Миф, сказка, предание. Сравнение с другими фольклорными прозаическими жанрами
I Опрос.
ТЕРМИНЫ:
Общественные науки - комплекс наук, изучающих общество и человека.
Предмет науки - те связи и зависимости, которые непосредственно изучает наука.
Социология - наука об обществе как целостной системе, о закономерностях его становления, функционирования и развития.
Политология - комплекс дисциплин, всесторонне изучающих политику.
Социальная психология - наука, изучающая закономерности поведения и деятельности людей, обусловленные их включённостью в социальные группы, а также психологические характеристики самих этих групп.
Фундаментальные науки - науки, раскрывающие объективные законы окружающего мира.
Прикладные науки - науки, решающие проблемы применения полученных знаний на практике
Философский плюрализм - многообразие философских школ и направлений.
Умозрительная деятельность - вид деятельности, при которой философы опираются на особые способы аргументации, выходящие за рамки формальной логики.
Философия (с древнегреческого - «любовь к мудрости» ) - наука о всеобщих законах природы, общества и мышления.
?? Специфика философского знания.
Карточки №2.1 - 2.8
II Объяснение нового материала.
Проблемы общественного устройства волновали человека на протяжении всей его истории. И первый блок тем, с которым мы познакомимся, как раз и будет посвящён взглядам мыслителей прошлого на общество и человека.
(1)
Задание классу: прослушайте притчу. Какое отношение она имеет к теме нашего сегодняшнего урока?
У дороги стояло засохшее дерево. Ночью прошел вор и испугался: он подумал, что это стоит, поджидая его, полицейский. Прошел влюбленный юноша, и сердце его радостно забилось: он принял дерево за свою возлюбленную. Ребенок, напуганный страшными сказками, увидев дерево, расплакался: он подумал, что это привидение.
Но во всех случаях дерево было только деревом.
Мы видим мир таким, каковы мы сами.
Задание классу: практическая работа по теме.
Задание 1.
Уже на заре истории человек пытался объяснить окружающий мир и своё место в этом мире. Объяснения эти были во многом наивны, иррациональны. В этот период основным способом постижения человеком окружающей действительности стали мифы.
Миф (от греч. mythos - сказание, предание) - древнее сказание о происхождении мира, о богах и героях.
Мифология - способ понимания и представления действительности, характерный для ранних этапов развития общества.
Задание 2.
Задание классу: прочитайте отрывок из книги «Мифы народов мира», предложенный в учебнике, и ответьте на поставленные вопросы.
?? Чем сказка отличается от мифа?
(сказка всегда рассматривалась как вымысел, миф содержит элементы конкретики и реалий )
?? Можно ли историческое предание отнести к разновидности мифа? Обоснуйте свой вывод.
Задание классу: запишите краткий вывод на основе полученной информации.
(н - р, в отличие от сказки, которая всегда рассматривалась как вымысел, миф содержит элементы конкретики и реалий; историческое предание можно отнести к разновидности мифа )
При всём многообразии мифологических сюжетов, мифы разных народов удивительно схожи. Особенно это касается мифов о мироздании.
Задание 3.
Задание классу: определите, какие основные идеи лежат в основе библейского мифа о мироздании. Сделайте краткие записи.
(идея творения и идея развития )
Подобные же идеи лежат в основе мифов о мироздании, созданных другими народами.
В основе мифов о мироздании лежат идеи творения (мир сотворён богом) и развития (мир постепенно развивался из хаоса).
Задание 4.
Задание классу: прочитайте приведённый ниже текст, ответьте на поставленные вопросы.
Ильин И. - русский философ.
Духовный смысл сказки
…Сказка даёт и гораздо меньше и в то же время гораздо больше, чем дневное сознание. Природа и дневное сознание имеют свою естественную необходимость и свои естественные невозможности; а сказка не связана ни этой необходимостью, ни этими невозможностями. Она имеет свою «необходимость». Её необходимость иная, душевно-духовная, внутренняя, таинственная. Это необходимость сокровенного помысла, предчувствия и сновидения; и в то же время это необходимость национальной судьбы, национального характера и национальной борьбы.
Сказка не повинуется законам вещества и тяжести, времени и пространства. Она повинуется законам художественной мечты и законам национально-героического…эпоса. Она повинуется законам всесильного волшебства и запросам сверхчеловеческой национальной силы: она слагается по указаниям пророческого сновидения, волевого порыва и созерцающего постижения.
…Спрашивает человек сказку, а она отвечает ему о смысле земной жизни …
…Что такое счастье? Само ли оно в жизни приходит или его надо добывать? И что нужно, чтобы добыть его? Неужели непременно нужны труды, испытания, опасности, страдания и подвиги, все эти «утруждения великими службами»? И как же слагаются эти испытания и подвиги? И есть ли на свете люди бездольные и бессчастные? И откуда эта бездольность и бессчастность? Можно ли её преодолеть или она суженая, роковая? И в чём же счастье человека? В богатстве ли? Или в любви к свободе? Или, может быть, в доброте и правоте? В жертвенной любви доброго сердца?
…Что такое судьба? Что значит: умным горе, а дуракам счастье? И какие же это такие - дураки? Может они вовсе не дураки? Что это значит: «на роду написано»? И неужели судьбу нельзя одолеть и человеку остаётся покорно сидеть у моря и ждать погоды? Или всякий человек своему счастью кузнец? И как быть человеку в трудную минуту жизни, когда горько плачется и тужится, а ума ни к чему не приложить? Как бы человеку на распутье жизненных дорог, и на тропинках жизненного леса, в беде и в несчастье?..
