Какое значение немой сцены в комедии ревизор. Красноречивое молчание Н.В

Мастерство Гоголя сказывается в яркости языка. В пьесе много выражений, которые обратились в пословицы и поговорки. В комедии нарисованы запоминающиеся характеры, имена чиновников стали нарицательными. Человек, у которого на уме мелкие интересы и сплетни, живущий ими, получает кличку Бобчинского или Добчинского; ревностный, грубый служака – Держиморды; не в меру любопытный – Шпекина, относится к делу спустя рукава – Ляпкина-Тяпкина и т.

Немой сцене в «Ревизоре» предшествует развязка сюжета, зачитывается письмо Хлестакова и тут же раскрывается самообман чиновников. В этот момент растаяло то, что связывало героев на протяжении всех сценических действий, единство людей распадается на глазах у зрителя. Страшное объявление о прибытии настоящего ревизора поражает всех разом словно молния, эта весть снова охватывает людей чувством ужаса, но это уже не общность живых людей, а общность бездыханных окаменелостей.

Их застывшие позы и безмолвие показывают всю исчерпанность героев в их напрасной гонке за миражом. Поза каждого персонажа во время немой сцены пластически передает силу полученного удара, до какой степени дошло их потрясение. Здесь множество вариантов – от застывшего городничего до других гостей, которые «остаются просто столбами». Немаловажно, что характер персонажа и его поведение за время действий тоже нашли отражение в его позе.

Немая сцена в комедии наделена широким, символическим смыслом, она как бы напоминает читателям и зрителям, что все мы ответственны за происходящее с нами и вокруг нас.

Эффективная подготовка к ЕГЭ (все предметы) - начать подготовку

Обновлено: 2018-03-02

Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter .
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.

Спасибо за внимание.

.

Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение

«Арлюкская средняя общеобразовательная школа»

Подготовила:

учитель и литературы

Тема урока: Завершающий урок по комедии «Ревизор».

Анализ «немой» сцены комедии

Цели урока:

Помочь учащимся осознать философское значение не только финала, но и всей комедии в целом через всестороннее рассмотрение этой сцены. Развитие аналитических умений и навыков учащихся. Формирование положительных нравственных ориентаций.

Оборудование: портрет, афиша «Ревизора»,

иллюстрация «немой» сцены,

слайды, ИКТ, экран

Методы и формы работы:

Методы проблемного обучения

Метод работы под руководством учителя

Вид урока: урок закрепления знаний, умений и навыков

Тип: урок-эврика

Ключевые слова: Бюрократическая система

Провидение

Аллегория

Ход урока

Мотивационное начало урока:

Итак, произведение «Ревизор» прочитано, жизненная основа комедии раскрыта; обстоятельства, привлекшие чиновников к их роковой ошибке, выявлены; представление о характере «мнимого» ревизора Хлестакова получено.

Данный урок завершающий. Он включает в себя анализ финальной сцены, так называемой «немой» сцены; раскрытие эпиграфа комедии и литературную игру по произведению с использованием ИКТ.

Цель урока вытекает из темы: раскрыть роль финала, помочь вам, учащимся, осознать философское значение «немой» сцены и комедии в целом.

Дома, готовясь к сегодняшнему уроку, вы ещё раз просмотрели афишу к комедии, подумали над смыслом эпиграфа и прочитали последнее явление V действия. На партах у вас лежат листы с иллюстрацией «немой» сцены.

Слово учителя:

Идея завершения пьесы («немая» сцена) родилась у Гоголя сразу после начала его работы над «Ревизором» и в процессе создания комедии более уже не изменялась. Гоголь считал, что эта сцена должна произвести сильное впечатление на зрителей, и настаивал, чтобы «немая сцена» длилась не менее 2-3 минут. Лишь по настоянию режиссёра и актёров Александринского театра, которые на репетициях «Ревизора» к концу действия пьесы были так измучены и обессилены, что не могли выдержать напряжения последней сцены и падали в обморок, продолжительность её была сокращена до полутора минут.

Вывод: Таким образом, мы видим, что для Гоголя финальная сцена была не менее важна, чем все предшествующие действия комедии.

Зачем Гоголь настаивал на том, чтобы эта сцена была столь продолжительной?

(Ученики высказывают разные предположения.)

Гоголь добивался эффекта всеобщего понимания: читатель (зритель) должен понять, что кто-то из стоящих на сцене героев – это в какой-то мере он сам.

«Немая сцена» - это как бы застывшая в окаменевших фигурах персонажей фраза городничего: «Чему смеётесь? – Над собой смеётесь!..»

Зачем Гоголь вводит эту сцену, ведь с приходом жандарма комедию можно считать оконченной и опустить занавес?

Но Гоголь не просто решает так завершить комедию, но и детально расписывает положение каждого героя на сцене и настаивает именно на таком композиционном построении финала.

