Сообщение что такое эпос. Эпос как род литературы

слово, повествование – то же, что эпопея, а также древние исторические песни, например бьь лины. Кроме того, литературный род, наряду с лирикой и драмой, повествование о событиях, предполагаемых в прошлом (как бы свершившихся и вспоминаемых повествователем). Э. схватывает бытие в его пластической объемности, пространственно-временной протяженности и событийной насыщенности (сюжетность). Возникает в фольклоре (сказка, эпопея, историческая песня, былина). До XVIII в. ведущий жанр литературы Э. – эпическая поэма. Источник ее сюжета – народное предание, образы идеализированы и обобщены, речь отражает относительно монолитное народное сознание, форма – стихотворная. В XVIII–XIX вв. ведущим жанром становится роман. Сюжеты заимствуются преимущественно из современности, образы индивидуализируются, речь отражает резко дифференцированное многоязычное общественное сознание, форма прозаическая. Другие жанры Э. – повесть, рассказ, новелла. Эпические произведения тяготеют к объединению в циклы. На основе этой же тенденции складывается роман-эпопея, например «Сага о Форсайтах» Д. Голсуорси.

Отличное определение

Неполное определение ↓

ЭПОС

героический (от греч. epos - слово, повествование, рассказ). Дошел в виде как обширных эпопей ("Илиада", "Рамаяна", "Беовульф", "Джангариада", "Манас" и др.), так и коротких песен (исторические песни, рус. былины, южнослав. юнацкие песни и др.), отчасти сгруппированных в определенные циклы, в стихотворно-песенной, смешанной и реже прозаич. форме (напр., нартские сказания, ирландские саги). Э. как жанр фольклора сформировался еще в устной традиции, и мн. памятники книжного Э. сохранили следы устной импровизаторской "техники". Э. возник в эпоху разложения первобытнообщинного строя. Создание центр. образа Э. - героя-богатыря требовало известной степени выделения личности из первобытной общины, а появление эпич. фона было невозможно без преодоления родо-плем. замкнутости. Э. развился в антич. или феод. об-ве в условиях частичного сохранения патриархальных связей и патриархальных представлений. Ранняя героич. эпика выросла на основе взаимодействия богатырской сказки-песни и первобытного мифологич. Э. о первопредках - "культурных героях"; а когда опыт гос. консолидации нанес решительный удар мифологизированию ист. прошлого, то важнейшим источником формирования героич. эпопеи стали ист. предания о межплем. войнах, переселениях, выдающихся воен. вождях. В архаич. формах Э. (напр., карело-фин. руны, богатырские поэмы тюрко-монг. народов Сибири, нартские сказания народов Кавказа, нек-рые фрагменты груз. и арм. Э., существенная основа Э. о Гильгамеше и "Эдды") героика выступает еще в сказочно-мифологич. оболочке, эпич. время совпадает с мифологич. временем первотворения, эпич. враги имеют черты фантастич. чудовищ, а богатыри сочетают доблести воинов со свойствами шаманов. В классич. формах Э. враги-иноплеменники (и особенно враги-иноверцы) сохраняют лишь отд. атрибуты "чудовищ", герои оказываются вождями и воинами, представляющими ист. народность, прошлое народа передается языком ист. предания. "Эпич. время" здесь - славное ист. прошлое народа на заре его нац. истории; воспеваются ист. лица и события. Именно к ним представители "ист. школы" (в России - В. Ф. Миллер и его ученики, в Великобритании - К. и М. Чедвики и др.) возводили непосредственно эпич. сюжеты. В совр. историографии Б. А. Рыбаков отстаивал значение былин как прямого ист. источника. "Историзм" Э. не следует, однако, понимать слишком буквально. Ист. реалии, даже если они достоверны, обычно не образуют самостоят. сюжет, а включаются в традиц. сюжетные схемы. Историч. воспоминания воспроизводятся в масштабе героической идеализации, и, кроме того, сама мера "историзма" сильно варьируется. Героич. Э. содержит целостную картину нар. жизни в форме героич. повествования о прошлом. Идеальный эпич. мир и герой-богатырь в гармонич. единстве - осн. элементы содержания героич. Э. Эпич. фон строится на сопоставлении двух этнич. "племен" ("своего" и "чужого", находящихся в состоянии постоянной борьбы). В Э. греческом, индийском или германском борются "племена" (ахейцы и троянцы; пандавы и кауравы; готы, бургунды и гунны), уже сошедшие с ист. арены, и потому эта борьба освещена с известным эпич. "объективизмом", чего нет в Э. романских, славянских, армянских и новогреческих, где рисуется борьба ист. "предков" с иноземными завоевателями, к тому же иноверцами - арабами, турками, татарами, и богатырская героика окрашена страстным патриотизмом. Ист. фон в ряде эпопей концентрируется вокруг определенного ист. события - войны, имеющей общенар. значение (Троянская война в "Илиаде", битва на Курукшетре в "Махабхарате", битва на Косовом поле в сербском Э.), но само это событие часто представляет собой обобщение целого ист. периода, многих войн (та же Троянская война) или незначительных воен. столкновений, описываемых как война народов (битва в Ронсевальском ущелье 778 в "Песне о Роланде"), событие полувымышленное (взятие Бейджина - в киргизском "Манасе") или (как исключение) даже мифическое (борьба за сампо в "Калевале"). В нек-рых Э. в фокусе "эпич. времени" стоит образ идеального гос-ва, прототипом к-рого являются ранние политические образования (Микены - в "Илиаде", империя Карла Великого - в "Песне о Роланде", Киевское гос-во кн. Владимира - в былинах, гос-во четырех ойратов - в "Джангариаде"). Этот образ представляется в известной мере обращенной в прошлое не только национально-ист., но и социально-ист. утопией: "князь", персонифицирующий власть и нац. единство, и богатыри, непосредственно воплощающие нар. идеал, находятся в патриархальных отношениях. Наиболее архаичные типы богатырей сохраняют еще черты "культурных героев" - первопредков, наряду с мечом действуют колдовством. Но в процессе развития Э. архаич. богатыри вытесняются настоящими богатырями-воинами (напр., в нартских сказаниях Созруко уступает место Батразу, в "Давиде Сасунском" Мгер оттеснен Давидом Сасунским, в "Илиаде" смелый Ахилл заслонил хитроумного Одиссея). Героич. характер часто отмечен не только смелостью, но и строптивостью, дерзостью, неистовством (ср. определения: "неистовые сасунцы", "Нюргун Боотур" - стремительный - из якут. Э. Олонхо, "гнев" Ахилла, "неистовое сердце" Гильгамеша). В архаической эпике богатырская строптивость приводит к богоборчеству (Гильгамеш, Амирани, Мгер), а в классическом "историческом" Э. - к конфликту с властью. "Гнев" Ахилла, отказавшегося сражаться из-за обиды на верховного басилевса Агамемнона, составляет композиц. стержень "Илиады", Марко Кралевич строптив с тур. султаном (серб. Э.), а Илья Муромец ссорится с кн. Владимиром и "сшибает маковки с церквей". Но строптивость богатырей не доводит до разрыва с властью, к-рая отождествляется с родо-плем. или национально-политич. единством. По этой же причине Сид сохраняет покорность королю, к-рый прогоняет его - своего верного вассала ("Песнь о моем Сиде"). Даже во многом "развенчанный" князь остается средоточием идеального эпич. мира. Собственно "революционные" мотивы появляются лишь на ступени разложения классич. формы героич. Э. (напр., в героико-романич. тюрк. Э. о Кер-Оглы - "благородном разбойнике", ставшем справедливым "эпич. князем" в неприступной горной крепости). В нек-рых Э. феод. эпохи эпич. героика, наоборот, дополняется идеализацией вассальной верности (Сид, Роланд и др.), к-рая, однако, обязательно перерастает в верность роду-племени и только в меру перерастания становится объектом идеализации, - и в этом смысле Роланд противостоит "изменнику" Ганелону, преданному лично Карлу, но не "сладкой Франции". Героич. Э., даже в его классич. формах, достаточно разнообразен. Великие эпопеи, сложившиеся в Др. Греции и Индии на заре раннеклассового общества ("Илиада", "Одиссея", "Махабхарата", "Рамаяна"), кардинально отличны от эпич. циклов, возникших в условиях раннего зап.-европ. средневековья (ирландские саги, исландские саги, англо-саксонская поэма "Беовульф"), или специфич. форм устной эпопеи, развившейся в атмосфере кочевого феодализма у тюрко-монг. народов и тибетцев Центр. Азии ("Алпамыш", "Манас", "Джангариада", "Гэсэриада"), или эпич. памятников эпохи развитого феодализма (арм. "Давид Сасунский", рус. былины, франц. "Песнь о Роланде", исп. "Песнь о моем Сиде", визант. "Дигенис Акрит", огузский "Деде Коркут", героич. песни балканских народов и др.). Лит.: Пропп В. Я., Рус. героич. эпос, 2 изд., М., 1958; Жирмунский В. М., Народный героич. эпос. Сравнительно-историч. очерки. М.-Л., 1962; его же, Тюркский героический эпос, Л., 1974; Вопросы изучения эпоса народов СССР, М., 1958; Мелетинский Е. М., Происхождение героич. эпоса. Ранние формы и архаич. памятники, М., 1963; его же, Нар. эпос, в кн.: Теория лит-ры, (кн. 2) - Роды и жанры лит-ры, М., 1964; Путилов Б. Н., Рус. и южнослав. героич. эпос, М., 1971; Текстологич. изучение эпоса, М., 1971; Гринцер П. A., Древнеиндийский эпос. Генезис и типология, М., 1974; Bowra С. М., Heroic poetry, L.-N. Y., 1961; Levy G. R., The sword from the rock. An investigation into the origins of epic literature, N. Y., (1954); Lord А. В., The singer of tales, N. Y., 1968; Dum?zil G., Mythe et ?pop?e, (t. 1-3, P., 1968-1973). См. также лит. при ст. Фольклор. E. M. Мелетинский. Москва.

