Что такое семейное предание. Семейные предания как способ изучения языковых и культурных традиций

На-вер-ное, в ка-ж-дой се-мье из по-ко-ле-ния в по-ко-ле-ние пе-ре-да-ют-ся до-шед-шие из глу-би-ны ве-ков ле-ген-ды о да-ле-ких пред-ках. Есть и в на-шем се-мей-ном ар-хи-ве та-кое пре-да-ние о пра-ро-ди-тель-ни-це ро-да по жен-ской ли-нии Ана-ста-сии Ни-ко-ла-ев-не По-ле-тае-вой. За-пи-сан-ное мо-ей ба-буш-кой со слов ее ба-буш-ки, звучит оно так.
Дней с той по-ры про-шло не-счи-та-но, во-ды утек-ло не-ме-ре-но. Где-то, по-чи-тай, год-ков за сем-на-дцать до цар-ско-го ма-ни-фе-ста 1861 го-да в бо-га-том се-ле Кон-стан-ти-но-во, что в Туль-ской гу-бер-нии, ро-ди-лась на скот-ном дво-ре де-воч-ка. Мать ее, кре-по-ст-ная скот-ни-ца Еф-ро-си-нья, мо-ло-дая вдо-ва, боль-ная, из-ну-рен-ная тяж-ким тру-дом, скон-ча-лась, так и не ус-лы-хав пер-во-го кри-ка сво-его ре-бен-ка.
Бед-ная ма-лют-ка ос-та-лась круг-лой си-ро-той.
По-де-лив ме-ж-ду со-бой не-хит-рое иму-ще-ст-во по-кой-ной, скот-ни-цы ки-ну-ли жре-бий: на чью до-лю дол-жен дос-тать-ся мла-де-нец, буд-то на-зло им ро-див-ший-ся. Вы-па-ла та горь-кая участь те-лят-ни-це Вар-ва-ре, жен-щи-не нра-ва серь-ез-но-го, су-ро-во-го. Ко-неч-но, спра-вед-ли-во-сти ра-ди на-до ска-зать, бар-ских те-лят и соб-ст-вен-ных ре-бят она не би-ла, но ма-лень-кую На-стю (та-ким име-нем ок-ре-сти-ли си-рот-ку) ту-зи-ла не-ми-ло-серд-но.
С пер-во-го же дня сво-его по-яв-ле-ния на свет го-ре-мыч-ное ди-тя не встре-ча-ло ни в ком из сель-чан ни со-стра-да-ния, ни жа-ло-сти, за-то под-за-тыль-ни-ки, пин-ки и зу-бо-ты-чи-ны ей от-пус-ка-ли не ску-пясь.
Бед-ная де-воч-ка с ут-ра до но-чи тру-ди-лась, а ее на-зы-ва-ли лен-тяй-кой и дар-мо-ед-кой. Со-всем кро-хой она пас-ла гу-сей и уток, в семь лет уже чис-ти-ла на-воз в те-лят-ни-ке, а чуть под-рос-ла - Вар-ва-ра оп-ре-де-ли-ла ее под-руч-ной к сво-ему му-жу, му-жи-ку жес-то-ко-му, ско-ро-му на рас-пра-ву, то вре-мя по ка-кой-то при-чи-не ос-та-вив-ше-му мит-ка-ле-вую фаб-ри-ку и пе-ре-се-лив-ше-му-ся со сво-им ткац-ким ста-ном к же-не на скот-ный двор.
Да, вид-но, не зря го-во-рит-ся: не все не-на-стье, взой-дет и крас-ное сол-ныш-ко. К сем-на-дца-ти го-дам Нас-тя рас-цве-ла не-ве-ро-ят-но, пре-вра-тив-шись в на-стоя-щую кра-са-ви-цу. А ле-том на от-дых прие-хал в свое име-ние ба-рин Афа-на-сий Пет-ро-вич. Как и по-ла-га-ет-ся - с же-ной, деть-ми, ок-ру-жен-ны-ми нянь-ка-ми, гу-вер-не-ра-ми. При стар-шем бар-чу-ке со-сто-ял в учи-те-лях Дмит-рий Фе-до-ро-вич Дементьев, че-ло-век мо-ло-дой, об-ра-зо-ван-ный, вы-хо-дец из бла-го-род-но-го, но обед-нев-ше-го ро-да.
Слу-чай-ная встре-ча с кре-по-ст-ной де-вуш-кой На-стень-кой ста-ла для не-го ро-ко-вой. Он влю-бил-ся. Впро-чем, на его сча-стье, уз-нав об этом, Афа-на-сий Пет-ро-вич не впал в не-го-до-ва-ние, на-про-тив, чрез-вы-чай-но рас-тро-гал-ся и да-же в по-ры-ве ве-ли-ко-ду-шия под-пи-сал не-сча-ст-ной си-рот-ке воль-ную. А так как ис-пра-ши-вать со-гла-сия на брак Дмит-рию Фе-до-ро-ви-чу бы-ло боль-ше не у ко-го (ро-ди-те-ли его то-же дав-но умер-ли), то и свадь-бу сыг-ра-ли не-за-мед-ли-тель-но.
Труд-но ска-зать, прав-да, нет ли, но буд-то бы в даль-ней-шем Ана-ста-сии Ни-ко-ла-ев-не пре-крас-но уда-ва-лось скры-вать свое крестьянское про-ис-хо-ж-де-ние, и дворянский род Дементьевых был в Тульской губернии одним из уважаемых.