…А можно ли жить и прожить кривдою на свете? И куда кривда ведёт? Не сильнее ли она, не выгоднее ли правды? Или правда лучше и всегда, в конце концов, победит? И в чём же тогда понятная таинственная сила правды? Почему содеянное зло всегда или почти всегда возвращается на голову виновника? А если не всегда, то где же справедливость? И почему это так бывает, что посеянное добро, хотя бы маленькое семечко добра, расцветает потом на пути посеявшего человека благоуханными цветами - то благодарности и ответного добра, то пожизненной преданности, то прямо спасения от лютой беды? А если не всегда так бывает, то почему? Не правит ли миром некая таинственная благая сила и каковы законы её?..
…Сказка есть первая, дорелигиозная философия народа, его жизненная философия, изложенная в свободных мифических образах и в художественной форме. Эти философские ответы вынашиваются каждым народом самостоятельно, по-своему, в его бессознательной национально-духовной лаборатории. И сказки различных народов отнюдь не повторяют друг друга. Сходны лишь образные темы, Ито лишь отчасти; но не сходны ни вопросы, ни ответы сказок. Каждый народ по-своему томится в земной жизни; накапливает свой особый, - и дорелигиозный, и религиозный опыт; слагает свою особую духовную проблематику и философию; вынашивает своё миросозерцание. И того, кто стучится у дверей, сказка уводит именно к истокам национального духовного опыта, русского человека по-русски укрепляя, по-русски утешая, по-русски умудряя…
…В русских сказках русский народ пытался распутать и развязать узлы своего национального характера, высказать своё национальное мироощущение…, - разрешая лежавшие на его сердце жизненные, нравственные, семейные, бытовые и государственные вопросы. И сказки русские - просты и глубоки, как сама русская душа.
Вопросы и задания:
- В чём отличие сказки от науки?
- Какие черты роднят сказку и философию?
- Какие черты сказки и мифа дают основания говорить об их сходстве?
- Запишите краткий вывод на основе полученной информации.
В отличие от науки сказка «не повинуется законам вещества и тяжести, времени и пространства», у неё «необходимость» иная, душевно-духовная, внутренняя, таинственная, это необходимость сокровенного помысла.
Как и философия, сказка размышляет над «вечными вопросами».
Как и миф, сказка есть способ познания действительности.
Задание 5.
Задание классу: на основе учебника (с.18 - 19) выпишите и охарактеризуйте особенности мифологического сознания.
Особенности мифологического сознания:
- Восприятие человека как части сообщества, а сообщества как части природы. Наделение всего сущего человеческими качествами.
- Восприятие не разделено на внешнее и сущее, на реальность и видимость.
- Поиск причины события сводится к поиску целенаправленной воли.
- Идея времени не абстрагировалась, время воспринималось через периоды и ритмы человеческой жизни и природы.
- Восприятие мира как арены борьбы сил добра и зла.
Задание 6.
Задание классу: п ознакомьтесь с предложенным документом. Ответьте на поставленные вопросы.
А. Ф. Лосев - русский философ и филолог.
Диалектика мифа
Миф всегда чрезвычайно практичен, насущен, всегда эмоционален, аффективен, жизнен. И тем не менее думают, что это - начало науки. Никто не станет утверждать, что мифология (та или иная, индийская, египетская, греческая) есть наука вообще, т.е. современная наука (если иметь в виду всю сложность ее выкладок, инструментария и аппаратуры). Но если развитая мифология не есть развитая наука, то как же развитая или неразвитая мифология может быть неразвитой наукой? Мифическое сознание совершенно непосредственно и наивно, общепонятно; научное сознание необходимо обладает выводным, логическим характером; оно не непосредственно, трудно усвояемо, требует длительной выучки и абстрактных навыков. Миф всегда синтетически жизнен и состоит из живых личностей, судьба которых освещена эмоционально и интимно ощутительно; наука всегда превращает жизнь в формулу, давая вместо живых личностей их отвлеченные схемы и формулы; и реализм, объективизм науки заключается не в красочном живописании жизни, но в правильности соответствия отвлеченного закона и формулы с эмпирической текучестью явлений, вне всякой картинности, живописности и эмоциональности.
Вопросы и задания:
- Что отличает и что сближает миф и науку?
- Заполните таблицу «Сходство и различия мифа и науки»
Сходство | Различия | |
Миф | Наука |
|
И миф и наука есть способы познания окружающего мира | Мифическое сознание совершенно непосредственно и наивно, общепонятно. Миф всегда синтетически жизнен и состоит из живых личностей, судьба которых освещена эмоционально и интимно ощутительно. Миф всегда чрезвычайно практичен, насущен, всегда эмоционален, аффективен, жизнен. | Научное сознание необходимо обладает выводным, логическим характером; оно не непосредственно, трудно усвояемо, требует длительной выучки и абстрактных навыков. Наука всегда превращает жизнь в формулу, давая вместо живых личностей их отвлеченные схемы и формулы; и реализм, объективизм науки заключается не в красочном живописании жизни, но в правильности соответствия отвлеченного закона и формулы с эмпирической текучестью явлений, вне всякой картинности, живописности и эмоциональности. |
III Закрепление
?? Каковы особенности мифологического сознания людей древности?
?? Сравните миф и науку, миф и сказку.
«Пытаясь охватить мир сегодняшний, мы черпаем из словаря, сложившегося в мире вчерашнем», - так говорил Антуан де Сент-Экзюпери. И нам трудно не согласиться с ним.
