Чудны крестьянские. Чудны крестьянские дети…
Обратился сегодня ко мне один товарищ... История - классика: на неделю дал попользоваться своей банковской карточкой своему другу. Друг со своего юр. лица перекинул на его карту ни много ни мало 3 000 000 рублей, неделю снимал в банкоматах, карту вернул, коньяком отблагодарил, вроде все пучком... было.
Сегодня банк карточку заблокировал. Просит пояснить происхождение денежных средств. "Че там? Другу дал попользоваться? Ну на тебе выписку по счету глянь, нравится?"
Пришел ко мне с вопросами "что будет?" и "что делать?", друг же обещал что все будет нормально. А я даже как-то растерялся. Во-первых, опыта не хватает (ну ни разу никто из моего окружения с таким вопросом не обращался, видимо система ограждения меня от долбоебов в этот раз дала сбой). Во-вторых, все действительно будет нормально. Правда это только если ты наркоман какой-нибудь - у этих, если на дозу хватает, всегда все нормально. Хоть луна в огород упади - ширнулся, и проблема не проблема, я даже завидую иногда. А вот если ты условно адекватный человек с семьей, ипотекой и белой зарплатой, тут уж о нормальности говорить не приходится. Итак.
Со "что будет?" проще. Тут как бы вариантов не много.
1. Самый очевидный и вероятный - разовый обнал для друга. В нашем городе все прошлое лето ФСБ обнальщиков гоняло: кто на лыжи встал, кто вот-вот присядет, а кто цены задрал так, что выше только Аллах. Вот и приходится клиентам почивших обнальных контор как-то выкручиваться, ибо нет понимания почему еще весной обнал был по 5-8%, а зимой уже 10-15%. Тупо, опасно, а что делать. Последствия при таких обстоятельствах минимальны настолько, насколько вообще это возможно. Банк карту блокирует, больше ты с этим банком не работаешь, налоговая дрючит фирму друга, по результатам выставляет счет на 13% подоходного налога (а может ещё пенсионные отчисления и соцстрах прикрутит), суммы для уголовки достаточно. И в самом худшем случае получаешь ты требование от судебных приставов где-то на плюс/минус миллион и немножко условного срока. Дороговато, конечно, за бесценный жизненный опыт, но что поделаешь - быть долбоебом всегда было дорого. В принципе, если половины зарплаты будет хватать на ипотеку и пожрать, то даже терпимо. Ну или уволится можно и найти работу без оформления. Свои риски, конечно, но как вариант.
2. Ситуация похуже, если друг профессиональный обнальщик. Хуже тем, что раз он все еще работает, то он как минимум не дурак, и свалить на него хотя бы часть ответственности не получится.
3. Еще хуже, если деньги пизженные. Совсем плохо, если деньги спизжены у государства. Тут вообще мрак. Несколько десятков томных допросов в статусе главного подозреваемого делают неподготовленного человека тихим, скромным и согласным на любую сделку со следствием, лишь бы отстали уже. С адвокатом, конечно, проще, но во-первых расходы, а во-вторых... ну умеют наши органы работать, что бы там ни говорил Алексей Анатольевич Навальный, работать наши доблестные сотрудники умеют хорошо и взятки берут далеко не все.
4. Ещё можно вспомнить про финансирование какого-нить ИГИЛа, но лучше не будем поминать всуе, тем более, что в такой ситуации единственный вариант поведения это расслабиться и получать удовольствие.
А вот что с "что делать" я даже не знаю.
1. Самое очевидное это завести собаку, назвать ее Тотошка, найти какой-нибудь смерч и отправиться к мудрому Гудвину просить мозгов.
2. Второе - это навсегда уяснить для себя пару моментов
а) банковская карточка является собственностью банка, а распоряжаться чужой собственностью ты не вправе.
б) твои деньги - это те, которые лежат у тебя в кармане. Все. Больше у тебя денег нет. То, что у тебя дома в заначке - не твое, а того кто первый найдет, и не факт, что это будешь ты. Те деньги, которые ты занял другу - это уже деньги друга, и только ему решать возвращать их или иначе с ними поступить. То что лежит на твоей карточке - это деньги банка. У тебя только есть право требования к банку на определенную сумму, а банк может твое требование удовлетворить, а может и нет (причем законно и обоснованно).
в) то, что ты не можешь документально (или иными средствами достоверно подтвердить), для наших органов и для нашей судебной системы не существует. Передал карту другому лицу? Акт приема-передачи есть? Расписка? Ну хоть что-нибудь? Значит этого не было, не пизди мне тут.