На своем дне рождения папа рассказывал о своих предках. Хочу записать все, что запомнила, чтобы не забыть. Такие вещи стоит знать.
Моя бабушка, папина мама Людмила Александровна, носила редкую фамилию Самосская. Дело в том, что она происходила из священнической династии; а выпускникам семинарий, как известно, фамилии давало начальство при выпуске. Я, правда, затрудняюсь объяснить, к какому именно времени относится эта практика и какой надобностью она была вызвана. Но дело это известное.
Фамилии сочинялись в буквальном смысле как бог на душу положит: от церковных праздников (Успенский, Вознесенский и т.п.), от разных церковных предметов (Антиминсов), от учебных дисциплин (Алгебров) и просто от разных благозвучных (а иногда и не очень благозвучных) латинских, греческих или церковнославянских слов. Так вот, семейное предание гласит, что однажды пятерым семинаристам за отличные успехи в учебе присвоили красивые фамилии, образованные от греческих островов: Самосский, Фаросский, Родосский, Хиосский и, видимо, Лесбосский. Среди этих пятерых был и мой предок.
NB: Есть, кстати, известный библиограф по фамилии Родосский - видимо, его предок был из этой же компании.
Прапрадедушка Николай Самосский первым нарушил семейное обыкновение - не пошел в семинарию, а стал врачом и дослужился до главврача московской Басманной больницы. Его сын, а мой прадедушка Александр (названный, видимо, в честь царя) вообще выбрал интересную профессию - пошел в Институт Путей Сообщения, что в то время было примерно как в тридцатых годах пойти в летчики. На железной дороге он и проработал всю жизнь.
Во время гражданской войны Александр Николаевич жил и работал на Украине, не помню, где именно. Он был уже женат и имел троих детей. С гражданской войной связано несколько семейных легенд. Есть история о том, как, когда город занял атаман Шкуро, А.Н. ходил к нему заступаться за нескольких железнодорожных рабочих, которых Шкуро собирался повесить за большевизм. Большевикам прадедушка совершенно не симпатизировал, но этих людей знал с хорошей стороны и не хотел, чтобы их вешали. Миссия увенчалась успехом, и эти люди потом на коленях прадедушку благодарили.
Еще рассказывали, что Петлюра вызывал прадедушку к себе и предлагал ему пост министра путей сообщения Украины, но прадедушка отказался - и, как потом выяснилось, правильно сделал.
При советской власти прадедушка однажды едва не оказался посажен, но спасся благодаря уму и сообразительности. Работал он тогда в Курске начальником участка. И вот замечает он, что вокруг него коллег начинают сажать одного за другим. Недолго думая, дедушка выясняет, где требуются железнодорожники его специальности, связывается с потенциальным работодателем где-то очень далеко - чуть ли не в Сибири, снимается с места и уезжает вместе с семьей. Посадки тогда происходили "кампаниями"; та кампания была местная, локальная, и на новом месте его никто не трогал.
Что касается прабабушки, то ее девичья фамилия была Шапошникова. Она была родом с Украины, но не украинка, а из семьи старообрядцев, в свое время уехавших туда от гонений - на Украине со свободой совести было как-то полегче. Через несколько поколений они воссоединились с официальной церковью, но остались на Украине. Торговали они скотом и на этой торговле весьма разбогатели. Отец прабабушки владел значительной частью Кривого Рога (в то время там еще не открыли руду). Но незадолго до революции Шапошниковы из каких-то соображений все свои земли продали - и, как вскоре выяснилось, правильно сделали.
Прабабушка и ее сестра Елена Ивановна обе рисовали и стремились к карьере художниц, причем прабабушка, как говорят, рисовала лучше. Но она рано вышла замуж, нарожала детей и в семейных хлопотах живопись забросила. Елена Ивановна тоже вышла замуж, но детей у нее не было, и она смогла стать профессиональной художницей.
Ее муж, Николай Иваненко, был интересный человек - богатый помещик и флигель-адъютант императрицы (!) После революции ему могло бы прийтись худо; но он, тоже отличаясь умом и сообразительностью, написал сам себе справку, что служил управляющим своим собственным имением, и с этой справкой всюду проходил за "служащего". Проработал он до самой смерти обычным служащим в каких-то советских учреждениях, и никто его не трогал. Умер он вскоре после войны от рака желудка.
И сама Елена Ивановна (тетя Лена) была женщина неординарная. Во-первых, она, как уже сказано, была профессиональным художником. У нас сохранились ее картины, большинство, на мой взгляд, так себе, но некоторые вполне хороши. Для заработка сочиняла детские книжки в стихах и сама их иллюстрировала (книжки, честно говоря, очень плохие. На уровне тогдашней (20-е гг.) массовой литературы, который был ой-ой-ой.)
А еще она была изобретательницей, но какой-то не слишком удачливой. Сконструировала кастрюлю с двумя отделениями, в которой можно готовить одновременно и первое, и второе - но так и не решила, что делать, если первое уже готово, а второе - еще нет. Придумала стол, который на ночь убирается в стену: родные не могли понять, зачем - но это, думаю, потому, что они никогда не знали настоящей тесноты, а в классических коммуналках, где люди спали под столами и т.п., такая мебель была бы очень кстати. Но это изобретение тоже как-то не пошло.
Еще она была очень верующей и оставила в наследство потомкам толстенную рукопись, где подробно описала все происшедшие с ней в жизни чудеса. Чудеса по большей части бытового свойства: ехала в монастырь - достался последний билет в кассе, решила погадать на Евангелии - открылось именно на строчках, наиболее подходящих к ситуации, и т.п.
NB: Интересно, что в этом клане было по меньшей мере два открыто и активно религиозных персонажа - Елена Ивановна и моя бабушка Л.А. Активных - т.е. регулярно ходящих в церковь, ездящих по монастырям и всяким святым местам и т.п. Да и все остальные, насколько я понимаю, придерживались тех же убеждений. Но, насколько мне известно, никаким преследованиям за веру никто из них никогда не подвергался.
У прадедушки Александра Николаевича было трое детей: дядя Шура (1910 г.), моя бабушка (1912 г.) и дядя Вася (1916 г.).
Дядя Вася был человек со странностями и с интересной биографией. Он окончил Институт связи, но по специальности не работал, можно сказать, до старости. А занимался тем, что ходил в парк Сокольники и профессионально играл в домино на деньги. Этим и жил. Только уже в хрущевские времена, когда вышел указ о тунеядцах, дядю Васю какой-то сосед устроил в Дом звукозаписи. Там дядя Вася занялся теорией звукозаписывающего дела, быстро пошел в гору, защитил сперва кандидатскую, а затем и докторскую.
Во время войны он был на фронте и пережил немало приключений. В начале войны, отступая, оказался в окружении: из окружения можно было выбраться по мосту, который простреливался - командир их отряда, еврей, понимавший, что в плену ему точно ничего не светит, пробежал по мосту и остался жив и на свободе, а остальные побоялись и попали в плен. Их погнали на Запад: однажды, когда они остановились на ночлег в какой-то деревне, немцы загнали пленных в сарай и заперли, но еще не успели поставить конвой: тогда дядя Вася отодрал какую-то доску и сбежал.
Когда он добрался до своих, его, как побывавшего в плену, отправили в штрафбат. В штрафбате он был ранен, получил медаль и довоевал до конца войны уже в обычных войсках.
Семьи у него, насколько я понимаю, не было. С родными он почти не общался, а когда общался - всех удивлял странноватым поведением и высказываниями: например, на похоронах отца изумил брата Шуру и прочих родственников словами: "Ведь я у покойного был единственный сын" :-]
Самое интересное, что эти странные слова потом получили документальное подтверждение: через некоторое время, разбирая семейный архив, нашли ветхую справку, в которой черным по белому было сказано, что дядя Вася освобождается от каких-то там обязанностей, "поскольку является единственным сыном престарелых родителей". :-]]
После смерти прадедушки дядя Вася совершенно потерял контакт с семьей, и мы даже не знаем, жив ли он сейчас.
Дядя Шура на фронте не был, а проработал всю войну камуфлятором (т.е. маскировал разные объекты, раскрашивая их под цвет земли, деревьев, облаков и т.п.); хотя, по словам папы, художественных способностей не имел ровно никаких. Видимо, тоже проявил ум и сообразительность.
Однако и в его жизни не обошлось без приключений. Первым браком он был женат на некоей Жене Радченко: эта Женя бросила его и ушла к КГБшнику со зловещей фамилией Черножуков, и этот Черножуков увез ее куда-то в Среднюю Азию. Однако вскоре она в нем разочаровалась, начала тайную переписку с прежним мужем и в конце концов начала слезно его умолять приехать и спасти ее. Он приехал, они тайно встретились и договорились уехать вместе, она потихоньку собрала вещи и ушла из дома, до самого отхода поезда они где-то прятались от ревнивого КГБшника... в общем, история была романтическая. Правда, вместе после этого прожили недолго. Вскоре развелись, и вторым браком дядя Шура женился на ленинградке по имени Ирина Михайловна, пережившей блокаду. Своих детей от нее у дяди Шуры не было, но была падчерица Нина, которая жива и сейчас.

