Вадим Дуда: библиотека станет местом живого общения. – Вы говорили про развитие программ, связанных с СНГ…

Вадим Валерьевич, работа в библиотеке - это исполнение детской мечты или стечение обстоятельств?

Сложно сказать. Я закончил Московский авиационный институт. Моя первая в жизни работа была в библиотеке МАИ. До сих пор появляется очень много воспоминаний, когда я попадаю в книгохранилище. Все это очень живо.

Моя трудовая деятельность была посвящена двум составляющим: это цифровые технологи и международная тематика. После института у меня была очень интересная работа, которая касалась сертификации, установления соответствия инженерных дипломов России и других стран, в первую очередь Америки. Это была ассоциация инженерных вузов. Моя работа была очень интересной и важной. Нам нужно было наладить контакты с большим количеством профессиональных ассоциаций, чтобы понимать, насколько мы и наша инженерная школа может вписаться в общемировой контекст. В этом, кстати, есть определенная связь с «Иностранкой», она всегда была окном во внешний мир, окном между Россией и Западом.

Затем была длительная командировка на Ближний Восток. Там я жил 6 лет. Погружение в многокультурную среду стало очень серьезным вызовом и еще одним пересечением с общей концепцией «Иностранки», ведь здесь много культур представлено в виде книг, центров, линейки мероприятий.

Уметь жить в поликультурном мире и уважать особенности той или иной культуры -очень важный опыт для современного человека.

Потом я долго работал в IT. Это было очень интересное время, когда цифровые технологии начали менять многие индустрии, в том числе СМИ. Мы привносили много цифровых технологий и в полиграфию, и в традиционные СМИ. Мы застали «ломку» медиаландшафта - от традиционной бумаги к «миграции» в цифровую среду. То же самое сейчас происходит и в библиотечном мире. Мы всегда были традиционными книгохранилищами, и знания во многом ассоциируются с книгами. Библиотекам нужно найти свое место в меняющемся мире с учетом новых цифровых возможностей. Мне кажется, что опыт общения с медийщиками и опыт понимания миграции традиционных СМИ в мультимедийные холдинги может быть очень полезен и для библиотек.

Потом был очень важный опыт работы в министерстве культуры, где я отвечал за IT и международную деятельность. Очень многое, что со мной происходило в жизни, оказало мне серьезную помощь. Получилось так, что мы вернулись в библиотечную среду, и она показалась очень привлекательной.

Каковы были ваши первые задачи?

Одной из идей министра культуры было создание модельных библиотек в регионах. Мы хотели опробовать тезис о том, что библиотеки никому не нужны, так как ими никто не занимается. Как только библиотека получает внимание власти, определенный ресурс, меняется пространство, библиотекари получают новые компетенции, которые нужны для современной аудитории, то библиотека становится успешной.

Нам удалось реализовать несколько проектов в регионах России, и мы ими очень гордимся. Мы всем с гордостью рассказываем о нашем проекте в Боголюбово. Это важный для российской истории поселок. Неслучайно именно там была открыта библиотека. Она была обычной, сельской, в нее приходило 5-8 человек в день, а сейчас там обычно очередь, приходит до 100 человек в день. Она стала по-настоящему гостиной для местного сообщества. Люди считают библиотеку своим третьим местом.

Мир библиотеки - это удивительный мир, и когда ты попадаешь в эту среду, она очень глубоко в тебя проникает, особенно когда ты имеешь дело с настоящими подвижниками.

Профессия библиотекаря никогда не была пределом мечтаний карьеристов. Это скорее работа очень осознанная, работа людей, которые несут высокое знамя культуры. Чаще всего библиотекари - это очень хорошие люди, и это очень важно.

Мне кажется, что если в систему ценностей входит необходимость общаться с очень хорошими, чистыми и честными людьми, то библиотеки - это как раз нужная среда.

Осенью 2015 года, после смерти прежнего директора , новым руководителем Библиотеки иностранной литературы стал Вадим Дуда. Преобразования, которые он начал проводить, вызвали противоречивую реакцию. поговорила с Дудой и попросила его прояснить ситуацию.

«Лента.ру»: Во многих СМИ в последнее время появилась информация о проблемах в Библиотеке иностранной литературы: сотрудников заставляют увольняться, ликвидируются отделы, опечатано книгохранилище…

Дуда: Ничего не закрыто. Действительно, осенью прошлого года книгохранилище было опечатано судебными приставами в связи с претензиями к противопожарной безопасности. Но с первого декабря у нас нет никаких ограничений, библиотека полностью открыта.

Что вы можете сказать об увольнениях?

Ни один человек не был уволен по нашей инициативе. Я подписал в январе два внутренних документа. Первый касался международного книгообмена, второй - выставочного отдела. Про книгообмен - ранее в октябре уже был приказ о неукоснительном соблюдении правил документооборота и законодательства в международном книгообмене. Январский приказ приостанавливал деятельность книгообмена из-за очень серьезных расхождений с требованиями закона.

В чем заключались расхождения?

Это касалось оформления документов библиотечного учета. У меня есть все основания предполагать, что эта деятельность была, мягко говоря, непрозрачной. Суть в том, что поступление в фонд и «выход» книг за пределы библиотеки должны быть определенным образом документированы, чтобы всегда можно было определить, куда, на каких основаниях, с какой целью была отправлена книга. Существует ряд требований по такому учету.

То есть вы подозреваете, что на международном книгообмене наживались люди, отвечающие за этот процесс?

Я этого утверждать не могу, это не в моей компетенции. Я лишь могу констатировать: у меня есть все основания говорить о непрозрачности и незаконности этой деятельности и невозможности ее продолжения в таком виде в «Иностранке». Также отмечу, что библиотека не получала денег по результатам этой деятельности.

О суммах какого порядка идет речь?

Дело не только в суммах, хотя они были немаленькие. На мой взгляд, «Иностранка» с ее репутацией, созданной усилиями уважаемых и известных людей, просто не может быть частью каких-то серых, совсем непрозрачных схем.

1 /10

В каком виде, по вашему мнению, должен проводиться международный книгообмен? Люди, работавшие раньше в библиотеке, в интервью «Открытой России» говорят, что «многие из старых партнеров уже отвернулись от "Иностранки", остальные продолжают сотрудничество по старой памяти».

А по какой причине старые партнеры отворачиваются? Я убежден, что работа с такими замечательными партнерами, как Государственная библиотека Берлина или Библиотека Конгресса, должна быть совершенно честной и взаимовыгодной. Приведу пример - сейчас мы не можем провести сверку взаиморасчетов с нашими партнерами, так как многие операции не фиксировались документально. Это значит, что мы не сможем предоставить никаких юридически значимых документов партнерам для аудита. А это может быть серьезной проблемой для любой крупной библиотеки. Если мы не будем полностью соответствовать законам, то обязательно будем терять и партнеров, и репутацию.

Сотрудники вашей библиотеки утверждают, что их вынуждали писать заявления на увольнение по собственному желанию и создавали обстановку, в которой они просто вынуждены были уволиться.

Я не очень хороший психолог или психотерапевт, но скажу так: если требования соблюдать закон и порядок - это оказание психологического давления, то мы действительно оказывали очень сильное психологическое давление. Сотрудники написали заявления на увольнение, так как несогласны с этими требованиями. Они занимались этим много лет, это их право. И они получили при увольнении компенсации.

Они говорят о том, что по отделам рассылали заявления на увольнение, без подписей, таким образом побуждая их подписать эти бумаги.

Что такое заявление на увольнение без подписи? Не знаю, имели ли вы дело с государственными или бюджетными учреждениями, но у нас не все так легко. Я не могу уволить сотрудника просто так. Есть определенные процедуры.

Значит, вы полностью отрицаете, что это было?

Слухи о «расстрельных списках», о рассылке заявлений, на мой взгляд, создаются для того, чтобы напугать сотрудников, в корне не согласных с мнением уволившихся. Таких сотрудников подавляющее большинство, среди них авторитетные работники с многолетним стажем, наш золотой фонд… Я готов ответственно заявить, что нет никаких планов по сокращению сотрудников и нет никаких требований от подобного плана. Особенно это касается сотрудников библиотечных подразделений - нашей элиты, мы всегда поддерживали и будем их поддерживать.

Пытались ли вы как-то работать над атмосферой в коллективе, сплотить его?

У нас сплоченный коллектив, костяк нашей команды - те самые библиотекари, которые посвятили «Иностранке» всю свою жизнь. Я с ужасом думаю о том, что кто-то из них захочет уйти на пенсию, потому что они не только кладезь информации и бесценного опыта, но и образец абсолютно честного служения своему делу. С подавляющим большинством сотрудников у нас полное взаимопонимание: куда мы двигаемся, какие приоритеты важны для развития современной библиотеки. И я хочу сохранить эту атмосферу, потому что я - часть этого уникального коллектива.
Негатив идет от внешних источников. Обсуждается информация, не подтвержденная документально, слухи и домыслы. Я уверен, как только все факты будут проверены, получат соответствующую оценку и будут опубликованы, пена схлынет.