3. Собирай доказуху. Попроси копию платежки. Сделай аудиозапись телефонного разговора с этим "другом", пообщайся с ним смсками, попроси его написать тебе расписку о том, что он брал твою карту на такой-то период. Кстати, сразу определишь дурак он или не дурак. А если он не дурак, то придется побегать: найди документы что тебя не было в городе в момент снятия налички, или был, но в другом от банкомата районе. Билеты в кино, чек из кафешки/заправки, записи с видеокамер по месту работы.
4. Все. На этом я иссяк. Даже не знаю, стоит ли в полицию обращаться. Не будет ли от этого только хуже. Я с такой идиотией сталкиваюсь впервые и буду рад адекватным советам в комментариях.
Николай Алексеевич Некрасов - новое течение в истории русской литературы. Он первый ввел тему простого народа и наполнил рифмы разговорными оборотами. Появился быт простолюдинов, так зародился новый стиль. Николай Алексеевич стал первооткрывателем в русле сочетания лирики и сатиры. Он осмелился сменить само ее содержание. «Крестьянские дети» Некрасовым были написаны в 1861 году в Грешнево. Сарай, в котором спал рассказчик, вероятнее всего, находился в Шоде, под домом Гавриила Захарова (его в произведении узнают дети). Во время написания поэт носил бороду, что было редкостью для вельмож, поэтому дети поставили под сомнение его происхождение.
Богатый образ крестьянских детей
Будущий писатель родился в простой, небогатой, но уважаемой семье. Ребенком он часто играл со сверстниками. Ребята не воспринимали его как высшего и барина. Некрасов никогда не отказывался от простой жизни. Ему было интересно познавать новые миры. Поэтому, наверное, он один из первых ввел образ простого человека в высокую поэзию. Именно Некрасов заметил прекрасное в деревенских образах. Позже его примеру последовали и другие писатели.
Сформировалось движение последователей, которые писали, как Некрасов. «Крестьянские дети» (анализ которого можно провести, основываясь на исторический период, в котором была написана поэма) заметно выделяются из всего творчества поэта. В других произведениях больше горя. А эти дети полны счастья, хотя автор и не питает больших надежд относительно их светлого будущего. Малышкам нет времени болеть и размышлять над ненужным. Их жизнь полна разноцветья природы, в которой им посчастливилось жить. Они трудолюбивые и по-простому мудрые. Что ни день - то приключение. Вместе с тем дети по крупицам впитывают науку от старших. Их интересуют легенды и истории, не чураются даже работы столяра, о котором говорится в поэме.
Несмотря на все проблемы, они счастливы в своем уголке рая. Автор говорит, что таких ребят нечего жалеть и ненавидеть, им нужно завидовать, ведь дети богачей не имеют такого колорита и свободы.
Введение в поэму через сюжет
Стихотворение Некрасова «Крестьянские дети» начинается с описания нескольких предыдущих дней. Рассказчик охотился и уставший забрел в сарай, где и заснул. Его разбудило солнце, что пробивалось в щели. Он услышал голоса птиц и узнал голубей и грачей. По тени узнал ворону. В щель на него смотрели глаза разного цвета, в которых были покой, ласка и доброта. Он понял, что это взгляды детей.
Поэт уверен, что такие глаза могут быть только у деток. Они тихо между собой комментировали то, что видели. Один смотрел на бороду и длинные ноги рассказчика, другой на большую собаку. Когда мужчина, вероятно сам Некрасов, открыл глаза, дети бросились прочь, как воробьи. Как только поэт опустил веки, появились снова. Далее заключили, что он не барин, ведь не лежит на печи и ехал с болота.
Размышления автора
Далее Некрасов отрывается от сюжетной линии и предается размышлениям. Он признается в своей любви к детям и говорит, что даже те, кто воспринимает их как «низкого рода людей», все равно когда-то им завидовали. В жизни бедноты больше поэзии, говорит Некрасов. Крестьянские дети делали вместе с ним грибные набеги, клали змей на перилах моста и ждали реакции прохожих.
Под старыми вязами отдыхали люди, ребятишки их обступали и слушали истории. Так узнали легенду про Валила. Живший всегда богачом, он как-то разозлил Бога. И с тех пор не было у него ни урожая, ни меда, только хорошо росли. Другой раз рабочий человек раскладывал инструменты и показывал заинтересованным детям, как пилить и рубить. Истомленный мужчина засыпал, а ребята давай пилить и строгать. Затем нельзя было сутки убрать пыль. Если говорить про истории, которые описывает поэма «Крестьянские дети», Некрасов как бы передает собственные впечатления и воспоминания.
Будни крестьянских детей
Далее писатель ведет читателя к реке. Там кипит бурная жизнь. Кто купается, кто делится рассказами. Какой-то мальчик ловит пиявок «на лаве, где матка колотит белье», другой смотрит за младшей сестренкой. Одна девочка делает венок. Другая привлекает лошадь и скачет на ней верхом. Жизнь полна радости.