С отцовской стороны мой прапрапрадед [Прапрапрадед (~1730-~1800) → прапрадед Леонтий (~1770-~1840) → прадед Максим Леонтьев сын Файдыша (~1800-~1860) →дед ушка Степан Максимов сын Файдыш (1826-1898) → отец Петр Степанович Файдыш (1854-1905)] был молодцом, красивым запорожским казаком. Пора-то в ХVIII веке была смутная, военная, и попал он в плен то ли к туркам, то ли к крымским татарам. Там ему за непокорность отрезали кончик языка, сделали рабом и называли его Файда .

Прожив на чужбине порядочно лет и высмотрев красивую полонянку или турчанку [Эта была типичная история. Писатель Константин Георгиевич Паустовский (1892-1968), считавшийся потомком запорожских казаков, писал: «До того как дед стал чумаком, он служил в николаевской армии, был на турецкой войне, попал в плен и привез из плена, из города Казанлыка во Фракии, жену - красавицу турчанку». (Паустовский К. «Повесть о жизни». Том I. - М.: Современный писатель, 1992. с. 10)] , мой предок бежал с нею и поселился на Украине. С той поры и пошел наш род Файдышей. Один старичок, знающий турецкий язык, переводил эту фамилию как “я сам”, а будто по-татарски Файда означает губная азбука, немой, без языка .

Была родственница, которая знала всю историю Файдышей, но, к несчастью, она уже умерла. Из ее рассказов помню только, что в детстве она восхищенно наблюдала, как братья казаки-Файдыши поили на речке лошадей в синих жупанах с красными кушаками,

а жили они тогда под Сумами в городе Мирополье. А казачество Мирополья относилось к Сумскому полку. И поэтому фамилия предков была Файдыши-Сумские. [В 1816 г, название Слободское казачье Войско упразднено, а Казаки по правам приравнены к государственным крестьянам. КАЗАЧИЙ СЛОВАРЬ-СПРАВОЧНИК, А.И. Скрылов, Г.В.Губарев] .