Фото: Библиотека иностранной литературы

По словам ваших сотрудников, вы говорили, что «каждый квадратный метр библиотеки должен продаваться», приносить деньги…

Про «продажу квадратных метров» - это не ко мне, я таких задач никогда не ставил. Я всегда за то, чтобы государственные средства расходовались максимально эффективно. Библиотека, как и любое другое учреждение культуры, заинтересована в росте посещаемости. Поэтому в 2015-2016 годах мы попросили освободить помещения всех арендаторов, не вписывающихся в концепцию развития библиотеки. Эта концепция была согласована Екатериной Юрьевной Гениевой с Попечительским советом в 2012 году.

Библиотека для вас - это прежде всего слаженно, оптимально работающее предприятие или просветительский проект?

Конечно же, просветительский проект. Это же библиотека! Но необходимость соблюдения норм законодательства совершенно очевидна. Библиотека не может быть частью каких-то странных схем.

Зачем был закрыт выставочный отдел?

Здесь необходимо расставить приоритеты - сначала библиотека, потом все остальное. Приведу пример. За два года рубль достаточно сильно обесценился, а мы покупаем книги за рубежом. Очень хочется сохранить объем поступлений, для чего нужно больше денег. У нас имеются серьезные проблемы с противопожарной безопасностью и еще очень много проблем библиотечного свойства, решение которых потребует затрат.
В такие достаточно непростые времена тратить 11 миллионов рублей на 12 выставочных проектов в год - в корне неверно, мы просто не можем себе этого позволить. Кроме того, у нас есть отдел культурных программ, с очень похожими функциями. 5 из 10 сотрудников выставочного отдела написали заявления об увольнении по соглашению сторон, с выплатой компенсации, остальные остались в библиотеке, продолжат заниматься этой деятельностью.

Проблема с противопожарной безопасностью стояла с 2010 года. Почему она не была решена?

Основная претензия - отсутствие системы автоматического пожаротушения в книгохранилище и еще целый ряд других нарушений. Предписания выдавались с 2010 года, и это выглядит так: сначала выписывается предупреждение, потом штраф, потом штраф лично на директора. И в какой-то момент эти возможности кончаются, можно только обратиться в суд и потребовать закрытия библиотеки, особенно учитывая недавнюю историю с пожаром на Алтуфьевском шоссе и в библиотеке ИНИОН.
По многим причинам финансирование - а это весьма внушительная сумма - организовано не было. Хочу отметить, что в конце прошлого года нам удалось договориться о финансировании со стороны Министерства культуры, государственный контракт подписан. Автоматическая система пожаротушения будет внедрена в июле этого года.

В библиотеке был Американский культурный центр…

Почему вы говорите в прошедшем времени? Американский центр ни на секунду не был закрыт, он и сейчас открыт, и там ровно то же, что и два года назад. Мы прекратили получать деньги от посольства потому, что тип соглашений, подписанных между библиотекой и , к сожалению, во многом не соответствовал нормам. Так что мы продолжаем поддерживать деятельность этого центра, и делаем это успешно.

Ваш проект «Франкотека» получил от посольства Франции 9000 книг, но сотрудники библиотеки говорят, что в посольстве просто не знали, куда их списать.

Странно слышать о таком отношении к книгам от библиотекарей, пусть даже и анонимных... Наверное, поэтому и побоялись выступить открыто... У посольства Франции есть организация Institut Francais. У них есть проблемы с библиотечными площадями, и когда мы договаривались о проекте «Франкотека» с послом Франции, идея состояла в том, чтобы не создавать ненужную конкуренцию. Мы - библиотека, они - культурный центр. Поэтому мы в какой-то мере взяли на себя библиотечное обслуживание этой организации. Не вижу здесь каких-то проблем. «Франкотека» востребована нашими читателями, помогает нам увеличивать аудиторию, в том числе и за счет полученных книг.

Например, 28 февраля у нас будет открытие еще одного Американского центра, совместно с издательством Pearson. На очереди Итальянский и Иберо-американский центры. Мы активно развиваем библиотеки в регионах и считаем, что, как крупная федеральная библиотека, должны им помогать. «Иностранка» не останется в стороне и от развития цифровых технологий. За год мы стали достаточно заметны в области виртуальных сервисов - около 200 региональных библиотек пользуются нашими услугами как агрегатора цифровых книг.

Текст: Екатерина Врублевская

Главный редактор It book Екатерина Врублевская и директор Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы Вадим Дуда поговорили о важном. Практическая сторона вопроса – эффективность работы современной библиотеки и ее пространство. Романтическая – бумажная книга, хорошие времена и большие надежды.

Вадим, если вбить Ваши имя и фамилию в поисковиках, с десяток первых материалов по теме будут воинствующе-обличительного характера. Большинство из них связаны со знаменитым скандалом и петицией. Сегодня говорить об этом мы не будем, на мой взгляд, на все возможные вопросы Вы уже дали исчерпывающие ответы и продолжение разговора будет похоже на размазывание грязи по стеклу. Как кажется лично Вам, ситуация разрешена или вы все еще находитесь в зоне конфликта?

Есть такое прекрасное высказывание - “истинное лицо человека ты сможешь увидеть, когда лишишь его выгоды ”. Мало, что можно добавить. Конфликт… Я не очень понимаю, кто является сторонами конфликта. Можно назвать конкретных людей и их претензии ко мне? С моей стороны все крайне просто. Я искренне считаю, что библиотека может использовать в своей работе исключительно честные, законные и прозрачные методы. Других претензий нет. Но многим это не нравится, и находятся различные зловещие трактовки тех или иных событий. По сути - объяснение очень простое: пропала выгода, появилось много недовольства. В общем, скажу так: если вам кто-то слишком настойчиво, с позиций высоких материй и эмоций, говорит про убийство культуры или политический произвол, подумайте о том, что туда было бы неплохо выслать аудиторов.

По моему глубокому убеждению, после катастрофической нехватки денег вторая главная проблема очень многих культурных институций и учреждений в России - это косность взглядов людей, которые там работают. Советскую монотонность и шиканье на посетителей победить очень сложно. При этом иностранка всегда была очень прогрессивным местом. Как, по Вашему мнению, соблюдать баланс и не переступать тонкой грани между преемственностью и уважением к традициям и внедрением новых технологий? И считаете ли вы, что вам как руководителю это удается?

Здесь все проще. Косность - это не про «Иностранку». Ее мало в нашем коде ДНК. Прекрасный коллектив, который чувствует необходимость перемен и не даст при этом забыть историю, традиции, великих людей, имеющих отношение к библиотеке. Прежде всего - ее основательницы, Маргариты Рудомино. «Иностранка» всегда задавала тон прогресса, инноваций, новых моделей работы, поэтому дух творчества, дух “возмутителей спокойствия” нам очень свойственен, очень легко найти единомышленников для хороших дел. Удивительно, что люди, проработавшие в библиотеке несколько десятков лет, очень открыты для перемен, тонко чувствуют веяния времени. Не знаю, насколько мне, как руководителю, удается найти правильный баланс - время покажет, но коллективу это точно удается с замечательной точностью.

В одном из интервью с большим удивлением прочитала, что в числе претензий к Вам сотрудники библиотеки предъявляют стремление к эффективности. Давайте разберемся с терминами. Что для вас эффективная работа библиотеки?

Не сотрудники библиотеки. Некая упомянутая Вами “сторона конфликта”. Действительно, несколько странная претензия. Строго говоря, эффективность - это отношение результата к ресурсам, затраченным на его достижение. Почему библиотека не должна задумываться об этом? Другое дело, что необходим системный подход к оценке эффективности. Необходима система показателей результативности. Необходима система учета и аналитики, позволяющая отнести затраты тех или иных ресурсов на достижение определенных целей и результатов. Все это не очень просто даже для бизнеса, тем более сложно - для библиотеки, для государственных структур. Мы работаем над созданием и внедрением такой системы показателей и управления ресурсами.

Очень часто в государственных структурах под повышением эффективности или оптимизацией понимается определенное действие - сокращение расходов (знаменатель дроби в формуле эффективности). Однако при этом совершенно не учитывается результат (числитель). Достаточно часто нужно увеличивать расходы в абсолютном выражении для увеличения эффективности и достижения запланированных результатов.

Для меня эффективность работы библиотеки это система, включающая несколько срезов. Мы должны быть интересны нашим читателям, нашей целевой аудитории, предлагая наши фонды, сервисы, линейку мероприятий. Нам необходимо повышать заработную плату нашим сотрудникам, повышать уровень их жизни. И, конечно же, мы должны обеспечить исполнение целевых бюджетных показателей. Очень хотелось бы иметь возможность сравнить наши операционные показатели, нашу эффективность с коллегами из других стран. Не вижу ничего негативного в нормальном, системном подходе к повышению результативности и эффективности работы!

Давайте попробуем рассмотреть несколько примеров. По сравнению с 2016 годом, наша аудитория, количество посетителей, практически удвоилась, что является очень хорошим ростом, особенно для такой успешной библиотеки, какой всегда была «Иностранка». Количество записавшихся читателей - выросло почти в 3 раза . Во многом, этот рост связан с открытием новых культурных центров, созданием новых современных пространств. В мае этого года мы повысили заработную плату на 10-13%, в результате средняя заработная плата у нас по итогам года будет одной из самых высоких в отрасли (а скорее всего - самой высокой). Повышение заработной платы стало возможным за счет сокращения непрофильной деятельности, концентрации на ключевых задачах. Все это - при сохранении или даже некотором уменьшении субсидии от государства. При этом, нам удалось также решить несколько тяжелых в инвестиционном отношении проблем - таких, как установка промышленной системы пожаротушения в книгохранилище и системы противопожарной сигнализации. Мы также активно содействуем развитию библиотечной сети в регионах России, в том числе и за счет своих собственных, внебюджетных средств.