Да, когда-то науки философии еще не было. Но человечество уже было и любило мудрость. И сегодня мы читаем мудрые русские, французские, турецкие и другие сказки, пришедшие к нам из бездны времен, измеряемой не только тысячами, но и десятками тысяч лет. Так Колобок докатился до нас из той эпохи, когда только начиналось земледелие. И в сказке о нем тоже кроется философский вывод, пусть и простенький: как бы быстро ты ни умел уходить от бабушки с дедушкой, от медведя и волка, а лисья хитрость сильнее тебя. То золотое яичко, которое мышка хвостиком с лавки смахнула, а оно упало и разбилось, ученые выводят из древнейшего мифа о рождении Вселенной. Давайте заглянем в далекое прошлое и познакомимся с представлениями древних мыслителей о человеке и обществе. Люди издавна пытались объяснить существование общества. И задавали следующие вопросы:
Как возникает общество?
Как оно развивается?
Куда оно идет в своем развитии?
Каковы его перспективы?
Ответы на эти вопросы определялись уровнем развития конкретного общества. Иногда далекое прошлое человечества сравнивают с детством. В детстве же мы живем в сказочном мире, мире, создаваемом нашим воображением и фантазиями. Сказки, которые рассказывали нам взрослые, дали первое представление о добре и зле, о могучих силах и страстях, о человеке, об окружающем мире.
Так и на ранних этапах развития человечества представления древних нашли свое отражение в мифах.
Мифология - от греч. предание, сказание и слово, учение.
Прочитайте следующие мифы и ответьте на вопрос: «О чем нам рассказывают мифы?»
1. В австралийском мифе журавль Бронта бросает в небо яйцо. Оно разбивается, и с тех пор его желток, став солнцем, освещает землю. Одна из священных книг Индии сообщает, что некогда, в эпоху, когда во Вселенной не было ничего, кроме вод, некий бог превратился в яйцо и стал плавать в этих водах. Потом яйцо «раскололось. Из двух половин скорлупы одна была серебряной, другая золотой. Серебряная - это земля, золотая - небо».
Когда верующие красят к православной Пасхе яйца, они тоже, только теперь уже неведомо для себя, вспоминают миф о «мировом яйце». Новая вера принимает в себя обрывки старой.
2. Величественную картину возникновения мира рисуют скандинавские сказания.
Сначала была черная бездна, отделявшая друг от друга царство туманов (на севере) и царство огня (на юге). В царстве туманов забил родник, его воды, замерзая, заполняли собой бездну, пока лед не подошел вплотную к царству огня. Искры, смешиваясь со льдом, вдохнули в него жизнь, из таявшего льда возникли великаны - первым из них был Имир - и гигантская корова, поившая великанов молоком. Корова, облизывая ледяную глыбу, создала гиганта, трое детей которого стали первыми богами-асами. Они убили Имира и сделали из его тела землю, из черепа - небесный свод, из костей - горы, из волос - деревья, и так далее. Потом срубили ясень и сделали из него мужчину, а из ольхи - женщину. Высоко над облаками теперь страна богов. Посреди нее - вершина огромного ясеня Игдразиля, корни которого лежат и в стране туманов, и в стране великанов, и в стране людей. Ветви этого ясеня раскинулись надо всем миром.
Такое мировое дерево есть в мифах многих народов. В Африке это, конечно, баобаб или пальма, а не северный ясень скандинавов.
Сложно устроен мир, но он обречен - раньше или позже начнется великая война между богами с одной стороны и великанами и чудовищами -с другой. Рухнет ясень Игдразиль, поддерживающий небесный свод, земля погрузится в мировое море, волки, вечно преследующие солнце и луну, наконец проглотят их...
Вот вам и начало мира, и его история, и его современное состояние, и будущее, включая конец света.
Все объяснено (здесь-то пересказана ничтожнейшая доля скандинавской мифологии), все осмыслено... Хотите узнать, отчего бывают землетрясения? Пожалуйста. За многочисленные преступные хитрости асы наказали бога огня Локи, приковав его за руки и за ноги к скале (как Зевс - Прометея). Над головой Локи висит змея, из пасти которой все время капает яд. Преданная жена Локи собирает этот яд в чашу, оберегая мужа, но чашу надо иногда опорожнять, и в это время капли яда падают на лицо Локи, тот содрогается от боли, сотрясая землю.
Другое дело, что эти объяснения не поддаются никакой проверке и не могут быть логически доказаны. Но мифу логика и доказательства и не нужны, он - дело веры, и только веры.
3. У одного из африканских народов есть сказка о том, как мудрая черепаха решила собрать всю мудрость мира в тыквенную бутылку - калебасу, чтобы с помощью этой мудрости исправить мир. По очереди спрашивала черепаха у разных зверей, в чем мудрость каждого из них.
«В клыках! В когтях! В прыжке», - ответил леопард.
«В силе и спокойствии», - сказал слон.
В ногах и ушах была мудрость зайца. В крыльях и полете оказалась мудрость орла.
Так по крупицам, по зернышкам, по песчинкам собрала она мудрость со всей земли и всю, не обронив ни крошечки, упрятала в свою самую большую, самую лучшую калебасу...
В конце концов решила черепаха, что всех зверей, заслуживающих внимания, обошла, всю их мудрость в свою калебасу собрала. И надо теперь калебасу повесить на дерево, повыше, чтобы сохранить все собранное в целости. А поблизости от подходящего дерева рылась в земле гвинейская курица. На всякий случай и ее мудростью поинтересовалась разумная черепаха, но гвинейская курица была глупа, как курица, и даже глупее всех остальных куриц на свете.
