Конрад герой поэмы дж г байрона. Но ровный голос и бесстрастный вид

«Гяур», «Корсар», «Манфред», «Каин» Дж Байрона. Эволюция романтического героя-бунтаря. Особенности романтической образности. Творчество Д.Г. Байрона отразило сложную и переломную эпоху в истории Европы, наступившую после французской революции. Будучи сыном своего века, Байрон как личность впитал в себя противоречивые устремления послереволюционной поры, характеризовавшиеся нестабильными общественными отношениями. Многое в личности поэта объясняется не столько природными врожденными качествами, унаследованными от аристократических предков, его высоким положением английского пэра, сколько общественными катаклизмами, не совершенностью устанавливающихся повсеместно в Европе буржуазных отношений.

Поэмы «Гяур», 1813; «Корсар», 1814 –цикла «Восточные поэмы», а также «Манфред» и «Каин» объединяет наличие в них бунтаря-индивидуалиста, отвергающего все правопорядки собственнического общества. Это типичный романтический герой, его характеризуют исключительность личной судьбы, сильные страсти, несгибаемая воля, трагическая любовь. Индивидуалистическая и анархическая свобода является его идеалом. Этих героев лучше всего охарактеризовать словами Белинского, сказанными им о самом Байроне: «Это личность человеческая, возмутившаяся против общего и, в гордом восстании своем, опершаяся на самое себя». Восхваление индивидуалистического бунтарства было выражением духовной драмы Байрона, причину которой следует искать в самой эпохе, породившей культ индивидуализма.

“Корсар” - лиро-эпическая поэма Байрона, в которой сплавлены воедино лирическое начало в изображении центрального героя и эпическое, повествовательное начало, которое проявляется в насыщенности и разнообразии действия. Конрад - герой, представляющий самый чистый образец романтического мироощущения во всем творчестве Байрона, и поэтика “Корсара” - характернейший пример построения романтической поэмы. За основу сюжета взят кульминационный эпизод из жизни героя, решающий его судьбу; ни его прошлое, ни дальнейшее развитие его жизни не описываются, и уже в этом смысле поэма фрагментарна. Кроме того, сюжет выстраивается как цепочка ярких картин-фрагментов, причинно-следственные связи между которыми не всегда четко проговорены в поэме, и фрагментарность становится структурообразующим принципом романтической поэмы. Герой взят в момент высшего напряжения жизненных сил, в исключительных даже для его разбойничьей жизни обстоятельствах. В такие моменты характер человека раскрывается до конца, и демонический, сумрачный, величавый характер Конрада создается в поэме с помощью разнообразных художественных средств: портрета, авторских характеристик, отношения к нему любящих его женщин, но главным образом через описание его поступков. Один из лейтмотивных образов поэмы - столь характерный для всей поэзии Байрона образ моря; вольная морская стихия становится у него символом свободы. Сюжет поэмы «Гяур» (1813) сводится к следующему: Гяур на смертном одре исповедуется монаху. Его бессвязный рассказ - это бред умирающего, какие-то обрывки фраз. Лишь с большим трудом можно уловить ход его мыслей. Гяур страстно любил Лейлу, она отвечала ему взаимностью и влюбленные были счастливы. Но ревнивый и коварный муж Лейлы Гассан выследил ее и злодейски убил. Гяур отомстил тирану и палачу Лейлы. Гяур терзается мыслью о том, что его «богатые чувства» попусту растрачены. В его монологе звучит обвинение обществу, которое унизило его, сделало несчастным отщепенцем. Герой поэмы «Корсар» является вождем пиратов - бесстрашных людей, отвергающих деспотические законы общества, в котором они вынуждены жить и которому предпочитают вольную жизнь на необитаемом острове. Корсар, их смелый предводитель,- такой же бунтарь, как и Гяур. На острове пиратов все подчиняются ему и боятся его. Он суров и властен. Враги трепещут при одном упоминании его имени. Но он одинок, у него нет друзей, роковая тайна тяготеет над ним, никто не знает ничего о его прошлом. Лишь по двум-трем намекам, брошенным вскользь, можно заключить, что и Конрад в юности, подобно другим героям «восточных поэм», страстно «жаждал творить добро»:

Он для добра был сотворен, но зло

К себе, его коверкая, влекло... (Пер. Ю. Петрова)

Как и в судьбе Гяура, любовь играет в жизни Конрада роковую роль. Полюбив Медору, он навсегда сохраняет верность ей одной. Со смертью Медоры смысл жизни для Конрада утрачен, он таинственно исчезает. Герой «Корсара» все время погружен в свой внутренний мир, он любуется своими страданиями, своей гордостью и ревниво оберегает свое одиночество. В этом сказывается индивидуализм героя, как бы стоящего над другими людьми, которых он презирает за ничтожество и слабость духа. Так, он не в состоянии оценить жертвенной любви красавицы Гюльнары, спасшей его с риском для жизни из темницы. Образ Гюльнары тоже овеян мрачной романтикой.