Вы закончили авиационный институт по специальности инженер-механик и Американский институт бизнеса и экономики по программе MBA, работали на руководящих должностях. Как по-вашему, директор библиотеки - это прежде всего хороший менеджер? Что здесь первично и более важно: управленческий навык или, скажем, гуманитарная подготовка?

Кстати, первым местом работы в моей жизни была библиотека моего родного МАИ. Ничего случайного не бывает, говорят мудрецы. Еще один штрих: я защитил диплом на английском языке, что для начала 90-х было очень и очень непросто. Нельзя рассматривать директора библиотеки отдельно от команды. Именно команда в совокупности должна обладать хорошим управленческим потенциалом, иметь гуманитарных, содержательных компетенций, абсолютно необходимых в культуре. Что касается «Иностранки» - здесь еще необходим опыт работы в международной среде, развития контактов и проектов с различными странами и культурами. Но вот в чем я абсолютно уверен - директор должен быть носителем основной идеи, стратегии развития, обеспечивать создание долгосрочных конкурентных преимуществ и ценности для общества на базе существующих фондов, традиций, коллектива, партнерской сети.

А какова задача или функция библиотеки сегодня? Эти задачи и функции трансформировались, скажем, за последние 5 лет?

Об этом много пишут, много споров, много копий ломается, особенно в профессиональной среде. Основная идея будущего видится в том, что библиотека должна отходить от монологической иерархической модели, где во главу поставлена книга, и способствовать развитию коммуникационных практик, становиться местом встречи читателей между собой, с писателями, с деятелями культуры и политики, с представителями других культур. Как писала в своей монографии Екатерина Юрьевна Гениева, библиотека - это «центр межкультурной коммуникации». Кроме этого, библиотека может служить и площадкой диалога между местным сообществом и властью, способствовать решению проблем, влияющих на жизнь вокруг. Например, после реализации одного из проектов в регионе, где была создана прекрасная, современная, очень востребованная населением библиотека, местная власть помогла с ремонтом дороги, строительством велопарковки и многим другим. Понимание, что библиотека востребована, создает аудиторию - это очень важно.

Однако лично я считаю, что библиотека не должна становится исключительно досуговым центром, местом развлечения. Мы должны сохранить главное - именно здесь человек должен получить возможность доступа к знаниям, повысить свой интеллектуальный капитал, увидеть новые возможности карьеры и жизни, написать научную работу или диссертацию, встретить единомышленников. При этом надо отдавать себе отчет в том, что многие сервисы становятся виртуальными, и это не угроза, а просто еще одна возможность для библиотеки предложить еще более широкий и глубокий выбор материалов и ресурсов.

В интервью порталу «Год литературы» после Вашего назначения на должность Вы сказали о том, что первое, что нужно улучшить - это пространство. Что такое правильное пространство библиотеки на сегодняшний день, какое оно?

Я думаю, что мы еще только в начале пути. Вы можете сами увидеть, что удалось сделать на первом этаже, где открыты кафе, книжный клуб, современный ресепшн и зона записи читателей. Это действительно создает определенную атмосферу и очень нравится нашим читателям. На следующий год-два мы запланировали дальнейшее улучшение нашего пространства - будут создаваться академический зал, образовательный кластер, зал редких книг и коллекций, будут открыты еще несколько международных культурных центров. Пространство должно быть удобным для работы и создавать дополнительные ценности. Просто книг и ресурсов уже явно недостаточно для привлечения аудитории.

Вадим, а кроме оптимизации пространства, что из нововведений и проектов Вы уже успели реализовать, возглавляя библиотеку? А что есть в планах, но пока не воплощено?

Отмечу несколько важных проектов. Мы открыли два международных культурных центра - Франкотеку и Центр славянских культур. Оба пользуются большой популярностью, и привлекают новых читателей. Например, Франкотека создает поток около 15,000 читателей в год. Очень успешно развиваются наши виртуальные сервисы - например, наш совместный проект с ЛитРес, которым воспользовались более 200 крупных региональных библиотек. Я очень рад, что у нас есть возможность запускать региональные проекты. Мы научились организовывать совместное финансирование и выполнение, в результате чего создаются прекрасные площадки в небольших поселениях и городах. Это важно, так как около 40 тысяч библиотек работают в России, и многие из них крайне нуждаются в поддержке и истории успеха. Очень успешны наши образовательные программы, которые пользуются успехом в России и некоторых других странах.

У Вас есть какой-то пример библиотеки, возможно, не российский, как образец, к которому нужно стремиться?

Есть собирательный образ, составленный из лучших практик многих библиотек. Это публичные и университетские библиотеки Германии, национальные библиотеки Латвии, Белоруссии, библиотеки США и Голландии, Сингапура и многих других стран. Мы стараемся внимательно изучать опыт и российских коллег, и коллег из других стран и открываем для себя много нового. Приятно, что и к нам стали обращаться за опытом - например, в мае этого года нас посетили студенты из Иллинойса по программе повышения квалификации. Готовятся еще несколько групп в следующем году.

Со стремлением понятно. А как обстоят дела в реальности. Расскажите, за каким сервисом приходит нынешняя молодежь. По-прежнему взять книгу или большие поток гостей, которые идут на мероприятие, поработать или пообщаться?

Соотношение тех, кто приходит именно в библиотеку, и посетителей мероприятий примерно 50 на 50. Очень приятно, что именно молодые люди, в возрасте от 25 до 35 лет, составили основной рост нашей аудитории в библиотеке.

Сократилось ли количество абонементов?

В 2017 году мы увидели значительный рост количества выданных читательских билетов - за первую половину года мы выдали билетов почти в 3 раза больше, чем за такой же период 2016. Мы очень надеемся, что сможем оправдать доверие наших новых читателей и они станут нашими друзьями на долгое время.

Библиотека и бумажная книга сегодня - это вымирающие виды или они переживают новый подъем?

Уверен, что и библиотека, и бумажная книга - это навсегда. Подъем зависит исключительно от наших усилий. Если мы сможем разработать и предложить конкурентоспособные и востребованные сервисы, мы сможем оставаться успешными на долгие годы.

Я практически не могу читать электронные книги. Очень люблю хорошие бумажные издания. Мне очень нравятся мемуары, книги на исторические темы. Конечно же, я много читаю и современной литературы и перечитываю любимую классику - и русскую, и многих других стран. “Доктора Живаго”, наверное, перечитывал больше всего в сложные и счастливые периоды жизни… И еще очень интересно, как по-разному воспринимаются книги, когда читаешь их на разных языках.

В заключение я хотела бы попросить Вас о P.S. Возможно, есть какой-то вопрос, на который Вы хотели бы ответить, но журналисты его так и не задали, либо Вы просто хотите сказать о чем-то.

В сложные экономические или политические времена всегда есть большой соблазн немного отступить, перевести ответственность на внешний мир, подождать лучших времен. Лучшие времена - это сейчас. Надо верить в свои силы, находить возможности и энергию для хорошей работы, меняя к лучшему мир вокруг себя. Тогда и внешний мир станет немного лучше. Закончить хотел бы фразой “святого доктора” Гааза: “Спешите делать добро!”

На страницах нашего журнала мы неоднократно общались с Е.Ю. Гениевой, последнее большое интервью было ровно год назад - в ноябрьском номере «УК». Запретных тем не было никогда, обсуждалось всё: от большой политики в сфере культуры до личной жизни, от цены поступка до позиционирования российских библиотек в мире. На любой неудобный вопрос всегда следовал честный ответ, и, что очень показательно для меня как редактора, исправлений и добавлений при утверждении не было никогда. Это сегодня большая редкость.

Говорили и о преемниках, о том, что стоит задуматься и создавать условия для молодой смены... С преемником не получилось, зато удалось с условиями. Конечно же, речь не о безлимитных бюджетах и «тёплом и тихом месте» (этого в «Иностранке» точно никогда не будет). В библиотеке удалось собрать единомышленников - работоспособных и мотивированных на результат людей. «Я не разделяю точку зрения руководителей, которые считают, что их деятельность - самая важная. Короля играет свита. Только если свита состоит из умных, образованных, талантливых людей, это становится достоянием и руководителя, и самого учреждения», - утверждала Екатерина Юрьевна. Коллектив оказался одним из самых ценных достояний ВГБИЛ после ухода её руководителя.

В определённом смысле «Иностранке» всегда везло: её возглавляли яркие и мудрые личности. С появлением новых технологий, цифровых проектов, информационных возможностей и э-ресурсов, видимо, пришёл новый период активного развития библиотеки. Хочется надеяться, что её нынешнему директору удастся выделить приоритеты и сохранить уровень, заданный великими предшественниками.

О новой концепции развития «Иностранки» и ситуации с культурными центрами, о перспективных международных планах и открытии региональной сети филиалов, о НЭБ и библиотечных ассоциациях в интервью Генерального директора ВГБИЛ имени М.И. Рудомино Вадима ДУДЫ.