Ванюшу отец позвал к работе, и парень с удовольствием помогает ему в поле с хлебом. Когда урожай собрали, он первый пробует новый хлеб. А после сидит верхом на телеге с соломой и чувствует себя царем. Другая сторона медали, что у детей нет права выбора будущего, и этим обеспокоен Некрасов. Крестьянские дети не учатся и счастливо растут, хотя им приходится трудиться.
Самый яркий персонаж поэмы
Следующую часть поэмы часто ошибочно считают отдельным произведением.
Рассказчик «в студеную зимнюю пору» видит воз с хворостом, лошадь ведет маленький человечек. Он в большой шапке и огромных сапогах. Это оказался ребенок. Автор поздоровался, на что мальчик ответил, чтобы тот проходил. Некрасов спрашивает, что он тут делает, ребенок отвечает, что возит дрова, которые рубит отец. Парнишка помогает ему, поскольку в их семье только два мужика, отец и он. Поэтому это все похоже на театр, но мальчик реальный.
Такой русский дух в поэме, что написал Некрасов. «Крестьянские дети», анализ их образа жизни показывают всю ситуацию тогдашней России. Писатель призывает расти на свободе, ведь впоследствии это поможет любить свой трудовой хлеб.
Завершение сюжетной линии
Далее автор отрывается от воспоминаний и продолжает сюжет, с которого начинал поэму. Дети стали более смелые, и он закричал собаке по кличке Фингал, что приближаются воры. Нужно прятать пожитки, сказал псу Некрасов. Крестьянские дети были в восторге от навыков Фингала. Собака с серьезной мордой спрятала все добро в сено. Особенно она старалась над дичью, затем легла в ноги хозяина и зарычала. Далее дети стали сами давать команды псу.
Рассказчик наслаждался картиной. Стало темно, приблизилась гроза. Прогремел гром. Упал дождь. Зрители бежали. Босоногие дети мчались к домам. Некрасов остался в сарае и переждал дождь, а потом с Фингалом пошел искать дупелей.
Образ природы в стихотворении
Невозможно не воспеть богатство и красоту русской природы. Поэтому наряду с темой любви к детям произведение Некрасова «Крестьянские дети» прославляет прелести жизни за серыми стенами города.
Уже с первых строк автор тонет в ворковании голубей и щебетании птиц. Затем сравнивает цвет детских глаз с цветами в поле. Образ земли преследует поэта в лесу, когда он собирает грибы. Из леса ведет читателя к реке, где купается детвора, из-за чего вода будто смеется и воет. Их жизнь неотделима от природы. Дети плетут венки из бледно-желтых цветов, их губы черные от черники, набившей им оскомину, они встречаются с волком, подкармливают ежа.
Важна роль хлеба в поэме. Через взгляд одного из мальчишек рассказчик передает всю святость выращивания зерна. Он описывает весь процесс от бросания семени в землю до выпечки хлеба на мельнице. Стихотворение Некрасова «Крестьянские дети» призывает вечно любить поле, что дает силу и трудовой хлеб.
Присутствие природы добавляет поэме мелодичности.
Тяжелая жизнь некрасовских детей
Судьба крестьянских детей намертво привязана к труду на земле. Сам автор говорит, что они рано познают труды. Так, Николай Алексеевич приводит в пример маленького мальчика, который рано повзрослел. Шестилетний малый вместе с отцом работает в лесу и даже не думает жаловаться на свою жизнь.
Уважение к работе прививается с детства. Смотря на то, как их родители уважительно относятся к полю, дети им подражают.
Освещение образовательного вопроса
Кроме этого, возникает проблема образования в поэме, которую поднимает Некрасов. Крестьянские дети лишены возможности учиться. Они не знают книг. И рассказчик волнуется за их будущее, ведь знает, что только Богу известно, вырастет ребенок или умрет.
Но рядом с бесконечной работой дети не теряют жажды к жизни. Они не разучились радоваться мелочам, что попадаются на их пути. Их будни полны ярких, теплых эмоций.
Поэма - ода простым детям. После ее опубликования в 1861 году весь богатый мир узнал - чудны крестьянские дети. Некрасов возвысил простоту бытия. Он показал, что во всех уголках страны живут люди, которые, несмотря на свой низкий социальный статус, отличаются человечностью, порядочностью и другими благодетелями, о которых уже начали забывать в крупных городах. Произведение имело фурор. А его актуальность остается острой и по сей день.
Опять я в деревне. Хожу на охоту,
Пишу мои вирши - живётся легко,
Вчера, утомлённый ходьбой по болоту,
Забрёл я в сарай и заснул глубоко.
Проснулся: в широкие щели сарая
Глядятся веселого солнца лучи.
