По меньшей мере, в десяти регионах России положение с ВИЧ стало критическим. Об этом сообщают СМИ со ссылкой на заявление главы Министерства здравоохранения РФ Вероники Скворцовой.

По данным Минздрава, наиболее сложная ситуация сложилась в Свердловской области и Екатеринбурге, где уже объявлена ВИЧ-эпидемия.

По мнению Вероники Скворцовой, высокая распространенность ВИЧ в конкретных регионах объясняется тем, что через них пролегает наркотрафик.

Контекст

Китай: ВИЧ-инфицированные или прокаженные?

Liberation 22.07.2016

Какова угроза эпидемии СПИДа в России?

Le Monde 21.07.2016

Россия: Секс, шприцы и эпидемия ВИЧ

The Guardian 22.02.2016 «У нас 57% всех источников заражения ВИЧ — это инъекционный путь, как правило у героиновых наркоманов или аналогов героина», — цитирует министра Интерфакс.

Вместе с тем Вероника Скворцова отметила, что 40% случаев заражения ВИЧ половым путем происходят среди гетеросексуальных пар.

«Речь идет о том, что жена от мужа заражается, и у нас увеличение идет за счет благополучных женщин», — уточнила она.

Согласно информации правительства РФ, начиная с 2006 года, число новых случаев ВИЧ-инфицирования в стране растет в среднем на 10% в год.

Прояснить картину Русская служба «Голоса Америки» попросила главу Федерального научно-методического центра по профилактике и борьбе со СПИДом, академика РАМН Вадима Покровского.

Виктор Владимиров: Вадим Валентинович, вы согласны оценкой ситуации Минздравом?

Вадим Покровский: Назвать ситуацию критической нельзя, потому что речь идет об одном проценте (зараженного ВИЧ) населения. Это, конечно, много для Европы. Но в ряде развивающихся стран процент ВИЧ-пораженного населения значительно выше. Например, в Южной Африке — до 20%. Поэтому хорошо, что Минздрав отреагировал. Хотя, конечно, это надо было делать гораздо раньше.

В. В.: Но эпидемия в отдельных регионах — уже реальность?

В. П.: Тут градация довольно условная. Согласно классификации международных организаций, существует три стадии эпидемий. Это начальная стадия, когда выявлены единичные случаи заболевания, которые «завозятся», в основном, из-за рубежа. Вторая стадия — концентрированная эпидемия, когда поражены больше 5% населения. Но вот если в каком-то регионе больше, чем у одного процента беременных женщин обнаруживается ВИЧ-инфекция, тогда говорят о генерализованной эпидемии. В России мы видим примерно 15 регионов, где процент беременных ВИЧ-инфицированных женщин превышает этот самый процент. Главное — эпидемия дает о себе знать. Так, увы, и должно было произойти, потому что никаких эффективных мер профилактики в России в последние пять лет не применялось. Поэтому можно ожидать роста уровня заболеваний и в других регионах. Причем эта тенденция устойчива — она неуклонно растет уже второе десятилетие подряд.

В. В.: Кто сейчас в зоне особого риска. Каким путем россияне чаще заражаются?

В. П.: У нас концентрированная эпидемия двух групп. Среди мужчин-гомосексуалистов больше 10% ВИЧ-инфицированных. Это традиционная группа, она характерна для Западной Европы и США. Но у нас она не самая массовая — значительно больше группа потребителей наркотиков. И здесь заражено больше 20% от общего числа наркоманов. Это больше миллиона человек. Некоторые считают, что до двух миллионов. Это именно внутривенные потребители наркотиков. Вот они формируют основное ядро, резервуар ВИЧ-инфекции, вступают в половые связи с женщинами и заражают их. Число зараженных таким образом постепенно увеличивается. Это особенно тревожно. Потому что это затрагивает основную часть населения. Понятно, в чем основная проблема. Не в том, что где-то один процент заражен, а где-то чуть больше. А дело в том, что речь заходит о гетеросексуальном населении. И это угрожает таким же сценарием развития, как в Африке, где как раз главный путь передачи инфекции — гетеросексуальные половые контакты. Сейчас главная задача в том, чтобы предупредить такое развитие. Поэтому сигнал, который мы давно посылали Минздраву, наконец, услышан.

В. В.: Какова общая статистика по ВИЧ в стране?

В. П.: В середине этого года было свыше 800 тысяч ВИЧ-положительных и 220 тысяч умерли. Всего с начала регистрации зафиксировано больше миллиона ВИЧ-инфицированных. Первый случай, напомню, был выявлен в 1987 году.

В. В.: Сравнима ли ситуация в России и США?

В. П.: США, к сожалению, тут не образец хорошо организованной борьбы с ВИЧ-инфекцией. В зависимости от того, какая администрация находилась у власти, менялись и основные направления профилактики. Одно время, когда президентом был Буш, главной рекомендацией являлось воздержание и верность (между супругами). Обама вначале своего первого президентского срока предлагал заниматься профилактикой среди уязвимых групп, а во время его второго срока главной идей стало выявление всех ВИЧ-инфицированных и предоставление им терапии. Но здесь встал серьезный вопрос, кто будет платить за необходимые препараты. До последнего времени США отставали по охвату ВИЧ-инфицированных лечением — всего 30% по данным на 2015-й год. В Европе, скажем в Соединенном королевстве, говорят уже о стопроцентном охвате. Поэтому как образец более эффективной борьбы со СПИДом надо брать Европу. Мне больше всего нравится опыт Германии. Там в десять раз меньше процент ВИЧ-инфицированных, чем в России, и в разы меньше, чем в США. Потому что в школах введено обязательное сексуальное просвещение, широко используется заместительная терапия среди наркоманов, легализована проституция, и со «жрицами любви» проводятся курсы обучения с тем, чтобы они не распространяли ВИЧ-инфекции. Все это в США представлено мозаично — в каких-то штатах есть, в каких-то нет. Ну а в России нет вообще.

В. В.: Что может повернуть ситуация в России вспять и реально ли это?

В. П.: У нас лечением охвачено 30-35% от необходимого числа. Но это явно мало. Поэтому и министр здравоохранения сказала, что будет просить дополнительные деньги, чтобы лечить как можно больше людей. Основной момент сейчас упирается в средства, которых совершенно недостаточно. Нужно много денег, чтобы охватить всех нуждающихся в терапии. Я не уверен, что это получится быстро. Поэтому надо много денег тратить на обучение населения безопасному половому поведению, на специальные программы для секс-работников, потребителей наркотиков. По моим оценкам, на эти цели требуется не 20 миллиардов рублей, как предполагается расходовать в следующем году, а порядка 100 миллиардов, если не больше.

К концу января в России официально зарегистрирован миллион ВИЧ-инфицированных. Врачи говорят, что еще не менее 500 тысяч человек просто не знают о том, что тоже поражены вирусом. Болезнь больше не считается уделом маргиналов. ВИЧ вышел за пределы так называемых групп риска, и теперь его могут получить даже те, кто не употребляет наркотиков и хранит верность сексуальным партнерам. Можно ли победить СПИД, сражаясь за нравственность, или пора легализовывать проституцию? Насколько эффективны лекарства и велика ли вероятность подхватить вирус в больнице? На эти и другие вопросы «Ленте.ру» ответил руководитель федерального научно-методического центра по профилактике и борьбе со СПИДом, академик РАН, профессор Вадим Покровский.

«Лента.ру»: Это правда, что Россия по количеству ВИЧ-инфицированных обогнала европейские страны?

Да. Процент инфицированных у нас раза в три выше, чем в Евросоюзе. В два раза - чем во Франции, и в десять - чем в Германии.