- Вадим Валерьевич, прошло три месяца с момента Вашего назначения на должность Генерального директора ВГБИЛ. Уверена, до конца вникнуть во все проблемные вопросы за это время ещё не удалось, но «погрузиться с головой» в библиотечное пространство «Иностранки», думаю, получилось. Что для Вас было самым сложным тогда (в момент принятия решения) и теперь?

Вы знаете, если честно, всё произошло достаточно неожиданно. «Иностранка» всегда была библиотекой с серьёзной идентичностью, обладала авторитетным брендом, и возглавлял её сильный руководитель. Мы все ассоциировали библиотеку с именем Екатерины Юрьевны Гениевой, это была незыблемая догма. Очень непростое решение - занять место после такого человека. Но должен сказать, что большое достоинство «Иностранки» в том, что здесь создана очень позитивная внутренняя атмосфера. Понятие «толерантность» настолько вошло в сознание коллектива, что люди стараются не высказывать резких суждений, нет никакого неприятия. Прежде чем делать какие-либо выводы, они стремятся сначала разобраться, в чём дело, и понять позицию собеседника. Во многом это мне очень помогло. Скажу откровенно: за три месяца работы в библиотеке у меня не было ни одного дня, когда я бы вставал с утра с тяжёлым сердцем и думал, что мне снова придётся погружаться в этот клубок проблем. Я получаю огромное удовольствие от встреч с коллегами, вижу, что все готовы к активной работе. Я чётко понимаю, чем могу быть полезным библиотеке на сегодняшнем этапе её развития. Думаю, что наиболее сложный этап уже позади.

- Как думаете, а почему выбор пал именно на Вашу кандидатуру? Какие компетенции стали Вашим конкурентным преимуществом? Немало разговоров в сообществе ходило, что Вы владеете каким-то огромным количеством иностранных языков.

- (Смеётся.) Конечно, я могу объясниться с таксистом, решить какие-то бытовые вопросы на пяти-шести языках. Английский, кстати, я не считаю иностранным: это must have, просто должен быть. Уверен, дело совсем не в языках, это не может быть определяющим конкурентным преимуществом. Библиотека не МИД, а мы не дипломаты.

Должен сказать, что я был несколько удивлён системностью подхода министерства. Когда мне Г.П. Ивлиев очень осторожно намекнул о назначении, я был весьма озадачен, но он привёл несколько аргументов, которые основывались на Программе развития ВГБИЛ, принятой ещё в 2012 г. Приоритетные направления включали развитие коммуникационной составляющей, ИТ, международного сотрудничества, образовательных программ. Работая в министерстве, я примерно понимал, как устроены механизмы финансирования, понимаю в информационных технологиях, занимаясь этим так или иначе последние 20 лет, год возглавлял АПРИКТ. Поэтому логика была. Наверное, это тот случай, когда решение было не эмоциональным под воздействием настроений публики, а очень рациональным: сопоставили определённые компетенции кандидата и потребности организации на данный момент.

- Какие изменения коснутся персонала и кадровой политики библиотеки?

В одном из своих последних интервью Е.Ю. Гениева сказала о том, что много дерзких планов, но очень мало времени. Честно говоря, не совсем согласен с этим тезисом. Дело ведь касается не просто одного человека, а всей организации. Мы собираемся активно продолжать то, что было начато не только Екатериной Юрьевной, но и Маргаритой Ивановной Рудомино. Времени у нас достаточно, и очень важно, чтобы коллектив обеспечил последовательность. Уверен, что нельзя отходить от корней и принцип «новая метла по-новому метёт» здесь не годится. Я сторонник эволюционного подхода: нужно выделить главное из того, что было создано великими предшественниками, и строить на этом программу развития. Поэтому никаких резких изменений в кадровой политике не планируется. Конечно же, мы будем приглашать людей с новыми компетенциями, которые нужны для реализации приоритетных планов развития библиотеки. Например, недостаточно хорошо выстроено взаимодействие с Минкультуры России. Это требует определённой специфической работы и понимания, что происходит в профильном ведомстве. Мы получаем очень мало средств по внебюджетной деятельности из ФЦП, нужно активизировать это направление. Необходимо закупать оборудование, делать капитальный ремонт, развивать электронные ресурсы. Это требует постоянного, рутинного взаимодействия.

- Насколько я понимаю, за эти три месяца Вы должны были сформулировать концепцию развития ВГБИЛ. Понятно, что её необходимо выстроить в соответствии с уже упомянутой программой, утверждённой Минкультуры в 2012 г. Тем не менее поделитесь основными положениями и тезисами Вашего видения развития библиотеки. Какие направления выделяете в качестве приоритетных?

Есть несколько общественных органов, мнением которых мы дорожим. Один из них - Попечительский совет библиотеки. Мы сочли необходимым в начале сентября провести его внеочередное заседание, потому что основные положения концепции должны быть одобрены в том числе и Советом. Мы утвердили концепцию рамочно, сейчас наполняем её деталями. Основной тезис в том, что миссия библиотеки - быть центром международной культурной коммуникации. Она должна формировать толерантное мышление, межкультурную компетентность, чтобы люди были готовы к вызовам и физической глобализации, и информационной, и жизни в поликультурном мире. Это означает, что для нас одним из важнейших факторов становится аудитория. Конечно же, все библиотечные вопросы - и комплектование, и фонд, и сохранность коллекций, и обслуживание - приоритетны, этим мы будем заниматься просто по умолчанию. Но помимо этого мы должны активнее развивать коммуникационный компонент.

Мы проанализировали состав аудитории «Иностранки», востребованные услуги. Оказалось, что примерно 42% посещений дают библиотечные сервисы, 20% - электронный читальный зал, а остальные 38% привлекают международные культурные центры. Та концепция, которая была сформулирована ещё М.И. Рудомино, - что библиотека - это центр изучения языков, приобщения к различным культурам, «окно в мир» - и сейчас очень актуальна. 84% всех заказов приходится на несколько основных тематик: языкознание, литературоведение, художественная литература на иностранных языках. Активно растёт число посетителей электронного читального зала и вообще электронных сервисов. В течение двух месяцев мы внимательно отслеживали путь посетителя библиотеки: где он бывает, сколько времени у нас проводит. Получается, что одновременно 30 человек находятся в электронном читальном зале, ещё 30 - в библиотечных залах и ещё столько же - в международных культурных центрах. Таким образом, в библиотеке в один и тот же момент присутствуют 80–90 человек. Должен сказать, что нам есть к чему стремиться. Даже при сегодняшней планировке и размещении в читальном зале у нас примерно 220 рабочих мест. Таким образом, он заполнен далеко не полностью. В культурных центрах могут находиться до 150 человек одновременно. Кстати, культурные центры дают 45–50 тыс. посещений в год, из них больше половины - американский. Причина объективна - там проходит около 700 мероприятий в год. Для сравнения: в японском - 100, он на втором месте по посещаемости.

Возвращаюсь к анализу поведения читателя: выяснилось, что среднее время его нахождения в библиотеке достаточно небольшое - около часа. Можно, конечно, говорить о том, что люди меньше читают книги, но нужно трезво смотреть на вещи: если человек проработал час-другой, то ему нужно выпить кофе, перекусить, да и просто расслабиться и отдохнуть.

Мы учли пожелания читателей и выявили четыре основных направления, в которых хотим быть лидерами. Прежде всего это международные культурные центры. Их должно быть много, мы планируем выделить специальные площади, для того чтобы увеличить их количество (сегодня их 14). Мы должны занимать лидирующие позиции в направлении виртуальных сервисов. Нужно, чтобы библиотека стала интересной и комфортной для работы: должны быть кафе, места для коворкинга. И конечно, в приоритете региональное развитие. Мы хотим, чтобы у нас появилась региональная сеть. Конечно же, нам нужен новый портал. И мы будем активно участвовать в НЭБ.

Хотел бы остановиться на двух потенциальных проектах, которые мне представляются интересными и перспективными. Сейчас все огорчены сложностями с комплектованием: растёт курс евро и доллара, подписка на электронные ресурсы становится очень дорогой. Мы хотим предложить национальным библиотекам в разных странах открывать в «Иностранке» свои виртуальные читальные залы. У всех примерно похожий подход к копирайту, т.е. доступ к полным текстам только из помещений библиотек. Приведу пример. Как много в Москве португалистов? Думаю, что не очень. Но библиотека должна предоставлять доступ к современным книгам, материалам для исследований, научной работы. В то же время комплектовать для них собственный полный фонд затратно. Виртуальный доступ к электронным ресурсам Национальной библиотеки Португалии может решить эту проблему.

Ещё один проект - оцифровка периодики. У нас в книгохранилище огромное количество архивов газет на иностранных языках. При этом в каталоге о них очень мало данных: мы не расписываем их по статьям, содержанию, фактически известны только номер и дата выпуска. Это не очень удобно для поиска, ценность такого каталога как информационного ресурса невысока. В то же время этот архив занимает много места, а его востребованность минимальна. Возникает соблазн всё оцифровать и освободить полки, но очевидно, что нужны не просто сканы, а метаданные, система тегов и т.д. При этом такие же газеты, скорее всего, есть в крупных библиотеках тех стран, где газеты издавались. Поэтому в Совете Европы мы предложили договориться с библиотеками о кооперации, совместной оцифровке периодики, выработать единые технологические подходы, чтобы все участники проекта могли в дальнейшем пользоваться общим ресурсом.