Воркует голубка; над крышей летая,
Кричат молодые грачи.
Летит и другая какая-то птица -
10
По тени узнал я ворону как раз;
Чу! шопот какой-то… а вот вереница
Вдоль щели внимательных глаз!
Всё серые, карие, синие глазки -
Смешались, как в поле цветы.
В них столько покоя, свободы и ласки,
В них столько святой доброты!
Я детского глаза люблю выраженье,
Его я узнаю всегда.
Я замер: коснулось души умиленье…
20
Чу! шопот опять!
Чу! шопот опять! Борода!
А барин, сказали!..
А барин, сказали!.. Потише вы, черти!
У бар бороды не бывает - усы.
А ноги-то длинные, словно как жерди.
Четвертый
А вона на шапке гляди-тко - часы!
Ай важная штука!
Ай важная штука! И цепь золотая…
Чай, дорого стоит?
Чай, дорого стоит? Как солнце горит!
А вона собака - большая, большая!
Вода с языка-то бежит.
Ружьё! погляди-тко: стволина двойная,
30
Замочки резные…
Третий
(с испугом)
Замочки резные… Глядит!
Четвертый
Молчи, ничего! посмотрим ещё, Гриша!
Прибьёт…
Испугались шпионы мои
И кинулись прочь: человека заслыша,
Так стаей с мякины летят воробьи.
Затих я, прищурился - снова явились,
Глазенки мелькают в щели.
Что было со мною, - всему подивились
И мой приговор нарекли:
«Такому-то гусю уж что за охота!
40
Лежал бы себе на печи!
И, видно, не барин: как ехал с болота,
Так рядом с Гаврилой…» - Услышит, молчи! -
О, милые плуты! Кто часто их видел,
Тот, верю я, любит крестьянских детей;
Но если бы даже ты их ненавидел,
Читатель, как «низкого рода людей», -
Я всё-таки должен сознаться открыто,
Что часто завидую им:
В их жизни так много поэзии слито,
50
Как дай Бог балованым деткам твоим.
Счастливый народ! Ни науки, ни неги
Не ведают в детстве они.
Я делывал с ними грибные набеги:
Раскапывал листья, обшаривал пни,
Старался приметить грибное местечко,
А утром не мог ни за что отыскать.
«Взгляни-ка, Савося, какое колечко!»
Мы оба нагнулись, да разом и хвать
Змею! Я подпрыгнул: ужалила больно!
60
Савося хохочет: «Попался спроста!»
Зато мы потом их губили довольно
И клали рядком на перилы моста.
Должно быть, за подвиги славы мы ждали,
У нас же дорога большая была:
Рабочего звания люди сновали
По ней без числа.
Копатель канав - вологжанин,
Лудильщик, портной, шерстобит,
А то в монастырь горожанин
70
Под праздник молиться катит.
Под наши густые, старинные вязы
На отдых тянуло усталых людей.
Ребята обступят: начнутся рассказы
Про Киев, про турку, про чудных зверей.
Иной подгуляет, так только держися -
Начнет с Волочка, до Казани дойдёт!
Чухну передразнит, мордву, черемиса,
И сказкой потешит, и притчу ввернет:
«Прощайте, ребята! Старайтесь найпаче
80
На Господа бога во всем потрафлять:
У нас был Вавило, жил всех побогаче,
Да вздумал однажды на бога роптать, -
С тех пор захудал, разорился Вавило,
Нет меду со пчёл, урожаю с земли,
И только в одном ему счастие было,
Что волосы из носу шибко росли…»
Рабочий расставит, разложит снаряды -
Рубанки, подпилки, долота, ножи:
«Гляди, чертенята!» А дети и рады,
90
Как пилишь, как лудишь - им всё покажи.
Прохожий заснет под свои прибаутки,
Ребята за дело - пилить и строгать!
Иступят пилу - не наточишь и в сутки!
Сломают бурав - и с испугу бежать.
Случалось, тут целые дни пролетали,
Что новый прохожий, то новый рассказ…
Ух, жарко!.. До полдня грибы собирали.
Вот из лесу вышли - навстречу как раз
Синеющей лентой, извилистой, длинной,
100
Река луговая: спрыгну́ли гурьбой,
И русых головок над речкой пустынной
Что белых грибов на полянке лесной!
Река огласилась и смехом и воем:
Тут драка - не драка, игра - не игра…
А солнце палит их полуденным зноем.
Домой, ребятишки! обедать пора.
Вернулись. У каждого по́лно лукошко,
А сколько рассказов! Попался косой,
Поймали ежа, заблудились немножко
110
И видели волка… у, страшный какой!