Узнав истинную любовь, она уже не может мириться с постылой жизнью наложницы и рабы Сеида; ее бунт активен; она убивает своего тирана Сеида и навсегда отказывается от родины, куда больше ей нет возврата. Поэма «Корсар» - шедевр английской поэзии. Страстная сила романтической мечты сочетается в ней с сравнительной простотой художественной разработки темы; героическая энергия стиха в «Корсаре» совмещается с тончайшей его музыкальностью; поэтичность пейзажей - с глубиной в обрисовке психологии героя. В этих поэмах Байрон продолжал развивать жанр романтической поэмы. Использовав для большинства своих поэм английский рифмованный пятистопный стих, Байрон насытил его новыми стилистическими приемами, позволяющими ему добиться наибольшей выразительности для изображения действия, настроений героя, описаний природы, оттенков душевных переживаний людей. Он свободно обращается к читателю с вопросами, широко применяет восклицательные предложения, строит свои сюжеты не в строгом логическом порядке (как это было принято у поэтов-классицистов), а в соответствии с характером и настроением героя. Следует также отметить и эволюцию героя Байрона: если Чайльд Гарольд - первый романтический персонаж английского поэта - не идет дальше пассивного протеста против мира несправедливости и зла, то для бунтарей его поэм весь смысл жизни заключается в действии, в борьбе. На несправедливости, совершаемые «беззаконным законом» «цивилизованного» общества, они отвечают бесстрашным противоборством, однако бесперспективность их одинокой борьбы порождает их «гордое и яростное отчаяние».

Художественное своеобразие лирики («Душа моя мрачна», «Еврейские мелодия», «Прометей»). В формировании художественного метода Байрона «восточные поэмы» наряду с «Чайльд Гарольдом» сыграли решающую роль. Воспринятые современниками как великое поэтическое открытие, они заложили основы байронизма во всех его жанровых разновидностях, в первую очередь - чисто лирической. Разумеется, богатая область байроновской лирики хронологически связана не с отдельными периодами деятельности поэта, а со всем его творческим путем. Однако ее основные художественные принципы выра­батывались параллельно с поэмами 1812-1815 годов и их внутренняя связь неоспорима. Несмотря на то что по характеру своего непосредственного содержания лирическое наследие Байрона может быть разделено на две группы: интимно-психологическую и героически мятежную, по сути дела оно представляет единое целое. Его разные тематические аспекты связаны общностью лирического «я». Хотя лирический герой поэзии Байрона эволюционировал вместе со своим автором, основные черты его духовного облика: мировая скорбь, бунтарская непримиримость, пламенные страсти и свободолюбивые устремления - оставались неизменными. Богатство и разнообразие этих психологических оттенков определяет звучность того резонанса, который был вызван лирикой Байрона и не умолкал на протяжении всего XIX века, вызывая ответные отклики в мировой поэзии. Каждый из европейских поэтов-поклонников и преемников Байрона-находил у него мотивы, созвучные его собственным мыслям и чувствам, и, пользуясь байроновскими стихами как формой самовыражения, одновременно воспроизводил и английского поэта и самого себя. Так, яркое представление о характере психологической лирики Байрона русским читателям дает его стихотворение «Душа моя мрачна...», ставшее достоянием русской поэзии благодаря переводу М. Ю. Лермонтова, восприятию которого особенно близки настроения, воплощенные в этом образце лирического творчества английского поэта. Навеянное библейским сказанием (объятый безумием царь Саул призывает к себе юного певца Давида, дабы он развеял тоску своего владыки), это стихотворение с огромной трагической силой воспроизводит состояние глубокой, мрачной, суровой души, истерзанной некоей таинственной скорбью. Впечатление бездонной глубины этой души и не­выносимой тяжести давящей ее печали усиливается благодаря поэтической структуре стихотворения. Его основная тема, заданная уже в первой строке («Душа моя мрачна»), раскрывается по принципу возрастающего драматизма, который достигает своей кульминации в последних двух строфах:

Пусть будет песнь твоя дика. Как мой венец,

Мне тягостны веселья звуки!

Иль разорвется грудь от муки.

Страданьями была упитана она,

Томилась долго и безмолвно;

Как кубок смерти, яда полный.

Исповедальный, глубоко личный характер этого своеобразного лирического монолога, лишь формально связанного с Библией (единственное слово «венец», восходящее к библейскому первоисточнику, принадлежит М. Ю. Лермонтову и отсутствует в оригинале), присущ и политической лирике Байрона. Ее отличительной особенностью является слияние интимных, личных эмоций с гражданскими чувствами поэта.

«Душа моя мрачна».

Душа моя мрачна. Скорей, певец, скорей!

Вот арфа золотая:

Пускай персты твои, промчавшися по ней,

Пробудят в струнах звуки рая.

И если не навек надежды рок унес,

Они в груди моей проснутся,

И если есть в очах застывших капля слез -

Они растают и прольются.

Пусть будет песнь твоя дика. - Как мой венец,

Мне тягостны веселья звуки!

Я говорю тебе: я слез хочу, певец,

Иль разорвется грудь от муки.

Страданьями была упитана она,

Томилась долго и безмолвно;

И грозный час настал - теперь она полна,

Как кубок смерти, яда полный.

«My soul is dark».

My soul is dark-Oh! quickly string

The harp I yet can brook to hear;

And let thy gentle fingers fling

Its melting murmurs o"er mine ear.-

If in this heart a hope be dear,

That sound shall charm it forth again-

If in these eyes there lurk a tear,

"Twill flow-and cease to burn my brain-

But bid the strain be wild and deep,

Nor let thy notes of joy be first-

I tell thee-Minstrel! I must weep,

Or else this heavy heart will burst-

For it hath been by sorrow nurst,

And ached in sleepless silence long-

And now "tis doom"d to know the worst,

And break at once-or yield to song.

«Прометей».

Титан! На наш земной удел,

На нашу скорбную юдоль,

На человеческую боль

Ты без презрения глядел;

Но что в награду получил?

Страданье, напряженье сил

Да коршуна, что без конца

Терзает печень гордеца,

Скалу, цепей печальный звук,

Удушливое бремя мук

Да стон, что в сердце погребен,

Тобой подавленный, затих,

Чтобы о горестях твоих

Богам не смог поведать он.

Титан! Ты знал, что значит бой

Отваги с мукой... ты силен,

Ты пытками не устрашен,

Но скован яростной судьбой.