Фото: Михаил Воскресенский / РИА Новости

Хороший темп, учитывая, что стартовали мы позже?

В России проблемой ВИЧ серьезно занимались где-то до 2011 года. А потом финансирование остановилось, и денег с трудом хватало только на лечение небольшой части ВИЧ-позитивных. В результате за последние пять лет количество зараженных увеличилось практически в два раза. Сегодня в зависимости от региона каждый двадцатый мужчина 21-40 лет заражен. Только сейчас встрепенулись. Видимо, напугала магическая цифра в миллион зараженных. В этом году запланировано двухкратное увеличение бюджетных расходов на ВИЧ/СПИД - до 41 миллиарда рублей.

Проблема только в финансировании?

Увы, нет. Кто-то решил, что достаточно просто укрепить нравственность, вести здоровый образ жизни, и все само пройдет. Но при этом не вдавались в детали, например, что такое «здоровый образ жизни» для 30-летнего неженатого мужчины. Как раз в этой группе признаком здоровья считается половая активность. Или какая нравственность может быть у наркомана, озабоченного только тем, где достать дозу?

Это правда, что ВИЧ вышел из групп риска и теперь доступен всем, как грипп?

С той лишь разницей, что от гриппа можно вылечиться, а от СПИДа пока - нет. Но болезнь действительно перестала концентрироваться в какой-то одной группе, выходит в широкие слои. Сейчас ВИЧ примерно у 20 процентов наркоманов и порядка 10 процентов мужчин-гомосексуалистов. Распространение инфекции среди них не вызывало особого беспокойства у «порядочных» людей. Мол, перемрут, меньше проблем. Но наркоманы живут половой жизнью. И довольно интенсивно. По итогам прошлого года зарегистрировано до 95 тысяч новых случаев ВИЧ-инфекции. И только половина из них связаны с употреблением наркотиков, остальные заразились половым путем при гетеросексуальных связях. Лишь полтора процента - гомосексуалисты.

Фото: Евгений Асмолов / Интерпресс / ТАСС

Где больше всего инфицированных?

Там, где крутились деньги в 90-е годы, где успешно работали крупные предприятия. В таких регионах активнее действовали наркодилеры: Иркутск, Екатеринбург, Самара. Очень прибыльным был Тольятти с его автозаводом. Теперь там инфицировано до трех процентов населения - один из самых высоких уровней заражения в стране. «Горячие точки» есть на Урале, Сибири, в Поволжье, Санкт-Петербурге и Ленинградской области.

Руководители этих регионов знают о ВИЧ?

Многие только прошлой осенью услышали неприятные для них новости на совещании у Дмитрия Медведева. Это связано с менталитетом чиновников. Проходя снизу вверх по их докладам, ситуация должна улучшаться. Чтобы не расстраивать руководителей, их информируют преимущественно в позитивном ключе.

Бывает и обратный эффект. В Томске применялись хорошие профилактические программы, и его постоянно ставили в пример. Но поскольку инфекции не было, эту работу свернули. В результате года два назад там произошла крупная вспышка ВИЧ-инфекции.

Москва не в «черном» списке? Денег тут всегда много было.

Мы точно не знаем, что происходит в столице. Мы ведем персонифицированную базу, куда включаются полные сведения о каждом больном, чтобы избежать повторов и точнее рассчитывать затраты. Но Москва уже три года не подает нам таких данных. Видимо, в городе плохо налажен сбор информации.

Столичные чиновники утверждают, что в городе удалось стабилизировать количество ВИЧ-инфицированных?

По данным мониторинга Роспотребнадзора, в 2013 году выявлено 4800 новых ВИЧ-инфицированных москвичей, в 2014-м - еще 5200. То есть идет по нарастающей. Для сравнения, во всем Соединенном Королевстве (Англия, Шотландия, Уэльс и Северная Ирландия) в 2014-м обнаружено 6150 больных. К концу прошлого года в Москве зарегистрировано 52 700 ВИЧ-позитивных горожан. Многие из них поступают в больницу уже в крайне тяжелом состоянии. А кроме москвичей, в городе было зарегистрировано еще до 50 тысяч иногородних ВИЧ-позитивных. И, вероятно, большинство из них никуда не уехали. Поэтому ситуацию с ВИЧ в Москве я лично считаю взрывоопасной.

Все инфицированные могут получить бесплатные лекарства?

Основной показатель - количество лимфоцитов в крови c маркером CD4. Согласно рекомендациям, которые действуют в нашей стране, лечение начинают при уровне менее 350 клеток. Но сейчас ввиду дефицита средств терапию назначают, когда лимфоцитов CD4 около 200. То есть когда у ВИЧ-инфицированного есть прямая угроза развития СПИДа.

На Западе иначе?

В мире это сейчас самая модная теория - выявить всех инфицированных и лечить с момента заражения. Ведь тот, кто получает правильное лечение, практически не заразен для половых партнеров. Предложение хорошее. Но на практике его трудно реализовать.

Нет денег?

Дело не только в деньгах. Нужно, чтобы все население обследовалось, а это непросто. Ведь не устроишь облаву на людей без справки. А молодые крепкие люди к медикам редко обращаются, поскольку думают, что не входят в группу риска. Следующий вопрос: как удержать всех на лечении до конца их жизни, то есть десятки лет? Будут плохо принимать лекарства - у вируса разовьется к ним устойчивость. Но самая главная проблема для России - что делать с наркопотребителями? Они ведь составляют до 60 процентов от всех зараженных.

Вы уже давно говорите о необходимости заместительной терапии, но многие считают это чуть ли не пропагандой наркомании.

Заместительная терапия одобрена ВОЗ и применяется повсеместно, включая такие жесткие страны, как Китай и Белоруссия. Для нас она интересна тем, что снижает передачу ВИЧ. Если препарат принимать через рот, а не инъекционно, то никакой роли в передаче вируса он не играет. Считается, что в Испании, Италии и Франции эта методика привела к тому, что ВИЧ больше не передается при употреблении наркотиков.

У Минздрава есть свои альтернативы заместительной терапии?

Наркологи разрабатывают свои, как они говорят, творческие методы лечения зависимости. Пока после такого курса лишь 50 процентов не употребляют наркотики в течение года, а пять лет держатся совсем немногие. ФСКН предлагает создать сеть лагерей по типу лечебно-трудовых профилакториев, существовавших в СССР. Но речь идет о принудительности, снижающей эффективность. У нас по оценкам ФСКН, только потребителей героина не меньше 1,5 миллионов. Как их искать? Заместительная терапия может дать больший охват, так как за бесплатными наркотиками они сами придут.

Но основное препятствие для заместительной терапии - вовсе не борцы за нравственность, а героиновая мафия. Это ударит по их рынку.

Кризис и импортозамещение как-то коснулись ВИЧ-инфицированных?

А как же. С 2011 года бюджет на терапию не рос, а количество людей, получающих лечение, увеличилось практически в четыре раза. Сказывается и переход на более дешевые препараты - дженерики из Индии, стран Юго-Восточной Азии и производимые в России.

Во Франции, Швейцарии, где используют только оригинальные препараты, лечение обходится в 5-7 тысяч евро в год. У нас сейчас самая дешевая схема стоит 20 тысяч рублей, средняя - 80-90 тысяч.

Фото: Геннадий Гуляев / «Коммерсантъ»

По качеству замещенные таблетки хуже оригиналов?

Вирус они подавляют. Но прямых сравнений с оригиналами по поводу частоты побочных эффектов не проводилось. К тому же за рубежом широко применяют комбинированные лекарства - в одной пилюле несколько действующих веществ. Человек глотает всего одну таблетку в день. А нашим больным приходится принимать десять, потому что комбинированные стоят дорого.