Серьёзные изменения ждут и помещения самой библиотеки. Первый этаж мы намерены сделать открытым социальным пространством. Там будут книжный магазин, литературное кафе, зоны для встреч с авторами, мастер-классов, презентаций. Зайти туда смогут все желающие. В Финляндии видел очень интересную картину: там люди стоят в очереди к открытию библиотеки, чтобы прочитать свежую газету и выпить чашку кофе. Не уверен, что у нас это приживётся, но такие практики стоят изучения. Есть идеи обновления внутреннего двора библиотеки. На втором этаже планируется зал электронной книги и помещения, в которых можно собраться небольшой группой из двух-трёх человек, пространство коворкинга. Люди смогут там эффективно поработать, предполагается обустройство и изолированных, личных, кабинетов.

В библиотеке, в открытом пространстве, располагаются культурные центры, но там есть и административные помещения, которые мы будем стараться освобождать, открывая новые читальные залы и новые международные культурные центры. Мы думаем о более тщательном зонировании помещений: Южная и Северная Америка, Европа, Азия, чтобы читателю можно было в соответствующей части библиотеки легко найти интересующие его ресурсы. Всё это мы хотим делать совместно с посольствами, с институциями и людьми, которые отвечают за продвижение культуры этих регионов и смогут помочь с фондами и мероприятиями.

Есть идея на пятом этаже (на крыше) разместить мультиформатное пространство, включающее читальный зал, литературное кафе. Там потрясающий вид на Москву. Можно будет из любого читального зала с открытой выкладкой взять книгу, подняться наверх, почитать, отдохнуть и провести там хоть целый день.

Понятно, что проект дорогой - речь будет идти о десятках миллионов рублей, но это дело не одного года. Хотим начать с первого этажа, модернизировать его в течение следующего года. Мы уже обсудили проект с министерством, частными инвесторами. Очевидно, что это нужно делать только в сотрудничестве, найти взаимовыгодный механизм государственно-частного партнёрства.

Закономерно, что мы планируем расширять взаимодействие с нашими иностранными партнёрами. Когда мы общаемся с посольствами, они готовы предоставлять книги, мультимедийные материалы, организовывать встречи с авторами и деятелями культуры, интересными людьми. Для них это означает рост количества контактов, обращений к материалам. А если мы предложим ещё и региональную сеть, то можем рассчитывать на увеличение числа книг, материалов, встреч с интересными людьми. Суть нашего предложения по региональному сотрудничеству примерно следующая. Мы хотим договориться о создании уголков «Иностранки» (выделение площади для книг, мультимедийных ресурсов с доступом к Интернету) в региональных библиотеках, при этом взяв на себя их наполнение иностранной литературой и мультимедийными фондами при поддержке наших международных партнёров, а также обеспечение культурной программы. Таким образом, мы сможем предложить людям, которые приезжают по линии институтов посольств и фондов культуры, посетить не только ВГБИЛ, но и сеть региональных филиалов.

- Знаю, что ВГБИЛ выбрана в качестве пилотного проекта в части реализации инициативы Министра культуры РФ В. Мединского об открытии книжных магазинов в библиотеках. Как оцениваете эту идею в отношении эффективности в Вашей библиотеке и в целом по России?

Как ни странно, здесь есть общая цель как для библиотеки, так и для магазина - увеличить трафик, аудиторию. Конечно, имеющегося сегодня потока - 150–200 человек - недостаточно для книжного магазина. Кафе, встречи с авторами, презентации и прочие мероприятия позволят привлечь дополнительную аудиторию, что косвенно повлияет и на выручку оператора. Считаю важным внимательно подойти к выбору тематической направленности и формата этого магазина. Не уверен, что какой-то один оператор может соответствовать всем типам библиотек. У нас очень специфическая аудитория, и обычный книжный магазин - это не наш формат. Возможно, на первом этапе стоит ограничиться терминалами для заказа книг, учитывая скромные возможности библиотек по площади, которую они могут выделить. Сейчас пока я не вижу готовой концепции, которая нам бы подошла, но мы очень активно работаем над её созданием.

- Учитывая непростую политическую ситуацию, немало вопросов возникло в последнее время относительно культурных центров ВГБИЛ, в частности американского. Как разрешилась ситуация?

Международные центры для нас являются крайне важным активом. Это приоритетно и как источник внебюджетных поступлений, и как интересный сервис для аудитории. Но все центры должны быть переведены в определённое правовое поле, поскольку есть немало замечаний по этому поводу. Через неделю после моего прихода в «Иностранку» я собрал представителей всех международных культурных центров и поставил перед ними задачу провести работу по легитимизации всех соглашений. Коллегам из США мы тоже об этом сообщили, но они заняли достаточно жёсткую позицию: никаких торгов, всё, что сказал Госдеп, свято. Нас такая ситуация не устраивала, соглашение должно соответствовать нашему пониманию правового поля. Получив такое жёсткое заключение посольства США о том, что категорически ничего нельзя менять, мы были вынуждены их уведомить, что отказываемся от текущего грантового соглашения. Подчёркиваю: мы отказались не от американского центра, он открыт и функционирует в полном объёме, мы отказались от денег. Центр сохранён с той же площадью и оборудованием, люди, которые в нём работали, переведены на штатные должности в библиотеку. Мы восстанавливаем программы, которые там были. Более того, мы хотим продолжать сотрудничать с американскими коллегами, но только на условиях, которые соответствуют российскому законодательству и приняты двумя сторонами, а не только Госдепом США.

- Два года Вы участвовали в проекте НЭБ . Целесообразна ли, по Вашему мнению, выбранная сегодня стратегия развития проекта? Кaковы его слабые стороны, какие сервисы следует добавить или начать разрабатывать?

Я думаю, что мы достигли очень многого за это время. Главная ценность в том, что НЭБ из «междусобойчика» нескольких крупных библиотек стала делом широкого сообщества. Безусловно, много что можно критиковать, но в целом НЭБ постепенно становится действительно общебиблиотечным проектом. Конечно, сейчас он таковым не является, потому что невелика мотивация для участия. Мы ещё очень далеки от идеала, и если говорить о перспективах, то, на мой взгляд, главное, что нужно сделать, - создать систему стимулирования участия библиотек в этом проекте.

Чего бы я не хотел - это чтобы НЭБ превратилась в веб-сайт РГБ или какой-то другой библиотеки. НЭБ должна стать совокупностью электронных библиотек, системой организационно-правовых и технологических мер, которые стимулируют библиотеки создавать электронные коллекции и делиться ими с широкой аудиторией.

Мы в очень тесном контакте со всеми, кто участвует в НЭБ, я активно этим занимаюсь на новой должности. Будем помогать, поддерживать и стараться делать так, чтобы были учтены интересы широкого библиотечного сообщества.

- Как оцениваете модель решения правовых вопросов относительно доступа к современному контенту в НЭБ?

Совместно с издательством «ЭКСМО» мы разработали пилотный проект «Предоставление доступа к электронным книгам», где модель совершенно другая. Мы ничего не покупаем на склад, а приобретаем доступ к фонду из 50 тыс. книг и будем организовывать выдачу этих книг через библиотеки-партнёры «Иностранки» по требованию пользователя. Есть отличия от текущей модели взаимодействия библиотек и «ЛитРес», где всё организовано более сложно: есть экземпляры, у которых свой жизненный цикл, их надо покупать. Здесь мы договорились о плате только за пользование, покупаем определённое количество книговыдач из достаточно широкого ассортимента. Проект с «ЭКСМО» подразумевает и комплектование региональных представительств книгами в электронном формате. Библиотека-партнёр получит логин и пароль к административной части системы и сможет выдавать логины своим читателям. Те будут скачивать мобильное приложение, брендированное под библиотеку, и смогут получать во временное пользование электронные книги. Думаю, через полгода-год у нас будет определённая статистика, понимание того, насколько это востребовано читателями, библиотеками.

Я против попытки насильно отчуждать какие-то права, контент. Нужен справедливый механизм распределения денег в зависимости от использования и просмотров, Pay per view например. Всё должно быть понятно и прозрачно для всех сторон - читателей, библиотек, издателей, учредителей.

Конечно, в НЭБ должна быть возможность читать книги в удобном формате ePub. Хранение возможно в виде картинок, но доступ должен быть и в формате, подходящем для мобильных устройств.

- С какими коллекциями «Иностранка» планирует участвовать в НЭБ?

В этом году мы, скорее всего, включим в НЭБ свои «билингвы» - двуязычные издания. Была издана классика - Пушкин, Лермонтов, другие великие поэты - на русском и французском, русском и английском, русском и итальянском. Думаю, это очень необычный и востребованный формат, контент, который будет вызывать интерес.

- Вы были одним из инициаторов создания Ассоциации «Библиотеки будущего» , став вице-президентом этой организации. Каким видите её будущее?

Основная роль Ассоциации, на мой взгляд, в том, что она должна стать партнёром государства в области управления крупными проектами, которые касаются библиотечной отрасли, - такими, как НЭБ, включение 10% ежегодно издаваемых книг, распространение цифровых книг и т.п. Министерство не может точно сформулировать все задачи отрасли, там очень мало ресурсов. Необходим орган коллективного управления крупными проектами. Им и может стать новая Ассоциация. Кроме того, она может помочь в объединении ресурсов библиотек для совместных взаимовыгодных проектов.

- А что мешает это сделать в рамках существующей РБА?