Всесильный Рок - глухой тиран,

Вселенской злобой обуян,

Творя на радость небесам

То, что разрушить может сам,

Тебя от смерти отрешил,

Бессмертья даром наделил.

Ты принял горький дар, как честь,

И Громовержец от тебя

Добиться лишь угрозы смог;

Так был наказан гордый бог!

Свои страданья возлюбя,

Ты не хотел ему прочесть

Его судьбу - но приговор

Открыл ему твой гордый взор.

И он постиг твое безмолвье,

И задрожали стрелы молний...

Ты добр - в том твой небесный грех

Иль преступленье: ты хотел

Несчастьям положить предел,

Чтоб разум осчастливил всех!

Разрушил Рок твои мечты,

Но в том, что не смирился ты, -

Пример для всех людских сердец;

В том, чем была твоя свобода,

Сокрыт величья образец

Для человеческого рода!

Ты символ силы, полубог,

Ты озарил для смертных путь, -

Жизнь человека - светлый ток,

Бегущий, отметая путь,

Отчасти может человек

Своих часов предвидеть бег:

Бесцельное существованье,

Сопротивленье, прозябанье...

Но не изменится душа,

Бессмертной твердостью дыша,

И чувство, что умеет вдруг

В глубинах самых горьких мук

Себе награду обретать,

Торжествовать и презирать,

И Смерть в Победу обращать.

Titan! to whose immortal eyes

The sufferings of mortality,

Seen in their sad reality,

Were not as things that gods despise;

What was thy pity"s recompense?

A silent suffering, and intense;

The rock, the vulture, and the chain,

All that the proud can feel of pain,

The agony they do not show,

The suffocating sense of woe,

Which speaks but in its loneliness,

And then is jealous lest the sky

Should have a listener, nor will sigh

Until its voice is echoless.

Titan! to thee the strife was given

Between the suffering and the will,

Which torture where they cannot kill;

And the inexorable Heaven,

And the deaf tyranny of Fate,

The ruling principle of Hate,

Which for its pleasure doth create

The things it may annihilate,

Refus"d thee even the boon to die:

The wretched gift Eternity

Was thine-and thou hast borne it well.

All that the Thunderer wrung from thee

Was but the menace which flung back

On him the torments of thy rack;

The fate thou didst so well foresee,

But would not to appease him tell;

And in thy Silence was his Sentence,

And in his Soul a vain repentance,

And evil dread so ill dissembled,

That in his hand the lightnings trembled.

Thy Godlike crime was to be kind,

To render with thy precepts less

The sum of human wretchedness,

And strengthen Man with his own mind;

But baffled as thou wert from high,

Still in thy patient energy,

In the endurance, and repulse

Of thine impenetrable Spirit,

Which Earth and Heaven could not convulse,

A mighty lesson we inherit:

Thou art a symbol and a sign

To Mortals of their fate and force;

Like thee, Man is in part divine,

A troubled stream from a pure source;

And Man in portions can foresee

His own funereal destiny;

His wretchedness, and his resistance,

And his sad unallied existence:

To which his Spirit may oppose

Itself-and equal to all woes,

And a firm will, and a deep sense,

Which even in torture can descry

Its own concenter"d recompense,

Triumphant where it dares defy,

1. Основные характеристики романтического героя.
2. Творчество Дж. Г. Байрона как одного из основоположников романтизма.
3. Образ Конрада в поэме Байрона «Корсар».

...А он, мятежный, просит бури,
Как будто в бурях есть покой!
М. Ю. Лермонтов

Романтизм как направление в литературе и искусстве начал формироваться в конце XVIII века в результате кризиса идей рационализма, господствовавших в эпоху Просвещения. В отличие от рационалистов, романтики взывали не к разуму, а к чувствам, отдавая приоритет личному перед общественным, обыденному — перед необычным, а зачастую и сверхъестественным. В центр внимания романтики поместили личность, ее стремления и переживания. Нужно отметить, что романтики, чье внимание привлекало все из ряда вон выходящее, ввели в литературу образ человека, наделенного незаурядными способностями и сильными страстями, непонятого и гонимого обществом. Герой романтизма, как правило, и сам демонстративно противопоставляет себя другим людям, толпе, а нередко бросает вызов более могущественным силам, даже Богу. Приключения романтического героя разворачиваются на фоне, вполне соответствующим его демоническому обаянию: это или экзотический пейзаж дальних стран, или зловещий старинный замок, или нечто, столь же сильно действующее на воображение.

Идеи романтизма оказали и продолжают оказывать огромное влияние на европейскую литературу и искусство. Одним из классиков романтизма, его основоположников, является английский поэт Дж. Г. Байрон, сам проживший жизнь, достойную романтического героя. Творчество Байрона оказало огромное влияние на многих выдающихся писателей и поэтов. Тенденции, ярко проявившиеся в его творчестве, получили название байронизма. Под этим словом обычно понимают мрачный колорит разочарования и утраты идеалов, ощущение краха и протест против серой обыденности и царящего в мире зла. Герой Байрона всегда убежденный индивидуалист, презирающий толпу, но в то же время страдающий от одиночества и непонятности окружающими, а также от глубокого внутреннего конфликта.

Рассмотрим особенности байронического героя на примере Конрада из поэмы «Корсар». Уже само название говорит о роде занятий главного героя произведения: Конрад — пират, морской разбойник. Впрочем, в XVIII веке этот род деятельности еще не расценивался как безусловно преступный и заслуживающий сурового осуждения. Деятельность корсаров нередко тайно поощрялась и поддерживалась правительствами европейских держав: в этом случае лихие мореходы получали особые патенты на каперство и обязывались нападать на корабли страны-противника, но не на суда своих сограждан.