Полезла черепаха на дерево, повесив калебасу себе на грудь. Понятно, что лезть ей было неудобно. А снизу курица кричит: «Уж если ты решила взобраться на дерево, так перевесь калебасу себе на спину».
И черепаха поняла, ведь она была и вправду мудра, что даже у самой глупой курицы и у той может найтись крупица мудрости, что всю мудрость мира нельзя упрятать даже в самую большую и самую лучшую калебасу на свете, что мудрость не может принадлежать одному, а если она мудрость, то должна быть у всех.
И черепаха со всей силы швырнула свою замечательную калебасу о землю. Та разлетелась на кусочки. И вместе с нею разлетелась - по всей земле - мудрость, которую черепаха собирала долгие, долгие годы.
Разлетелась, чтобы мир стал мудрее!
В целом это уже, бесспорно, философская по духу притча, хоть и приняла она форму сказки.
(Обсуждение прочитанных мифов.)
Таким образом, мифология - это исторически первая форма миропонимания, объяснения людьми общественной жизни.
Прочитайте отрывок из книги «Мифы народов мира» (с. 25 учебника).
Чем сказка отличается от мифа?
Можно ли историческое предание отнести к разновидности мифа? Обоснуйте свой вывод.
С помощью мифа прошлое связывалось с настоящим и будущим, обеспечивалась духовная связь поколений. Передавались от поколения к поколению духовные ценности: зачатки знаний, религиозные верования, политические взгляды, различные виды искусства и др.
Таким образом, в мифологии выражается насущная потребность человека в осмыслении себя самого и окружающего мира. И эта потребность воплощается в многообразных фантастических картинах реального мира.
В древних мифах о происхождении мира и людей наиболее часто выделяются две идеи:
1) идея творения - мир создан существом-богом;
2) идея развития - мир постепенно развивался из хаоса. Основные тематические циклы мифов:
Космогонические мифы - мифы о происхождении человека и человеческого общества;
Мифы о культурных героях - мифы о происхождении и введении тех или иных культурных благ;
Эсхатологические мифы - мифы о «конце света», конце времен. Следовательно, на раннем этапе своего развития у людей наблюдается так называемое мифологическое сознание.
Работая с п. 1 § 2, давайте выделим основные черты мифологического сознания и определим его особенности.
Как вы считаете, сохраняется ли мифологическое сознание в современных условиях? Свой ответ аргументируйте.
Да, действительно, было бы опрометчиво утверждать, что мифологический способ объяснения жизни был свойственен людям лишь на раннем этапе развития человечества. Например, в советский период было создано немало мифов, с которыми мы с трудом расстаемся в наши дни.
2. Древнеиндийская философия: как спастись от страданий мира
Чтобы понять особенности мировоззрения индийцев, необходимо знать, как они представляли себе окружающий мир, какое место и роль отводили человеку в этом мире. Слушая мой рассказ, составьте в тетрадях план-конспект ответа на этот вопрос.
Первыми письменными источниками прафилософии Древней Индии являются Веды - сборники гимнов богам, песнопений, ритуалов, изречений, жертвенных формул и т. п. Считается, что Веды составлялись в первой половине I тысячелетия до н. э. Традиционно ведическая литература разделяется на несколько групп текстов. Это прежде всего четыре Веды (буквально - ведение, отсюда и название всего периода и его письменных памятников); старейшая и важнейшая из них - Ригееда (знание гимнов) - сборник гимнов, который формировался относительно длительное время и окончательно сложился в XII в. до н. э. Несколько позднее появляются Брахманы (с X в. до н. э. - руководства ведического ритуала, из которых важнейшее - Шатапатхабрахмана (Брахмана ста путей). Конец ведического периода представлен Упанишадами - философскими воззрениями индусов.
В тексте Упанишад содержится упоминание, что для своего образования человек овладевает «...Ригведой, Яджурведой, Сама-ведой, Атхарваведой, Итихасой, Пуранами, Ведой Вед, правилами почитания предков, наукой чисел, искусством предсказаний, хронологией, логикой, правилами поведения, этимологией, наукой о священном знании, наукой о демонах, военной наукой, наукой о змеях и низших божествах».
В VI-V вв. до н. э. в Индии возникает несколько философских школ, которые оказывают друг на друга несомненное влияние, сохраняя, однако, неповторимость. Это буддизм, джайнизм, санкхья, йога, вайшешика, ньяя, миманса, веданта и др.
Мировоззрение древнего индийца пронизывает глубокое ощущение живой Вселенной. Раздумья о бытии и мироздании нашли, пожалуй, наиболее полное отражение в «Гимне о сотворении мира». Он помещен в самой ранней из Вед - Рагведе (Веда гимнов) и создан, как считают ранее X в. до н. э.
Сначала было «Нечто одно» - обладающее единственным свойством - неделимостью Дыхание Затем появилась Вселенная Начало творению положило жертвоприношение
Космический великан Пуруша был разделен на части и стал источником жизни для всех живых существ.
Мир Вселенной наполнен: людьми, духами, животными
Какое место занимали люди в этом мире?
I место - мир богов - «пространство, где процветает райская жизнь».
II ступень - мир людей, подчиняющийся строгой космической иерархии, которая отражалась в кастовой структуре Индии:
брахманы - мудрецы, толкователи Вед;
кшатрии - воины и правители;
вайши - класс земледельцев и скотоводов;
судры - слуги.
III ступень - мир демонов, духов, животных и обитателей многочисленных адов.
Не имеют права выбора и зависят от тех условий, в которые попали.
Вывод: мир людей занимает среднее положение во Вселенной, поэтому люди имеют равный выбор и могут подняться до божественных высот или спуститься до адской жизни.