В детстве мы любили разматывать легендарный кушак дедушки. Он был в несколько метров. Играть оружием его турецким тоже было неплохо.

Прадедушка мой Максим Леонтьевич занимался книжной торговлей в Мирополье и был известен как знаток книжного дела. Старшего сына Степана [Сохранилось СВИДЕТЕЛЬСТВО 1847 ГОДА, ИЮНЯ 2-ДНЯ : Сим свидетельствуем, что Курской губернии Суджанского уезда Заштатного города Мирополья у Казенного Крестьянина Максима Леонтьева сына Файдыша родился сын Стефан 1826-года Августа 1-дня и крещен того же числа, коему были восприемники Заштатного же города Мирополья жители казенные крестьяне Осип Иванов сын Михайличенко и Григория Сумца жена Ульяна Осипова дочь; таинство крещения совершал Священник Роман Мировицкий; треба сия записана в метричной книге Заштатного города Мирополья Соборно-Вознесенской Церкви Августа 1-дня 1826 года под N o: 24 м . В чем с приложением церковной печати и подписуемся Миропольской Соборно-Вознесенской Церкви Благочинный Священник Василий … ] он направил в Москву для расширения книготоргового дела.

Со стороны бабушки моей Любовь Александровны Шматковой, супруги Степана Максимовича Файдыша, дело было так. Происходила она из богатой семьи казаков Шматко (Шматковых). Отец её, Александр Шматко, работал управляющим у графа на Украине и был женат на итальянке из Венеции - гувернантке детей графа. Она была очень красива: черные глаза, иссиня-черные волосы. В семействе Шматко было двое детей: Любовь (моя бабушка) и Николай.

Однажды Александр Шматко вёз в шкатулке деньги, заснул и потерял шкатулку. Он был честнейшим человеком, ему поверили и пропажу шкатулки простили. Однако должности управляющего он был лишён и имение графа вместе с семьёй покинул. Всю оставшуюся жизнь мой прадедушка Александр Шматко очень бедствовал с семьей. Он и жена рано умерли, оставив дочь Любу с маленьким братом Колей на руках.

Любовь Шматкова была красива и внешне походила на мать итальянку: синие глаза и с синеватым оттенком волосы цвета воронова крыла, вырезанные ноздри. Волосы были такие густые и длинные, что она их выстригала в середине и несколько раз укладывала вокруг головы корзинкой.

1852-53 гг. Семья Файдыш: Степан Максимович с женой Любовью Александровной и дочерью Марией

Тут-то дедушка мой Степан Максимович, будучи молодым и преуспевающим, завоевал сердце бабушки моей Любовь Александровны полуитальянки, полуукраинки. Когда они поженились, то у них была уже дочка Мария [Мария Степановна Файдыш, в замужестве Воронина (1850-1914)] .

В середине ХIХ века Степан Максимович переехал с семьей из Мирополья в Москву и имел в Москве книжные склады. Торговля в Москве шла неплохо: если в 1853 году он - Московский мещанин Кадашевой Слободы Степан Максимов сын Файдыш , то уже в1857 году - купец [«КНИГА АДРЕСОВ ЖИТЕЛЕЙ МОСКВЫ, СОСТАВЛЕННАЯ ПО ОФИЦИАЛЬНЫМ СВЕДЕНИЯМ И ДОКУМЕНТАМ К. НИСТРЕМОМ» ежегодно в ХIХ веке переиздавалась и обновлялась. Впервые находим в 1857 году: «Файдыш Степан Максимович , 3 гильдии купец, Пятн. часть, в Садовник., дом Долганова». Далее в 1862 году: «Файдышев Степан Максимович , 3 г. куп., Пятн. ч., Голиковск. пер., д. Глебова». В 1863 году: «Файдышев Степан Максимович , 2 г. куп., Яуз. ч., 5 кв., в Никитск. пер., д. Мотылева №4». В 1865 и 1866 годах: «Файдышев Степан Максимович , 2 г. куп., Яким. часть, 5 кв., в Мал. Устинском пер., д. Ягодниковой». В 1867 и 1868 годах: «Файдышев Степан Максимович , 2 г. куп., Пятн. ч., 2 кв., в Овчинниках, д. Шерупенова»] .

Семья Степана Максимовича ФАЙДЫШ по 10 ревизии 1858 года. В книге Найденов Н.А "Материалы для истории московского купечества". Т.5-9. М.1887-1889 по 10 ревизии Кадашевской слободы, под № 101 находим: 1858 года февр. 28 - 3 гильдии купец Степан Максимович Файдыш 31; с 1854 г. из мещан; у него сыновья: Петр 4; Степан 2 1/2, у него, Степана Максимовича: жена Любовь Александровна 26, дочери - Марья 7, Александра 6 м. (правосл.)

Дети в семье Степана Максимовича и Любовь Александровны Файдыш умирали один за другим. Из восемнадцати остались только трое: Мария, Пётр (мой папа) и Степан. Все отличались блестящими способностями.