Попробую объяснить. Если помните, на выборах Президента РБА в Рязани год назад была «битва титанов» - Я.Л. Шрайберга и В.Р. Фирсова. В.Р. Фирсов придерживался мнения о том, что ассоциация - политический орган, она должна выражать мнение сообщества, обеспечивать его консолидированную позицию. Это, безусловно, важная функция. Я.Л. Шрайберг стоял на экономической платформе: ассоциация должна управлять определёнными ресурсами, участвовать в выполнении госконтрактов, должны быть проекты, подкреплённые деньгами и ресурсами. Мне кажется, эти подходы очень разные, их сложно совмещать в рамках одной ассоциации. А конфликт, на мой взгляд, был вызван не самой идеей создания новой ассоциации, а скорее столкновением личностей очень уважаемых людей, определённым недопониманием. Я не вижу ничего плохого в конкуренции, при этом считаю, что две ассоциации должны быть партнёрами, а не заменять друг друга или вступать в конфронтацию. Необходимо вырабатывать доверие, без этого невозможны крупные дела и проекты.

- До своего назначения Вы активно занимались проектами внедрения Модельного стандарта библиотек. Как оцениваете практическую применимость этого документа в Вашем сегодняшнем статусе?

Все наши наработки по Модельному стандарту, я надеюсь, мы будем использовать в проекте регионального развития. В конце года мы планируем запустить библиотеку в Боголюбово, соответствующую Модельному стандарту, «Иностранка» будет поставщиком части оборудования, мы поможем министерству реализовать этот проект.

- Серьёзные дискуссии в профессиональном сообществе вызвали предложения об удалённой переаттестации кадров. Каково Ваше отношение к этой инициативе?

Думаю, что это очень перспективная идея. Вполне возможно, это может стать делом новой ассоциации, одним из её направлений. Всё, что касается дистанционного образования, удалённой аттестации, может представлять большой интерес, за этим явно есть будущее.

- Как планируете выстраивать издательскую деятельность библиотеки?

Для библиотеки издательская деятельность важна не сама по себе. Это не бизнес, не KPI, это повод привезти интересных людей, организовать встречи, презентации, т.е. скорее способ решения политических, аудиторных задач. Выделю два направления, которые мне очень импонируют в нашей издательской деятельности. Первый - издание «билингв», двуязычных изданий. Это прекрасный инструмент для продвижения языка, этими книгами следует в обязательном порядке комплектовать представительства Россотрудничества, дипмиссии, зарубежные университеты. Второй - наше взаимодействие с Форумом славянских культур, например серия «Сто славянских романов». Нужно не сдаваться в борьбе с глобальным доминированием английского языка.

- Последние годы позиционирование российского библиотечного сообщества на международном профессиональном ландшафте очень непростая тема, учитывая тот факт, что Россия утратила былые позиции и лишний тому показатель. Какие первоочередные шаги, на Ваш взгляд, необходимо предпринять для более активного продвижения отечественных проектов?

Согласен, мы недостаточно агрессивно и последовательно ведём себя на международной профессиональной арене. К сожалению, мы слабо видны в международном информационном поле. Какова была российская делегация в Кейптауне? 12 человек. Американских коллег было более 250. Из 12, насколько я понимаю, не было ни одного директора национальной и федеральной библиотеки. А сколько из присутствующих 12 могли неформально общаться на английском? Сколько всего докладов на ежегодном форуме ИФЛА? Сотни. А сколько из них было российских? Вопросов множество, и все ответы не в нашу пользу.

Нам необходимо очень внятно сформулировать политику присутствия в ИФЛА, на других международных площадках. Должны быть постоянные члены в секциях, комитетах, правлении. Мы должны активно влиять на повестку дня. Нужны лидеры мнений и авторитеты в международных ассоциациях. Пока у нас не будет постоянных членов в руководстве таких организаций, которые в теме, пользуются авторитетом и реально что-то делают, дело не сдвинется.

У нас была аналогичная ситуация с Советом Европы. Когда мы начинали общаться по линии Минкультуры, мы избрали политику, направленную на активное участие в управлении проектами внутри комитетов Совета Европы. Одним из них стала конференция министров культуры стран Совета Европы в 2013 г. Это значит, что мы полноправно участвовали в Бюро, рабочих группах. Мы активно влияли на повестку дня, вопросы реализации. А самое главное, что после проведения этой конференции в совете Европы появился документ - Moscow Agenda, в котором были зафиксированы общеевропейские приоритеты в развитии культуры, в том числе и в области применения цифровых технологий, на несколько лет.

Думаю, для продвижение российского библиотечного сообщества на международной арене нужна активная рабочая группа, которая должна проводить темы, интересные на международном уровне, за ней должен быть определённый ресурс, поддержка. Тогда можно будет говорить о разработке и реализации стратегии нашего международного сотрудничества, повышении значимости и авторитета России.

- Каковы Ваши предпочтения в чтении по жанрам и форматам?

Сложно ответить на вопрос однозначно, зависит от ситуации и обстановки. На прикроватной тумбочке у меня нередко оказывается Хемингуэй, Фицджеральд, Джойс, правда сейчас там - Антон Дончев, болгарский писатель. Интересно, звучит немного непривычно, но мне нравится. А если бы я ехал в поезде, ночью, зимой, я бы с удовольствием перечитал Пастернака, «Доктора Живаго», чтобы особенно ясно прочувствовать, как «метель лепила на стекле круги и стрелы»… Кстати, не читаю электронные книги, не доставляет большого удовольствия. Только бумажные!

- Спасибо и удачи!

Беседовала Елена Бейлина

NB !

Вадим Валерьевич Дуда, Генеральный директор Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы имени М.И. Рудомино

· Окончил Московский авиационный институт в 1991 г. по специальности «инженер-механик».

· С 1991 по 1993 г. работал в структуре Ассоциации инженерных вузов России, занимаясь международным сотрудничеством и продвижением информационных технологий.

· С 1993 по 1996 г. руководил компанией Sun Union, оказывающей консалтинговые услуги в области внешнеэкономической деятельности.

· В 1996 г. принял предложение возглавить проект создания компании по экспорту и авиационным перевозкам в Дубай, ОАЭ в должности исполнительного директора.

· С 2000 по 2002 г. работал в крупном российском интеграторе Inline Technologies (www.in-line.ru) в качестве финансового управляющего.

· В 2005 г . получил степень МВА (American Institute of Business and Economics).

· С 2002 по 2012 г. работал в группе компаний «Терем» директором по развитию бизнеса, Генеральным директором, председателем Совета директоров.

· В 2012–2014 гг. – директор Департамента информационной политики и международных связей Министерства культуры РФ.

· В 2014–2015 гг. руководил Академией переподготовки работников искусства, культуры и туризма (АПРИКТ).

Скандал вокруг Библиотеки иностранной литературы - случай нашего времени. Его участники - типические герои в типических обстоятельствах, в которых оказываются культурные учреждения, где меняется власть. В одних случаях - по приказу профильного министерства, здесь - волею неумолимой смерти, забравшей долголетнего директора Иностранки Екатерину Юрьевну Гениеву. На ее место в 2015 году пришел Вадим Дуда, по его версии - с рекомендацией Гениевой, по версии борцов с ним - благодаря протекции министерства культуры. Конфликт вспыхнул не сразу, а после того, как директор приступил, по его уверениям, к обновлению библиотеки в духе времени; по убеждению уволившихся сотрудников, к ее разрушению. Свои обвинения они сформулировали в открытом письме, которое подписали 2 тысячи человек. Главные из них - отсутствие профильного образования, сокращение ключевых отделов, приостановка комплектования, увольнение ведущих сотрудников. Одной из этих претензий достаточно, чтобы общественное мнение встало на защиту попранных прав и высоких устремлений. И я тоже там стояла, но все-таки решила выслушать и другую сторону конфликта. Ведь интересно понять, может ли один человек сокрушить дело жизни поколений блестящих профессионалов и какие средства для этого надобны. В ходе длинного и нервного разговора с Вадимом Дудой из шкафов вываливались скелеты, маячил призрак прокуратуры, звучали нешуточные обвинения (документы имеются в редакции).

— Давайте начнем с претензий, которые вам предъявляют.

— Давайте начнем с того, кто предъявляет претензии.

— Кто вам предъявляет претензии?

— Я бы тоже хотел это знать. Есть такая распространенная формула: «Английские ученые доказали, что…» или: «Из анонимных источников стало известно…». Вот эти «анонимные источники» я бы очень хотел опознать. Но раз существует какое-то количество претензий, я, конечно, готов поговорить об этом, даже если это источники — анонимные.

— В воскресный пикет выходили вполне конкретные люди. Вы знаете, кто это был?

— Я внимательно посмотрел на этот пикет, один из плакатов «Хватит гнобить (или гробить, не помню) культуру». Если честно, я бы сам с удовольствием с этим плакатом постоял.

Иногда так бывает: поднимается протестная волна, люди не очень готовы разбираться в проблеме, но с готовностью ввязываются в борьбу. Я увидел там лишь одно знакомое лицо, и не очень понимаю, кто эти люди, какие у них требования…

— Ну, в данном случае требования вполне конкретные: а) против увольнений, б) против сокращения ведущих отделов, в) за ваше увольнение. Но насколько я понимаю, первые протесты вызвало закрытие Американского центра. Вам не хватило влияния его отстоять или вы не считали нужным его отстаивать?