По воззрениям древних индийцев человек, возникнув одновременно со всеми существами Вселенной, находится в постоянном изменении: деревья, птицы, реки, горы, сама земля, люди постоянно умирают и возрождаются. Поэтому центральными были идея вечного круговорота жизни и мысль о вечном духовном источнике (представление о вечной бессмертной душе).
После смерти тела душа продолжает жить, вселяясь в тело родившегося существа (реинкарнация). Но какое тело избирает душа? От чего это зависит?
Ответ на этот вопрос дает закон Кармы.
Он гласит: сумма добрых и злых дел человека, полученная в предыдущих жизнях, определяет форму последующих рождений.
Хорошая карма гарантирует удачное перерождение на Земле и жизнь будет протекать с минимальными страданиями.
Скверная карма приведет к наихудшим условиям телесного существования. В новой жизни можно родиться рабом, животным, червяком, а то и придорожным камнем, принимающим на себя все удары тысяч ног как расплату за грехи прошлых лет.
Причина твоих страданий в тебе самом, ты заслужил это своими поступками в прошлом.
Предания – рассказ о прошлом. Признаки: П. говорят о достоверных памятных событиях истории, о деяниях реально живших людей. Для П. характерна ретроспективность (обращённость в прошлое). П. даёт объяснение или пояснение причин каких-либо событий или существования какого-либо факта, и, собственно, этим обусловливается само возникновение предания. Т.о., предание – широко известный в народе устный эпический рассказ с установкой на правдоподобное объяснение реальных фактов прошлой истории, быта. Есть два вида формирования исторических преданий: 1 – Обобщение воспоминаний; 2 – Не только обобщение, но и оформл. по слож. формам. Персонажи в предании социально определены. 2 вида: истор.(о памятн. соб-х и лицах) и географ.(о происх.назв.) Петр 1й, Матигоры.Предание о Волге и Каме, о Стеньке Разине.
Бывальщины – рассказ, истина кот. удостов. рассказч-м/свид-вом к-л из соврем-в. Личн воспом, переш. в трад – известность в опред местностиБеглец Криволуцкий (медн. пуговка, «сразу перемахив.» через речку)Речь сказ-ля несет на себе приметы его сословн и местн принадл-ти
Исторические предания - это распространенные в народе устные рассказы с установкой на объяснение прошлой истории. какой-нибудь особенности быта, названия местности; судят о прошлом с позиции настоящего. Называют бывальщинами, былями и досюльщиной. Эпическое повествование. Достоверность сообщения не подлежит сомнению, т.к. поддерживается авторитетом старины ("Старые люди говорят"). Вымысел как твердое понимание вещей, а не выдумка. По тематике делятся на исторические и географические, но часто переплетаются. Внесены в летописи. Самые популярные персонажи: Разин, Пугачев, Иван Грозный, Петр I, Суворов, казаки. Предания влекутся к обобщенным оценкам, какие запечатлены людскими симпатиями и антипатиями. Отсюда анахронизмы, смещение фактов и событий. Олицетворение географических объектов. Виды исторических преданий: географические, о вещественных памятниках, об обычаях и обрядах, об исторических событиях, о генелогии, о полезных ископаемых. Сюжетная организация предания тяготеет к эмбриональным формам, которые таят в себе возможность повествовательного развития.
Бывальщина - это рассказ (сказ), но такой, истинность которого удостоверяется либо рассказчиком, либо свидетельством какого-нибудь из его современников. Личное воспоминание, прешедшее в традицию, интересное другим рассказчикам, подвергнутое ими правке и изменениям, становятся бывальщиной. От простого рассказа она отличается известностью в определенной местности или кр
Что-то.
Городской романс сформировался на мещанской почве. Т.н. «третья», мещанская, культура включала в себя поэзию, музыку (частушка, романс), танец (например, кадриль), театр (балаган), живопись (лубок), декоративно-прикладное искусство и архитектуру. В жестоком романсе прослеживаются черты как народной, так и высокой поэзии. Постоянные эпитеты в нем заменены на традиционные: «роковой», «коварный», «ужасный» и т.п. Выделяется около десятка сюжетов. Важнейшие: совращение девушки соблазнителем, выдача замуж за старика, замужество за жестоким мужем и т.п. Сюжет романса почти всегда заканчивается смертью героев. В иных романсах рассказ ведется уже от лица мертвого. Жестокий романс является реакцией на разрушение народного мировоззрения и неполное формирование аристократического. Тон ж.р. надрывный, слезливый («вся жизнь моя разбита»). Стихи написаны силлабо-тоническими размерами. Часты мотивы насилия, кровосмесительства (брат бесчестит сестру, ты умирает от разрыва сердца, а он с горя вешается). Важная черта – экзотизм. Тяга к необычному. Например, романс о мавританке, убитой ревнивым женихом. Склонность к вычурным фразам. Нравоучительность с типовыми советами («не любите красивых» и т.п.). Жестокими романсами в основном становились стихи малоуспешных поэтов или самих мещан, подражающих им. Очевидны стилистические заимствования из романтизма. Жанр остался и в советское время. При этом он прочно обосновался и адаптировался к тюремному и военному фольклору.
Что-то 2.