Ежу предлагают и мух, и козявок,
Корней молочко ему отдал свое -
Не пьет! отступились…
Не пьет! отступились…
Кто ловит пиявок
На лаве, где матка колотит белье,
Кто нянчит сестренку двухлетнюю Глашку,
Кто тащит на пожню ведерко кваску,
А тот, подвязавши под горло рубашку,
Таинственно что-то чертит по песку;
Та в лужу забилась, а эта с обновой:
120
Сплела себе славный венок,-
Всё беленький, жёлтенький, бледно-лиловый,
Да изредка красный цветок.
Те спят на припеке, те пляшут вприсядку.
Вот девочка ловит лукошком лошадку:
Поймала, вскочила и едет на ней.
И ей ли, под солнечным зноем рожденной
И в фартуке с поля домой принесенной,
Бояться смиренной лошадки своей?..
Грибная пора отойти не успела,
130
Гляди - уж чернехоньки губы у всех,
Набили оскому: черница поспела!
А там и малина, брусника, орех!
Ребяческий крик, повторяемый эхом,
С утра и до ночи гремит по лесам.
Испугана пеньем, ауканьем, смехом,
Взлетит ли тетеря, закокав птенцам,
Зайчонок ли вскочит - содом, суматоха!
Вот старый глухарь с облинялым крылом
В кусту завозился… ну, бедному плохо!
140
Живого в деревню таща́т с торжеством…
«Довольно, Ванюша! гулял ты немало,
Пора за работу, родной!»
Но даже и труд обернется сначала
К Ванюше нарядной своей стороной:
Он видит, как поле отец удобряет,
Как в рыхлую землю бросает зерно,
Как поле потом зеленеть начинает,
Как колос растет, наливает зерно.
Готовую жатву подрежут серпами,
150
В снопы перевяжут, на ригу свезут,
Просушат, колотят-колотят цепами,
На мельнице смелют и хлеб испекут.
Отведает свежего хлебца ребенок
И в поле охотней бежит за отцом.
Навьют ли сенца: «Полезай, постреленок!»
Ванюша в деревню въезжает царем…
Однако же зависть в дворянском дитяти
Посеять нам было бы жаль.
Итак, обернуть мы обязаны кстати
160
Другой стороною медаль.
Положим, крестьянский ребенок свободно
Растет, не учась ничему,
Но вырастет он, если богу угодно,
А сгибнуть ничто не мешает ему.
Положим, он знает лесные дорожки,
Гарцует верхом, не боится воды,
Зато беспощадно едят его мошки,
Зато ему рано знакомы труды…
Однажды, в студеную зимнюю пору
170
Я из лесу вышел; был сильный мороз.
Гляжу, подымается медленно в гору
Лошадка, везущая хворосту воз.
И шествуя важно, в спокойствии чинном,
Лошадку ведет под уздцы мужичок
В больших сапогах, в полушубке овчинном,
В больших рукавицах… а сам с ноготок!
«Здорово, парнище!» - Ступай себе мимо! -
«Уж больно ты грозен, как я погляжу!
Откуда дровишки?» - Из лесу, вестимо;
180
Отец, слышишь, рубит, а я отвожу.
(В лесу раздавался топор дровосека.) -
«А что, у отца-то большая семья?»
- Семья-то большая, да два человека
Всего мужиков-то: отец мой да я…-
«Так вон оно что! А как звать тебя?»
- Власом.-
«А кой тебе годик?» - Шестой миновал…
Ну, мёртвая! - крикнул малюточка басом,
Рванул под уздцы и быстрей зашагал.
На эту картину так солнце светило,
190
Ребенок был так уморительно мал,
Как будто всё это картонное было,
Как будто бы в детский театр я попал!
Но мальчик был мальчик живой, настоящий,
И дровни, и хворост, и пегонький конь,
И снег, до окошек деревни лежащий,
И зимнего солнца холодный огонь -
Всё, всё настоящее русское было,
С клеймом нелюдимой, мертвящей зимы,
Что русской душе так мучительно мило,
200
Что русские мысли вселяет в умы,
Те честные мысли, которым нет воли,
Которым нет смерти - дави не дави,
В которых так много и злобы и боли,
В которых так много любви!
Играйте же, дети! Растите на воле!
На то вам и красное детство дано,
Чтоб вечно любить это скудное поле,
Чтоб вечно вам милым казалось оно.
Храните свое вековое наследство,
210
Любите свой хлеб трудовой -
И пусть обаянье поэзии детства
Проводит вас в недра землицы родной!..
Теперь нам пора возвратиться к началу.
Заметив, что стали ребята смелей,
«Эй! воры идут! - закричал я Фингалу.-
Украдут, украдут! Ну, прячь поскорей!»
Фингалушка скорчил серьезную мину,
Под сено пожитки мои закопал,
С особым стараньем припрятал дичину,
220
У ног моих лёг - и сердито рычал.