Слово «эпос» пришло к нам из греческого языка, в переводе с которого оно означает «слово», «повествование». Словарь даёт следующее толкование: во-первых, эпос - «род литературный, выделяемый наряду с лирикой и драмой, представлен такими жанрами, как сказка, предание, разновидности героического эпоса, эпопея, эпическая поэма, повесть, рассказ, новелла, роман, очерк. Эпосу, как и драме, свойственно воспроизведение действия, развёртывающегося в пространстве и времени, хода событий в жизни персонажей».(18). Эпосу присуща специфическая черта, которая заключается в организующей роли повествования. Автор эпоса предстаёт перед нами рассказчиком, который повествует о событиях, представляющих большую значимость в жизни народа, описывает облик персонажей и их судьбы. Повествовательный пласт речи эпического произведения непринужденно взаимодействует с диалогами и монологами. Эпическое повествование то становится «самодовлеющим, на время, отстраняя высказывания персонажей, то проникается их духом; то обрамляет реплики героев то напротив, сводит к минимуму и временно исчезает».(18). Но в целом, оно доминирует в произведении и скрепляет все в нем изображенное. Именно поэтому, черты эпоса во многом определены свойствами повествования.

Речь выполняет в эпосе функцию сообщения о происшедшем ранее, как о чем-то вспоминаемом. А это значит, что между ведением речи и изображаемым действием в эпосе сохраняется временная дистанция. Эпический поэт рассказывает «о событии, как о чем-то отдельном от себя». (Аристотель 1957:45). Повествователь, от лица которого и ведется эпическое повествование, является посредником между изображаемым и читателями. В эпосе мы не находим никаких сведений о его судьбе, о его взаимоотношениях с героями. Однако, его речь, манера описания позволяют нам говорить о том, как в те далекие времена воспринимался мир, в котором жили изображаемые персонажи. Эпос вобрал в себя так же и своеобразие сознания повествователя.