Мифологическая школа является первой в мировой фольклористике. Основоположники братья Гримм, пытавшиеся получить из немецкого фольклора реконструкцию древнегерманской мифологии. Одним из источников такой реконструкции могла служить индийская «Ригведа», где обнаруживались многие присутствующие в мировом фольклоре мотивы. В России м. ш. началась с работ Буслаева, который применил методы реконструкции к славянскому материалу, установив при этом связь развития языка, мифологии и фольклора. Буслаев считает, что народное сознание воплощается в двух формах – языке и мифе («Исторические очерки русской народной словесности и искусства»). В дальнейшем были выдвинуты 3 теории – «метеорологическая» (Кун, Афанасьев), «солярная» (Мюллер) и демонологическая (Шварц). «ПВДСнП» - 4 томный труд (в 4 томе комментарии к сборнику сказок). Происхождение мифа Афанасьев ищет в языке: предмету дается метафорическое название, затем такое метафорическое уподобление начинает восприниматься как действительный факт. Афанасьев выступает как сторонник метеорологической теории. В переработке мифа Афанасьев выделяет 3 момента: 1) «дробление»: из общего арийского народа выделяются отдельные группы, наследующие арийские мифы. 2) «снижение»: «небесное» содержание утрачивается, боги заменяются героями, герои историческими личностями предшествующих эпох. 3) «мотивирование»: применение мифа как объяснительной системы – хронологическое упорядочивание, социальное упорядочивание (пантеоны богов) и т. д. – производится на манер человеческого общества. Той же точки зрения он придерживается, описывая историю сказок: все они – арийские рефлексы.
Раёк. Отдельным видом ярмарочного красноречия стали балагурные пояснения владельцев особого ящика так называемого «райка» с несложным устройством – увеличит.стеклом, через которое смотрели на занятные картины. Для удобства показа картинки склеивали друг с другом и наматывали рулоном на вал, который поворачивал раешник. Картинка сменялась картинкой и за их просмотр владелец взимал небольшую плату. Раешник давал пояснения к картинкам и балагурил. Представлял речи, близкие к петрушечной драме:
А вот и я, развеселый потешник,
Известный столичный раешник, Со своей потешною панорамою:
Картинки верчу-поворачиваю,
Публику обморачиваю, Себе пятачки заколачиваю.
ЖАНРЫ РУССКОГО ФОЛЬКЛОРА
Сказки, песни, былины, уличное представление - все это разные жанры фольклора, народного устно-поэтического творчества. Их но спутаешь, они отличаются своими специфическими особенностями, различна их роль в народном быту, по-разному живут они в современности. Вместе с тем всем жанрам словесного фольклора присущи общие признаки: все они являются произведениями искусства слова, в истоках своих связаны с архаическими формами искусства, бытуют преимущественно в устной передаче, постоянно изменяются. Этим определяется взаимодействие в них коллективного и индивидуального начал, своеобразное сочетание традиции и новаторства. Таким образом, фольклорный жанр - исторически складывающийся тип устно-поэтического произведения". В той или иной мере все фольклорные жанры связаны с историей народа, с действительностью, вызвавшей их к жизни и определяющей их дальнейшее существование, их расцвет или угасание. «Скажите мне, как народ жил, и я скажу вам, как он писал» - эти замечательные слова великого русского ученого академика Л. Н. Вессловского 2 можно отнести и к устному творчеству: как народ жил, так он и пел и рассказывал. Поэтому фольклор и раскрывает народную философию, этику и эстетику, Л. М. Горький с полным нравом мог сказать, что «подлинную историю трудового народа нельзя знать, не зная устного народного творчества» 3.
Посмотрим, каков же жанровый состав русского фольклора. Но прежде всего условимся, как мы в дальнейшем будем понимать термин «жанр». Это необходимо, так как в последние годы вопросам определения и классификации отдельных фольклорных жанров посвящено большое количество исследовательских работ, крайне разноречиво толкующих понятие жанра. Мне представляются особенно продуктивными среди этих работ статьи известного
ученого В. Я. Проппа, которые дают основания для достаточно четкого понимания сущности жанров русского фольклора и их классификации4.
Говоря о признаках жанра, В. Я. Пропп указывает Три основных момента, объединяющие произведения одного жанра: общность поэтической системы, бытового назначения и характера исполнения. При этом он справедли-ВО утверждает, что ни один из этих признаков в отдельности не характеризует жанра
Зимний цикл. Колядки. Накануне Рожедства. Девушки, во многих местах парни и мальчики, ходят кучками по улицам от одного дома к другому.
Гадания. Подблюдные песни (поют под Новый год, ворожат. Положат кольца в блюдо, потом подбрасывают его. Чье кольцо поймается (сквозь полотенце), того и песня. Масленичные песни. В мясопустную субботу перед заговенами мать, начиная печь блины, посылает кого-либо из своих ребят «встречать Масленицу».
Хвалю вас, братия, что вы все мое помните и держите предания (παραδ ό σεις) так, как я передал вам ();
Буквально греческое слово παρά δοσις (предание, лат. traditio) означает преемственную передачу чего-либо (например, по наследству), а также сам способ передачи.
Что же такое Предание в православном понимании? «То, что тебе вверено, а не то, что тобой изобретено, – то, что ты принял, а не то, что выдумал, дело не ума, а учения, не частного обладания, а всенародной передачи...» – пишет св. Викентий Лиринский . Такой способ преемственного распространения Божественного Откровения имеет основание в Священном Писании :
Ибо я от Самого Господа принял то, что и вам передал... ().
Сам Господь говорит об этой форме сохранения истины: ...ибо слова, которые Ты дал Мне, Я передал им, и они приняли, и уразумели... ().
В приведенных выше новозаветных цитатах можно видеть некую «цепочку»: дал – передал – приняли. Согласно Священному Писанию , именно таким образом должно сохраняться и распространяться Божественное Откровение.