А еще лекарства надо менять. Дело в том, что ВИЧ постепенно привыкает к препаратам. Нужно искать им замену. А для этого требуется широкий выбор. Но обеспечивать разнообразие, опять же, дорого.

В марте презентуют национальную стратегию борьбы со СПИДом. Будет ли там что-то, что ранее не предлагалось?

Для нас не то что заместительная терапия, даже профилактика среди секс-работниц уже будет нестандартным подходом. По данным полиции, у нас около миллиона проституток. А чтобы их занятие было рентабельным, их услугами должны пользоваться не менее 10 миллионов человек. Многие проститутки употребляют наркотики, а за дополнительную плату предлагают секс без презерватива. Сами рискуют заразиться и могут заразить клиентов. Обучать их необходимо для общественного блага.

Ох! Так и до легализации проституции не далеко.

Необязательно. Во многих странах проституция формально запрещена, но программы по обучению проституток ведутся интенсивно. Легализация - это другой уровень. В Германии, например, чтобы заниматься этим бизнесом, нужно получить лицензию, платить налоги, соблюдать правила. В частности, обязательно пользоваться презервативами. В Германии вообще много рациональных решений. Скажем, такой житейский вопрос - сексуальные потребности инвалидов. Это неотъемлемая часть здорового образа жизни. Немцы оплачивают им услуги секс-работниц. А у нас здоровый образ жизни представляют совсем по-другому: пост и спорт.

Фото: Сергей Куликов / Интерпресс / ТАСС

Раньше в качестве основного средства борьбы с распространением инфекций, не только ВИЧ, рекламировали презервативы. Почему перестали?

Презерватив не укладывается в концепцию о нравственности. Он дает индульгенцию на внебрачные половые связи. Но я настоятельно рекомендую: пока не знаете статуса партнера, обязательно пользуйтесь презервативом. Если хотите продолжить отношения - вместе обследуйтесь. У нас ведь как считается: много половых партнеров, это когда с тремя одновременно. А когда вдвоем, вроде как неопасно. Поживут с одним три года, с другим - пять лет, и к 40 годам набегает десяток моногамных отношений. Если в эту цепочку попал один с ВИЧ, то все последующие партнеры под угрозой заражения.

Депутаты Госдумы предлагают не принимать заявления в ЗАГСе без справки о ВИЧ-статусе. Поможет?

Боюсь, будет меньше свадеб. Молодежь и так считает, что оформлять отношения необязательно. А тут новые бюрократические препоны. Куда-то тащиться сдавать кровь? Или покупать сертификат об отсутствии ВИЧ? В интернете просят 3200 рублей с доставкой.

К слову, об анализах. Насколько велика вероятность заразиться в медицинском учреждении?

За последние пять лет у нас есть данные о более чем десяти случаях внутрибольничного заражения. Регионы не называю, так как эти происшествия возможны повсюду. Речь идет о многократном использовании шприцов и другого медицинского оборудования, которое должно стерилизоваться перед применением. Все обнаруженные случаи связаны с детьми, но мы не исключаем, что и взрослые могли инфицироваться. Просто у детей легче исключить половой путь передачи. Крупная вспышка внутрибольничного заражения произошла в 1988 году в Элисте. После этого меры безопасности в медучреждениях усилились. Но врачи старой закалки сменились, настороженности нет, а количество ВИЧ-инфицированных выросло в сотни раз. И если сейчас медперсонал начнет экономить на безопасности или просто лениться - получим новую вспышку.

Роспотребнадзор эпидемией ситуацию с распространением ВИЧ в России. Согласно официальным данным, около 1 % россиян живут с этим заболеванием, при этом 30 % инфицированных не знают о нём. Ранее министр здравоохранения Вероника Скворцова , что эпидемия ВИЧ в нашей стране может выйти из-под контроля к 2020 году, а премьер Дмитрий Медведев признал , что в некоторых регионах страны есть перебои с поставками лекарств и тест-систем. Сегодня, 1 декабря, во всём мире отмечают День борьбы со СПИДом. The Village узнал у директора Федерального центра по профилактике и борьбе со СПИДом Вадима Покровского, почему многие россияне не знают о своём диагнозе, как молодые девушки оказались в группе риска и по какой причине в России не принято говорить о презервативе как способе защиты.

О том, как россияне заражаются ВИЧ

Недавно вы отчитывались о ситуации с распространением ВИЧ и сообщили, что в России зарегистрирован уже почти один миллион инфицированных. Кроме того, по вашим оценкам, с начала 2015 года умерли больше 20 тысяч больных (это почти на 17 % больше, чем за такой же период 2014 года), а новых случаев заражения за первые десять месяцев этого года стало на 12 % больше, чем за аналогичный период 2014 года. С чем связано ухудшение ситуации?

Ситуация с распространением ВИЧ ухудшается постоянно. Просто сейчас число зарегистрированных случаев приближается к миллиону, и эта цифра производит впечатление. Когда в прошлом году я говорил, что заболевших уже больше 900 тысяч, это привлекло мало внимания. А ведь ситуация ухудшается прогрессивно: в год появляется 10 % ВИЧ-инфицированных, 10 % от 900 тысяч - это 90 тысяч, от миллиона - уже 100 тысяч. Процент остаётся тем же, а абсолютные цифры растут.

Это связано с тем, что вирус от наркопотребителей, которые ещё недавно были основной группой заболевших, переходит в общую группу населения. Сейчас особенно подвержены риску женщины. Они не знают, принимал ли раньше их половой партнёр наркотики, и заражаются даже от мужа или постоянного друга.

- Почти миллион ВИЧ-инфицированных в России - это только официальная статистика. Насколько выше могут быть фактические данные?

Фактически уже 200 тысяч заболевших умерли, так что живых осталось где-то 750 тысяч. Примерно столько же, около 800 тысяч, ещё не зарегистрированы. Они не знают, что инфицированы, и никогда не обследовались.

- Почему люди заражаются? Они просто не знают, что нужно предохраняться?

Да, они не осведомлены. Вы же, наверное, ещё ни разу ничего не публиковали про ВИЧ-инфекцию, совесть не мучает? Когда люди видят цифры - 900 тысяч, миллион, - они не думают, что тоже находятся в зоне риска, и не ассоциируют это со своим поведением. Многие не знают, проверен их партнёр на ВИЧ-инфекцию или нет, мог ли он в прошлом заразиться. Поэтому сейчас наши рекомендации касаются всех. Например, пока не знаешь ВИЧ-статус партнёра, пользуйся презервативом, иначе риск заражения - очень большой. Каждый сороковой мужчина в возрасте 30–35 лет инфицирован ВИЧ. Вероятность того, что он окажется вашим партнёром, очень велика.

- Мужчины, в свою очередь, заражаются потому, что они тоже недостаточно осведомлены, или чаще при употреблении наркотиков?

Пока чаще мужчины заражаются через наркотики. Но, конечно, половые заражения тоже не исключены. Сейчас женщин среди заболевших чуть меньше. Это говорит о том, что работает путь передачи среди наркоманов, и их процент среди инфицированных всё время возрастает. При этом в возрастной группе до 25 лет инфицированных женщин даже больше, чем мужчин. Это связано с тем, что часто половой партнёр-мужчина бывает старше, чем женщина. Старшие партнёры - 30–35 лет - заражают 20–25-летних, поэтому в этом возрасте половой путь передачи инфекции явно преобладает.

Каждый сороковой мужчина в возрасте
30–35 лет инфицирован ВИЧ. Вероятность того, что он окажется вашим партнёром, очень велика

- Но пока наиболее распространённый способ заражения ВИЧ в России - при употреблении наркотиков?