Однако были среди пиратов и такие, кто действовал на свой страх и риск. Несомненно, что именно к этой категории корсаров принадлежит и герой поэмы Байрона. Итак, мы обнаруживаем первое соответствие с канонами романтизма: герой произведения — изгой, человек вне закона. Мы можем по-разному относиться к поэтизации образа морского разбойника, однако следует помнить, что именно подобные личности, порвавшие с обществом, всем своим поведением бросающие ему вызов, и являются объектом внимания писателя-романтика, которому абсолютно неинтересна правильная, фарисейски праведная жизнь добропорядочного бюргера.

Кроме того, мы легко обнаружим, что герой поэмы Байрона отнюдь не какой-то бандит, готовый перерезать глотку ради пары золотых монет. Вовсе нет! В отряде Конрада царит суровая дисциплина; сам же он не только не пьет вина, но и непоколебимо верен своей единственной возлюбленной. По отношению к женщинам Конрад вообще истинный рыцарь: во время набега на дворец паши он спасает жен своего противника из горящего здания, причем вовсе не с корыстной целью использовать прелестный «живой товар» для развлечения, собственного и своей команды. Это образ «благородного разбойника». Нужно отметить, что подобные герои встречаются в легендах многих народов. Итак, мы обнаруживаем еще несколько характерных особенностей романтизма: герой поэмы — личность исключительная по своим организаторским, нравственным и иным качествам. Кроме того, определенное сближение с легендарными «благородными разбойниками» также является чертой романтизма — обращение к фольклорным традициям и мифам для писателей-романтиков не редкость.

Понятно, что подобная яркая личность, какой является Конрад, по законам романтизма просто обязана жить и действовать на таком фоне, который лучше оттенит неповторимое своеобразие этого неотразимого индивидуума. На самом деле тайное убежище гордого изгнанника находится на живописном островке (вероятно, где-то в Средиземном море). Отчаянный корсар доблестно сражается с мусульманскими воинами на фоне восточной природы и великолепных дворцов — почти как рыцарь-крестоносец, воюющий с «неверными». Однако романтический колорит поэмы заставляет почти позабыть о том, насколько прозаична цель набега Конрада: это всего лишь золото, суетные земные сокровища, а не святыня Гроба Господня. Отношение к Богу у героя Байрона достаточно прохладное: Конрад сознает, что в своей противоправной деятельности он далек от Бога, за что и Бог не помогает ему. Конрад отнюдь не отрицает существования Бога и не стремится бросить ему демонический вызов. Просто он и Бог, по мнению героя, неизмеримо далеки друг от друга, и подобное положение вещей представляется Конраду вполне закономерным. Поэтому в плену, в тюрьме, когда Конрад ожидает мучительной казни, его поддерживает не мысль о милости Божьей, а гордость и ненависть к врагам.

Однако герой Байрона не абсолютно отторгнут людьми и Богом. В сердце Гюльнары, возлюбленной паши, спасенной Конрадом, внезапно вспыхивает любовь к ее спасителю. Экстремальность ситуации и незаурядность личности корсара пробуждают чувство, исключительное по своей силе. Хотя Конрад и не обещает Гюльнаре взаимной любви, он верен Медоре, даже утратив надежду ее увидеть. Возлюбленная паши, к тому же жестоко оскорбленная своим высокопоставленным любовником, устраивает корсару побег, лишив жизни своего господина.

Итак, мы видим неожиданный поворот в судьбе Конрада: только что он в оковах ожидал смерти и вот он снова свободен, как ветер, надувающий паруса корабля. Однако сумрачный дух романтизма черной тучей маячит на горизонте. Хотя Конрад привлек к себе сердца двух женщин, ни он, ни одна из них не нашли счастья. Его возлюбленная Медора, короткая жизнь которой прошла в тревогах за любимого, умерла с горя, когда до нее дошли вести о пленении Конрада. Гюльнара, ради спасения корсара запятнавшая себя убийством, не находит ответа на свое чувство, а сам Конрад... Поэма обрывается внезапно: мы не знаем, куда направится герой Байрона, как сложится его дальнейшая судьба, И это тоже в традициях романтизма. Суровый и гордый герой, словно комета, на миг сверкнул перед нами в стремительном полете авторской фантазии, а его прошлое и будущее мы вольны представить себе, как угодно.

Джордж Гордон Байрон

Повесть

I suoi pensieri in lui dormir non ponno.

Тasso. «Gerusalemme Liberata», canto X.

ТОМАСУ МУРУ, ЭСКВАЙРУ

Дорогой Мур, посвящаю вам это произведение, последнее, которым я обременю терпение публики и вашу снисходительность, замолкая на несколько лет. Поверьте, что я с восторгом пользуюсь случаем украсить мои страницы именем, столь прославленным как твердостью политических принципов его носителя, так и общепризнанными многообразными талантами его. Поскольку Ирландия числит вас в рядах испытаннейших своих патриотов и чтит вас, бесспорно, первым из своих бардов, а Британия повторяет и подтверждает эту оценку, - позвольте тому, кто считает потерянными годы, предшествовавшие знакомству с вами, присоединить скромное, но искреннее свидетельство дружбы к голосу нескольких народов. Это по крайней мере докажет вам, что я не забыл радости общения с вами и не отказался от надежды возобновить его, когда ваш досуг и ваше желание побудят вас вознаградить друзей за слишком долгую разлуку с вами. Ваши друзья говорят, - и я уверен в этом, - что вы заняты созданием поэмы, действие которой происходит на Востоке; никто не мог бы сделать это лучше вас. Там вы должны найти несчастия вашей родины, пламенное и пышное воображение ее сынов, красоту и чувствительность ее дочерей; когда Коллинз дал своим ирландским эклогам название «восточных», он сам не знал, насколько верно было, хотя бы отчасти, его сопоставление. Ваша фантазия создает более горячее солнце, менее мглистое небо; но вы обладаете непосредственностью, нежностью и своеобразием, оправдывающими ваши притязания на восточное происхождение, которое вы один доказываете убедительнее, чем все археологи вашей страны.