Ученик: Начиная с IV действия, читатель чувствует, как постепенно меняется пафос пьесы – от комического до трагического; трагизм достигает своего апогея именно в финальной «немой сцене».

(Сообщение подготовленного ученика.)

Из воспоминаний современников о премьере «Ревизора» в Александринском театре в Санкт-Петербурге: «Смех по временам ещё перелетал из конца зала в другой, но это был какой-то робкий смех, тотчас же пропадавший, аплодисментов почти совсем не было; зато напряжённое внимание, судорожное, усиленное, следовало за всеми оттенками пьесы, иногда мёртвая тишина показывала, что дело, происходившее на сцене, страстно захватывало сердца зрителей».

Самое напряжение финала, вызванное появлением на сцене жандарма через статическое, картинно застывшее положение персонажей, по мысли Гоголя, должно вызвать у зрителей единственное, но очень сильное чувство – страх, ужас. «Несмотря на… комическое положение многих лиц… в итоге остаётся… что-то чудовищно мрачное, какой-то страх беспорядков наших. Самое это появление жандарма, который, точно какой-то палач, является в дверях… всё это как-то необъяснимо страшно!»

Назовите характерные особенности афиши «Ревизора»

Ответы учащихся:

В афише представлен весь город, то есть все представители системы любого российского города, а в более широком понимании – и вся Россия.

Конфликт самой комедии социальный; на это указывает само название комедии – «Ревизор» - государственный чиновник.

К тому же, единственное лицо, действующее в комедии, но не указанное в афише, - жандарм.

Подумайте, почему жандарм оказывается не заявленным в афише?

Учащиеся: Жандарм – это представитель государственной власти, которая карает пороки той бюрократической системы, которую сама и создала.

Учитель: Гоголь в «Театральном разъезде» пишет: «Не смешно то, что пьеса никак не может кончиться без правительства. Оно непременно явится, точно неизбежный рок в трагедиях у древних. - … Тут нет ничего дурного, дай Бог, чтобы правительство всегда и везде слышало призвание своё быть представителем Провидения на земле и чтоб мы верили в него, как древние веровали в рок, настигший преступление»

Жандарм – посланник Провидения, высшей силы, более могущественной, чем высшие чины государственной системы. Именно это производит такое сильное впечатление на героев комедии и рождает в них (и в зрителях) ужас и страх. Гоголь в «Развязке» «Ревизора» писал: «Что ни говори, но страшен тот ревизор, который ждёт нас у дверей гроба».

В сознании автора «Ревизора» жандарм – фигура несколько мистическая: он появляется неожиданно и ниоткуда, а слова, им произнесённые, «поражают как громом всех; так что, вся группа, вдруг переменивши положение, остаётся в окаменении». И настоящий ревизор, приславший жандарма с известием о своём приезде, становится лицом мистическим; это ощущение мистичности усиливается ещё и тем обстоятельством, что ревизор не появляется на сцене: лишь одно известие о нём повергает действующих лиц комедии в ужас, который передаётся в зрительный зал.

Обратимся к описанию положения героев на сцене (городничего и почтмейстера).

Ученик зачитывает: «Городничий посередине в виде столба, с распростёртыми руками и запрокинутою назад головою».

Ученик: Городничий занимает центральное место.

Учитель: Не напоминает ли фигура городничего крест, распятие?

Ученик: Да, поза городничего, действительно, напоминает крест.

Учитель: «Немая сцена» вводит в комедию, во-первых, мотивы, а во-вторых, мотив смерти (сравните «ревизор, который ждёт нас у дверей гроба»).

Так социальный конфликт комедии получает философскую трактовку: истоки пороков общества коренятся в духовной организации человека, а не в самой системе.

Определите место расположения почтмейстера на сцене.

Ученик: Этот персонаж, «превратившийся в вопросительный знак», обращённый к зрителям, стоит за городничим.

Попробуйте сформулировать вопрос, который Гоголь обращает к зрителям и который получает такое воплощение на сцене?

Учитель: Герои на сцене застыли, окаменели, но в этой окаменелости есть движение – не внешнее, внутреннее – духовного мира людей. Гоголь считает, что общественные пороки – это некая проекция недостатков духовного мира человека. Следовательно, прежде должен измениться человек. Очищение внутреннего мира, по Гоголю, возможно только через трагедию: потрясение заставляет человека духовно возродиться.

(Учащиеся предлагают свои варианты вопросов.)

Учитель: На наш взгляд, наиболее точно отражающий смысл финальной сцены может быть вопрос: «Каким ты, зритель (читатель), встретишь судный день?»

Как вы думаете, похож ли настоящий ревизор на Хлестакова или он представляет собой полную противоположность этому «чиновнику из Петербурга»?

Учащиеся отвечают.

Учитель: Кто такой ревизор, приславший жандарма, - Хлестаков №2 или высшая сила, провидение?

(Звучат ответы учеников.)