Жило семейство на Канале (говорилось Канава ) . [Водоотводный канал - сооружен в Москве в 1785 году для борьбы с наводнениями и образует как бы петлю, которая превращает одну часть Замоскворечья в остров. Канал (или канава , как его зовут в Москве) начинается у Бабьегородской плотины (плотина поддерживает высокий уровень воды выше храма Христа Спасителя) и заканчивается шлюзом ниже Краснохолмского моста. («По Москве» Репринтное воспроизведение издания М. и С.Сабашниковых от 1917 года. М. 1991. с. 307-308)]. Жили весело, хотя Степан Максимович и был самодуром. Характер у него был тяжёлый и властный. Детей он воспитывал строго: будил в шесть часов утра, а если не вставали, то подносил к пяткам горящую свечу. За столом дети должны были сидеть молча. Если кто заговорит, то того он бил ложкой по лбу говоря: “Остолоп осиновый лоб ”. Любил кутнуть, был высок, прям и тонок. Один раз, запирая склад, забыл там маленького Петю (моего папу), и тот в холоде и страхе провёл всю ночь и отморозил себе щёки.

1872 год. Любовь Александровна Файдыш, урожденная Шматкова

Жена его быстро располнела - была очень тучная, и они ездили с дедушкой на разных извозчиках. Однажды она провалилась, будучи беременной, в бане с верхней полки, но осталась жива. Была очень экспансивна. Как-то на вечере какой-то “кум” соблазнял её, но Любовь Александровна взяла вилку, проткнула себе грудь, говоря, что скорей умрёт, чем изменит своему мужу. Фамилию нашу бабушка произносила: “Хвайдыш ”. Она хорошо и вкусно готовила. На последней фотографии бабушка очень полная женщина. Умерла она рано от неправильного обмена веществ в организме. [В Москве на Даниловском кладбище на могильном памятнике следующая надпись: Любовь Александровна Файдыш , урождённая Шматкова , скончалась 20 февраля 1873 г. Жития ея было 41 год. Вечная ей память. И муж ея Степан Максимович скончался 17 мая 1898 г. Жития его было 75 лет].

1874 год. Степан Максимович Файдыш

Дедушка Степан Максимович после смерти жены еще раз был женат, но, кажется, неудачно. Под старость он жил у нас (у папы и мамы), а потом у маминой сестры в селе Черкизово по Казанской ж.д. Дожил Степан Максимович до 70 слишком лет, любил горилку. Казачья жажда подвига проявлялась у дедушки в активном желании помочь при тушении московских пожаров, нередко вопреки желаниям пожарников.

Степан Максимович часто вспоминал о былых подвигах казаков-предков, любуясь саблей и пикой, прикрепленных к ковру на стене. Где теперь его турецкое оружие, перешедшее от предков и знаменитый красный кушак-шарф, в который мы играли в детстве - неизвестно.

А брат бабушки Николай Александрович Шматков - был акционером в Товариществе “Скороход”, но о нем я расскажу подробнее.

О НИКОЛАЕ АЛЕКСАНДРОВИЧЕ ШМАТКОВЕ

Э тот дядя [- потомственный почетный гражданин. Большой. Кисловский переулок, дом Колокольцевой . («Вся Москва». Адресная и справочная книга на 1901 год. Москва. 1901. Издание Суворина.)] был миллионер. Он был одним из основателей обувной фабрики “Скороход” и нажил на этом капитал.

Первая его жена умерла, оставив ему дочку, кажется, Настеньку. Тетя Мариша (Мария Степановна Воронина) её воспитывала.

Вдруг он встретил энергичную немку Оттон (или Отон), на которой женился. Она была легкомысленна и увлеклась моим красивым отцом. Марии Степановне не понравилась эта шумливая немка, и она своими подозрениями поделилась с дядей Шматковым. А тот тогда порвал все отношения с папой, поссорившись с тетей Маришей, продолжал жить с Отон. Имел от неё двух сыновей: Александра [Александр Николаевич Шматков - потомственный почетный гражданин. Б.Кисловский, 4. Директор Товарищества “Больт и К°”, присяжный поверенный. («Вся Москва» на 1916 год. Адресная и справочная книга города Москвы. ХХХIII-й год издания.)] и Николая [Николай Николаевич Шматков - Б.Кисловский, 1. («Вся Москва» на 1916 год. Адресная и справочная книга города Москвы. ХХХIII-й год издания.)] .

Когда папа заболел, то тетя Мариша обратилась к своему дяде за помощью, так как её мама Любовь Александровна (моя бабушка) его вырастила. И как тогда говорилось “вывела в люди” [Николай Александрович Шматков , 2 гильдии купец. Пречистинская часть, 5 квартал, в Гагаринском пер., д. Шлиппе. (Московская памятная книжка или адрес-календарь жителей Москвы на 1868 год… Москва. 1868.)]. Н.А.Шматков обещал помочь, но помогал недостаточно, поэтому основные вклады внесла тетя Мариша - Мария Степановна Воронина.

Любезная племянница привет тебе мой!

Мне нужно с тобой видится, и говорить о Пете [Петр Степанович Файдыш] . Что с ним делать. Приезжай в Москву на Ильинку магазин А.Больт и Кº против купеческого банка Торговля Резиновыми Изделиями в четверг 20 сего месяца от 10 часов утра до 12 часов дня. Если не успеешь, то приезжай в субботу 22 сего месяца на том же месте часы те же, тогда перетолкуем обо всем.

И.К.Полякова я сегодня видел и просил его о Пете он обещал сделать что возможно. Пусть лечится, еще буду говорить с бухгалтером их С., что мы сделаем - не знаю. Народ сухой нужд чужих не признают, обязанности своей не признают, живет отказами. Не живешь и не работаешь, не получаешь - и платить не за что. Они со своей стороны правы.