Статистика не должна вводить вас в заблуждение: 55 % новых случаев заражения происходят при употреблении наркотиков, но остальные 45 % - это половой путь, то есть почти одинаково. Тех, кто заразился ВИЧ половым путём, труднее выявить. В случае с наркотиками ясен фактор риска, а после незащищённого секса люди обычно не обследуются. Они думают: «Какое отношение я имею к ВИЧ-инфекции?» В Европе сейчас практически прекратилась передача ВИЧ при употреблении наркотиков, а половой путь стал чуть ли не доминирующим. Обнаруживаются взрослые люди, которые когда-то заразились во время секса, но никогда не думали, что они принадлежат к группе риска. Поэтому обследоваться на ВИЧ рекомендуется всем.

- Как правило, в России заражаются ВИЧ при гетеросексуальных контактах? Раньше существовал миф о том, что ВИЧ - это болезнь гомосексуалов.

Они и остаются главной группой риска в Западной Европе: гомосексуалы думают, что лечение есть, и поэтому не предохраняются. Там теперь хотят лечить всех: и тех, кто болен, и тех, кто ещё не заболел. Лечение как профилактика - всем давать антиретровирусные препараты: с утреца выпил таблетку и можешь пускаться во все тяжкие. У нас эпидемия носит генерализованный характер, и, так как секс-меньшинств не очень много среди всего населения, среди ВИЧ-инфицированных их тоже мало - 1–2 %. Кстати, при женских гомосексуальных контактах инфекция не передаётся, так что лесбиянки могут быть спокойны.

- С какой страной можно сравнить Россию по распространению ВИЧ?

Российский сценарий ближе к тому, который был в Испании и Италии 20 лет назад, и уже тяготеет к африканскому, где основной путь передачи - это гетеросексуальные половые контакты. Мы перегнали все страны Европы, где суммарно примерно столько же ВИЧ-инфицированных, сколько у нас. То есть если отнести нашу страну к европейским державам, то половина всех больных Европы живёт у нас. Также мы перегнали США, которые традиционно считались очень уязвимой территорией. Там живых ВИЧ-инфицированных примерно столько же, сколько у нас, но у них в год регистрируется 50 тысяч новых случаев, а у нас около 100 тысяч, и население там превышает наше более чем в два раза. Хотя в США пока ещё больше случаев смерти: у них от СПИДа умерли порядка 600 тысяч человек, в России - 200 тысяч, так что у нас всё ещё впереди. Если лечение будет организовано так же плохо, как сейчас, можем догнать и по этому показателю: из 800 тысяч ВИЧ-инфицированных в России только 200 тысяч получают соответствующее лечение.

- Почему?

Потому что этой проблеме уделяют мало внимания, и последние пять лет финансирование не увеличивалось, а количество больных росло.

- То есть в России просто нет денег, чтобы всех лечить?

Ну да, финансированием это не предусмотрено. Правительство намекает, что в 2016 году увеличит финансирование в два раза. Пока мы этих денег не видели, но обещание есть.

- Сколько денег на решение этой проблемы государство даёт сейчас?

Сейчас на борьбу с ВИЧ выделяется порядка 18 миллиардов рублей в год. В 2016 году эту сумму обещают увеличить ещё на 20 миллиардов, то есть, если обещание сдержат, у нас будет порядка 40 миллиардов рублей.

- А сколько нужно, по вашим оценкам?

Чтобы переломить ситуацию, потребуется больше 100 миллиардов рублей.

- Эти деньги в первую очередь пойдут на лечение?

Сложный вопрос. На мой взгляд, нужно больше тратить на информирование и обучение населения - чтобы люди не заражались. Лечить всегда хуже, чем предупреждать. Но сейчас в мире доминирует концепция «Лечение как профилактика»: эта концепция заключается в том, что если всем ВИЧ-инфицированным дать лекарство и они будут постоянно его принимать, то у заболевших будет очень низкий уровень вируса и от них не будут заражаться даже их половые партнёры. На мой взгляд, это весьма спорный подход, потому что надо сначала выявить всех, кто инфицирован, обеспечить их лекарствами, а мы пока от этого очень далеки. В России надо одновременно заниматься и предупреждением новых случаев, и лечением пациентов: мы не можем сосредоточиться на каком-то одном подходе.

О том, почему в России лечат больных, когда уже поздно

У нас недавно вышел о ВИЧ-инфицированном, вот что он рассказывал: «Если в Европе для профилактики начинают выдавать лекарства при иммунном статусе 500 Т-лимфоцитов на миллилитр крови (в миллилитре крови здорового человека 1200 Т-лимфоцитов. - Прим. ред.) , то в Москве лекарства начинают выдавать при статусе 350, когда у тебя уже полно вторичных заболеваний, а иммунитет не может сопротивляться вообще ничему. Чтобы в Москве тебя начали лечить, ты должен быть уже очень болен - на той стадии, когда ВИЧ переходит в СПИД». Это так?

Всё правильно, потому что денег пока хватает только на это. И это одна из причин, почему растёт смертность: слишком поздно начинают лечение. Говорят: «Подождите, у вас пока 360 клеток, будет 350 - начнём лечить». Пациент приходит через год, а у него уже 200 Т-лимфоцитов - это приравнивается к СПИДу.

- Какие препараты получают больные в России?

Это препараты, которые были разработаны давно, и срок их лицензии истёк. Их делают в Индии и России, это так называемые генерики - они намного дешевле оригинальных препаратов. Есть анальгин за 10 рублей, а есть за 100. Это неплохие лекарства, но, конечно, все новые - лучше. Например, если использовать современный препарат, надо принимать одну таблетку в день, а если старый, то приходится пить 12 таблеток в сутки. Это существенная разница и для пациента, и для государства, потому что российский вариант стоит в десять раз дешевле.

- То есть за последние годы способы лечения изменились и речь только о том, чтобы были деньги?

Ну конечно! Если принимать хорошие препараты, даже с ВИЧ можно дожить до глубокой старости и умереть от рака или инфаркта. От ВИЧ умирают молодые, поэтому задача государства, во-первых, сделать так, чтобы они не заражались, а во-вторых, в случае заражения обеспечить их лечением, чтобы они не умерли молодыми. Основная проблема ВИЧ-инфекции для нас - это уменьшение численности работоспособного населения.

- Недавно сообщалось о разработке неких российских вакцин от ВИЧ. Что вы об этом думаете?

Вакцину от ВИЧ разработать очень тяжело: природного иммунитета после перенесённой инфекции нет, потому что никто ещё не выздоравливал. А например, если человек вылечился от оспы, он уже никогда не заболеет, поэтому оказалось легко создать вакцину от неё. Вполне возможно, что вакцину от ВИЧ придумать так и не удастся. От сифилиса и малярии её разрабатывают уже сто лет, и ничего не выходит.

- При этом есть препараты, которые могут поддерживать нормальное качество жизни и позволяют человеку даже не заражать своего партнёра?

С качеством жизни вопрос спорный, потому что у всех препаратов есть побочные эффекты. Поэтому я говорю: лучше не заражайтесь. Люди с ВИЧ на антиретровирусной терапии и даже без неё стареют на десять лет быстрее: часто они выглядят как старики. Это говорит о том, что лекарства не добивают ВИЧ - он продолжает своё разрушительное дело, идут воспалительные процессы, которые приводят к преждевременному старению.

О роли государства в эпидемии ВИЧ

- Вы возлагаете ответственность за неосведомлённость россиян о ВИЧ-инфекции на СМИ?