Учитель: Однозначного ответа нет. Во-первых, сам ревизор на сцене не появляется. Во-вторых, жандарм – посланец ревизора – не заявлен в афише. В-третьих – финал комедии открытый.

Предлагаю провести эксперимент. Допустим, на сцене появляется настоящий ревизор. Ревизор, похожий на Хлестакова.

Ученик: После «немой сцены» действие повторится сначала: опять тревоги, опасения, необходимость снова искать пути установления контактов.

Учитель: А если ревизор будет самим провидением (на что и указывает анализ «немой сцены»)?

Ученик: Развитие пьесы после «немой сцены» тогда будет непредсказуемым. Финал – это символ судного дня жизни города.

Таким образом, если за верную принять первую трактовку образа ревизора, то комедия теряет свою сатирическую значимость; пороки нельзя искоренить, они лишь видоизменяются. Тогда «немая сцена» теряет свою актуальность, ею можно пренебречь без ущерба для идеи комедии.

Какая трактовка образа ревизора оказывается значимой для Гоголя? Обоснуйте своё мнение.

Ученик: Значимой для драматурга, несомненно, является вторая трактовка. Герои комедии потрясены, они ввергнуты в новое душевное состояние. Видно, что в финале они окончательно выбиты из колеи привычной жизни, поражены навечно. О том, что предпримет настоящий ревизор и что грозит чиновникам, ничего не сообщается. Вполне возможно, что «немой сценой» Гоголь хотел подвести к идее возмездия, торжества государственной власти.

Учитель: Прочитайте эпиграф к комедии и объясните его значение.

Ученик: Пословица «Неча на зеркало пенять, коли рожа крива» появилась перед текстом комедии только в 1842 году, когда Гоголь закончил свою работу над отделкой «Ревизора». Эпиграф этот был ответом драматурга на негодование чиновной публики по поводу постановки его пьесы на сценах Петербурга и Москвы. Гоголя обвинили в злостном искажении действительности, в желании опорочить русскую жизнь.

Учитель: Почему не правы те, кто обвинял Гоголя в клевете?

Ученик: Прочитав воспоминания современников, мы увидели, что в картинах жизни города, где происходят события «Ревизора», имели место те факты, та действительность, которая наблюдалась в разных городах России. Поэтому можно утверждать, что негодование на Гоголя вызвала не «клевета», а та правда жизни, которую почувствовали первые зрители комедии.

Гоголь своим эпиграфом отвечал тем, кто упрекал его в клевете на русскую действительность: нельзя сердиться на зеркало, если в нём видишь истинное отражение, плоха и несправедлива сама жизнь, а не её изображение.

Подведение итогов урока.

Учитель: Какие открытия сделали вы сегодня на уроке?

Ученики: «Немая сцена» имеет широкий символический смысл.

Комедия имеет философскую трактовку.

Важная идея «Ревизора» - идея неизбежного духовного возмездия.

«Немая сцена» имеет очень важную композиционную роль.

Развитие пьесы после «немой сцены» непредсказуемо, если

настоящий ревизор - это провидение, высшая сила.

Финал комедии становится символом последнего – судного –

дня жизни города.

Литературная викторина

По данным иллюстрациям узнайте персонажей комедии

Какую роль в комедии играет «немая сцена»?
«Немой сцене» сам Гоголь придавал большое значение. Актеры в первых постановках «Ревизора» редко выполня­ли содержание ремарки, относящейся к последней сцене, занавес почти всегда опускался сразу, и зрители не могли уви­деть окаменевших действующих лиц. По­этому Гоголь не один раз писал и говорил о последней сцене. Вот несколько его за­мечаний, помимо большой ремарки в са­мом тексте пьесы.

«Последняя сцена «Ревизора» должна быть особенно сыграна умно. Положение многих лиц почти трагическое». И дальше о городничем: «Обмануться так грубо то­му, который умел проводить умных людей и даже искусных плутов! Возвещение о приезде наконец настоящего ревизора для него громовой удар. Он окаменел. Рас­простертые его руки и закинутая назад го­лова остались неподвижными, вокруг него вся действующая группа составляет в одно мгновение окаменевшую группу в разных положениях. Картина должна быть уста­новлена почти так: посередине городни­чий, совершенно онемевший и остолбенев­ший… Две-три минуты не должен опус­каться занавес…

Последняя сцена не будет иметь успеха, пока не поймут, что это просто немая картина, представляющая собой окаменев­шую группу… Испуг каждого героя не по­хож на испуг другого, как непохожи сте­пень боязни и страха каждого».