Очень сожалею, что бросил службу, а при службе очень бы помог Петру, а теперь что сделаешь, когда концы с концами только при благополучии сводим. Душой болею об этом я.

Ты сказала, что приготовили 3 мальчиков в гимназию, то я согласен платить за них. Кажется плата 60 руб. с мальчика в год всего 180 р., и Пете и прочее я могу выдавать еще 120 рублей. Итого триста рублей в год, что и просили к свиданию. Если это необходимо, то я готов это дать, но служить только деньгами, хитрить и обманывать не могу - головы нет на плечах.

До свидания. Целую. Дядя твой Н. Шматков

Удельная

После смерти Н.А.Шматков всё своё состояние оставил жене Отон, а она после своей смерти шуточную сумму оставила дяде Стёпе и ничего нам. Где дети и что с ними стало неизвестно. Могила его громадное гранитное сооружение пошла на дело - на набережную.

СЕМЕЙНЫЕ ПРЕДАНИЯ

КАК СПОСОБ ИЗУЧЕНИЯ ЯЗЫКОВЫХ И КУЛЬТУРНЫХ ТРАДИЦИЙ

Оренбургский государственный университет

Взаимосвязанное изучение языка и культуры позволяет найти новые эффективные способы исследования и достичь новых результатов в разных областях знания.

Предание вообще – это устный интересный рассказ или поучительная история, передающаяся из поколения в поколение. В филологии предание определяется как одна из разновидностей народного творчества, жанр фольклора, устное повествование, содержащее сведения о реальных лицах и событиях.

Предание определяется как действие по глаголу передавать (предавать). в значении завещать что-либо, передать что-либо потомству обычаем или законом. Предание - рассказ, повествованье, память о событии, перешедшая устно от предков к потомкам; поученья, наставления, правила житейские, переданные одним поколеньем другому; поверье, заповедь, завет .

Предание, нередко возникнув из рассказа очевидца, при передаче подвергается вольной поэтической интерпретации и в этом значении его можно сравнить с легендой . Исследователи отмечают одно из устаревших значений понятия предание - традиция, традиционное установление, порядок, правило .

Предания, связанные с историей страны или народа, тесно переплетаются с мифами и народным эпосом, находят свое отражение в пословицах и поговорках, отдельные речения, взятые из преданий становятся крылатыми фразами, осознание происхождения которых может постепенно утрачиваться носителями языка и культуры.

Предания являются ценнейшими источниками информации для историков, филологов, лингвистов. Европейские ученые в XIX веке вслед за немецким историком И. Дройзеном (нем. Johann Droysen; 1808- 1884) подразделяли все исследуемые материалы, т. е. все многообразие продуктов целенаправленной человеческой деятельности на исторические остатки и исторические предани я.

Подлежащие изучению исторические материалы, по мнению И. Дройзена, составляют: устная речь (песнь, сага, рассказ, легенда, анекдот , пословицы, крылатые слова), письменная речь (генеалогические таблицы, исторические надписи, мемуары, брошюры, газеты и т. п.) и изображения (географические карты, иконография исторических личностей, планы городов, рисунки, живопись, скульптура) .

Среди множества исторических материалов особый интерес представляет изучение семейных преданий, в которых отражается с одной страны история страны, а с другой – быт и неповторимые оттенки внутрисемейных отношений.

Традиция записи и сохранения истории отдельных семейств восходит к хроникам (греч.Χρόνος- время) - историческим описаниям событий в хронологическом порядке, которые появились в поздней Римской империи и развились в Византии и Западной Европе.

В римской империи погодовые записи событий еще именовались анналами (лат. annus - год). В анналах наряду с записями, связанными с жизнью города, области или страны подробно описывался жизненный путь отдельных исторических личностей. Так, например, известно биографическое сочинение римского историка Евсевия Кесарийского (греч. Ευσέβιος ο Καισαρείας; 264-340) «Жизнь Константина», представляющее собой жизнеописание основателя Византийской империи императора Константина I, с которым Евсевий Кесарийский был лично близко знаком. Сочинение Тацита (лат. Tacitus, 55-120) «Жизнеописание » широко используется как источник исторических и биографических сведений.

Кроме того, знатные римские семейства приглашали грамотных людей для ведения записей о всех членах семьи. Плутарх (др.-греч. Πλούταρχος, 46-127) в самом начале своих «Сравнительных жизнеописаний» пишет: «Мне случилось начать работу над этими жизнеописаниями, выполняя чужую просьбу, но продолжать ее - и притом с большой любовью - уже для себя самого: глядя в историю, словно в зеркало, я стараюсь изменить к лучшему собственную жизнь и устроить ее по примеру тех, о чьих доблестях рассказываю» .

Российский историк (1881-1957) в работе «Начало римской летописи» указывал, что «…римляне были очень щепетильны по отношению к доброму имени своего рода, а поэтому у них уже рано в обычаи было записывать важнейшие их семейных происшествий» .

Ведение хроник, летописей, составление жизнеописаний повсеместно продолжалось в Средние века. Французский монах-августинец отец Ансельм (фр. Père Anselme, 1625-1694, в миру Пьер Гибур (фр. Pierre Guibours )) разработал схему передачи информации о родстве с помощью системы нумерации поколений и индивидуумов - поколенную роспись или родословную . Поколенная роспись включала в форме разбитого на поколения списка родственников сведения о потомках (нисходящая роспись) или предках (восходящая роспись) Отмечается, что восходящая роспись встречается гораздо реже нисходящей . В отличие от известных в то время генеалогических таблиц, в которых родственные связи отображались в графическом виде (с помощью скобок, линий, расположения по горизонталям или вертикалям), поколенные росписи способствовали сохранению большего количества детальных сведений об отдельных членах того или иного семейства.