— Это потраченная молью история, миф. Центр не был закрыт ни на одну секунду. Мы просто перестали получать деньги от американского посольства, поскольку контракт между библиотекой и Госдепартаментом США в том виде, в котором он был, не мог быть продлен по многим причинам.

— Почему он не вызывал претензий у Гениевой, которая выступала против закрытия этого центра?

— Так и я выступаю против закрытия. Мы сейчас центр поддерживаем за внебюджетные средства библиотеки, доказывая своими делами наши добрые намерения и стремление продолжать сотрудничество. И, кстати, аудитория Американского центра не снижается, наоборот, растет.

— Тогда что вас не устраивает в этом контракте?

— Скажем так: я против любых сомнительных операций с деньгами библиотеки и против запутанных, непрямых управленческих схем.

— И турецкий центр в момент порчи отношений с Турцией тоже закрыли без всякой политической подоплеки?

— Политическая подоплека всегда найдется, но это значит: если отношения с какой-то определенной страной переживают сложный период, значит, дела тем более должны быть в безукоризненном порядке. Посещаемость Турецкого центра была несколько человек в год. Для сравнения — в Центре славянских культур, открытом на его месте, как минимум 200—300 в месяц. У нас было соглашение с Российско-турецкой ассоциацией сотрудничества, в котором было обязательство финансовой поддержки центра с турецкой стороны. К моменту его закрытия нам не платили уже месяца четыре. И, в принципе, вся эта шумиха вокруг Турции была таким триггером для того, чтобы посмотреть: а что у нас происходит с турецким центром.

Наверное, если бы я был очень опытным политиком, я бы посидел и подумал: «Давайте-ка мы через месяц-другой закроем, пока суета немножко спадет». Но я не политик, поэтому мы просто перестали поддерживать этот центр.

— То есть то, что в пикетах выглядит как идеологический заказ, для вас — спор хозяйствующих субъектов?

— Вопрос о контрактных взаимоотношениях с американским посольством возник задолго до обострения разногласий между нашими странами, просто новая волна придала ему политическое звучание. Мы же просто не считаем возможным, чтобы, например, в Американском центре работали по совместительству сотрудники посольства, которые управляют целым подразделением библиотеки, а расчеты проводились вне российского правового поля. Так что дело действительно не в идеологии.

— Сокращение комплектования, которое вам ставится в вину, тоже имеет простое объяснение?

— Давайте уточним сначала терминологию. Никакого сокращения комплектования у нас нет и не было. Это — ключевая функция библиотеки. Ни один сотрудник библиотечных подразделений уволен не был и не будет. Это элита библиотеки, и мы будем их всегда беречь.

Вадим Дуда. Фото: Виктория Одиссонова / «Новая»

— А кто же уволил руководителя отдела комплектования и кем были ушедшие 11 человек?

— В комплексном отделе комплектования была группа международного книгообмена. У меня были претензии именно к этой группе, к тому, как там ведутся дела. Абсолютно непрозрачно с точки зрения документооборота и с нарушением всех мыслимых норм — библиотечных, бухгалтерских, этических. Я много раз общался с руководством отдела, призывая навести порядок и настроиться на единственный приоритет — комплектование библиотеки новыми зарубежными книгами, периодикой, подписными базами.

Не нужно быть глубоким специалистом в библиотечном деле, чтобы понять, в чем дело. Работа отдела комплектования была во многом подчинена задачам в первую очередь «денежного» книгообмена.

Как это работало? Книги, в том числе и купленные за бюджетные средства, поступали в фонд книгообмена. Затем книги отправлялись в адрес партнеров библиотеки. Библиотека платила за почтовые услуги. А дальше — деньги за отправленные книги в библиотеку не попадали.

Соблюдение правил учета поступления и выбытия ломало бы сложившуюся схему денежного книгообмена. Поэтому эти правила и не соблюдались.

Вот инвентарная книга международного книгообмена. Отдельные страницы пробиты дыроколом и вставлены вот в такую папочку. Лист № 3. Как вы думаете, какой следующий номер листа?

— По идее, 4 .

— 49. Инвентарная книга не прошита, нет сквозной нумерации… Значит, ты сейчас вытаскиваешь лист, и мы теряем всю историю этих книг.

Вот самое непрозрачное. Выбытие, извините за термин, из фонда. Смысл такой: когда книга поступила, она становится частью библиотечного фонда. Чтобы она выбыла из него, должны быть основания. Здесь нет ничего. Только закодированная информация о партнерах, адресатах отправок. Например, СШ 168 означает Библиотеку Стэнфордского университета. Акт выбытия книги должен быть зафиксирован в бухгалтерии. Этого ничего не делалось, потому что опять-таки ломалась бы вся схема, так как учтенные обязательства подлежали бы оплате на счета именно библиотеки, а не на какие-то внешние.

—Это преступление или халатность?

— Я не могу давать такую оценку. Как минимум — халатность. Поверьте, если любому библиотекарю показать эту инвентарную книгу, он скажет: «Немедленно провести инвентаризацию, опечатать фонды, прекратить такую деятельность». Что и было сделано внутренним приказом 27 января 2017 года.

— Вам ответственные сотрудники книгообмена давали объяснения по этим вопросам?

— Мы много раз это обсуждали. Основной посыл был такой: «Мы так делаем уже 20 лет». Вот записи в инвентарной книге, эти шифры означают отправку зарубежным партнерам. Перед отправкой выписывался инвойс (документ, содержащий перечень товаров, их количество и цену, по которой они поставлены покупателю). Посмотрите на заголовок, он выписан от имени Иностранки. Получатель — очень уважаемая европейская государственная библиотека.

— То есть вы подозреваете, что деньги шли мимо библиотеки в офшор?

— У меня есть все основания так думать. Точно не было поступлений в библиотеку. И пока мы все не проясним, мы не можем продолжать эту деятельность. Прикрываться высокими лозунгами об интересах общества и заниматься бизнесом, используя грязные механизмы и серые схемы, — абсолютно недопустимо. Это ведь не только на нас отражается. Представьте простую ситуацию: приходит в упомянутую европейскую библиотеку аудитор и просит документально подтвердить взаиморасчеты с Иностранкой. А мы не сможем подтвердить, что деньги за отправленные книги были получены. Это серьезный удар по репутации библиотеки.

— Что ответил руководитель отдела на ваши претензии?

— Руководитель вместе со своим заместителем уволились по собственному желанию на следующий день после выхода приказа о приостановке книгообмена. Они пенсионеры, у нас не было возможности даже организовать передачу дел — мы были обязаны уволить их на следующий день.

— Вы считаете, что Екатерину Юрьевну Гениеву не смущало такое положение дел?

— Не думаю, что она знала все подробности. Я знаю, что она была честным, порядочным человеком, который доверял людям. Как люди пользовались этим доверием — отдельная история. Давайте признаем, любой руководитель крупного учреждения подписывает много документов, и не всегда есть возможность их детально изучить, нужно полагаться на людей, которые занимаются своими вопросами.

— Вы передали эти документы в прокуратуру?

— Мы будем следовать закону. Сейчас проводим внутреннюю проверку, инвентаризацию, оценим масштабы проблем. Дальше будет понятно, как поступать.

— Почему же люди так бесстрашно пошли на конфронтацию, если они знали, что уязвимы?

— Во-первых, документы, которые я вам показал, обнаружились уже после их увольнения. Мы их не обнародовали, что было воспринято как слабость, но это вопрос репутации библиотеки, отношения к памяти уважаемых людей.

У меня есть одно предположение: люди так давно занимались подобными транзакциями, что они и правда считают, что это нормально. 20 лет их никто не трогал, а тут появляется «убийца культуры» и в одночасье все запрещает. Вполне допускаю, что большая часть рядовых сотрудников была не в курсе. Об этом наверняка знали те, кто руководил процессом.

— То есть 11 человек уволились не только в знак солидарности?

— Они уволились потому, что не согласны с моим приказом приостановить деятельность книгообмена до того, как мы опишем все необходимые процедуры и наведем чистоту и порядок. Чистота — ключевое слово для меня в этой ситуации. К эффективности, кстати, тоже большие вопросы. Например, в 2013 году библиотека Оксфордского университета прислала нам письмо с отказом от продолжения книгообмена по причине экономической неэффективности.

— А что случилось с выставочным отделом, который вы практически закрыли?

— У нас есть замечательный проект «Модельные библиотеки в регионах». В прошлом году мы сделали две библиотеки «под ключ». Одна — в поселке Боголюбово, это между Суздалем и Владимиром, другая — в поселке Батурино, в Рязанской области. В боголюбовскую библиотеку ходили пять человек в день. Вместе с региональными властями мы сделали из нее, в хорошем смысле, западного вида библиотеку, она превратилась в центр жизни поселка. Губернатор обратил внимание на библиотеку, починили идущую к ней дорогу, поправили забор. Теперь там не бывает свободных мест.

Для нас участие в подобных проектах стоит примерно 2 млн рублей на каждую библиотеку, деятельность же выставочного отдела обходилась нам около миллиона за одну выставку. Тратить 11 млн в год на отдел, деятельность которого во многом дублирует работу отдела культурно-просветительских программ, расточительство. Иностранка — это прежде всего библиотека, и мы должны помогать развитию библиотек в стране, обеспечить их ресурсами и, простите, избавиться вот от таких пожарных труб (показывает ржавый обрубок — см. фото ).