Ответственность за это лежит на всех, в том числе на СМИ, но в значительной мере - на нашем правительстве, которое уделяет мало внимания этой проблеме. Правила дорожного движения у нас меняют каждый день, это актуально, это все обсуждают. А вот проблемы ВИЧ-инфекции - нет. Хотя у нас от ВИЧ погибает столько же людей, сколько в ДТП.

- Недавно премьер-министр Дмитрий Медведев поручил ускорить разработку государственной стратегии по противодействию распространению ВИЧ. Вас привлекают к её разработке?

Привлекают в качестве основного критика. Стратегии как таковой нет, там всё никак не могут понять, на чём сосредоточиться: на профилактике или на лечении. У нас сейчас очень сильны консервативные подходы, есть даже такое мнение: «Надо запретить заниматься сексом». А население говорит: «Да-да, мы православные», - но не знает, что православные могут заниматься сексом только со своей женой и только 2,5 дня в неделю, если нет поста, а всё остальное - грех. В действительности приучить наше население к консервативным устоям будет очень тяжело, поэтому ВИЧ и распространяется. Я считаю, что людям надо предлагать разнообразие: хочешь - пользуйся православной концепцией, а если тебе это не нравится - рекомендуем пользоваться презервативом.

Но самая большая проблема - это профилактика среди наркопотребителей. У нас думают, что их можно вылечить и таким образом прервать передачу ВИЧ при употреблении наркотиков. За рубежом другой подход - это так называемая заместительная терапия. Тем, кто колет наркотики, предлагают принимать их через рот: в медицинских учреждениях выдают те же опиоидные в виде сиропчика, чтобы потом не было потребности колоться. Считается, что в Испании, Италии и Франции эта терапия привела к тому, что ВИЧ больше не передаётся при употреблении наркотиков. Наши коллеги говорят: «Это же не вылечивает от наркомании!» Мы возражаем: «Это же предупреждает распространение ВИЧ!» Пока преобладает мнение тех, кто надеется вылечить всех наркоманов. Уже прошло 15 лет, как они это пообещали, но количество наркопотребителей не уменьшается.

Считается, что презерватив даёт индульгенцию на безнравственное поведение. Хуже, когда распространяют данные, что презервативы не защищают от ВИЧ

- У вас есть объяснение, почему российские власти уделяют так мало внимания этой проблеме?

Это, видимо, связано с тем, что у нас сложилось отношение к ВИЧ как к болезни гомосексуалов. Почему-то игнорируется тот факт, что в развивающихся странах заболевание распространяется половым путём среди гетеросексуального населения. Разговариваешь с депутатами Госдумы, и возникает ощущение, что они ничего не знают об этой проблеме. До сих пор все думают, что гомосексуалы - это основная группа риска.

- Почему в России не пропагандируют использование презервативов как один из механизмов защиты от ВИЧ?

Считается, что презерватив даёт индульгенцию на безнравственное поведение. Хуже, когда распространяют данные, что презервативы не защищают от ВИЧ. Тогда «безнравственное поведение» осуществляют без презерватива.

- В России многие вообще считают, что ВИЧ не существует.

- Или от плохого поведения.

Считается, что повлияли какие-то другие факторы, но почему-то у всех умерших была ВИЧ-инфекция. Сейчас говорят, что ВИЧ и СПИД не связаны между собой, но это данные 80-х годов. С этого времени наука так продвинулась, что никаких сомнений в связи этих явлений не существует.

- Недавно министр здравоохранения Вероника Скворцова , что к 2020 году эпидемия ВИЧ в России может выйти из-под контроля. Что вы думаете об этом прогнозе?

По-моему, эпидемия уже давно вышла из-под контроля.

фотографии: Яся Фогельгардт

СПИД. В Москве за 2017 год выявлено ВИЧ-инфицированных на 20% больше, чем в прошлом году. А в регионах эта цифра на порядок выше. Одной профилактики явно не хватает, признают эксперты. Как государство должно защищать россиян от ВИЧ? Спрашиваем руководителя лаборатории эпидемиологии и профилактики СПИДа ЦНИИ эпидемиологии и Федерального научно-методического центра по профилактике и борьбе со СПИДом Вадима Покровского.

Ольга Арсланова: Ну а мы продолжаем. Российские ВИЧ-инфицированные граждане пожаловались ООН на пытки и дискриминацию. В докладе говорится: «Пациентам в России отказывают в антиретровирусной терапии, в тестировании на иммунный статус и вирусную нагрузку». Чаще всего с отказами сталкиваются люди, которые содержатся под стражей и не имеют постоянной регистрации в городе проживания. Составители доклада отмечают: отказ в лечении и тестировании на ВИЧ противоречит статьям Конвенции против пыток. Этот доклад будут рассматривать на конференции ООН в Женеве этим летом.

Юрий Коваленко: Ну, теперь давайте посмотрим на общую статистику этого непростого заболевания. По данным Минздрава, в последние два года количество ВИЧ-инфицированных в стране не растет и составляет около 86 тысяч человек в год. Но в некоторых регионах рост все-таки происходит. Например, в Москве в 2017 году зарегистрировано на 20% больше случаев инфицирования вирусом иммунодефицита человека, чем в 2016-м. В 2016 было выявлено 2,4 тысячи случаев заболеваний, а в 2017-м - 2,9 тысячи. Правда, в справке отсутствует статистика по общему числу зараженных ВИЧ.

Ольга Арсланова: Давайте посмотрим на картину по другим регионам. В двух регионах рост случаев заболевания составил более 100% - в Чукотском автономном округе и Республике Тыва. Но надо учитывать, что население там небольшое, и это скорее эффект низкой базы. В Тамбовской области, в республиках Марий Эл, Карелии, в Ивановской области прирост составил от 50% до 66%. Серьезный рост заболеваемости Минздрав обнаружил в Ростовской, Иркутской, Новосибирской областях. И увеличилось также число ВИЧ-инфицированных в Пермском крае и Московской области. Этот рост можно назвать существенным. В еще одном традиционно проблемном регионе - в Свердловской области - число новых инфицированных не выросло.

Юрий Коваленко: Ну а общее количество зараженных ВИЧ в России превышает 1 миллион 221 тысячу человек. Антиретровирусную терапию получает лишь каждый третий житель страны. Также в министерстве сообщили, что каждый час инфекцией заражаются 10 человек.

Ольга Арсланова: Итак, эпидемия ВИЧ в России принимает все более серьезные масштабы. По данным ЮНЭЙДС, Россия стала третьей страной в мире по числу новых случаев ВИЧ-инфекции после ЮАР и Нигерии. Вот такая у нас компания. В Европе, США и других передовых странах в последние годы число зараженных людей постепенно сокращается, но по-прежнему рост отмечается в Африке (около 8% в год) и в нашей стране, в России.

Что происходит - обсудим прямо сейчас. Приветствуем в студии академика РАН, руководителя лаборатории эпидемиологии и профилактики СПИДа ЦНИИ эпидемиологии Федерального научно-методического центра по профилактике и борьбе со СПИДом Вадима Покровского. Вадим Валентинович, здравствуйте.

Юрий Коваленко: Здравствуйте.

Вадим Покровский: Доброго дня.

Ольга Арсланова: Давайте начнем с новости, которая пришла как раз в последние дни, о жалобе ВИЧ-инфицированных на то, что у них нет фактического доступа к лекарствам. Как вы можете это прокомментировать?

Вадим Покровский: Ну, здесь, конечно, факты эти надо проверять, но дыма без огня не бывает. С учетом того, что у нас в стране примерно треть от числа зарегистрированных больных ВИЧ-инфекцией получают терапию, то, конечно, обязательно должны быть случаи, когда лекарств не хватает. Если это происходит во ФСИН, то, конечно, это может расцениваться как дискриминация этих людей, именно среди заключенных. Но повторяю: все факты нуждаются в проверке. Хотя теоретически они возможны, страна очень большая, куда-то лекарства могут не дойти в срок. Ну и в связи с этим человек не получает лекарств и даже может умереть, если он их вовремя не получил.

