхом смотрит на чужого, озлобленного князя Андрея, который предлагает не брать пленных. Но именно в Бородинском сражении князь Андрей не делает ни одного выстрела и олицетворяет святое войско, а Пьер духовно помогает на батарее Раевского. Вновь мы видим противоречие между князем Андреем и Пьером. Князь Андрей призывает к непротивлению злу насилием, он призывает обратиться в себя, в семью, а Пьер всеми силами пытается принести пользу своей армии. Он думает, что может сделать добро для России, занимаясь политикой и т. п. Князь Андрей надеется добиться гармонии через внутренний мир. Если он будет счастлив, если будет счастлива его семья и если каждый будет думать о личном благе, то мир, наконец, достигнет гармонии.
Пьер, несмотря на свою нелюбовь к внешней деятельности, занимается общественными делами и т. п. Но мы так и не получаем ответа, какой путь истинен.
После смерти князя Андрея диалог его с Пьером не прекращается. Пьер вспоминает Болконского и общается с ним духовно. Князь Андрей не ушел полностью из этого мира. Это чувствует и его сын Николенька, который внутренне часто обращается к отцу и, вероятно, продолжит его духовный поиск.
Бородинское сражение – кульминационный эпизод всего многотомного романа Толстого «Война и мир». Именно это сражение раскрыло то, что, по мнению писателя, помогло русскому народу победить Наполеона. Именно в описании Бородино проявилась точка зрения Толстого на войну вообще, на ход истории, ее движущие силы.
Разговор двух любимых героев писателя – Пьера Безухова и Андрея Болконского – предваряет Бородинское сражение и расставляет некоторые акценты в освещении темы войны, насилия, вопроса победы или поражения в романе.
Князь Андрей вечером 24 августа, за день до Бородинской битвы, встречает Безухова в расположении своего полка. Мы помним, что Пьер решил присоединиться к русским войскам, чтобы быть в центре событий, быть причастным к тому великому, что происходило вокруг. Поэтому Безухов тоже находился среди русских войск.
Но Болконский, увидев своего старого друга, к которому испытывал искреннюю привязанность, совершенно не обрадовался. Больше того, ему было неприятно появление Пьера: он напоминал ему о Москве и обо всем том, что произошло в жизни князя Андрея в последнее время. Именно поэтому герой так неприветливо встретил Пьера и не захотел побеседовать с ним наедине.
Первая половин разговора двух друзей происходила в присутствии еще нескольких офицеров, среди которых был и капитан Тимохин. Конечно, общая беседа вертелась вокруг войны с Наполеоном, предстоящей битвы, назначения Кутузова на пост главнокомандующего. В присутствии Пьера, этого совершенно невоенного человека, казавшегося совершенно лишним в такой обстановке, офицеры чувствовали себя скованно. Говорил в основном робкий и стеснительный капитан Тимохин.
Разговор коснулся назначения Кутузова и смещения Барклая де Толли. Князь Андрей был очень рад таким перестановкам, так же, как и другие офицеры. Уже здесь начинает звучать тема патриотизма, той скрытой любви к родине, которая живет в каждом русском человеке. И если Барклай действует умом и не переживает всем своим существом за исход битвы, то Кутузов, может быть, не такой искусный полководец, всем сердцем со своим народом, страной, солдатами. Именно поэтому преимущество на его стороне.
В этом эпизоде раскрывается взгляд Толстого на силы, влияющие на ход военных действий. Если Пьер смотрит на войну лишь с точки зрения теоретика и человека постороннего, то Болконский видит ее изнутри. Он прекрасно понимает, что исход сражения нельзя просчитать, потому что «на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна». Отчего же зависит успех на войне. По мнению князя Андрея, исключительно «от того чувства, которое есть во мне, в нем, - он указал на Тимохина, - в каждом солдате».
Болконский приводит в пример сражение под Аустерлицем. Он считает, что русские потерпели там поражение, потому что не настроились должным образом, не дали себе установку выиграть. Так произошло, потому что им не за что было бороться, русские люди не чувствовали кровной заинтересованности в победе при Аустерлице. Теперь все иначе. И именно от простых рядовых солдат будет зависеть исход сражения.
По мнению князя Андрея, военные начальники никоим образом не могут изменить или повлиять на исход битвы. Вся их суета и приготовления - не больше, чем «забава», «ребячество», по мнению героя. Больше того, они своей суетой лишь мешают общему ходу дел, потому что заняты только собой и своими интересами. Руководство, по большей части, стремится извлечь для себя выгоду, получить лишний крестик или похвалу императора. Кроме этого, мало кого что интересует.
В отличие от них, простой народ понимает значение предстоящей битвы. Тимохин говорит, что его солдаты даже отказались пить водку – «не такой день, говорят».
Когда друзья остались один на один, Болконский выразил уверенность, что предстоящее сражение будет выиграно. Между этими героями начался более теплый и откровенный разговор. В нем князь Андрей выразил свое истинное отношение к войне (здесь его мысли близки мыслям самого Толстого). Этот герой считает войну грязным и кровавым делом. Поэтому ею нужно «заниматься» серьезно, а не играть, как это любят делать люди.
Почему-то военное сословие считается одним из самых уважаемых в обществе. А если разобраться, то за что уважать людей, считающих своим делом убийство невинных людей, кровопролитие? По мнению Толстого, люди слишком легко и беспечно относятся к войне, поводом к ней может послужить любой пустяк. А ведь это в корне неверно. Над этим начинает серьезно задумываться князь Андрей, и Пьер с ним соглашается.
Важно, что герои чувствуют, что эта их встреча – последняя. Так, впрочем, и случилось. Каждый ушел после этого разговора со своими мыслями, раздумьями, в преддверии важного события, свидетелями которого они должны были стать.
Таким образом, данный эпизод играет важную роль в романе. Из него мы узнаем концепцию самого писателя относительно войны вообще, сил, влияющих на победу и т.д. Кроме того, мысли, звучащие из уст Болконского и Безухова, характеризуют их как истинно русских людей, в критический момент оказавшихся вместе со своей Родиной.