Эпос охватывает бытие в его тематической объемности, пространственно-временной протяженности и событийной насыщенности. Такие используемые в эпосе изобразительно-выразительные средства, как: портреты, прямые характеристики, диалоги и монологи, пейзажи, действия, жесты, мимика, придают образам иллюзию зрительно-слуховой достоверности. Эпосу свойственен вымышленный художественно-иллюзорный характер изображаемого.

Эпическая форма опирается на различные типы сюжета. Сюжет произведений может быть предельно напряжен или ослаблен, так что происшедшее как бы тонет в описаниях, рассуждениях.

Эпос может сосредоточить в себе большое количество характеров и событий. Эпос является неким представлением о жизни в ее целостности. Эпос раскрывает сущность целой эпохи и масштабность творческого мышления.

Объем текста эпического произведения разнообразен - от рассказов-миниатюр (ранние произведения О. Генри, А.П. Чехова) до пространственных эпопей и романов («Махабхарата», «Илиада», «Война и мир»). Эпос может быть как прозаическим, так и стихотворным.

Говоря об истории возникновения эпоса, стоит подчеркнуть тот факт, что эпос формировался разными путями. Сложение панегириков (похвальных речей) и плачей способствует зарождению эпоса. Панегирики и плачи зачастую слагаются в том же стиле и размере, что и героический эпос: манера выражения и лексический состав почти одинаковы. Позже панегирики и плачи сохранятся в составе эпических поэм.

Первые эпические песни основывались на лиро-эпическом жанре. Они возникали из ритуальных синкретических представлений народа. На раннее эпическое творчество и дальнейшее становление форм художественного повествования огромное влияние оказали также устные, а позднее и письменно фиксируемые исторические предания.

Для древней и средневековой словесности характерно появление народного героического эпоса. Формирование тщательно детализированного повествования сменило наивно-архаическую поэтику кратких сообщений, характерную для мифа, притчи и ранней сказки. В героическом эпосе велика дистанция между описываемыми персонажами и самим повествователем, образы герое идеализированы.

Но уже в античной прозе происходят значительные изменения, а именно, дистанция между автором и главными героями перестает абсолютизироваться. На примерах романа «Золотой осёл» Апулея и «Сатирикон» Петрония, мы видим, что персонажи становятся рассказчиками, они говорят об увиденном и испытанном ими. (Веселовский: 1964).

В XVIII-XIX вв. ведущим жанром эпоса становится роман, где доминирует «личностное, демонстративно субъективное повествование». (Веселовский 1964:68). Порою, повествователь смотрит на мир глазами одного из действующих лиц, проникается его умонастроением. Такой способ повествования присущ Л. Толстому, Т. Манну. Существуют и другие способы повествования, например, рассказ о происшедшем является одновременно монологом героя. Для романной прозы XIX-XX вв. важными станут эмоционально-смысловые связи между высказываниями персонажей и повествователя.

Рассмотрев особенности возникновения эпоса, мы остановимся на изучении героического эпоса, так как в работе мы будем сравнивать два героических эпоса, а именно, адыгского эпоса «о Нартах» и германского эпоса «Песнь о Нибелунгах».

«Героический эпос представляет собой героическое повествование о прошлом, содержащее целостную картину народной жизни и представляет собой в гармоническом единстве некий эпический мир героев-богатырей».

Особенности такого жанра сложились на фольклорной ступени, поэтому героический эпос часто называют народным. Однако важно отметить, что такое отождествление является неточным, так как книжные формы эпоса имеют свою стилистическую, а порой и идеологическую специфику.

Героический эпос дошел до нас в виде обширных эпопей, книжных (греческие - «Илиада», «Одиссея»; эпос народов Индии - «Махабхарата») или устных (киргизский эпос - «Манас»; калмыцкий эпос - «Джангар»), так и в виде коротких «эпических песен» (русские былины, стихотворения «Эдды Старшей») отчасти сгруппированных в циклы («Нартский эпос»).

Народный героический эпос возник в эпоху разложения первобытнообщинного строя и развивался в античности и феодальном обществе, в условиях частичного сохранения патриархальных отношений и представлений, при которых типичное для героического эпоса изображение общественных отношений как кровных, родовых могло не представлять еще сознательного художественного приема. (Жирмунский 1962).

В архаических формах эпоса, таких, как карельские и финские руны, нартский эпос, характерен сказочно-мифологический сюжет, где герои обладают сверхсилой, а их враги выступают в облике фантастических чудовищ. Главными темами являются борьба с чудовищами, героическое сватовство к суженой, родовая месть, борьба за богатство и сокровище.

В классических формах эпоса богатыри-вожди и воины представляют историческую народность, а их противники часто тождественны историческим захватчикам, чужеземным угнетателям (например, турки и татары в славянском эпосе). Эпическое время - славное историческое прошлое на заре зарождения национальной истории. В классических формах эпоса воспеваются исторические или псевдоисторические герои и события, хотя само изображение исторических реалий все еще подчинено традиционным сюжетным схемам. Эпический фон представляет собой борьбу двух племен или народностей, которые в большей или меньшей степени соотнесены с реальными событиями истории. Зачастую, в центре повествования стоит определенное историческое событие (Троянская война в «Илиаде», битва на Курушетре в «Махабхарате»), реже мифическое (борьба с великаном в «Нартах»). Власть обычно сосредоточена в руках главного героя (Карл Великий в «Песне о Роланде»), однако, носителями активного действия являются воины, чьи характеры отличаются не только смелостью, но и хитростью и независимостью Ахилл - в «Илиаде», Илья Муромец - в былинах, Саусырыко - в «Нартах»). Строптивость героев приводит к конфликту с властью, однако общественный характер героической деятельности и общность патриотических целей обеспечивают разрешение конфликта. Для эпоса характерно описание поступков героев, а не их психологически-душевных переживаний. Сюжет обычно насыщен многочисленными церемониальными диалогами.