Объясните, почему Гоголь написал так мно­годополнительных материалов, которые сопровож­дают эту пьесу. Это и «Театральный разъезд после представления новой комедии», и ряд других мате­риалов: «Отрывок из письма, писанного автором вскоре после представления «Ревизора» к одному литератору», «Предуведомление для тех, которые пожелали бы сыграть как следует «Ревизора».
Первое представление комедии «Реви­зор» в Александринском театре 16 апреля 1836 года не порадовало Гоголя, а вызва­ло обиду непонимания его пьесы, глухоты публики и актеров. Комедия была воспри­нята как забавное приключение мнимого ревизора, действующие лица были забав­ны, смешны, приятны и только ужаса «немой сцены» никто не постиг. Хлеста­ков в цеполнении актера Дюра предстал перед зрителями как смешной врунишка. «Ревизор» сыгран, - писал Гоголь, - а у меня на душе так смутно, так странно… Главная роль пропала… Дюр не на волос не понял, что такое Хлестаков… Он сде­лался просто обыкновенным вралем…»

И Гоголь почувствовал необходимость раскрыть актерам и тем, кто будет ставить спектакль, свое понимание созданных им ролей. Отсюда и множество материалов, посвященных «Ревизору».

Гоголь писал, что актеры должны прежде всего «стараться понять общече­ловеческое выражение роли, должны рассмотреть, зачем призвана эта роль». И он подробно раскрывает в своих стать­ях, что такое Хлестаков, указывает на его типичность (не случайно дана фраза ге­роя: «Я везде, везде»). Гоголь отмечает в «Отрывке из письма…»: «Всякий хоть на минуту, если не на несколько минут делался или делается Хлестаковым… И ловкий гвардейский офицер окажется иногда Хлестаковым, и государственный муж окажется иногда Хлестаковым, и наш брат, грешный литератор, окажет­ся подчас Хлестаковым. Словом, редко кто им не будет хоть раз в жизни…»

Гоголя особенно не беспокоила роль городничего: актеры Сосновский (Александринский театр) и Щепкин (Малый те­атр) вполне удовлетворяли его, замечания касались лишь перехода чувств городни­чего в последнем действии. Уделил вни­мание Гоголь тому, как следует играть Бобчинского и Добчинского. Но главная его забота - Хлестаков и «немая сцена». Он увидел, что «Замечаний для господ ак­теров» и пространной ремарки к «немой сцене» оказалось недостаточно.

В «Театральном разъезде…» Гоголь обращается к положительному герою комедии - смеху.

Как видите, Гоголя очень беспокоило исполнение ролей в его комедии - хотелось, чтобы актеры «схватили душу роли, а не платье», чтобы постановщика­ми был понят идейный замысел комедии и позиции автора.

В «Ревизоре», - вспоминал Гоголь впоследствии, я решился собрать в одну кучу всё дурное в России, какое я тогда знал, все несправедливости, какие делаются в тех местах и в тех случаях, где больше всего требуется от человека справедливости, и за одним...

Они стояли в тех же позах, В безмолвной странной тишине. Не описать их чувства в строках, Их мысли где-то в глубине. У каждого свои мыслишки. Но все боятся одного – Что их коварные делишки Теперь не спрятать ни за что. Сквозник-Дмухановский горюет: «Мошенник...

Городничий выведен автором в комедии как человек серьезный, по-своему умный, хитрый, опытный в жизненных обстоятельствах. Правда, представление его об умном человеке очень своеобразно, оно связано с оправданием взяточничества (из письма Чмыхова: «ты...

В 1839 году в статье о «Горе от ума», осудив комедию Грибоедова «с художественной точки зрения» (что, как он писал в письме к В. П. Боткину от 11 декабря 1840 года, ему было тяжелее всего вспоминать), Белинский восторженно приветствовал «Ревизора». Его...

Комедия "ревизор "является одним из самых известных произведений Николая Васильевича Гоголя. Автор сумел показать истинное лицо России 19-го века в этой пьесе. Гоголь с помощью различных средств художественной выразительности, речи героев, "говорящих "фамилий высмеял людские пороки, а именно жадность, лицемерие, лживость, безответственность, глупость. Немаловажную роль в вышеупомянутом обличении сыграл такой прием, как "немая" сцена в конце пьесы. Каков же её идейный смысл? Давайте попытаемся в этом разобраться.

Прежде чем ответить на поставленный вопрос, стоит немного упомянуть о сюжете комедии. В городе N, где царят беспорядки, где все гонятся за выгодой и не выполняют своих обязанностей, должен приехать ревизор. Приняв за него другого человека, хитреца Хлестакова, чиновники ухаживают за ним, как могут, дают денег "взаймы ", лишь бы оставить о себе хороший впечатление.