В 1663 году отец Ансельм опубликовал «Дворец чести» - геральдическое исследование с поколенными росписями лотарингского дома Шатенуа (нем. Haus Châtenois) и итальянской династии герцога Савойского (итал. Duca di Savoia), позднее был издан «Дворец славы» - сборник родословных великих фамилий Франции и Европы.

В Древней Руси, Византии, Сербии, Болгарии исторические произведения, соответствующие римским хроникам , носили название летописей и хронографов .

Летопись представляла собой более или менее подробную запись исторических событий по годам. Запись событий каждого нового года в летописях обычно начинается словами: «в лето …» (т. е. «в году …» ), отсюда и название - летопись . На Руси сложилась традиция ведения особых делопроизводственных документов - р одословных книг или родословцев, в которые думными дьяками заносились поколенные росписи знатных родов. Родословные книги использовались для составления справок в местнических спорах. Эти книги являются ценными документами для генеалогических исследований.

Первые рукописные родословные книги появились в 40-х годах XVI века. Известно, что в 1555 году по распоряжению Ивана Грозного создан «Государев родословец». В 1682 году была образована Родословных дел палата, основной целью которой стало создание родословных книг всего дворянства. Там на базе «Государева родословца» в 1687 году была создана «Бархатная книга», позднее, в 1787 году, российский журналист и общественный деятель Н. И. Новиков (1744-1818) издал один из списков «бархатной книги» под названием «Родословная книга князей и дворян российских и выезжих».

В Польше и Западной Украине в XVI-XVIII веках были распространены silva rerum (лат. - лес вещей, в переносном смысле –«случайный набор разнородных вещей»); определенный тип хозяйственной книги, домашней хроники, которая велась и сохранялась многими поколениями благородных семейств. В сохранившихся до наших дней книгах содержатся записи о текущих событиях, письма, политические речи, копии правовых документов, шутки и анекдоты, финансовые документы, философские размышления, стихи, генеалогические таблицы. Среди польской и украинской шляхты silva rerum рассматривались как дневник или семейные мемуары, среди других вопросов в них записывались семейные традиции; silva rerum не были предназначены для широкой аудитории и, тем более, печати, однако иногда некоторые книги предоставлялись друзьям семьи, которым даже разрешалось добавить комментарии к записям. Некоторые silva rerum имели более тысячи страниц, З. Глогер (польск. Zygmunt Gloger ; 1845 - 1910) цитирует книгу из 1764 страниц, но наиболее распространенный размер от 500 до 800 страниц .

Родословные книги, семейные дневники содержат богатый материал для исследования связи между языком и социальными условиями его бытования. Данные источники представляют большой интерес, но они активно изучались и изучаются в настоящее время историками, библиографами, филологами.

Однако истории отдельных семей – менее знаменитых, простых людей, практически не изучались, поэтому мы поставили цель с помощью анкетирования и опроса выявить современное состояние и традиции ведения семейных хозяйственных книг, семейных архивов, а также сохранения в семьях Оренбургского региона различных преданий.

Мы рассматриваем семейные предания как рассказы о членах одной семьи и событиях, связанных с ними и произошедших в недавнем и далеком прошлом; семейные поверья и легенды, переходящее от одного поколения семьи к другому в как в устной передаче, так и зафиксированные письменно.

При анализе собранных материалов мы предполагаем фиксировать: факты отражения в семейном предании исторических событий эпохи; степень сохранения предания (предание опрашиваемый вспоминает сразу или ему необходимо побеседовать с другими членами семьи, относительно точно и уверенно указываются имена и даты); предание связано с членами семьи или селения, местности; использование при пересказе устаревших слов и выражений; использование при пересказе иностранных слов и выражений (возможно искаженных); обусловленность использования устаревших или иностранных слов (именно они составляют суть предания); повторение одной сюжетной линии в нескольких преданиях.

Результаты, полученные к настоящему времени, позволяют утверждать, что молодые люди в возрасте 17-20 лет мало осведомлены в истории прежних поколений своей семьи, не знают семейных преданий, или не осознают их таковыми, не откликаются на предложение побеседовать с другими членами своей семьи с целью отыскать интересные истории, более того, представители этой возрастной группы не всегда осознают ценность сохранения семейной истории и семейных традиций.

Представители возрастной группы 10-16 лет также мало осведомлены в истории прежних поколений своей семьи, однако охотнее откликаются на предложение побеседовать с другими членами своей семьи с целью отыскания интересные истории. Самые младшие из опрошенных (10-12 лет) чаще вспоминают истории с элементами «чудесного» или мистического содержания.

Представители более старшего поколения (старше 30 лет) помнят много историй, связанных различными событиями жизни нескольких поколений своей семьи, но занимаются целенаправленным сбором и сохранением информации о своей семье.

Таким образом, семейные предания – истории, были, легенды, хранящиеся в семьях и ценные для членов одной семьи, вместе с тем являются богатым материалом для изучения исторических событий, этнографии, быта и мировоззрения определенного региона.