Посвященные народным героям песни и легенды обычно передавались из уст в уста из поколения в поколение. Позже, когда появляется письменность, каждый народ стремиться письменно зафиксировать все те события, которые отражают их историю и культуру. Именно поэтому неслучайно использование в эпосах эпической формулы.

Эпическая формула представляет собой «мнемотехнический прием, связанный с устным характером бытования эпоса и достаточно свободно используемый сказителем. Формула в эпосе - это выразительная заготовка, обусловленная тремя факторами:

2. синтаксической схемой

3. лексической детерминантой.

Эта заготовка (содержанием которой является отдельный образ, идея, черта описания) может быть приспособлена к любой тематической либо фразеологической ситуации. Поэт располагает большим числом формул, позволяющих ему выразить различные конкретные аспекты данной ситуации в соответствии с потребностями момента. Формула служит микроединицей действия, способная комбинироваться с другими формулами, образуя речевой отрезок».

Существуют типы формул, а формулы, в свою очередь, делятся на два разряда:

«1. сочетание типа «существительное + прилагательное» («синее море» или «черная смерть»), в котором существительное сопровождается так называемым «устойчивым эпитетом»; функционально эпитет не связан с повествовательным контекстом

2. повторяющиеся обороты, распространяющиеся на часть строки, на отдельную строку, на группу строк; они строго функциональны и необходимы для повествования, их первейшая задача - изображение того, как происходят некие повторяющиеся события».

Для нартского эпоса, например, характерно использование сочетания «существительное + прилагательное». Вот некоторые примеры: «храброе сердце», «красное солнце», «горячее сердце», «черные тучи», «бесконечная даль», «холодная ночь».

В германском эпосе, мы также находим знакомую нам формулу: «наряд богатый», «надежная стража», «несчастное бремя», «бесстрашный воин», «шелковые шатры».

В эпосах используются и повествовательные формулы. Они выполняют функцию обязательных сюжетных связок. Приведем несколько примеров из «Песни о Нибелунгах»: «И вынесли из зала семь тысяч мертвецов», «убит рукою женской храбрейший из мужей»; из нартского эпоса: «молнией вспрыгнул на коня, схватил цепь, стянул его в руках своих сильных», «разгневанно мечом отрубил голову ему, за обиды, причиненные народу своему». (Шаззо 2001:32).

ЭПОС - повествовательный род литературы, наиболее “объективный” и универсальный, практически не ограниченный в объеме произведений и количестве персонажей, диапазоне тем. Лишь эпические произведения могут насчитывать сотни, даже тысячи страниц, сотни персонажей, как “Война и мир” или “Тихий Дон”, хотя могут быть и совсем короткими рассказами всего с двумя главными героями, как бунинский “Солнечный удар”. Очень подробно могут быть показаны события нескольких дней (“Преступление и наказание” Ф.М. Достоевского за исключением эпилога) и коротко, но выразительно - события нескольких лет, за которыми просматривается вся жизнь героя (“Судьба человека” М.А. Шолохова). Эпос включает в себя специфические признаки драмы и лирики в гораздо большей мере, чем они - элементы эпоса. Он воспроизводит с любой степенью детальности и бытие, и сознание людей. Психологизм литературы XIX-XX вв. (см.: Характер) - свойство именно эпических произведений, хотя вообще выражение психологии исконно было присуще в основном драме и особенно лирике.

Эпос отличается прежде всего наличием повествователя или рассказчика и дистанцией между ним и читателем: эпическое действие уже произошло, отодвинуто в реальное или условное художественное прошлое (даже если сюжетное время - будущее, персонаж, как правило, “сказал”, “пошел” и т.д. - в прошедшем времени), а лирическое переживание и драматическое действие словно сиюминутны (тоже независимо от сюжетного времени: в комедии В.В. Маяковского “Клоп” картины из настоящего и будущего сценически идентичны). Повествователь, в большинстве случаев “всеведущий” - он знает любую мысль, любое чувство в принципе любого из персонажей, - выбирает, о чем и как сообщить читателю: степень подробности, полноты, “наглядности”, мотивированности сообщаемого зависит только от него, но создается иллюзия многообразной объективной жизни. Авторское присутствие бывает и более активным, выражающимся в буквальном комментировании происходящего, вынесении прямых оценок. Иногда это целые лирические или публицистические пласты текста (“Евгений Онегин”, “Мертвые души”, “Война и мир”).

“Голос” повествователя может находиться в разных соотношениях с “голосами” персонажей - от всецело монологического построения произведения (см.: Монолог) до тех или иных форм “разноречия” (см.: Речь художественная). Ho авторская речь в эпосе объемлет собой все речевые формы, вбирает их в себя.

Изначально эпосом назывался наиболее древний и фундаментальный эпический жанр, точнее, жанровый тип - героические (частично мифологические) поэмы, песни и сказания, фольклорные и раннелитературные. Классический эпос - “Илиада” и “Одиссея” Гомера. Русский народный героический эпос не сложился в одно или два больших произведения, остался в виде отдельных, хотя и циклизующихся, песен - старин, которые фольклористы XIX в. назвали былинами.

В течение многих веков героическая поэма признавалась основным эпическим жанром, наиболее почитаемым среди жанров всех родов. Литературные староверы не признали поэмой “Руслана и Людмилу” (1820) А.С. Пушкина, недостаточно для них серьезную и порывавшую со всеми канонами классицизма, и сам Пушкин согласился на то, чтобы его романтическая поэма “Кавказский пленник” вышла в 1822 г. с “прозаизирующим” жанровым подзаголовком “повесть”. “Петербургской повестью” назвал он в 1833 г. и важнейшую свою поэму “Медный всадник”. Благодаря Пушкину определение “повесть в стихах” стало почти таким же почтенным, как “поэма”. Лермонтовская философски насыщенная поэма “Демон” - “восточная повесть”, состоящая, как и “Кавказский пленник” и “Медный всадник” (но в отличие от “Полтавы”, частично воспроизводящей одическую традицию XVIII в.), из “частей”, а не “песен”. Последнюю же свою поэму, откровенно приземленную, “Сказка для детей” Лермонтов начал словами: “Умчался век эпических поэм, / И повести в стихах пришли в упадок.../ Кто виноват, кто прав - уж я не знаю, / А сам стихов давно я не читаю...” Опубликовав “Героя нашего времени” (1840), Лермонтов определенно намеревался перейти в основном к прозе. Н.В. Гоголь, назвав “поэмой” прозаические “Мертвые души”, отчасти иронизировал (см.: Иронии), но и подчеркивал серьезность, возвышенность своего замысла. Впоследствии слово “поэма” не раз применял к прозе Ф.М. Достоевский (например, “поэма” о великом инквизиторе в “Братьях Карамазовых”).