В конце пьесы герои узнают, что это был не ревизор и что скоро нагрянет настоящий. Именно эта новость стала причиной "Немой "сцены. Пренеприятнейшая весть буквально "парализовала"героев. Они поняли, что Хлестаков – это ещё "цветочки ", им вскоре придётся пережить все заново, только по-настоящему. Городничий распростёр руки и запрокинул голову вверх, словно вопрошая небо: "за что?! " Его жена и дочь устремились к нему, ища защиты. Земляника склонил голову вбок, прислушиваюсь к чему-то. Этот хитрый человек, как оказалось, никогда не поддается безумной панике. Наоборот, он размышляет о том, как ему выйти сухим из воды в данный момент. Ляпкин-Тяпкин сделал движение губами, как будто хотел произнести: "вот тебе, бабушка, и Юрьев день ". Он очень сильно испугался. Бобчинский и Добчинский кинулись друг к другу, расчитывая на поддержку.

Идейный смысл "немой "сцены заключается в том, чтобы показать без реплик всю сущность героев, их пороки, страхи, характер. Ведь именно в экстремальной ситуации человек снимает маску и открывает свое истинное лицо. Гоголю это успешно удалось. Более того, он сумел раздвинуть рамки комедии, превратить её из общественной в нравственную, философскую. Так, с помощью небольшого элемента Гоголь напомнил всем, что за свои поступки рано или поздно все равно придётся отвечать.

Эффективная подготовка к ЕГЭ (все предметы) - начать подготовку

Обновлено: 2017-10-16

Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter .
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.

Спасибо за внимание.

.

Немая сцена вызвала в литературе о Гоголе самые разнообразные суждения. Белинский, не входя в подробный разбор сцены, подчеркнул её органичность для общего замысла: она «превосходно замыкает собою целость пьесы» .

В академическом литературоведении акцент ставился подчас на политическом подтексте немой сцены. Для H. Котляревского, например, это «апология правительственной бдительной власти»:.«Унтер, который заставляет начальника города и всех высших чиновников окаменеть и превратиться, в истуканов,- наглядный пример благомыслия автора» .

По мнению В. Гиппиуса, немая сцена также выражает идею власти и закона, но своеобразно трактованную: «Реалистически-типизированным образам местных властей... он <Гоголь> противопоставил голую абстрактную идею власти, невольно приводившую к ещё большему обобщению, к идее возмездия» .

A. Воронский, опираясь на выводы Андрея Белого (в книге «Мастерство Гоголя») о постепенном «умерщвлении жеста» гоголевских героев, считает немую сцену символическим выражением этого умерщвления: «Произошло всё это потому, что живые люди “Вечеров”, весёлые парубки, дивчины... уступили место манекенам и марионеткам, «живым трупам» .

По мнению М. Храпченко, появление жандарма и немая сцена представляют собою «внешнюю развязку». «Подлинная развязка комедии заключена в монологе Городничего, в его гневных высказываниях по своему адресу, по адресу щелкопёров, бумагомарателей, в его саркастических словах: “Чему смеётесь? над собою смеётесь!..”» . Эпизод с жандармом - лишь механический привесок к пьесе.

B. Ермилов, напротив, убеждён в психологическом правдоподобии финала комедии. «“Психологическая” причина остолбенения действующих лиц в финале комедии
понятна: пережив столько волнений и хлопот, надо всё опять начинать сначала, а ведь новый ревизор как раз и может оказаться особоуполномоченным лицом; и наверняка ему станет известна скандальная история со лжеревизором. Но не в этом, конечно, значение изумительного финала. Перед нами парад высеченной подлости и пошлости, застывшей в изумлении перед потрясшей её самое бездной собственной глупости» .

Можно было бы увеличить сводку различных высказываний о немой сцене. Но в основном все они сводятся к названным выше точкам зрения.

А как трактовал немую сцену сам Гоголь? Нам неизвестно, что говорил он по этому поводу до представления «Ревизора». После же представления писатель много раз подчеркивал, что немая сцена выражает идею «закона», при наступлении которого всё «побледнело и потряслось» (черновая редакция «Театрального разъезда...»). В окончательном тексте «Театрального разъезда...» «второй любитель искусств», наиболее близкий Гоголю по своим взглядам (ему, например, принадлежат высказывания об Аристофане, об «общественной комедии»), говорит, что развязка пьесы должна напомнить о справедливости, о долге правительства: «Дай Бог, чтобы правительство всегда и везде слышало призвание своё -быть представителем провиденья на земле - и чтоб мы веровали в него, как древние веровали в рок, настигавший преступления».

У нас нет никаких оснований сомневаться в искренности Гоголя, то есть в том, что мысль о законе, о защите правительством справедливости, на самом деле связывалась им с финалом комедии. Г. Гуковский неточен, полагая, что авторский комментарий к немой сцене возник в 40-е годы, когда писатель «скатился... в реакцию» . Набросок «Театрального разъезда...» сделан вскоре после премьеры комедии, а между тем гоголевское толкование финала в основном выражено уже здесь.