Так выглядели пожарные трубы библиотеки до ремонта. Фото: Виктория Одиссонова / «Новая»

— То есть кто-то, кто хочет устроить выставку, заносил деньги конкретному лицу за использование площадей выставочного отдела?

— Есть все основания полагать, что дела обстояли именно так.

Более того, когда один из сотрудников библиотеки пришел к дизайнеру выставочного отдела по моему поручению — подготовить материалы к презентации упомянутой боголюбовской библиотеки, — с него потребовали наличные.

— Из-за одного виновного вряд ли уйдет весь отдел, значит, у них у всех были свои основания.

— Из 10 ушли пятеро. Оставшиеся перешли в отдел культурно-просветительских программ.

— Мне странно слышать про корысть в этих стенах. Испокон века здесь работали в основном бессребреники из любви к гуманитарным знаниям.

— А здесь абсолютное большинство людей — именно такие: честные и бескорыстные. Ситуация, о которой я вам рассказал, не правило, а исключение.

Я глубоко уважаю моих коллег и, прежде всего, тех, кто относится к библиотечным подразделениям. Это настоящие профессионалы, носители духа Иностранки. Для библиотечных работников у нас столько дел, что слухи о сокращениях — полный бред.

— Как сотрудники библиотеки восприняли эти увольнения?

— Конечно, эмоционально, много негатива извне. Но сотрудники библиотечных подразделений подписали письмо в поддержку моих действий.

— Это я видела. Но я видела и письмо, в котором за ваше увольнение выступили 2 тыс. человек.

— Есть 2 тыс. человек, не знающих ситуации, но готовых отстаивать идеалы. Ну, кто откажется защитить культуру? Я же не могу всем показать документы и рассказать о настоящем положении дел. А подписи библиотекарей — поддержка людей, которые все знают изнутри, их не купишь лозунгами и воззваниями.

— Не отвлекает ли борьба за чистоту рядов от рутинной работы? Ведь в электронный век функции библиотеки надо отлаживать заново?

— Работа идет. Приостановленный книгообмен — это не главная часть поступлений. Приобретение книг продолжается, комплектование не остановилось. Сейчас нужно внедрить новую систему информационного обеспечения, выстроить технологию обработки, оборудовать производственную зону и все это сконцентрировать в одном месте.

Есть задачи посложнее. Обеспечить библиотеку деньгами. Рубль стал дешевле вдвое за последние пару лет. Основной источник комплектования для Ленинки или Публички — обязательный экземпляр, который эти библиотеки получают бесплатно. Нам, в отличие от них, нужны целевые источники финансирования именно комплектования. При этом нашему профилю комплектования — четверть века. За это время много что изменилось. А что будет через 10 лет? Что должно остаться в фонде в бумаге, а что в виде подписок либо в файлах на наших серверах?

Многое поменялось и в политической сфере. Допустим, раньше Украина была частью СССР, и украинская литература в сферу интересов Иностранки не входила. Сейчас надо внимательно смотреть за тем, что происходит в Украине, в Прибалтике, в других странах, и оставить документальную память об этом времени. Понятно, что кто-то должен установить пропорции между языками, странами, группами, нужен человек, который возьмет на себя эту крайне важную для библиотеки работу.

Важно ведь не просто кого-то уволить, важно, кто будет заниматься этими вопросами дальше. На должность заместителя директора по работе с фондами уже вышел опытнейший руководитель, который, работая в Ленинке, сократил время обработки книг с нескольких месяцев до 10 дней. Теперь мы ищем человека с хорошим знанием и пониманием рынка зарубежной литературы, с хорошим видением долгосрочной перспективы комплектования, для руководства содержательной частью.

— Работаете ли вы над электронным каталогом?

— Проблема серьезная. У нас около 5 млн единиц хранения, из них около 2 млн — книги. Единственный способ добиться полной релевантности электронного каталога и фонда — это провести его физическую сверку, буквально — вручную. И сделать это смогут только опытные библиотекари. Есть еще одна проблема — наше книгохранилище. Нам просто физически некуда принимать книги. Мы переживем еще 2017 год, а дальше так продолжать не сможем.

Вадим Дуда. Фото: Виктория Одиссонова / «Новая»

— Очевидно, одно из решений — это внешнее книгохранилище.

— Какого рода книги можно вывезти во внешнее хранилище?

— Мы обеспечиваем около 100 тыс. книговыдач в год и гордимся тем, что процесс от заказа до получения занимает максимум 15 минут. Даже если допустить, что все 100 тысяч — уникальные книги, то значит, в книговыдачах участвует 5% от всего фонда. Надо оценить тот фонд, который востребован и будет востребован. Это не значит, что мы можем отказаться от остального, но не обязательно все держать в книгохранилище библиотеки в самом центре Москвы.

— Насколько я знаю, за границей вообще можно заказать книгу по автомату, без всякого участия в выдаче библиотекаря…

— Да, так делается во многих библиотеках. Вы можете и заказать, и самостоятельно сдать книгу через автоматическое устройство приема. Но технологические инновации — недешевое удовольствие, надо искать деньги.

— А что значит «искать»? Вы можете сами зарабатывать или нет?

— У нас достаточно приличный поток внебюджетных денег, но его не хватит на модернизацию библиотеки.

— Вот я и спрашиваю, какие есть способы для вас заработать?

— Библиотека не должна зарабатывать, библиотека должна убедить учредителя — государство в том, что мы занимаемся общественно востребованным делом. Важно правильно организовать государственное финансирование. Я не верю в историю зарабатывания денег для серьезных инфраструктурных инвестиций. Хотя спонсоры у нас есть.

— Вы хотите сказать, что читатели сейчас ни за что не платят?

— Все основные библиотечные услуги совершенно бесплатны.

— А, например, если надо ксерокопировать книгу?

— Конечно же, есть ряд платных сервисов, куда относится и создание копий. И мы будем развивать это направление. Но основные библиотечные услуги будут оставаться бесплатными для читателей.

— Можно ли зарабатывать, например, беря штрафы с читателя за просроченную книгу?

— Плохой способ, мне кажется. Если есть задача зарабатывать деньги, кто-то должен отвечать за рост определенных статей доходов. Мы библиотекарю говорим: «Ты отвечаешь за рост количества штрафов». И вот он начинает не принимать книги вовремя, выстраивать схему для роста этих штрафов. Какой-то непозитивный путь.

Нам необходимо обеспечить поступление в фонд около 10 тыс. иностранных книг в год. Получается примерно полмиллиона долларов США, это около 30—35 млн рублей. Мы не сможем обойтись без целевой поддержки учредителя.

— Я видела цифру 18 млн за прошлый год.

— В 2016-м на комплектование было потрачено около 21 млн. Кроме книг, есть еще подписки на электронные базы, это примерно 8 млн в год, и периодика. Вполне возможно, что один из способов доступа читателей к современным книгам — это печать по требованию. Стоимость печати по требованию может составить около 1,0—1,5 тыс. рублей, что явно меньше, чем стоимость покупки книги.

— Отдел редкой книги у вас сохраняется?

— Конечно. Примерно 75 тыс. книг — уникальная коллекция. Кстати, это был еще один вопрос к выставочному отделу, который тратил библиотечные деньги на внешние проекты и мало внимания уделял раскрытию нашего фонда.

— Посещаемость растет или падает?

— Посещаемость растет, бывают дни, когда сюда сложно попасть. Но вот количество читателей, признаем честно, не выросло.

— С чем это связано?

— В какой-то момент мы потеряли определенное ядро нашей аудитории, произошло это примерно в 2008—2010 гг., по оценкам старых сотрудников, когда была разорвана связь между комплектованием и читальными залами.

— Как вы относитесь к разговорам об объединении РГБ и Публичной библиотеки в Питере?

— А сейчас не к чему относиться… У меня один простой вопрос: а есть ли план? И что понимают под объединением? И какова цель? Противники объединения говорят в основном о массовых сокращениях и экономии ста миллионов государственных средств. Это несерьезно, не говоря уже о том, что это неправда. С такой целью говорить о развитии библиотек — смешно.

Нужно рассматривать интересы как минимум трех аудиторий. Первое — читатели. Как улучшится сервис? Что будет с фондом? Будут ли наши национальные библиотеки лучшими в мире? А мы, увы, серьезно отстаем и по количеству, и по качеству сервисов, технологий, научных исследований. Но главное - мы уже не самая читающая в мире страна. И эти соображения и проблемы должны и будут основными драйверами изменений.

Второе. Интересы сотрудников. Любой план, в котором страдают библиотекари, носители уникального генетического кода великих библиотек, — это плохой план.

И третье — вопрос эффективной траты бюджетных средств, рост не только посещаемости, но и количества читающих. Давайте честно: интерес к теме библиотек, возникший после слухов об ужасах «слияния», не привел к обсуждению главной проблемы — тихого умирания библиотек как просветительских центров. Национальные библиотеки должны быть не только образцом, но и двигателем развития, выхода из унылого и обветшалого существования. И здесь без понимания, куда идем и что делаем, не обойтись.

Сейчас мнение всех аудиторий не совпадает, и, я уверен, будет поиск баланса. Но при любых вариантах решений необходим четкий план и широкое общественное обсуждение.