Ольга Арсланова: Тем не менее в регионах, в которых происходит сейчас рост, где эпидемию не остановили, где она мультиплицируется и развивается, вероятно, в том же причина - люди не лечатся, не останавливают?

Вадим Покровский: Позиция совершенно неправильная. Число ВИЧ-инфицированных у нас растет. Дело в том, что от ВИЧ-инфекции люди не выздоравливают. И если заразилось 100 тысяч человек, то это прибавляется к тем 900 тысячам, которые уже были. А вычитают из этого числа только людей умерших.

Ольга Арсланова: Я так понимаю, что Минздрав говорит о том, что просто это распределено по регионам, но в целом рост…

Вадим Покровский: Нет, это речь идет о новых случаях, о новых только. Иногда это называют заболеваемостью, но это число новых случаев. И Минздрав называет только те случаи, которые встали на учет в медицинских учреждениях.

Юрий Коваленко: Кстати, по поводу официальной и неофициальной статистики. Есть ли возможность понять, сколько у нас неофициально?

Вадим Покровский: Официальная статистика у нас принадлежит Роспотребнадзору, не Минздраву, потому что за болезни инфекционные, за надзор отвечает Роспотребнадзор. И вот Роспотребнадзор… Кстати, и вице-премьер Голодец озвучила эту цифру в начале года - в прошлом году было выявлено 104 тысячи новых случаев ВИЧ-инфекции. Минздрав говорит - 86 тысяч. Кажется, это противоречит На самом деле - нет. То есть если мы от 104 отнимем 86, то мы получим около 30 тысяч - это те люди, которые не пришли в медицинские учреждения. И это очень важно, потому что есть люди с ВИЧ-инфекцией, которые, может быть, не знают про свой диагноз, но боятся прийти к врачам.

Ольга Арсланова: А у Роспотребнадзора откуда тогда информация?

Вадим Покровский: У Роспотребнадзора? Если где-то в любом медицинском учреждении выявлен случай ВИЧ-инфекции, обязательно информация о случае ВИЧ-инфекции, как и любой инфекции, сообщается в Роспотребнадзор. И вот эта разница, конечно, тоже очень важная, потому что надо найти этих людей и тут же обеспечить их лечение, потому что они, естественно, тоже участвуют в эпидемии.

Ольга Арсланова: Правильно ли я вас понимаю? Остановить этот рост в принципе невозможно, всегда будут появляться новые инфицированные, и вопрос в количестве?

Вадим Покровский: Да. Мы сейчас говорим о том, что рост идет, рост идет. Ну, остановить, в принципе, возможно. Поэтому задачи, которые ставят международные организации (ВОЗ, ООН-СПИД), - это ноль новых случаев. То есть если у нас 104 тысячи новых случаев, то нам надо довести до ноля число новых случаев. Вот какова задача на ближайшие пять лет.

Ольга Арсланова: А почему так много? То есть мы видим, что в Москве рост - 20%. Понятно, что есть диагностика…

Вадим Покровский: Это именно новых случаев, конечно.

Ольга Арсланова: Да. Но почему эти новые случаи появляются при том, что якобы предоставляется лечение?

Вадим Покровский: А дело в том, что вирус продолжает распространяться. Изначально у нас эпидемия была преимущественно связана с тем, что люди заражались, когда кололи наркотики внутривенно одним шприцем. А потом от этих людей стали заражаться половым путем. И сейчас примерно 55% новых случаев - это заражения половым путем, и только 45% - это заражения через наркотики.

Юрий Коваленко: Но ведь идет пропаганда.

Ольга Арсланова: Невозможно заразиться от человека практически, который принимает противовирусную терапию. Соответственно, люди, которые заражают других людей, по каким-то причинам…

Вадим Покровский: Ну, заразиться все-таки можно, если человек, допустим, плохо принимает лекарство.

Ольга Арсланова: И тем не менее - в чем корень проблемы, я пытаюсь понять?

Вадим Покровский: Ну и получают лекарства только треть от тех, кто у нас выявлен как ВИЧ-инфицированные. 380 тысяч сейчас получают на сегодняшний день из 975 тысяч живых ВИЧ-инфицированных. И еще 280 тысяч у нас умерших. Вот откуда цифра - 1 миллион 200 тысяч. Но вы спросили, сколько на самом деле. Ну, примерно от 300 до 500 тысяч еще не знают, что они инфицированные, то есть не прошли обследование. Поэтому речь идет у нас сейчас где-то о 1,3-1,5 миллиона. И конечно, от всех этих людей может кто-то заразиться ВИЧ-инфекцией. Вот почему эпидемия продолжается.

Юрий Коваленко: Но есть еще и тонкости диагностики ВИЧ: его можно не диагностировать сейчас, а он выйдет в анализе через полгода, а может, и через год.

Ольга Арсланова: До полугода.

Вадим Покровский: Да, это какой-то процент дает небольшой от числа пока незарегистрированных случаев. И эти люди, конечно, тоже передают ВИЧ-инфекцию. Почему подход: «Давайте у всех выявим ВИЧ-инфицированных и назначим им лечение - и это решит все проблемы»? Нет конечно. Как вы правильно сказали…

Ольга Арсланова: Это решит часть проблемы.

Вадим Покровский: Да. Надо заниматься пропагандой безопасного полового поведения, работать с наркопотребителями, раздавать им шприцы. Но это не главное. Обучить их: «Даже если ты не можешь отказаться от введения наркотика, делай это так, чтобы не заразиться».

Ольга Арсланова: Но тем не менее у нас абсолютно…

Вадим Покровский: Этим у нас не занимаются.

Ольга Арсланова: Вот! У нас абсолютно закрыт вопрос заместительной терапии - метадон для наркоманов.

Вадим Покровский: Кроме шприцев, есть еще заместительная терапия.

Ольга Арсланова: Но у нас не хотят об этом говорить.

Вадим Покровский: Знаете, что это такое?

Ольга Арсланова: Таблетка?

Вадим Покровский: Да. Если он колется, но если предложить пить тот же препарат в таблетке, то, может быть, он не будет колоться, во всяком случае меньше будет колоться? Значит, меньше будет распространять вирус.

Ольга Арсланова: А главное - он будет получать это бесплатно.

Вадим Покровский: Да, он будет приходить к медицинским работникам. А тут уже можно его завлечь и на лечение наркомании. То есть этот метод весьма эффективно работает в Европе.

Ольга Арсланова: А почему у нас всерьез это не обсуждается?

Вадим Покровский: Ну, здесь идет сопротивление. Я думаю, конечно, может, здесь и скрытое сопротивление героиновой мафии, потому что они потеряют тогда доходы от сбыта героина. Ну и многие наши наркологи говорят: «Наши методы лучше, чем заместительная терапия, мы всех вылечим». Но, к сожалению, эффективность их методик пока недостаточная.

Ольга Арсланова: Ну, с наркоманами…

Юрий Коваленко: Вот цифры последнего года…

Ольга Арсланова: Прошу прощения. С наркоманами разобрались, давайте поговорим тогда о пропаганде правильного какого-то полового поведения. Точно так же у нас закрыт вопрос о половом воспитании подростков. У нас закрыт вопрос о бесплатных контрацептивах для группы риска. Опять же, это вроде бы просто и недорого, и это работает в других странах. Почему у нас никто на это не смотрит?