Обширная область собачьей науки
Ему в совершенстве знакома была;
Он начал такие выкидывать штуки,
Что публика с места сойти не могла,
Дивятся, хохочут! Уж тут не до страха!
Командуют сами! «Фингалка, умри!» -
«Не засти, Сергей! Не толкайся, Кузяха!» -
«Смотри - умирает - смотри!»
Я сам наслаждался, валяясь на сене,
230
Их шумным весельем. Вдруг стало темно
В сарае: так быстро темнеет на сцене,
Когда разразиться грозе суждено.
И точно: удар прогремел над сараем,
В сарай полилась дождевая река,
Актер залился оглушительным лаем,
А зрители дали стречка!
Широкая дверь отперлась, заскрипела,
Ударилась в стену, опять заперлась.
Я выглянул: темная туча висела
240
Над нашим театром как раз.
Под крупным дождем ребятишки бежали
Босые к деревне своей…
Мы с верным Фингалом грозу переждали
И вышли искать дупелей.
Опять я в деревне. Хожу на охоту,
Пишу мои вирши - живется легко.
Вчера, утомленный ходьбой по болоту,
Забрел я в сарай и заснул глубоко.
Проснулся: в широкие щели сарая
Глядятся веселого солнца лучи.
Воркует голубка; над крышей летал,
Кричат молодые грачи;
Летит и другая какая-то птица -
По тени узнал я ворону как раз;
Чу! шепот какой-то… а вот вереница
Вдоль щели внимательных глаз!
Всё серые, карие, синие глазки -
Смешались, как в поле цветы.
В них столько покоя, свободы и ласки,
В них столько святой доброты!
Я детского глаза люблю выраженье,
Его я узнаю всегда.
Я замер: коснулось души умиленье…
Чу! шепот опять!
Второй
А барин, сказали!..
Третий
Потише вы, черти!
Второй
У бар бороды не бывает - усы.
Первый
А ноги-то длинные, словно как жерди.
Четвертый
А вона на шапке, гляди-тко,- часы!
Пятый
Ай, важная штука!
Шестой
И цепь золотая…
Седьмой
Чай, дорого стоит?
Восьмой
Как солнце горит!
Девятый
А вона собака - большая, большая!
Вода с языка-то бежит.
Пятый
Ружье! погляди-тко: стволина двойная,
Замочки резные…
Третий
(с испугом)
Глядит!
Четвертый
Молчи, ничего! постоим еще, Гриша!
Третий
Прибьет…
Испугались шпионы мои
И кинулись прочь: человека заслыша,
Так стаей с мякины летят воробьи.
Затих я, прищурился - снова явились,
Глазенки мелькают в щели.
Что было со мною - всему подивились
И мой приговор изрекли:
- Такому-то гусю уж что за охота!
Лежал бы себе на печи!
И видно не барин: как ехал с болота,
Так рядом с Гаврилой…- «Услышит, молчи!»
_______________
О милые плуты! Кто часто их видел,
Тот, верю я, любит крестьянских детей;
Но если бы даже ты их ненавидел,
Читатель, как «низкого рода людей»,-
Я все-таки должен сознаться открыто,
Что часто завидую им:
В их жизни так много поэзии слито,
Как дай Бог балованным деткам твоим.
Счастливый народ! Ни науки, ни неги
Не ведают в детстве они.
Я делывал с ними грибные набеги:
Раскапывал листья, обшаривал пни,
Старался приметить грибное местечко,
А утром не мог ни за что отыскать.
«Взгляни-ка, Савося, какое колечко!»
Мы оба нагнулись, да разом и хвать
Змею! Я подпрыгнул: ужалила больно!
Савося хохочет: «Попался спроста!»
Зато мы потом их губили довольно
И клали рядком на перилы моста.
Должно быть, за подвиги славы мы ждали.
У нас же дорога большая была:
Рабочего звания люди сновали
По ней без числа.
Копатель канав вологжанин,
Лудильщик, портной, шерстобит,
А то в монастырь горожанин
Под праздник молиться катит.
Под наши густые старинные вязы
На отдых тянуло усталых людей.
Ребята обступят: начнутся рассказы
Про Киев, про турку, про чудных зверей.
Иной подгуляет, так только держися -
Начнет с Волочка, до Казани дойдет’
Чухну передразнит, мордву, черемиса,
И сказкой потешит, и притчу ввернет:
«Прощайте, ребята! Старайтесь найпаче
На Господа Бога во всем потрафлять:
У нас был Вавило, жил всех побогаче,
Да вздумал однажды на Бога роптать,-
С тех пор захудал, разорился Вавило,
Нет меду со пчел, урожаю с земли,
И только в одном ему счастие было,
Что волосы из носу шибко росли…»
Рабочий расставит, разложит снаряды -
Рубанки, подпилки, долота, ножи:
«Гляди, чертенята!» А дети и рады,
Как пилишь, как лудишь - им все покажи.