Нельзя ли прибавить мне несколько слов о предмете, о котором, как принято всеми думать, говорят обычно пространно и скучно, - о себе? Я много писал вполне достаточно печатал, чтобы оправдать и более долгое молчание, чем то, которое предстоит мне; во всяком случае я намерен в течение нескольких ближайших лет не испытывать терпения «богов, людей, столбцов журнальных». Для настоящего произведения я избрал не самый трудный, но, быть может, самый свойственный нашему языку стихотворный размер - наше прекрасное старое, ныне находящееся в пренебрежении, героическое двустишие. Спенсерова строфа, возможно слишком медлительна и торжественна для повествования, хотя, должен признаться, она наиболее приятна моему слуху. Скотт - единственный в нашем поколении, кто смог полностью восторжествовать над роковой легкостью восьмисложного стиха, и это далеко не маловажная победа его плодовитого и мощного дарования. В области белого стиха Мильтон, Томсон и наши драматурги сверкают, как маяки над пучиной, но и убеждают нас в существовании бесплодных и опасных скал; на которых они воздвигнуты. Героическое двустишие конечно, не очень популярная строфа, но так как я никогда не избирал тех или других размеров, чтобы угодить вкусам читателя, то и теперь вправе отказаться от любого из них без всяких излишних объяснений и еще раз сделать опыт со стихом, которым я до сих пор не написал ничего, кроме произведений, о напечатании которых я не перестаю и не перестану сожалеть.

Что касается самой этой повести и моих повестей вообще, - я был бы рад, если б мог изобразить моих героев более совершенными и привлекательными, потому что критика высказывалась преимущественно об их характерах и делала меня ответственным за их деяния и свойства, как будто последние были моими личными. Что ж - пусть: если я впал в мрачное тщеславие и стал «изображать себя», то изображение, по-видимому, верно, поскольку непривлекательно; если же нет - пускай знающие меня судят о сродстве; а не знающих я не считаю нужным разубеждать. У меня нет особенного желания, чтобы кто-либо, за исключением моих знакомых, считал автора лучше созданий его фантазии. Но все же, должен признаться, меня слегка удивило и даже позабавило весьма странное отношение ко мне критики, поскольку я вижу, что многие поэты (бесспорно, более достойные, чем я) пользуются прекрасной репутацией и никем не заподозрены в близости к ошибкам их героев, которые часто ничуть не более нравственны, чем мой Гяур, или же… но нет: я должен признать, что Чайльд-Гарольд - в высшей степени отталкивающая личность; что же касается его прототипа, пусть, кто хочет, забавляется подыскиванием для него любого лица. Если бы тем не менее был смысл произвести хорошее впечатление, то огромную услугу оказал бы мне тот человек, который приводит в восхищение как своих читателей, так и своих друзей, тот поэт, кто признан всеми кружками и является кумиром своего, - если бы он позволил мне здесь и всюду подписаться

его вернейшим,

признательным

и покорным слугою,

Байроном.

ПЕСНЬ ПЕРВАЯ

…nessun maggior dolore,

Che ricordarsi dei tempo felice

Nella miseria…

Dante. Inferno, v. 121.

«Наш вольный дух вьет вольный свой полет
Над радостною ширью синих вод:
Везде, где ветры пенный вал ведут,
Владенья наши, дом наш и приют.
Вот наше царство, нет ему границ;
Наш флаг - наш скипетр - всех склоняет ниц.
Досуг и труд, сменяясь в буйстве дней,
Нас одаряют радостью своей.
О, кто поймет? Не раб ли жалких нег,
Кто весь дрожит, волны завидя бег?
Не паразит ли, чей развратный дух
Покоем сыт и к зову счастья глух?
Кто, кроме смелых, чья душа поет
И сердце пляшет над простором вод,
Поймет восторг и пьяный пульс бродяг,
Что без дорог несут в морях свой флаг?
То чувство ищет схватки и борьбы:
Нам - упоенье, где дрожат рабы;
Нам любо там, где трус, полуживой,
Теряет ум, и чудной полнотой
Тогда живут в нас тело и душа,
Надеждою и мужеством дыша.
Что смерть? покой, хоть глубже сон и мрак,
Она ль страшна, коль рядом гибнет враг?
Готовы к ней, жизнь жизни мы берем,
А смерть одна - в болезни ль, под мечом;
Пусть ползают привыкшие страдать,
Из года в год цепляясь за кровать;
Полумертва, пусть никнет голова;
Наш смертный одр - зеленая трава;
За вздохом вздох пусть гаснет жизнь у них;
У нас - удар, и нету мук земных;
Пусть гордость мертвых - роскошь урн и плит,
Пусть клеветник надгробья золотит,
А нас почтит слезою дружный стан,
Наш саван - волны, гроб наш - океан;
А на попойке память воздана
Нам будет кружкой красного вина;
Друзья, победой кончив абордаж,
Деля добычу, вспомнят облик наш
И скажут, с тенью хмурою у глаз:
„Как бы убитый ликовал сейчас!“»

Песнь первая

На острове пируют пираты. Их царство - «над пенной, бесконечною волной». Их радость - буря, схватка. Они не знают страха, им скучна смерть, потому что у пиратов смерть быстрая, «с нами души рвут мгновенно связь», как поется в пиратской песне. Вожак пиратов - Конрад.

Он скуп на речи - знает лишь приказ,
Рука тверда, остер и зорок глаз;
Он их пирам веселья не дарит.