Большой стихотворный жанр, каковым примерно с середины XIX в. стали считать всякую поэму, классицистическую, романтическую или реалистическую, кардинально обновил Н.А. Некрасов. Он “прозаизировал” поэму, ввел в нее народную, крестьянскую жизнь. Уникальна его крестьянская эпопея “Кому на Руси жить хорошо”. Некрасов - автор и первых чисто лирических поэм “Тишина”, “Рыцарь на час”. Лиризация жанра, начатая романтизмом, после Некрасова была закреплена в XX в. В.В. Маяковским, М.И. Цветаевой, А.А. Ахматовой. Жанр превратился почти в свою противоположность.

Аналогичная метаморфоза произошла с главным жанром литературы Нового времени - романом (см.: Проза). Из несерьезного, развлекательного жанра он постепенно превратился в самый значительный, наиболее адекватно воплощающий возможности эпического рода. Великий русский реалистический роман сформировался почти без опоры на предшествующую романную традицию, тем более отечественную. Пушкин синтезировал в стихотворном “Евгении Онегине” прежде “низкий” жанр романа и “высокий” жанр поэмы, повлияв тем самым на последующую русскую прозу гораздо больше, чем своими повестями или единственным законченным романом “Капитанская дочка”, который находился еще в русле “вальтерскоттовского” исторического романа (см.: Романтизм). Последователи Пушкина пошли в прозе нетрадиционными путями. М.Ю. Лермонтов издал роман в повестях и рассказах, Н.В. Гоголь - поэму в прозе, А.И. Герцен - публицистический (“беллетристический”, по терминологии В.Г. Белинского) роман “Кто виноват?”, а впоследствии выдающуюся книгу художественных мемуаров “Былое и думы”. Первый русский классический роман как таковой - “Обыкновенная история” (1847) И.А. Гончарова. И.С. Тургенев чаще называл свои небольшие романы (публиковавшиеся с 1856 г.) повестями и лишь в 1880 г., когда после произведений Л.Н. Толстого и Ф.М. Достоевского стало окончательно ясно, что роман является высшим завоеванием художественной культуры, издал их все шесть с этим жанровым обозначением. Впрочем, Толстой и Достоевский далеко отошли от романной традиции. Первый, написав “Войну и мир”, создал небывалый синкретический жанр романа-эпопеи (определение XX в.), совместив ранее несовместимое: романное начало, выдвигающее на первый план главного героя, индивидуальность, и эпопейное, отражающее субстанцию народного бытия; второй дал уникальную жанровую модификацию “романов-трагедий”.

На рубеже XIX-XX вв. реалистический роман переживает кризис (ни одно произведение М. Горького или И.А. Бунина нельзя безоговорочно отнести к этому жанру), но ярко представлен символистский роман; высшее достижение здесь - “Петербург” Андрея Белого (1916). В последующей литературе XX в. роман проявил себя достаточно полно и разносторонне, но наиболее значительные произведения, обычно относимые к этому жанру, шире даже самых широких его критериев: “Тихий Дон” - роман-эпопея, ни в чем на него не похожее произведение “Мастер и Маргарита” синтезирует особенности многих жанров начиная со средневековых мистерий и даже еще более ранних народных смеховых действ.

Теоретики литературы разграничивают основные прозаические жанры XIX-XX вв. - роман, повесть, рассказ - прежде всего по объему текста или по объему сюжета. Исторически было не так. В Древней Руси повестями назывались самые разные повествовательные произведения. Они были небольшими. Небольшими и более серьезными, чем романы XVIII в., были повести и у обновившего этот жанр в 3790-е гг. Н.М. Карамзина, а затем и у прозаиков-романтиков, но у некоторых из них, например у А.А. Бестужева (Марлинского), повести стали расти. “Тарас Бульба” Гоголя по объему уже приближается к романам 1830-х гг. Однако повесть все еще не осознавалась как “средний” жанр между романом и рассказом. В XIX в., особенно в первой половине, “рассказом” называли манеру повествования в разных жанрах, включая басню. Так, автор “Чтений о словесности” (1837-1843) И.И. Давыдов писал: “В басне должно различать содержание и рассказ. Содержание ее составляют действие и нравоучение... Крылов, в отношении к живописи, иногда приближается к Дмитриеву, но никогда его не превосходит: в замене этого, басни его отличаются повествованием, рассказом. Там, где нужна живая, современная речь - Крылов удивителен. Таков образцовый рассказ в Демьяновой ухе...”. Давыдов неосновательно отдает предпочтение баснописцу-сентименталисту И.И. Дмитриеву в “живописи”, т.е. словесной изобразительности, однако вполне справедливо хвалит И.А. Крылова как повествователя. Повествование и рассказ здесь синонимы.