Прохожий заснет под свои прибаутки,
Ребята за дело - пилить и строгать!
Иступят пилу - не наточишь и в сутки!
Сломают бурав - и с испугу бежать.
Случалось, тут целые дни пролетали,-
Что новый прохожий, то новый рассказ…
Ух, жарко!.. До полдня грибы собирали.
Вот из лесу вышли - навстречу как раз
Синеющей лентой, извилистой, длинной,
Река луговая; спрыгнули гурьбой,
И русых головок над речкой пустынной
Что белых грибов на полянке лесной!
Река огласилась и смехом и воем:
Тут драка - не драка, игра - не игра…
А солнце палит их полуденным зноем.
- Домой, ребятишки! обедать пора.-
Вернулись. У каждого полно лукошко,
А сколько рассказов! Попался косой,
Поймали ежа, заблудились немножко
И видели волка… у, страшный какой!
Ежу предлагают и мух, и козявок,
Корней молочко ему отдал свое -
Не пьет! отступились…
Кто ловит пиявок
На лаве, где матка колотит белье,
Кто нянчит сестренку, двухлетнюю Глашку,
Кто тащит на пожню ведерко кваску,
А тот, подвязавши под горло рубашку,
Таинственно что-то чертит по песку;
Та в лужу забилась, а эта с обновой:
Сплела себе славный венок,
Всё беленький, желтенький, бледно-лиловый
Да изредка красный цветок.
Те спят на припеке, те пляшут вприсядку.
Вот девочка ловит лукошком лошадку -
Поймала, вскочила и едет на ней.
И ей ли, под солнечным зноем рожденной
И в фартуке с поля домой принесенной,
Бояться смиренной лошадки своей?..
Грибная пора отойти не успела,
Гляди - уж чернехоньки губы у всех,
Набили оскому: черница поспела!
А там и малина, брусника, орех!
Ребяческий крик, повторяемый эхом,
С утра и до ночи гремит по лесам.
Испугана пеньем, ауканьем, смехом,
Взлетит ли тетеря, закокав птенцам,
Зайчонок ли вскочит - содом, суматоха!
Вот старый глухарь с облинялым крылом
В кусту завозился… ну, бедному плохо!
Живого в деревню тащат с торжеством…
Довольно, Ванюша! гулял ты немало,
Пора за работу, родной!-
Но даже и труд обернется сначала
К Ванюше нарядной своей стороной:
Он видит, как поле отец удобряет,
Как в рыхлую землю бросает зерно,
Как поле потом зеленеть начинает,
Как колос растет, наливает зерно;
Готовую жатву подрежут серпами,
В снопы перевяжут, на ригу свезут,
Просушат, колотят-колотят цепами,
На мельнице смелют и хлеб испекут.
Отведает свежего хлебца ребенок
И в поле охотней бежит за отцом.
Навьют ли сенца: «Полезай, постреленок!»
Ванюша в деревню въезжает царем…
Однако же зависть в дворянском дитяти
Посеять нам было бы жаль.
Итак, обернуть мы обязаны кстати
Другой стороною медаль.
Положим, крестьянский ребенок свободно
Растет, не учась ничему,
Но вырастет он, если Богу угодно,
А сгибнуть ничто не мешает ему.
Положим, он знает лесные дорожки,
Гарцует верхом, не боится воды,
Зато беспощадно едят его мошки,
Зато ему рано знакомы труды…
Однажды, в студеную зимнюю пору,
Я из лесу вышел; был сильный мороз.
Гляжу, поднимается медленно в гору
Лошадка, везущая хворосту воз.
И, шествуя важно, в спокойствии чинном,
Лошадку ведет под уздцы мужичок
В больших сапогах, в полушубке овчинном,
В больших рукавицах… а сам с ноготок!
- Здорово, парнище!- «Ступай себе мимо!»
- Уж больно ты грозен, как я погляжу!
Откуда дровишки?- «Из лесу, вестимо;
Отец, слышишь, рубит, а я отвожу».
(В лесу раздавался топор дровосека.)
- А что, у отца-то большая семья?
«Семья-то большая, да два человека
Всего мужиков-то: отец мой да я…»
- Так вон оно что! А как звать тебя?- «Власом».
- А кой тебе годик?- «Шестой миновал…
Ну, мертвая!» - крикнул малюточка басом,
Рванул под уздцы и быстрей зашагал.
На эту картину так солнце светило,
Ребенок был так уморительно мал,
Как будто все это картонное было,
Как будто бы в детский театр я попал!