Конрад ведет себя, словно праведник, - воздерживается от роскошной пищи, «враг чувственного - он суров и прост». Конрад пользуется у пиратов непререкаемым авторитетом, ни один человек не осмеливается не только оспаривать распоряжения Корсара, но и беспокоить того без веской причины.

Вдали пираты замечают корабль. Скоро выясняется, что это их, пиратский, бриг под кроваво-красным флагом. Прибывшие принесли радостные вести. Давнишний шпион Корсара, Грек, пишет, что появилась прекрасная возможность ограбить флот турецкого паши. Прочитав послание Грека, Конрад принимает решение немедленно выступать в путь. Он приказывает проверить и подготовить к бою свое оружие. Никто не смеет спорить с Вожаком.

Он тайною отъединен от всех,
В диковину и вздох его и смех,
А имя «Конрад» превращает в мел

Загар любого, кто свиреп и смел.
Властитель душ, искуснейший стратег,
Он, ужасая, восхищает тех,
Кто страшен, - славословящих его...
Блеск мастерства - удачливость - успех, -
И, властный, он силен безвольем всех.
Диктует он - а подвиги их рук

Все чтут вокруг в числе его заслуг.

Конрад не всегда был беспощадным пиратом. В прошлом лежит причина его теперешней злобы на весь мир.

Был мудр, но свет считал его тупым

И портил обучением своим;
Был слишком горд, чтоб жизнь влачить, смирясь,
И слишком тверд, чтоб пасть пред сильным в грязь...
Внушая страх, оболган с юных лет,
Стал другом Злобе, а Смиренью - нет...
Он ненависть питал - но к тем сердцам,
Где ненависть с холопством пополам;
Его, от всех стоящего вдали,

И дружба и презренье обошли:
Дивясь ему, его страшились дел,
Ho унижать его никто не смел.

Однако Конрад подвержен одной искренней страсти - Любви. Конрад счастливо и взаимно любит Медору, не обращает внимания на прекрасных пленниц, которых множество на острове пиратов. Теперь, перед опасным походом, Конрад собирается попрощаться с любимой, отправляется в ее замок. Подходя к комнате Медоры, Конрад слышит звуки грустной песни. Девушка поет о своей любви к нему, о любви, которая не знает покоя, потому что влюбленные постоянно должны расставаться, а Медора живет в вечном страхе за жизнь Конрада. Медора мечтает о том дне, когда «покой нас в мирный дом введет». Медора задается вопросом, почему так жесток к людям ее нежный возлюбленный. Конрад объявляет Медоре, что «должен вновь уйти в недолгий путь». Медора расстраивается, она приглашает Конрада хотя бы разделить с ней праздничную трапезу, которую она готовила, надеясь, что он приедет к ней. Ho Конрад не может остаться. Он слышит сигнал пушки: пора выступать. Конрад уходит, «коснувшись поцелуем лба». Оставшись одна, Медора дает волю слезам.

Конрад возвращается на корабль. «Истый вождь скорей погибнет вдруг, чем честь уронит из-за женских мук». Он снова становится решительным командиром, раздает приказы, распоряжается, чтобы товарищи ждали их обратно на победный пир через три дня. Конрад разворачивает морские карты, сверяясь с ними смотрит в подзорную трубу, замечает турецкий галерный флот. Он невозмутим; он спокойно призывает товарищей начинать резню.

Песнь вторая

«Устроил пир в честь будущих побед Сеид-паша». Он намерен победить пиратов и захватить морских разбойников в плен, а затем поделить между своими людьми богатую добычу. Под знаменем Сеида собралось очень много мусульман. К Сеиду-паше приводят дервиша, беглеца с пиратского судна. Это переодетый Конрад. Сеид-паша принимается допрашивать его. Ho дервиш словно тянет время. «Никчемный я шпион: лишь на побег был взор мой устремлен», - заявляет он. По словам дервиша, пираты глупы и беспечны: ведь проспал же стражни - бегство дервиша, значит проспит и «непобедимый флот» паши. Сеид-паша распоряжается накормить дервиша, но тот ничего не ест, объясняя, что таков его обет, что если он начнет вкушать радости жизни, то Пророк «преградит его путь в Мекку». Однако со стороны кажется, что «для тех, кто был так долго осужден на пост и труд, себя вел странно он». В этот момент пираты нападают на турок, застают их врасплох и обращают в бегство. Конрад сбрасывает одежды дервиша и предстает «всадником, несущимся сквозь дым», «как Африт - демон зла». Конрад бьется героически, сам паша отступает, забыв про свой гарем. Конрад запрещает обижать женщин: «Мы убивать и гибнуть рождены, но нежный пол всегда щадить должны!» Сам Конрад уводит прочь украшение гарема паши, Гюльнар. Сеид-паша видит, что пиратов мало. Ему стыдно, что такой небольшой отряд сумел сломить его волю, и он отдает приказ атаковать. Мусульман намного больше, и скоро отряд пиратов почти весь перебит, только нескольким удается бежать. Конрад схвачен в плен.

Гюльнар спрятана Конрадом в безопасном месте. Она задумывается, почему ей «грабитель, весь в крови, нежней казался, чем Сеид в любви». Она понимает, что Сеид спасал только себя, а незнакомый пират позаботился в первую очередь о слабых женщинах. Сеид-паша решает казнить Конрада мучительной казнью - посадить на кол, а до утра заключить в тюрьму. Конрад «побежден, одинок, но в грудь сумела воля мужество вдохнуть». Закованный в кандалы, узник держится достойно.