Вадим Покровский: Ну, лет пять назад у нас, так сказать, преобладало консервативное мышление: если мы все запретим и перестанем школьников обучать безопасному половому поведению, то они вообще сексом не будут заниматься, а только после венчания в церкви, под надзором священника они будут вести половую жизнь. Ну, это нелепо, потому что и в Средневековье то не работало, люди все равно участвовали в распространении инфекционных болезней, так скажем, несмотря на то, что все якобы придерживались необходимых правил. Поэтому, конечно, эффективно именно обучение.

И здесь очень важен опыт Германии показательный, где в год регистрируется, ну, 5 тысяч новых случаев. По сравнению с нашими 100 тысячами, понимаете, это большая разница. Но там вот это обучение безопасному половому поведению обязательное, и ученики даже не могут отказаться от этого.

Юрий Коваленко: И все же за последний год цифры говорят о другом. А если мы берем пять лет этой консервативности, запрета и всего остального, и если посмотреть на статистику вступления в половые связи молодежи, то мы увидим, насколько сильно помолодело - от 12 до 15 лет.

Вадим Покровский: Это естественно. То есть те методы, которые сейчас применяются, они неэффективные, поэтому нам надо более эффективно внедрять обучение.

Юрий Коваленко: Что еще?

Вадим Покровский: В школе запрещено. Но тут оказалась интересная вещь, совершенно неожиданная: у нас люди заражаются чаще в возрасте старше 25 лет, до 40 и вплоть до 80 лет, потому что они уже после окончания института уходят из-под контроля родителей. Вот этот жесткий контроль исчезает, и многие пускаются во все тяжкие к этому времени, к 30 годам, и заражаются чаще всего.

Ольга Арсланова: А скажите, пожалуйста, коррелирует ли заболеваемость с уровнем жизни? Есть такое мнение, что в странах, где люди не очень себе представляют свое будущее, там граждане чаще идут на рискованное поведение ради сиюминутных удовольствий - просто потому, что не очень понимают, ради чего, собственно, долго и безопасно жить. Отсюда алкоголизм - из-за социальных этих факторов. Отсюда и ВИЧ.

Вадим Покровский: Мы тоже полагали, что это должно быть так. Но у нас ВИЧ-инфекция распространилась впервые больше в тех районах, где было в 90-е годы экономическое положение лучше, чем в других. Скажем, Тольятти, где работал автозавод, вот там сейчас до 3% населения инфицированные ВИЧ. И тоже многие районы индустриальной Сибири, где производство работало. Ну, это как раз было связано с наркоманией. Та же наркомафия предпочитала везти наркотики туда, где деньги есть.

Ольга Арсланова: Где могут купить.

Вадим Покровский: Поэтому, естественно, там больше людей вовлекали в потребление наркотиков. И когда вирус попал в среду наркоманов, именно эти районы и пострадали. То есть все это можно объяснить. Но сейчас - неприятный момент. Сейчас рост числа новых случаев среди сельского населения еще даже выше, чем среди городского. Вот это не очень понятно, потому что ВИЧ-инфекция - это болезнь городов. Но это может быть связано как раз с тем, что в сельских районах никакой профилактической работы не проводится, и информационная обеспеченность этих регионов хуже, и медицинская помощь хуже поставлена. То есть нужно работать еще и с сельским населением. Мы, к сожалению, запустили этот вопрос.

Ольга Арсланова: Послушаем наших зрителей. У нас на связи Тамара из Волгограда. Добрый вечер.

Зритель: Добрый вечер. Я хочу сказать, какая основная причина. Это цена презервативов. Если молодые люди получают в среднем 20 тысяч, а презерватив от 100 рублей, то много ли он их купит? И вторая причина. Когда началась болезнь эта в нашей стране, я была уже довольно-таки взрослой дамой. И очень много было просветительской работы, очень. Сейчас практически ничего не ведется, людям молодым ничего не рассказывают ни по телевизору, нигде ничего не слышно. Вот это основная… Я живу в городе, не в селе, а работы никакой не вижу. Спасибо.

Ольга Арсланова: Спасибо вам большое. Казалось бы, меры не самые дорогие.

Вадим Покровский: На сто процентов согласен с нашим зрителем. Почему? То есть меры профилактики - это, конечно, не просто выступил и сказал: «Товарищи, пользуйтесь презервативами». Конечно, надо и заботиться о том, чтобы они были доступные. Пользуйтесь, а в магазине их нет. Ну, сейчас появились в магазинах, их довольно много по сравнению с предыдущими годами, но цена, я бы сказал, даже выросла. И конечно, какой-нибудь учащийся ПТУ или даже студент подумает: покупать презерватив или бутылку пива? И тут как бы играет не в пользу презерватива…

Юрий Коваленко: Но это ведь правила рынка. Государство не может законодательно сделать дешевле.

Вадим Покровский: Может. Безусловно, может.

Ольга Арсланова: Может, по крайней мере, закупить.

Вадим Покровский: Потому что во всех странах, кроме России, этим занимаются.

Ольга Арсланова: Этим занимается государство? Или этим занимаются фонды?

Вадим Покровский: Этим занимается, конечно, государство. И оно проводит политику снижения цен: может быть, на импортные снижение тарифов таможенных, на внутренние - тоже какие-то налоговые льготы. А может быть, да, какие-то специальные закупки по низким ценам и раздача каким-то угрожаемым категориям.

Юрий Коваленко: Все познается в сравнении. Если мы говорим, что презерватив стоит 100 рублей, то сколько стоит лечение одного ВИЧ-инфицированного? Сколько примерно, вы знаете?

Вадим Покровский: А лечение ВИЧ-инфицированного - это пожизненно. Мы хотим и надеемся, что эти люди проживут до старости. А в год это в среднем 85 тысяч рублей стоит.

Юрий Коваленко: То есть, грубо говоря, в год, если вы говорите, что 30 лет… Ну, добавим 40 лет. И на 85… Это сумасшедшие миллионы!

Вадим Покровский: Безусловно.

Юрий Коваленко: Это гораздо дороже презервативов.

Вадим Покровский: И сейчас у нас в бюджете уже на этот год, по-моему, 21 или 22 миллиона… миллиарда заложено - солидная цифра. Но на профилактику там ничего не прибавили - 300 миллионов. По 1,5… по 2 рубля на человека - это, конечно, очень мало. И мы ничего не можем здесь организовать, какую-то серьезную каждодневную профилактику, которую требует ситуация.

Ольга Арсланова: Я правильно понимаю, что по ОМС любой ВИЧ-инфицированный имеет право получать терапию? Мы сейчас не будем говорить о ее качестве, какого поколения эти препараты. Но он обязан это получить в своем регионе. Почему так не получается на практике?

Вадим Покровский: Пока этих 22-23 миллиардов не хватает на всех, на половину даже не хватит, поэтому надо увеличивать, естественно, и бюджет на терапию.

Ольга Арсланова: Послушаем Людмилу из Санкт-Петербурга. Добрый вечер.

Зритель: Здравствуйте.

Юрий Коваленко: Здравствуйте.

Ольга Арсланова: Здравствуйте.

Зритель: Дело в том, что у меня сын находится в колонии - Ленинградская область, поселок Форносово, колония ИК-4. Там берут постоянно анализ на ВИЧ, но почему-то анализ не доходит, то есть то некому возить, то кровь свернулась. В общем, анализов уже несколько лет нет. Он сидит уже 10 лет, никакого лечения он не получает абсолютно. У них даже нет таблеток от головной боли. Как это вообще можно? А когда я сказала, позвонила в центр, они мне сказали так: «Если бы он сразу получал, тогда бы ему давали бы лекарство. А так как он не получал лекарство - значит, мы ему не можем давать лекарство». Значит, эти люди вообще там должны просто сгнить?