Постепенно рассказ превращается в довольно неопределенный прозаический жанр. Пока он может быть больше повести и даже иного романа. Часто это лишь слегка беллетризованное изложение эпизодов истории или биографий исторических деятелей (последний адресат Пушкина А.О. Ишимова, А.Н. Майков, А.С. Суворин, Н.С. Лесков, историки С.М. Соловьев, Н.И. Костомаров). Различаются прозаические жанры главным образом степенью “литературности”. Роман все еще мыслится как наиболее литературное произведение с развитым сюжетом, завязкой, развязкой и т.д., повесть - как жанр более свободный и в этом смысле более близкий к первичной реальности, рассказ - как еще более свободный, построенный на менее обработанном материале, в собственно художественном варианте часто предполагающий рассказчика, далекого от автора (в “Герое нашего времени” непосредственно записанные повести - вошедшие в “Журнал Печорина” “Тамань”, “Княжна Мери” и “Фаталист”, а первоначально рассказанная Максимом Максимычем “Бэла” - рассказ; “Максим Максимыч” занимает промежуточное положение: внешне это повесть, написанная офицером-путешественником, но сюжет здесь значительно менее развит, чем в “Бэле”). Слова “повесть” и “рассказ” различались так же, как глаголы “повествовать” и “рассказывать”, - не по смыслу, а стилистически: повествование есть нечто более “высокое” и основательное, чем рассказывание. Наконец, самым свободным, наименее литературным жанром считался очерк, т.е., буквально, набросок: предмет, о котором шла речь, как бы предварительно “очерчивался”. На практике это разграничение соблюдалось не всегда. Если “рассказы из русской истории” собственно художественной литературой не были, то очерки Н. Щедрина (М.Е. Салтыкова) были высокохудожественными, он предпочитал этот жанр всем другим и даже составил из очерков свои романы “Господа Головлевы” и “Современная идиллия”.

Судя по жанровым подзаголовкам произведений Н.С. Лескова, даже в последней трети XIX в. рассказ мог быть больше повести. Это теперь не обязательно “сырой” материал, Лесков может и только стилизовать его. Типичный пример - “Тупейный художник. Рассказ на могиле” (1883). Устное изложение происшествия, которое мыслится реально бывшим, здесь уже художественный прием. То же касается сказа “Левша” (1881), произведения, разумеется, абсолютно литературного, но утрированно стилизующего устную речь неизвестного народного рассказчика. Лишь А.П. Чехов, став классиком малого и среднего жанров (причем у него произведение малого жанра, как “Ионыч”, может охватывать, по сути, историю жизни), закрепил в читательском сознании разграничение рассказа и повести по объему. В XX в. сторонник разграничения жанров по особенностям содержания и объему сюжета, а не просто по объему текста - А.И. Солженицын, не принявший определения его большого рассказа “Один день Ивана Денисовича” как повести, что было сделано при первой журнальной публикации для придания ему дополнительного веса. Самое большое в русской литературе произведение “Красное Колесо”, которое состоит из “узлов”, отражающих исторические события 1914-1917 гг., Солженицын назвал не романом-эпопеей, а необычно, ввиду его жанровой уникальности, - “повествованьем в отмеренных сроках”.

Жанр рассказа в XX столетии получил достаточно разнообразную реализацию. Это творчество И.Э. Бабеля, М.М. Зощенко, К.Г. Паустовского, Ю.П. Казакова, В.М. Шукшина и др. В теории литературы от рассказа отделяется новелла - как его разновидность или вполне самостоятельный жанр. Новелла характеризуется острым сюжетом, часто парадоксальным, композиционной отточенностью, отсутствием описательности. Ho в русской литературе между собственно рассказом и новеллой провести четкую грань часто невозможно.

В советское время некоторые писатели, в частности В.В. Быков, Ю.В. Трифонов, В.Г. Распутин, проявили себя преимущественно, а то и исключительно в жанре повести, вероятно, не без влияния того факта, что к более обширным произведениям предъявлялись и большие идеологические претензии.

род литературный, выделяемый наряду с лирикой и драмой; представлен такими жанрами, как сказка, эпопея, эпическая поэма, повесть, рассказ, новелла, роман, некоторые виды очерка. Эпос, как и драма, воспроизводит действие, развертывающееся в пространстве и времени, - ход событий в жизни персонажей (см. Сюжет).

Специфическая же черта эпоса

Специфическая же черта эпоса - в организующей роли повествования : носитель речи сообщает о событиях и их подробностях как о чем-то прошедшем и вспоминаемом, попутно прибегая к описаниям обстановки действия и облика персонажей, а иногда-к рассуждениям. Повествовательный пласт речи эпического произведения непринужденно взаимодействует с диалогами и монологами персонажей (в том числе их внутренними монологами). Эпическое повествование то становится самодовлеющим, на время отстраняя высказывания героев, то проникается их духом в несобственно-прямой речи; то обрамляет реплики персонажей, то, напротив, сводится к минимуму или временно исчезает. Но в целом оно доминирует в произведении, скрепляя воедино все в нем изображенное. Поэтому черты эпоса во многом определяются свойствами повествования. Речь здесь выступает главным образом в функции сообщения о происшедшем ранее.

Между ведением речи и изображаемым действием в эпосе сохраняется временная дистанция : эпический поэт рассказывает «о событии, как о чем-то отдельном от себя» (Аристотель. Об искусстве поэзии). Эпическое повествование ведется от лица, называемого повествователем, своего рода посредника между изображаемым и слушателями (читателями), свидетеля и истолкователя происшедшего. Сведения о его судьбе, его взаимоотношениях с персонажами, об обстоятельствах «рассказывания» обычно отсутствуют. «Дух повествования» часто бывает «невесом, бесплотен и вездесущ» (Манн Т. Собрание сочинений). Вместе с тем повествователь может «сгущаться» в конкретное лицо, становясь рассказчиком (Гринев в «Капитанской дочке», 1836, А.С.Пушкина, Иван Васильевич в рассказе «После бала», 1903, Л.Н.Толстого). Повествовательная речь характеризует не только предмет высказывания, но и самого носителя речи; эпическая форма запечатлевает манеру говорить и воспринимать мир, своеобразие сознания повествователя. Живое восприятие читателя связано с пристальным вниманием к выразительным началам повествования, т.е. субъекту повествования, или «образу повествователя» (понятие В.В.Виноградова, М.М.Бахтина, Г.А.Гуковскош).