Но мальчик был мальчик живой, настоящий,
И дровни, и хворост, и пегонький конь,
И снег, до окошек деревни лежащий,
И зимнего солнца холодный огонь -
Все, все настоящее русское было,
С клеймом нелюдимой, мертвящей зимы,
Что русской душе так мучительно мило,
Что русские мысли вселяет в умы,
Те честные мысли, которым нет воли,
Которым нет смерти - дави не дави,
В которых так много и злобы и боли,
В которых так много любви!
Играйте же, дети! Растите на воле!
На то вам и красное детство дано,
Чтоб вечно любить это скудное поле,
Чтоб вечно вам милым казалось оно.
Храните свое вековое наследство,
Любите свой хлеб трудовой -
И пусть обаянье поэзии детства
Проводит вас в недра землицы родной!..
_______________
Теперь нам пора возвратиться к началу.
Заметив, что стали ребята смелей,-
«Эй, воры идут!- закричал я Фингалу:-
Украдут, украдут! Ну, прячь поскорей!»
Фингалушка скорчил серьезную мину,
Под сено пожитки мои закопал,
С особым стараньем припрятал дичину,
У ног моих лег - и сердито рычал.
Обширная область собачьей науки
Ему в совершенстве знакома была;
Он начал такие выкидывать штуки,
Что публика с места сойти не могла.
Дивятся, хохочут! Уж тут не до страха!
Командуют сами!- «Фингалка, умри!»
- Не засти, Сергей! Не толкайся, Кузяха,-
«Смотри - умирает - смотри!»
Я сам наслаждался, валяясь на сене,
Их шумным весельем. Вдруг стало темно
В сарае: так быстро темнеет на сцене,
Когда разразиться грозе суждено.
И точно: удар прогремел над сараем,
В сарай полилась дождевая река,
Актер залился оглушительным лаем,
А зрители дали стречка!
Широкая дверь отперлась, заскрипела,
Ударилась в стену, опять заперлась.
Я выглянул: темная туча висела
Над нашим театром как раз.
Под крупным дождем ребятишки бежали
Босые к деревне своей…
Мы с верным Фингалом грозу переждали
И вышли искать дупелей.
Анализ поэмы «Крестьянские дети» Некрасова
Детство Некрасова прошло в окружении крестьянских сверстников. Он вырос в отцовском имении и смог на себе ощутить всю прелесть вольной жизни, резко отличающейся от городского быта. Ребенок не сразу осознал свое господское положение и относился к другим детям на равных. Впоследствии он любил наблюдать за крестьянскими ребятишками. Свои впечатления поэт выразил в стихотворении «Крестьянские дети» (1861 г.).
Автор описывает свою охоту в деревне. Расположившись на отдых в сарае, он замечает детей, которые украдкой наблюдают за ним. Поэт прислушивается к их разговору. Перед ним открывается огромный таинственный мир, существующий лишь в сознании детей. Они уже понимают свое отличие от барина, но пока не видят в нем покорности и унижения. Барин представляется им загадочным существом, живущим какой-то особенной жизнью. Его окружают таинственные предметы, которых никогда не встретишь в деревне.
Некрасова умиляют эти наивные детские взгляды. Он начинает размышлять о крестьянских детях. Представители высшего общества считали их неполноценными существами, которые могут лишь пополнять армию покорных и забитых слуг. Поэт вспоминает яркие случаи из своей жизни, которые он провел в окружении крестьянских детей. Они ничем не отличаются, а даже производят более выгодное впечатление, по сравнению с изнеженными барчуками. Все дети равны от рождения. Они наделены богатым внутренним миром. Даже однообразная деревенская жизнь становится для них источником ярких впечатлений.
Крестьянские дети растут на лоне природы. Все их игры проходят на свежем воздухе. Любое занятие, например, собирание грибов, становится целым событием, насыщенным разнообразными приключениями.
Некрасов знает, что крестьянский ребенок с самого раннего возраста начинает работать. Для одних это становится очередной веселой затеей. Более серьезные дети сразу же понимают, что в таких «затеях» пройдет вся их дальнейшая жизнь. — хрестоматийный отрывок, ярко иллюстрирующий тяжелую жизнь деревенского ребенка. Дворянскому шестилетнему малышу даже запрещено выходить на улицу, а в деревне он самостоятельно управляет лошадью.
Некрасов восхищен крестьянскими детьми. Он видит в них истинное выражение национального здорового духа. Поэт обращается к ним с призывом полностью насладиться беззаботным детством, пока еще есть такая возможность.
В финале поэмы «Крестьянские дети» автор возвращается к действительности. Рассмешив детей выходками своей собаки, он направляется на охоту. Этим нейтральным эпизодом поэт хочет подчеркнуть, что изменить что-либо в положении крепостных детей он не сможет. Мимолетное детское счастье растает без следа, наступит суровая трудовая жизнь.