Тертуллиан, апологет конца II – начала III вв., говорит: «Наше учение... следует причислить к Преданию апостольскому... В нем, без сомнения, содержится то, что Церкви получили от апостолов, апостолы – от Христа, а Христос – от Бога». Таким образом, в Новом Завете и для ранних отцов Церкви Священное Предание – это непрерывная цепь передачи богооткровенной истины от одного человека или поколения людей другому, причем начальное звено этой цепи оказывается, как следует из слов Спасителя, в Боге. Именно этим Священное Предание и отличается от других традиций, например культурных. Протестанты могут с большим уважением относиться к Преданию Православной Церкви, даже признавать его «полезность», но при этом заявлять, что это «от человеков», а потому не является необходимым. Но если следовать новозаветному пониманию Священного Предания, то разрыв с ним – это не просто разрыв с какой-то человеческой традицией, не просто выход из традиции Восточной Церкви, а, по существу, отпадение от Бога.
Итак, в едином и неразрывном потоке Священного Предания можно различать три уровня передаваемого:
1) передача богооткровенного учения и тех исторических памятников, в которых это учение зафиксировано;
2) передача опыта духовной жизни в соответствии с богооткровенным учением;
3) передача благодатного освящения, осуществляемого посредством участия в полноте церковной жизни, прежде всего посредством таинств.
1.2. Соотношение Священного Писания и Священного Предания: Священное Писание как форма Священного Предания
Если обратиться к дореволюционным учебникам догматического богословия, то можно увидеть, что в них Священное Писание и Священное Предание различаются по своему содержанию. Так, по словам митр. Макария (Булгакова), «под именем Священного Предания разумеется слово Божие, не заключенное в письмена самими богодухновенными писателями, а устно переданное Церкви и с тех пор непрерывно в ней сохраняющееся» . Примерно то же самое утверждается и в написанном уже в эмиграции учебнике догматического богословия протопресв. Михаила Помазанского , где говорится, что Предание и Писание – это два источника вероучения, или два источника догматов .
В этих определениях Писание рассматривается как нечто внешнее по отношению к Преданию. Причина появления такого подхода – католическое влияние на православное богословие, обозначившееся в период упадка образованности на христианском Востоке. Это влияние выразилось в тенденции кодифицировать Предание в исторических документах и памятниках, иначе говоря, рассматривать Предание почти исключительно как некую сумму информации о Боге и о духовной жизни. Но для восточных отцов Предание – это всегда не только и не столько знание, не столько информация, сколько живой опыт богопознания, опыт видения богооткровенной истины, без которого подлинное знание оказывается невозможным.
В чем состоит суть западного взгляда на соотношение Писания и Предания?
Католическое учение о соотношении Писания и Предания возникло в Западной Европе в эпоху Реформации (XVI в.). Основатель протестантизма Мартин Лютер поставил тогда под сомнение католический догмат о папском примате, что привело к дискуссии на эту тему между католическими и протестантскими богословами. Католические ученые медлили с догматическим обоснованием своего мнения, ссылаясь на необходимость свериться с авторитетными суждениями отцов и богословов прошлых столетий. Тогда Лютер торжественно объявил, что, в отличие от католических богословов, ему не нужно проводить никаких «архивных» изысканий и что все свое учение он может обосновать и вывести из одного только Священного Писания . Этот полемический прием, который однажды оказался успешным, впоследствии получил широкое применение и превратился в универсальный принцип (sola Scriptura, «только Писание»), на котором и было построено протестантское учение .
Римокатолики вынуждены были сформировать свое учение в условиях полемики с протестантами, отрицающими авторитет Священного Предания как источника вероучения. Суть этого учения состоит в том, что Священное Писание и Священное Предание – это два параллельных источника вероучения. Эти источники могут пониматься как равные по достоинству, или же Священное Писание может рассматриваться как некоторое смысловое ядро, а Предание – как некое, пусть и необходимое, но все-таки второстепенное дополнение к Писанию. Однако в обоих случаях в римо-католичестве и Писание и Предание рассматриваются как взаимодополняющие, а это означает, что Писание и Предание по отдельности заключают в себе не всю богооткровенную истину, а только некоторую ее часть . Из этой концепции также следует, что Священное Предание может содержать в себе такие истины, которые, в принципе, не имеют основания в Священном Писании и, следовательно, не могут быть при помощи Писания проверены. Тем самым открывается простор для человеческого произвола, для включения в состав Предания положений, не имеющих основания в Божественном Откровении. Примерами такого «своеволия» являются римо-католические лжедогматы (папские примат и непогрешимость, непорочное зачатие Девы Марии и др.).
Если мы хотим эффективно отстаивать свою позицию перед лицом католической и протестантской критики, то наша аргументация должна строиться не просто на цитатах из Священного Писания , а на Священном Предании, само же Священное Писание должно пониматься в контексте Предания. Однако, если мы, вслед за западными конфессиями, будем противопоставлять Писание и Предание, то попадем в богословский тупик. Как нужно толковать Священное Писание? Естественно, в соответствии с Преданием. Но какое Предание нужно признать истинным и какое ложным? То, которое соответствует Писанию. Получается порочный круг.
Римокатолики и протестанты решили этот вопрос по-разному. Протестанты просто отвергли авторитет Предания в пользу Писания. Католики «вышли из положения» благодаря апелляции к непогрешимому мнению папы, который может в любом случае безошибочно указать, как толковать Писание и какое Предание следует принимать.