Ночью к Конраду пробирается Гюльнар. Она благодарит его за спасение. He в ее силах спасти жизнь благородного пирата, но она обещает с помощью женских чар повлиять на Сеид-пашу и оттянуть казнь хотя бы на день. Конрад рассказывает Гюльнар о своей Медоре, об их взаимной любви, о том, что не боится смерти, но боится доставить горе любимой. Он спрашивает Гюльнар, любит ли она Сеид-пашу. Ta отвечает отрицательно: «Придет, уйдет - равно не нужен мне, он близко, но не в сердце, а вовне... И я раба, боюсь судьбы иной, что хуже рабства - стать его женой». Перед уходом Гюльнар прижимается к кандалам Конрада, плачет, ее слезы, словно алмазы, остаются на железе цепей.

К Медоре приходят пираты, чудом оставшиеся в живых, рассказывают девушке, что Конрад в плену. Медора принимает удар сдержанно, без слез и криков.

Была в ней, кроткой, эта благодать -
Терпеть, смягчать, надеяться и ждать.

Узнав подробности пленения Конрада, Медора падает без чувств. Друзья Конрада спешат позаботиться о ней, а затем рассказывают о случившемся Ансельмо, остававшемуся на острове вместо Конрада. Ансельмо принимает решение идти вызволять Конрада из плена, а если он уже убит, отомстить за него.

Гюльнар пытается смягчить пашу, уговорить его, убедить в том, что если он не казнит Конрада, то только выиграет. Он узнает, где несметные сокровища пиратов и завладеет ими. Ho паша непреклонен. Его не интересуют сокровища: «Час мук его с богатством несравним! В цепях Корсар, и властен я над ним». Паша соглашается отложить казнь на день, но только затем, чтобы у него было больше времени, чтобы придумать более изощренную казнь. Он унижает Гюльнар, подозревая, то та неспроста заступается за пленного пирата (он видел, как Конрад нес Гюльнар на руках с места боя):

Эй, женщина двуличная! Услышь:
Он смертен не один. И слово лишь -
И ты...

Гюльнар понимает, что всего лишь вещь в руках своего господина, что Сеид-паша не любит ее. Ho сама она теперь знает, что такое любовь, и ради любимого не остановится ни перед чем. В полночь она, подкупив стражника, приходит к Корсару, уговаривает его убить пашу (для чего приносит ему нож) и вместе спастись. Конрад снова отказывается - его оружие меч, а не нож, он не привык нападать ночью из-за угла. Кроме того, Конрад понимает, что в принципе заслужил казнь, потому что много нагрешил. Конрад призывает Гюльнар быть счастливой, оставить его, не омрачать свою жизнь убийством. Гюльнар называет пашу источником зла, проклятым тираном, объясняет, что ее благополучие во дворце паши призрачно: «Мне жизнь спасает похоть старика, когда ж устанет он от женских чар, мешок со мною море примет в дар». Девушка не хочет жить без Конрада, поэтому она решает сама убить ненавистного пашу. Если же она не сумеет сделать этого, то поутру умрет вместе с Конрадом на эшафоте. Гюльнар уходит. Конрад замечает, что дверь его темницы не заперта. Подхватив кандалы, чтоб не звенели, Конрад идет по ночному дворцу. Он видит Гюльнар, надеется, что она не решилась на убийство. Девушка оборачивается, и Корсар видит «на лбу ее - одно несмытое, забытое пятно - кровавый след, знакомый с юных лет, - клеймо убийства, преступленья след». Конрад видел в жизни множество убийств, но ни одно из них так не задело его души, как это. Ему кажется, что «кровавый след, преступный ручеек смыл красоту со смуглых женских щек». Гюльнар объявляет Конраду, что его ждет корабль, что она собрала отряд верных людей, готовых обеспечить ей и ее любимому безопасность. Тайным ходом Гюльнар выводит Конрада на берег моря. Во время плавания Гюльнар замечает, что «как приговор его пустой, оледенелый взор». Гюльнар плачет, твердит, что Бог не простит ее, но Конрад должен простить, ведь она совершила преступление ради него, отказавшись тем самым и от спокойной земной жизни, и от рая небесного. Ho Конрад не винит ее, он скорее бросает упреки себе. Навстречу им плывет корабль под кроваво-красным флагом. Это Ансельмо и его товарищи спешат на выручку своему предводителю. Немного посокрушавшись, что операция по его освобождению не удалась (потому что Конрад уже освобожден Гюльнар), все радостно пускаются в обратный путь. Если бы Гюльнар рассказала о том, как спасла Корсара, пираты выбрали бы ее царицей, но она молчит. Конрад полон «враждой к делам, сочувствием к слезам». Он знает, что Небо покарает Гюльнар, но сам жалеет девушку. Конрад обнимает свою спасительницу, целует ее. Он знает, что даже Медора, «чья душа чиста, простила б сопряженные уста - здесь Слабость поцелуй украла, здесь Любовь дыханье отдала».

Корабль подплывает к острову. Конрад удивлен: он не видит в окне Медоры света. Он поднимается в се комнаты и видит, что его любимая мертва. Конрад понимает, что это кара небес за его прегрешения. Единственное существо, которое он любил на свете, теперь навсегда разлучено с ним. Медора, конечно, попадет в рай, а много грешивший Конрад в рай не попадет. Корсар потрясен. Он не может вымолвить ни слова, только рыдает в одиночестве.

Утром Ансельмо входит в комнату Медоры. Ho Вождь исчез. Его искали, но не нашли на всем острове. С тех пор о Конраде не было никаких известий, никто не знал, жив ли он, или «с горем - погребен». Медоре поставили памятник, а Конраду - нет (поскольку он, может быть, жив). Слава же его живет в веках.

Одною добродетелью был он -
И тысячью пороков наделен...