Но всё дело в том, что это не больше чем понятийное оформление одной идеи. Это так называемый «ключ», которым обычно хотят заменить цельное прочтение художественной вещи. Но Гоголь во второй редакции «Развязки Ревизора» вкладывает в уста первого комика такое замечание: «Автор не давал мне ключа... Комедия тогда бы сбилась на аллегорию». Немая сцена не аллегория. Это элемент образной мысли «Ревизора», и как таковой он даёт выход сложному и целостному художественному мироощущению. Словом, задача состоит в том, чтобы прочесть финал «Ревизора» как выражение художественной мысли.

Некоторые штрихи такого прочтения намечены в приведённых выше объяснениях немой сцены. Обращено внимание на то, что «идея власти» выражена в финале абстрактно в противовес полнокровной конкретности - бытовой, психологической, общественной - всей пьесы. Точнее говоря, Гоголь намечает некоторую конкретность, но доводит её до определённого рубежа. Тенденцию к конкретизации отчётливо обнаруживает творческая история финальной реплики. В первой черновой редакции: «Приехавший чиновник требует Городничего и всех чиновников к себе». В окончательной редакции: «Приехавший по именному повелению из Петербурга чиновник требует вас сей же час к себе». Новый ревизор несколько конкретизируется и повышается в своём ранге. Пославшие его инстанции определены четко: Петербург и царь. Даётся намек на срочность дела и, возможно, разгневанность прибывшего ревизора. Но далее Гоголь не идёт. О том, что предпримет ревизор и что грозит чиновникам, ничего не сообщается.

«Второй любитель искусств» говорил, что немая сцена должна заставить современников верить в правительство, «как древние веровали в рок...». Это напоминает ядовитое замечание Вяземского: «В наших комедиях начальство часто занимает место рока (fatum) в древних трагедиях» . Поводом для такого замечания послужил финал фонвизинского «Недоросля», где устами положительного персонажа (Правдина) сообщается персонажам порочным (Простакову): «Именем правительства вам приказываю сей же час собрать людей и крестьян ваших для объявления им указа, что за бесчеловечие жены вашей, до которого попустило её ваше крайнее слабомыслие, повелевает мне правительство принять в опеку дом ваш и деревни».

Но в том-то и дело, что финал «Ревизора» не сообщает ни о каких конкретных мерах, о наказании в прямом юридически-административном смысле этого слова.

Такого рода недоговоренность - характерное свойство художественной мысли Гоголя. «Изобразите нам нашего честного, прямого человека»,- призывал Гоголь в «Петербургской сцене...» и сам не раз покушался на эту задачу. Но до второго тома «Мертвых душ» он изображал «нашего честного, прямого человека» (в современности) только на пороге - на пороге ли честного дела, подобно некоему «очень скромно одетому человеку» в «Театральном разъезде...», или даже на пороге сознательной жизни: «Она теперь как дитя,- думает Чичиков о губернаторской дочке... Из неё всё можно сделать, она может быть чудо, а может выйти дрянь, и выйдет дрянь!» На полуслове прервана Гоголем и мысль в «Ревизоре». Она дана как намёк, как идея должного и желаемого, но не реального и осуществленного.

Но главное всё же не в этом. Мы уже говорили, что русскую комедию до Гоголя отличало не столько торжество справедливости в финале, сколько неоднородность двух миров: обличаемого и того, который подразумевался за сценой. Счастливая развязка вытекала из существования «большого мира». Её могло и не быть в пределах сценического действия (например, в «Ябеде» наказание порока неполное: Праволов схвачен и заключён в тюрьму; но чиновники ещё не осуждены), но всё равно она подразумевалась как возможность.

У Гоголя нет идеально подразумеваемого мира. Вмешательство высшей, справедливой, карающей силы не вытекает из разнородности миров. Оно приходит извне, вдруг и разом настигает всех персонажей.

Присмотримся к очертанию немой сцены.

В «Замечаниях...» Гоголь обращает внимание на цельность и мгновенность действий персонажей в немой сцене. «Последнее произнесённое слово должно произвесть электрическое потрясение на всех разом, вдруг. Вся группа должна переменить положение в один миг ока. Звук изумленья должен вырваться у всех женщин разом, как будто из одной груди. От несоблюдения сих замечаний может исчезнуть весь эффект».

Заметим дальше, что круг действующих лиц расширяется в конце пьесы до предела. К Городничему собралось множество народа - чрезвычайные события, увенчавшиеся «сватовством» Хлестакова, подняли, наверно, со своих мест и таких, которых, используя выражение из «Мёртвых душ», давно уже «нельзя было выманить из дому...» . И вот всех их поразила страшная весть о прибытии настоящего ревизора.

Однако как ни велика группа персонажей в заключительных сценах, тут нет «купечества и гражданства». Реальная мотивировка этому проста: они не ровня Городничему. Собрались только высшие круги города. В графическом начертании немой сцены (которое до деталей продумано Гоголем) также есть «иерархический оттенок»: в середине Городничий, рядом с ним, справа, его семейство; затем по обеим сторонам - чиновники и почётные лица в городе; «прочие гости» - у самого края сцены и на заднем плане.