Эпос максимально свободен в освоении пространства и времени (см. Художественное время и художественное пространство). Писатель либо создает сценические эпизоды, т.е. картины, фиксирующие одно место и один момент в жизни героев (вечер у А.П.Шерер в первых главах «Войны и мира», 1863-69, Толстого), либо - в эпизодах описательных, обзорных, «панорамных» - говорит о длительных промежутках времени или происшедшем в разных местах (описание Толстым Москвы, опустевшей перед приходом французов). В тщательном воссоздании процессов, протекающих в широком пространстве и на значительных этапах времени, с эпосом способно соперничать лишь кино и телевидение . Арсенал литературно-изобразительных средств используется эпос в полном его объеме (поступки, портреты, прямые характеристики, диалоги и монологи, пейзажи, интерьеры, жесты, мимика), что придает образам иллюзию пластической объемности и зрительно-слуховой достоверности. Изображаемое может являть собой и точное соответствие «формам самой жизни» и, напротив, резкое их пересоздание. Эпос, в отличие от драмы, не настаивает на условности воссоздаваемого. Здесь условно не столько само изображенное, сколько «изображающий», т.е. повествователь, которому часто свойственно абсолютное знание о происшедшем в его мельчайших подробностях. В этом смысле структура эпического повествования, обычно отличающаяся от внехудожественных сообщений (репортаж, историческая хроника), как бы «выдает» вымышленный, художественно-иллюзорный характер изображаемого.

Сюжетные построения эпоса

Эпическая форма опирается на различного типа сюжетные построения. В одних случаях динамика событий явлена открыто и развернуто (романы Ф.М.Достоевского), в других - изображение хода событий как бы тонет в описаниях, психологических характеристиках, рассуждениях (проза А.П.Чехова 1890-х, М.Пруста, Т.Манна); в романах У.Фолкнера событийная напряженность достигается тщательной детализацией не столько самих «поворотных моментов», сколько их бытового и, главное, психологического фона (подробные характеристики, раздумья и переживания героев). По мысли И.В.Гёте и Ф.Шиллера, замедляющие мотивы-существенная черта эпического рода литературы в целом. Объем текста эпического произведения, которое может быть как прозаическим, так и стихотворным, практически неограничен - от рассказов-миниатюр (ранний Чехов, О.Генри) до пространных эпопей и романов («Махабхарата» и «Илиада», «Война и мир» Толстого, «Тихий Дон» М.А.Шолохова). Эпос может сосредоточить в себе такое количество характеров и событий, которое недоступно другим родам литературы и видам искусства. При этом повествовательная форма в состоянии воссоздавать характеры сложные, противоречивые, многогранные, находящиеся в становлении. Хотя возможности эпического отображения используются не во всех произведениях, со словом «Эпос» связано представление о показе жизни в ее целостности, о раскрытии сущности целой эпохи и масштабности творческого акта. Сфера эпических жанров не ограничена какими-либо типами переживаний и миросозерцаний. В природе эпоса-универсально-широкое использование познавательно-изобразительных возможностей литературы и искусства в целом. «Локализующие» характеристики содержания эпического произведения (например, определение эпоса в 19 веке как воспроизведения господства события над человеком или современное суждение о «великодушном» отношении эпоса к человеку) не вбирают всей полноты истории эпических жанров.

Пути формирования эпоса

Эпос формировался разными путями. Лиро-эпические, а на их основе и собственно эпические песни, подобно драме и лирике, возникали из ритуальных синкретических представлений, основу которых составляли мифы. Повествовательная форма искусства складывалась и независимо от публичного обряда: устная прозаическая традиция вела от мифа (преимущественно неритуализованного) к сказке. На раннее эпическое творчество и дальнейшее становление художественного повествования воздействовали также устные, а потом и фиксируемые письменно исторического предания. В древней и средневековой словесности весьма влиятельным был народный героический эпос. Его формирование знаменовало полное и широкое использование возможностей эпического рода. Тщательно детализированное, максимально внимательное ко всему зримому и исполненное пластики повествование преодолело наивно-архаическую поэтику кратких сообщений, характерную для мифа, притчи и ранней сказки. Для традиционного эпоса (понимаемого как жанр, а не род литературы) характерны (в отличие от романа) активная опора на национально-историческое предание и его поэтизация, отделенность художественного мира от современности и его абсолютная завершенность: «Ни для какой незавершенности, нерешенности, проблематичности нет места в эпическом мире» (Бахтин, 459), а также «абсолютизирование» дистанции между персонажами и тем, кто повествует; повествователю присущ дар невозмутимого спокойствия и «всевидения» (недаром Гомера уподобляли в новое время богам-олимпийцам), и его образ придает произведению колорит максимальной объективности. «Рассказчик чужд действующим лицам, он не только превосходит слушателей своим уравновешенным созерцанием и настраивает их своим рассказом на этот лад, но как бы заступает место необходимости» (Шеллинг Ф. Философия искусства). Но уже в античной прозе дистанция между повествователем и действующими лицами перестает абсолютизироваться: в романах «Золотой осел» Апулея и «Сатирикон» Петрония персонажи сами рассказывают о виденном и испытанном.