Джордж Гордон Байрон (1788-1824)

Особенности байронического героя на примере поэмы «Корсар»

Цели:

Углубление представления учащихся о принципах романтизма;

Обзорное знакомство с творчеством и жизнью Байрона;

Рассмотрение особенностей байронического героя как одного из основных принципов романтизма Байрона;

Развитие навыков анализа текста художественного произведения.

Сегодня мы поговорим об одном из самых интересных поэтов своего времени, человеке, который, войдя в литературу, сразу же стал кумиром европейских читателей. Этот поэт – Джордж Гордон Байрон.

Особое внимание мы обратим на главного героя поэмы «Корсар». Подобный герой вызвал подражание во всех европейских литературах и получил название «байронического героя». Мы постараемся определить его основные черны.

Обратим внимание на эпиграфы , написанный на доске:

«Лира Байрона должна была отозваться в своем веке, быв сама голосом своего века»

(Д.В.Веневитинов).

«Кажется, в нашем веке невозможно поэту не отозваться Байроном…»(П.А.Вяземский).

«Корсар» неимоверным своим успехом был обязан характеру главного героя, таинственно напоминающего нам человека, коего роковая воля правила тогда одной частию Европы..» (А.С.Пушкин).

Но сначала вспомним об особенностях романтизма как художественного метода.

Что такое романтизм?

Когда он возникает? При каких условиях? (Французская революция 1788-94 г.г., 1804 – Бонопарт объявил себя императором а Францию империей, В Италии шло движение карбонариев, пытавшихся свернуть австрийское господство. В Греции 20-х годов разгоралось освободительное движение.)

Какой герой появляется в литературе? (бунтарь и художник).

Где действует этот герой? В какой обстановке?

Что еще за принципы характерны для этого направления? (интерес к истории, интерес к прошлому..)

То.о., основной формулой романизма является: исключительный герой в исключительных обстоятельствах.

2. Итак, исключительный герой, о котором мы будем говорить, - бунтарь, корсар.

Но кто создал этого героя, повлияла ли на героя личность создателя? Чтобы понять это, мы должны познакомиться с некоторыми фактами из жизни лорда Байрона.

Для этого мы послушаем наших экспертов, которые расскажут нам немного об этом человеке. (Выступление учеников с презентацией о поэте.)

Как видим, жизнь поэта нельзя назвать спокойной. Теперь от личности автора перейдем к характеру его героя. Но сначала узнаем немного об истории создания этой поэмы.

В конце июня 1809 года Байрон со своим другом Хобхаузом отправились в двухлетнее путешествие. Оно имело огромное значение для развития его личности и поэтического дара. Оно началось с Португалии, затем начались города Испании. Из Испании Байрон выехал на Мальту, потом в Грецию, Албанию, Константинополь и снова вернулся в Грецию.

Результатом путешествия Байрона я вились его поэмы. Начиная с 1813 года, из-под пера Байрона одна за другой выходят романтические поэмы, впоследствии получившие название «восточных». К этому циклу относятся следующие поэмы: «Гяур» (1813), «Абидосская невеста» (1813), «Корсар» (1814), «Лара» (1814), «Осада Коринфа» (1816) и «Паризина» (1816). Определение это в полной мере, если иметь в виду колорит, относится только к первым трем; в "Ларе" же, как указывал сам поэт, имя испанское, а страна и время события конкретно не обозначены, в «Осаде Коринфа» Байрон переносит нас в Грецию, а в «Паризине» - в Италию. В стремлении объединить эти поэмы в один цикл есть известная логика, подсказанная общими признаками, характерными для всех названных поэм. В них Байрон создает ту романтическую личность, которая впоследствии, преимущественно в XIX веке, стала называться «байронической»

Итак, поэма «Корсар».

Кто является главным героем? Как его зовут?

Какую жизнь ведет Конрад?

Что его привело к этому?

Каков внешне Конрад?

Какой принцип лежит в основе характера Конрада? Подберите доказательства.

Подберите эпизоды, ярко характеризующие этот персонаж.

Попробуем обобщить: дадим общую характеристику этого персонажа. Для этого разделимся на три группы, и каждая группа охарактеризует какую –либо сторону характера персонажа.

Первая группа : Отношение Конрада с людьми, с обществом.

Вторая группа: Любовь в жизни Конрада.

Третья группа : Значение стихии в раскрытии образа.

Эксперты будут оценивать.

Итак, объединим полученные фрагменты:

К. не предназначен судьбой для злых дел, встал на путь преступления в результате гонений со стороны общества, характер героя двойственен,он уходит от людей, имеет страстную душу, умеющую любить, сильный характер, умеющий подчинять себе людей, не понят окружающими его людьми, таинственен.

Конрад - герой, представляющий самый чистый образец романтического мироощущения во всем творчестве Байрона, и поэтика “Корсара” - характернейший пример построения романтической поэмы. За основу сюжета взят кульминационный эпизод из жизни героя, решающий его судьбу; ни его прошлое, ни дальнейшее развитие его жизни не описываются. Герой взят в момент высшего напряжения жизненных сил, в исключительных даже для его разбойничьей жизни обстоятельствах. В такие моменты характер человека раскрывается до конца, и демонический, сумрачный, величавый характер Конрада создается в поэме с помощью разнообразных художественных средств: портрета, авторских характеристик, отношения к нему любящих его женщин, но главным образом через описание его поступков. Один из лейтмотивных образов поэмы - столь характерный для всей поэзии Байрона образ моря; вольная морская стихия становится у него символом свободы.

Подобные герои, как мы уже говорили, будут появляться позже, например, характер Конрада сильно повлиял на поэму Пушкина «Каквказский пленник».

Домашнее задание: найти в лирике Пушкина южного периода стихотворения, написанные под влиянием Байрона. Проанализировать их.