Список использованной литературы

1. Большой Энциклопедический словарь. 2000. [Электронный ресурс] Режим доступа: http://dic. academic. ru/dic. nsf/enc3p/242654

2. Даль, В. И. Толковый словарь великорусского языка [Электронный ресурс] Режим доступа: http://dic. academic. ru/dic. nsf/enc2p/332102

3. Дройзен, И. Г. Историка. Лекции об энциклопедии и методологии истории / . - СПб.: Владимир Даль, 2004. - 581 с.

4. Ефремова, словарь русского языка . Толково-словообразовательный. 2000 [Электронный ресурс] Режим доступа: http://www. efremova. info/word/predanie. html#.V7MAGmBkjIU

5. Радциг, римской летописи / . - Киев: Аграр Медiа Групп., 2012. – 150 с.

6. Плутарх. Сравнительные жизнеописания [Электронный ресурс] Режим доступа: http://www. ancientrome. ru/antlitr/plutarch/index-sgo. htm

7. Gloger, Z. Ksie̜ga rzeczy polskich / Zygmunt Gloger. - Nakł. Macierzy Polskiej, 1896. - 498 s.

8. Jouniaux, L. Généalogie: pratique, méthode, recherche / Léo Jouniaux. - Quercy: Seuil, 2006. - 414 p.

Из глубины веков.

Истории и легенды моей семьи.

Семейное предание о том,

как «дедка Панюша» корову искал.

Мой папа, Князев Александр Николаевич, родился в 1951 году. В детстве он был активным и любознательным, общаясь со своими дедушками и бабушками, запоминал много рассказов.

Было это давно, ещё при единоличных хозяйствах. Жил здесь, в селе Успенском, мой прапрадед, Демин Павел Семенович, и была у него сестра Евдокия. Выдала Евдокия замуж единственную дочь. Уехали молодые далеко, в город Орск, что на Южном Урале, и долго от них не было никаких вестей. Скучно стало Евдокии и одиноко.

Вот и решила она завести себе помощницу по хозяйству. Пришла к старшему брату Павлу и просит, чтоб тот отдал ей на воспитание девочку: «Много у тебя девок, а у нас никого не осталось, одни мы уж не один год живем».

Шел 1922 год. Тяжело было дядьке решиться расстаться с одной из девочек. Старший сын Иван остался молодым и вдовым. Жена его, Наталья, умерла вторыми родами, оставив дочку Аннушку трех лет. Второй раз жениться еще не успел, только вернулся с гражданской войны. Почти 4 года воевал в армии командарма Тухачевского, прошел всю Украину и Польшу. Вернулся домой, а дома одни девки. Да все маленькие, не помощь, а одна обуза. Вот на семейном совете и решили отдать в семью Евдокии самую младшую Марию. Ей тогда 12 лет было. Уже многую работу по дому могла делать, так что хорошая помощница будет, ну, а дальше посмотрим. Как порешили, так и сделали. Пошла Марюшенька жить в чужой дом. Но чтоб никто не осудил, дали за ней приданое, главным в этом приданом была корова, еще молодая, хорошо доилась и очень смирная. Вот отвезли все это в дом Евдокии на другой конец села, на Долгий порядок. И вроде всё успокоилось.

Марюшенька живет с новыми родителями. Отец ее Павел при случае ее навещает. Проходит год…..

Вдруг весной с Урала возвращается дочь Евдокии. Одна, без мужа. Говорит, что будет жить с родителями, что не сошлись с мужем характерами. Ну, приехала, так приехала, родную дочь на улицу не выгонишь.

Пошла Евдокия к брату Павлу. Вот, что, мол, у нас приключилось в семье, забирай Марию назад. А приданое уже все растрачено. Зерно, картофель, мука - все съедено. А главное - вдруг пропала Буренка. Павел принял назад свою младшую дочь Марию. Про корову ничего не сказал, но сразу съездил в соседнее село Кардавиль к Путилиной. Путилина ездила по всем селам одна на своей лошади, и при ней были книги, завернутые в большие красивые платки. С этими книгами она никогда не расставалась. Эта Путилина славилась на всю округу тем, что могла через свои способности узнать любую тайну. Вот приехал к ней Павел, поговорили они о его беде, пропавшей корове. После этого он пошёл к сестре и еще раз расспросил, как пропала корова. Сестра снова рассказала, как увели корову со двора. А на дворе уже начало зимы было, выпал первый снег. Вокруг двора осталось много следов, да все отпечатки валенок большого размера, видно, много воров было, и грузные мужики тяжело ступали. Пошел Панюша по следам, а они ведут в соседнюю деревню Крутец, тут недалеко, чуть больше версты. А у Павла были в каждом селе друзья-приятели. Знали его в округе, ведь он был старостой успенского прихода. У одних погостил, с другими поговорил. Корова большая, ее в лукошко не спрячешь. На Крутце соседки увидали, что новая корова завелась у одних хозяев. Вот и подсказали Павлу. Пошел Павел к новому хозяину коровы, расспросил, откуда она у него. А, надо сказать, нрав у Панюши был крутой, боялись его. И рассказал хозяин, что не воровал он коровы, а продала ему ее Евдокия. Поговорили они, и забрал Павел свою корову назад. Накинул на рога корове веревку и повел ее той же дорогой с Крутца в Успенское и прошел мимо окон своей сестры Евдокии. Пусть, думает, видит. Та увидала, но даже не вышла, потому что застыдилась. С тех пор брат и сестра больше не роднились. А вся тайна была в том, что на корову Евдокия обула валенки, да так и увела на Крутец. Вот никто и не смог разглядеть, куда следы ведут. А «дедка Панюша» эту тайну разгадал!