В литературе последних трех столетий, отмеченных преобладанием романических жанров (см. Роман), доминирует «личностное», демонстративно-субъективное повествование. С одной стороны, «всеведение» повествователя распространяется на мысли и чувства персонажей, не выраженные в их поведении, с другой - повествователь нередко перестает созерцать изображаемое со стороны, как бы сверху, и смотрит на мир глазами одного из персонажей, проникаясь его умонастроением. Так, сражение при Ватерлоо в «Пармской обители» (1839) Стендаля воспроизведено отнюдь не по-гомеровски: автор как бы перевоплотился в юного Фабрицио, дистанция между ними практически исчезла, точки зрения обоих совместились (способ повествования, присущий Л.Толстому. Ф.М.Достоевскому, Чехову, Г.Флоберу, Т.Манну, Фолкнеру). Такое совмещение вызвано возросшим интересом к своеобразию внутреннего мира героев, скупо и неполно проявляющегося в их поведении. В связи с этим возник также способ повествования, при котором рассказ о происшедшем является одновременно монологом героя («Последний день приговоренного к смерти», 1828, В.Гюго; «Кроткая», 1876, Достоевского; «Падение», 1956, А.Камю). Внутренний монолог как повествовательная форма абсолютизируется в литературе «потока сознания» (Дж.Джойс, отчасти Пруст). Способы повествования нередко чередуются, о событиях порой рассказывают разные герои, и каждый в своей манере («Герой нашего времени», 1839-40, М.Ю.Лермонтова; «Иметь и не иметь», 1937, Э.Хемингуэя; «Особняк», 1959, Фолкнера; «Лотга в Веймаре», 1939, Т.Манна). В монументальных образцах эпоса 20 века («Жан Кристоф», 1904-12, Р.Роллана; «Иосиф и его братья», 1933-43, Т.Манна; «Жизнь Клима Самгина», 1927-36, М.Горькош; «Тихий Дон», 1929-40, Шолохова) синтезируются давний принцип «всеведения» повествователя и личностные, исполненные психологизма формы изображения.

В романной прозе 19-20 вв. важны эмоциональносмысловые связи между высказываниями повествователя и персонажей. Их взаимодействие придает художественной речи внутреннюю диалогичность; текст произведения запечатлевает совокупность разнокачественных и конфликтующих сознаний, что не было характерно для канонических жанров давних эпох, где безраздельно господствовал голос повествователя, в тон которому высказывались и герои. «Голоса» разных лиц могут либо воспроизводиться поочередно, либо соединяться в одном высказывании - «двуголосом слове» (М.М.Бахтин. Проблемы поэтики Достоевского). Благодаря внутренней диалогичности и многоголосию речи, широко представленным в литературе двух последних столетий, художественно осваивается речевое мышление людей и духовное общение между ними (см. Полифония).

Слово эпос произошло от греческого epos, что в переводе означает - слово, повествование, рассказ

Эпопея

Эпопея (от эпос и греч. poieo – творю) – это обширное художественное произведение в стихах или прозе, повествующее о значительных исторических событиях. Обычно описывает ряд крупных событий в рамках определенной исторической эпохи. Изначально была нацелена на описание героических событий.

Широкоизвестные эпопеи: «Илиада», «Махабхарата».

Роман

Роман – это крупное повествовательное художественное произведение, в событиях которого обычно принимает участие много действующих лиц (судьбы их переплетаются).

Роман может быть философским, историческим, приключенческим, семейно-бытовым, социальным, авантюрным, фантастическим и т.д. Выделяют также роман-эпопею, описывающий судьбы людей в переломные исторические эпохи («Война и мир», «Тихий Дон», «Унесенные ветром»).

Роман может быть как в прозе, так и в стихах, содержать несколько сюжетных линий, включать в себя произведения малых жанров (рассказ, басню, стихотворение и т.д.).

Роману свойственны постановка общественно-значимых проблем, психологизм, раскрытие через конфликты внутреннего мира человека.

Периодически жанру романа предрекают закат, но его широкие в озможности в отображении действительности и человеческой природы позволяют ему иметь своего внимательного читателя и в очередные новые времена.

Принципам построения и создания романа посвящено немало книг и научных трудов.

Повесть

Повесть – художественное произведение, занимающее серединное положение между романом и рассказом по объему и сложности сюжета, построенное в виде повествования о событиях главного героя в их естественной последовательности. Как правило, повесть не претендует на постановку глобальных проблем.

Широко известные повести: «Шинель» Н.Гоголя, «Степь» А.Чехова, «Один день Ивана Денисовича» А.Солженицына.

Рассказ

Рассказ – это небольшое художественное произведение с ограниченным числом персонажей, событий. В рассказе может быть всего один эпизод из жизни одного героя.

Рассказ и новелла – это те жанры, с которых обычно начинают свое литературное творчество молодые прозаики.

Новелла

Новелла – это, так же как и рассказ, небольшое художественное произведение, которому присущи краткость, отсутствие описательности, неожиданная развязка.

Широко известны новеллы Дж. Боккаччо, Пр. Мериме, С. Моэма.

Видение

Видение – это повествование о событиях, которые открылись в (якобы) сновидении, галлюцинации или летаргическом сне. Этот жанр характерен для средневековой литературы, но используется и сегодня, обычно, в сатирических и фантастических произведениях.

Басня

Басня (от «баять» – рассказывать) – это небольшое художественное произведение в стихотворной форме нравоучительного или сатирического характера. В конце басни обычно содержится краткое нравоучительное заключение (так называемая мораль).

В басне высмеиваются пороки людей. При этом действующими лицами, как правило, выступают животные, растения или различные вещи.

Притча

Притча, как и басня, содержит нравственное поучение в аллегорической форме. Однако притча в качестве героев выбирает людей. Также она преподносится в прозаической форме.

Пожалуй, самая известная притча – «Притча о блудном сыне» из Евангелия от Луки.

Сказка

Сказка – это художественное произведение о вымышленных событиях и героях, в котором фигурируют волшебные, фантастические силы. Сказка является формой обучения детей правильному поведению, соблюдению общественных норм. Также она передает важную для человечества информацию от поколения к поколению.

Современный вид сказки – фэнтези, – своеобразный историко-приключенческий роман, действие которого происходит в вымышленном мире, близком к реальному.

Анекдот

Анекдот (фр. anecdote – байка, небылица) – малая прозаическая форма, отличающаяся лаконичностью, неожиданной, абсурдной и смешной развязкой. Анекдоту свойственна игра словами.

Хотя у многих анекдотов есть конкретные а вторы, как правило, имена их забываются или изначально остаются «за занавесом».

Широко известен сборник литературных анекдотов о писателях Н. Доброхотовой и Вл. Пятницкого, ошибочно приписываемый Д. Хармсу.

Более подробную информацию на эту тему можно найти в книгах А. Назайкина