Словом, немая сцена графически представляет верхушку пирамиды «сборного города». Удар пришелся по её высшей точке и, теряя несколько в своей силе, распространился на более низкие «слои пирамиды». Поза каждого персонажа в немой сцене пластически передает степень потрясения, силу полученного удара. Тут множество оттенков - от застывшего «в виде столпа с распростертыми руками и закинутою назад головою» Городничего до прочих гостей, которые «остаются просто столбами». (Характер персонажа и поведение во время действия также отразились в его позе; естественно, например, что Бобчинский и Добчинский застыли с «устремившимися движениями рук друг к другу, разинутыми ртами и выпученными друг на друга глазами».)

Но вот на лице трёх дам, гостей, отразилось только «самое сатирическое выражение лица» по адресу «семейства Городничего». Каково-то вам теперь будет, голубчики? - словно говорит их поза. Вообще, среди гостей, стремящихся (в немой сцене) «заглянуть в лицо Городничего», наверняка находились и такие, которым лично бояться было нечего. Но и они застыли при страшном известии.

Тут мы подходим к важнейшей «краске» заключительной сцены, к тому, что она выражает окаменение, причём всеобщее окаменение. В «Отрывке из письма...» Гоголь писал: «...последняя сцена не будет иметь успеха до тех пор, пока не поймут, что это просто немая картина, что всё это должно представлять одну окаменевшую группу, что здесь оканчивается драма и сменяет её онемевшая мимика... что совершиться всё это должно в тех же условиях, каких требуют так называемые живые картины» (В последнем случае - курсив Гоголя).

Окаменение имело в поэтике Гоголя давнее, более или менее устойчивое значение. Так как мы будем специально говорить об этом применительно ко всему творчеству Гоголя (в главе VII), то сейчас ограничимся буквально одним-двумя примерами. В «Сорочинской ярмарке» при появлении в окне «страшной свиной рожи» «ужас оковал всех находившихся в хате. Кум с разинутым ртом превратился в камень». В «Ночи перед Рождеством», когда в мешке вместо ожидаемых паляницы, колбасы и т. д. обнаружился дьяк, «кумова жена, остолбенев, выпустила из руки ногу, за которую начала было тянуть дьяка из мешка».

В обоих случаях окаменение выражает особую, высшую форму страха, вызванного каким-то странным, непостижимым событием. В «Портрете» (редакция «Арабесок») Гоголь так определил это ощущение: «Какое-то дикое чувство, не страх, но то неизъяснимое ощущение, которое мы чувствуем при появлении странности, представляющей беспорядок природы, или, лучше сказать, какое-то сумасшествие природы ...»

Итак, окаменение и страх (в её особой, высшей форме) связаны в художественном мышлении Гоголя. Это проливает свет на генезис немой сцены «Ревизора».

Вполне возможно, что немой сценой драматург хотел подвести к идее возмездия, торжества государственной справедливости. За это говорит не только авторский комментарий к финалу, но известная конкретизация самого образа настоящего ревизора. Однако выразил он эту идею средствами страха и окаменения.

Нет, немая сцена не дополнительная развязка, не привесок к комедии. Это последний, завершающий аккорд произведения. И очень характерно, что она завершает обе тенденции «Ревизора»: с одной стороны, стремление ко всеобщности и цельности, а с другой - элементы «миражности», «миражную интригу».

В немой сцене всеобщность переживаний героев, цельность человеческой жизни получает пластическое выражение. Различна степень потрясения - она возрастает вместе с «виной» персонажей, то есть их положением на иерархической лестнице. Разнообразны их позы - они передают всевозможные оттенки характеров и личных свойств. Но единое чувство оковало всех. Это чувство - страх. Подобно тому как в ходе действия пьесы страх входил в самые различные переживания героев, так и теперь печать нового, высшего страха легла на физиономии и позы каждого персонажа, независимо от того, был ли он отягощен личной «виной», преступлением или же имел возможность смотреть «сатирически» на Городничего, то есть на дела и проступки другого.

Потому что при всей раздробленности и распадении людей в современной жизни человечество,- считает Гоголь,- объединено единой судьбой, единым «ликом времени».

Далее. От всеобщности потрясения персонажей Гоголь перекидывал мостик ко всеобщности же переживаний зрителей. «Театр ничуть не безделица и вовсе не пустая вещь, если примешь в соображенье то, что в нём может поместиться вдруг толпа из пяти, шести тысяч человек, и что вся эта толпа, ни в чём не сходная собою, разбирая по единицам, может вдруг потрястись одним потрясеньем, зарыдать одними слезами и засмеяться одним всеобщим смехом» («О театре, об одностороннем взгляде на театр и вообще об односторонности»). Всеобщность реакции есть особый знак экстраординарности переживания зрителей, соответствующий значительности того, что совершается на сцене. Вместе с тем это указание на то, что только сообща люди могут противостоять лихолетью, подобно тому как - на сценической площадке - все персонажи вместе подвержены его губительному воздействию.