Юрий Коваленко: Бюрократический провал какой-то.

Ольга Арсланова: Спасибо. А вообще куда можно пожаловаться, если не получает человек терапию?

Вадим Покровский: Ну, здесь важный момент затронут. Дело в том, что не только лекарство стоит денег, но надо еще вложить средства в инфраструктуру, которая бы обеспечила, чтобы лекарство и диагностика была в любом районе страны обеспечена. Вот видите - тут не довозят, что-то портится по дороге, потому что нет инфраструктуры. Поэтому не только, конечно, лекарства, не только профилактика, но и серьезная инфраструктура. Вот что нужно.

А жаловаться надо в Роспотребнадзор. Он находится сейчас в системе ФСИН. Жаловаться руководству ФСИН, потому что специальная программа по борьбе с ВИЧ-инфекцией именно в системе исполнения наказания у нас существует. Ну, всегда можно прокурору жаловаться, про это надо помнить.

Юрий Коваленко: Но это жаловаться можно годами, а вот эта проблема системная уже долгие годы.

Вадим Покровский: Нужно больше - кроме чистого выделения денег на какие-то мероприятия, создать инфраструктуру. И в нашей стране еще в инфраструктуре один большой провал - нет руководителя, который всеми этими программами руководит, вместе взятыми. Вот видите - статистика вроде разная получается. И это связано с тем, что конкретно никто не назначил человека, ответственного за борьбу с ВИЧ-инфекцией.

Ольга Арсланова: Ну и последний, наверное, вопрос, очень важный, от наших зрителей. Мы понимаем, что, да, болезнь неизлечима, но с ней можно жить, и жить качественно. Важно вовремя распознать и узнать о том, что ты заражен. Спрашивают: «Есть ли возможность сейчас дешево, а лучше бесплатно протестироваться на ВИЧ, желательно анонимно?»

Вадим Покровский: У нас предусмотрено бесплатное тестирование даже в поликлиниках по месту жительства.

Ольга Арсланова: Но оно не анонимное.

Вадим Покровский: Да. Но здесь как раз денежный вопрос. Если вдруг приходит не гражданин России, надо убедиться, что это гражданин России. И вот почему анонимное за деньги. А хочешь бесплатно - все равно требуют паспорт для отчетности перед нашими фискальными органами.

Юрий Коваленко: Это же лукавство. Если у человека, допустим, положительный ВИЧ-статус, а он анонимно заказал, то врач должен…

Ольга Арсланова: Нет, не должен, он же анонимно сдал.

Вадим Покровский: Нет, у нас даже в законе написано, что может обследоваться и лечиться анонимно, но за свои деньги.

Юрий Коваленко: А может и не лечиться.

Вадим Покровский: Может, да. И даже есть у нас в Москве клиника, которая лечит, частная. И во многих регионах тоже можно лечиться бесплатно, но за все придется платить.

Ольга Арсланова: Спасибо вам большое за то, что ответили на наши вопросы. Напоминаем, у нас в гостях был Вадим Покровский, академик РАН, руководитель Федерального научно-методического центра по профилактике и борьбе со СПИДом. Большое спасибо.

Юрий Коваленко: Спасибо большое.

Вадим Покровский: Всего доброго!

Ведущий российский ученый, посвятивший 20 лет своей научной деятельности проблемам ВИЧ-инфекции. С 1988 года возглавляет Специализированную научно-исследовательскую лабораторию эпидемиологии СПИД ЦНИИЭ МЗ РФ. Деятельность Покровского В.В. посвящена организационно-методической работе в области реализации государственной стратегии противодействия эпидемии ВИЧ-инфекции на территории Российской Федерации, а также научным исследованиям в области эпидемиологии, клиники и профилактикиВИЧ-инфекции в России.

Приказом МЗ СССР № 239 (1989 г.) введен в состав Комитета по борьбе со СПИД при Минздраве СССР.
Приказом МЗ РФ №299/220 введен в состав Координационного совета по реализации Федеральной целевой программы по предупреждению распространения в Российской Федерации заболевания, вызываемого вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекции) на 1996–1997 годы и на период до 2000 года «Анти-ВИЧ/СПИД».
При его участии разработано около 24 нормативных документов Министерства здравоохранения по проблемеВИЧ-инфекции (7 методических рекомендаций, 6 правил и инструкций, 11 приказов). Принимал участие в подготовке «Федерального закона о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» и Федерального закона о предупреждении распространения в РФ ВИЧ-инфекции.
В 2000 году Покровский В.В. был удостоен Государственной премии Российской Федерации за внедрение в медицинскую практику терапииВИЧ-инфекции отечественного препарата «Фосфазид».
Покровский В.В принимает активное участие в развитии международных связей, сотрудничает с Европейским Центром по эпидемиологии мониторингу СПИД, являлся одним из руководителей Канадско-российского проекта «Российская сеть по борьбе с ВИЧ-инфекцией», сотрудничает с ТАСИС IMC по проекту «Профилактика и борьба с ВИЧ/СПИД, Фаза I», с Международной организацией труда ПР ООН, с Детским фондом ЮНИСЕФ (ООН). с Агентством по международному развитию США USAID, с Министерством международного развития Великобритании DIFID по проекту «Комплексный демонстрационный проект по профилактике и контролю ВИЧ в целевых группах населения в Российской Федерации», с Imperial College (London) по программе «Знания для противодействия ВИЧ/СПИД в Российской Федерации, с Всемирным банком - Фонд »Российское здравоохранение« по проекту »Профилактика, диагностика, лечение туберкулеза и СПИДа«.
В 2003 году приказом РАМН и МЗ РФ на базе Центра создана Проблемная комиссия «ВИЧ-инфекция» под руководством Покровского В.В.
Им опубликовано более 300 научных работ, 2 монографии, 2 книги и 4 учебных пособия, подготовлено 6 докторов и 15 кандидатов наук, является автором 6 изобретений. В руководимой им лаборатории разработано и внедрено в практику 9 тест-систем для диагностики таких заболеваний, как ВИЧ, гепатиты В.С.Д.
Основные направления научных исследований центра:
изучение эпидемического процесса ВИЧ-инфекции и совершенствование системы эпидемиологического надзора;
изучение патогенеза и клиники ВИЧ-инфекции и сопутствующих ей заболеваний;
совершенствование терапии ВИЧ-инфекции, апробация и внедрение новых лекарственных средств для ее лечения;
создание молекулярных методов диагностики ВИЧ-инфекции и связанных с ней заболеваний;
разработка мероприятий по социально-психологической адаптации ВИЧ-инфицированных;
разработка эффективных мер профилактики ВИЧ-инфекции.
Достижения центра
Разработана и внедрена оригинальная, не имеющая зарубежных аналогов, система эпидемиологического наблюдения за ВИЧ-инфекциейв России.
Созданы и внедрены федеральные и региональные компьютерные базы данных по единой регистрации всех случаев ВИЧ-инфекции и СПИД, а также обследованных на антитела к ВИЧ.
Регулярно выпускается информационный бюллетень по эпидемиологии ВИЧ-инфекции.
Разработана система лабораторной диагностики ВИЧ.
Создана клиническая классификация ВИЧ-инфекции.
Проводится апробация и внедрение новых препаратов для лечения ВИЧ-инфекции.
Разработаны схемы лечения ВИЧ-инфекции и сопутствующих заболеваний.
Регулярно проводится цикл по повышению квалификации врачей-лаборантов, эпидемиологов и инфекционистов по вопросам ВИЧ-инфекции.
Подготовлен и проводится цикл лекций по приверженности к противовирусной терапии для практических врачей.