И тут мы должны вновь обратить внимание на те строки, которые уже приводились в начале разбора «Ревизора» - на отзыв Гоголя о «Последнем дне Помпеи». Говоря о том, что картина Брюллова «выбирает сильные кризисы, чувствуемые целою массою», писатель поясняет: «Эта вся группа, остановившаяся в минуту удара и выразившая тысячи разных чувств... - всё это у него так мощно, так смело, так гармонически сведено в одно, как только могло это возникнуть в голове гения всеобщего». Но не так ли и немая сцена «Ревизора» запечатлела «всю группу» её героев, «остановившуюся в минуту удара»? Не является ли это окаменение (как, по Гоголю, и окаменение героев Брюллова - своеобразный вариант немой сцены) пластическим выражением «сильного кризиса», чувствуемого современным человечеством?

Гоголь чутко улавливал подземные толчки, сотрясавшие XIX век. Он ощущал алогизм, призрачность, «миражность» современной ему жизни, делавшей существование человечества неустойчивым, подверженным внезапным кризисам и катастрофам. И немая сцена оформила и сконцентрировала в себе эти ощущения.

Какая страшная ирония скрыта в немой сцене! Гоголь дал её в тот момент, когда общность людей, вызванная «ситуацией ревизора», грозила распасться. Последним усилием она должна была удержать эту общность - и удержала, но вместо людей в её власти оказались бездыханные трупы.

Гоголь дал немую сцену как намек на торжество cпpaведливости, установление гармонии. А в результате ощущение дисгармонии, тревоги, страха от этой сцены многократно возрастало. В «Развязке Ревизора» один из персонажей констатирует: «Самое это появленье жандарма, который, точно какой-то палач, является в дверях, это окамененье, которое наводят на всех его слова, возвещающие о приезде настоящего ревизора, который должен всех их истребить, стереть с лица земли, уничтожить вконец - все это как-то необъяснимо страшно!»

В литературе о «Ревизоре» часто ставится вопрос: что предпримет Городничий и другие с появлением нового ревизора? Говорится, что с приходом жандарма всё стало на свои места и вернулось к исходной позиции, что Городничий проведёт прибывшего ревизора, как он проводил их и раньше, и что всё останется неизменным.

В этих замечаниях верно то, что итог комедии Гоголя - не идеализация, а разоблачение основ общественной жизни и что, следовательно, новая ревизия (как и прежние) ничего бы не изменила. Но всё же художественная мысль Гоголя глубже. Нет сомнения, что Городничий обманул бы, если бы сохранил способность к обману. Но финал не отбрасывает героев к исходным позициям, а, проведя их через цепь потрясений, ввергает в новое душевное состояние. Слишком очевидно, что в финале они окончательно выбиты из колеи привычной жизни, поражены навечно, и длительность немой сцены: «почти полторы минуты», на которых настаивает Гоголь

Ермилов В. Гений Гоголя. М., Советский писатель, 1959. С. 301.

Гуковский Г.А. Реализм Гоголя. С. 399.

Вяземский П. Фон-Визин. СПб., 1848. С. 217.

Ср. в IX главе «Мёртвых душ», когда загадка Чичикова и «мёртвых душ» взволновала всех: «Как вихорь взметнулся дотоле, казалось, дремавший город!»

В «Отрывке из письма...» даже «две-три минуты».

Исходя из всего сказанного, можно провести параллель между немой сценой и изображением Страшного суда в средневековом искусстве. «Иконографически изображение Страшного суда строилось как последняя живая картина исторического действия, навеки остановленная как «конец века», поэтому оно часто включало зримый образ самого этого конца. В русской иконе «Страшный суд» (XV в.) в правом верхнем углу представлены ангелы, сворачивающие свиток небес с луной и солнцем: «И небо скрылось, свившись как свиток». (Данилова И. От средних веков к Возрождению. Сложение художественной системы картины кватроченто. М., Искусство, 1975. С. 66.) Д.С. Лихачев разбирает другой «зримый образ» в композиции Страшного суда - изображение исполинской кисти руки на фреске Успенского собора XII века во Владимире - руки, сжимающей младенцев (материализация библейского выражения «души праведных в руце божией»). - См.: Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. Л., Наука, 1967. С. 165. Но в немой сцене «Ревизора» нет символических (точнее, аллегорических) знаков - они противоречат гоголевской манере; катастрофичность передана всем контекстом, всем исполнением «сцены».

С другой стороны, мы можем рассматривать немую сцену и как завершающий, скульптурный образ амбивалентности, в её гоголевском, усложнённом варианте (см. об этом в I главе): в немой сцене многообразие, тонкость оттенков, линий совпадает с перерывом движения, остановкой; это динамика, перешедшая в статику.