И католическое и протестантское решение вопроса неприемлемо для православных, поскольку такое понимание соотношения Писания и Предания не согласуется с учением древних отцов Церкви. Например, для сщмч. Иринея Лионского (II в. по P. X.) Священное Предание по своему содержанию не есть нечто отличное от Священного Писания ; наоборот, Предание по содержанию тождественно апостольской проповеди и Новому Завету. По мнению сщмч. Иринея, даже если бы апостолы вообще не оставили никаких писаний, Церковь и тогда могла бы существовать и осуществлять свою миссию, следуя порядку Предания, вверенного ей апостолами .
С начала XX в. в православном богословии схоластический подход к вопросу соотношения Священного Писания и Предания начинает постепенно преодолеваться. Известный церковный историк М. Поснов в 1906 г. писал: «Одно из полученного от Христа Евангелия Церковь выразила Символом веры... другое Церковь закрепила в таинствах... иное изложила в Священном Писании, как содержащем указание на исторические факты спасения... другое Церковь выразила в богослужении, песнопениях и молитвах; иное, наконец, воплотила в христианском устройстве жизни, в церковно-каноническом управлении, в обрядах, обычаях и т. п.»
В этих словах нет противопоставления Священного Писания и Священного Предания: Писание рассматривается в контексте Предания. Однако у М. Поснова все вышеперечисленные составляющие Священного Предания еще мыслятся именно как части Откровения.
Дальнейшее сближение научно-богословского взгляда на соотношение Священного Писания и Священного Предания со святоотеческим подходом произошло благодаря работам архим. Софрония (Сахарова), ученика преп. Силуана Афонского. Излагая мнение своего учителя, архим. Софроний пишет: «Предание объемлет собою всю жизнь Церкви настолько, что и самое Священное Писание является лишь одною из форм его» .
Архим. Софроний передает и другие слова преп. Силуана: «Священное Писание не глубже и не важнее Священного Предания, но... одна из его форм. Форма эта является ценнейшей и по удобству сохранения ее, и по удобству пользования ею; но, изъятое из потока Священного Предания, Писание не может быть понято как должно никакими научными исследованиями» .
Весьма здравое понимание соотношения Священного Предания и Священного Писания содержится во 2-м члене «Послания Восточных Патриархов о православной вере», хотя само слово «Предание» в этом тексте не употребляется: «Мы веруем, что свидетельство Кафолической Церкви не меньшую имеет силу, как и Божественное Писание. Поелику Виновник того и другого есть один и тот же Святой Дух, то все равно – от Писания ли научаться или от Вселенской Церкви... Живя и научаясь в Церкви, в которой преемственно продолжается устная апостольская проповедь , человек может изучать догматы христианской веры от Вселенской Церкви, и это потому, что сама Церковь не из Писания выводит свои догматы, а имеет оные в готовности; если же она, рассуждая о каком-нибудь догмате, приводит определенные места в Библии, то это не для вывода своих догматов, а только для подтверждения оных, и кто основывает свою веру на одном Писании, тот не достиг полной веры и не знает ее свойств» .
1.3. Современное православное богословие о Священном Предании
В современном православном богословии выражение «Священное Предание» используется в нескольких значениях, отражающих различные функции Священного Предания в жизни Церкви:
1 . Предание как способ передачи богооткровенной истины .
2 . Предание как источник вероучения . Такой взгляд на Священное Предание является вполне оправданным, однако при условии что при этом Предание не противопоставляется Писанию, Писание и Предание не рассматриваются изолированно. В Предании Церкви все представлены в совокупности, в систематическом и полном виде, чего нет в отдельных книгах Писания.
3 . Предание как свидетельство Вселенской Церкви о врученной ей Богом истине . Такое понимание Священного Предания практически совпадает с понятием Божественного Откровения, под которым можно понимать все христианское вероучение в его целостности и полноте. Это свидетельство Вселенской Церкви является истинным , т. к., по выражению архиеп. Сильвестра (Малеванского), в Церкви «непрерывно живет по своему существу то же религиозное сознание, которое лежало в основе жизни христиан первенствующей Церкви, равно как не прерывается и тот дух веры, которым проникались они и руководились в уразумении истин веры» . М. Поснов называет этот дух веры «неуловимым духом церковным, таинственным сознанием, христианским пониманием, которое унаследовала от Христа и при содействии Святаго Духа хранит верно, неповрежденным и передает из рода в род» . В «Послании Восточных Патриархов о православной вере» (12-й член) говорится, что Святой Дух, «всегда действующий чрез вернослужащих отцов и учителей Церкви, предохраняет ее от всякого заблуждения» .
В результате мы приходим к четвертому значению – Предание есть живая память Церкви , самосознание, живущее в Церкви со дня Пятидесятницы. Если провести аналогию между жизнью Церкви и жизнью человеческой личности, то без труда можно увидеть, что Предание в принципе выполняет в Церкви ту же функцию, какую в человеке выполняет память. Благодаря этой функции Предания сохраняется историческая самотождественность Церкви.
Формы церковной жизни в разные эпохи могут сильно различаться; например, Иерусалимская апостольская община первых лет исторического бытия христианской Церкви и современная Православная Вселенская внешне имеют мало общего, но это одна и та же Церковь, ее самотождественность устанавливается именно благодаря непрерывности церковного Предания, благодаря непрестанному действию Святого Духа в Церкви. В. Н. Лосский так говорит о Священном Предании: «Если Писание и все то, что может быть сказано написанными... или же иными символами, [суть] различные способы выражать Истину, то Священное Предание – единственный способ воспринимать Истину... Мы можем дать точное определение Предания, сказав, что оно есть жизнь Духа Святого в Церкви, жизнь, сообщающая каждому члену Тела Христова способность слышать, принимать, познавать Истину в присущем ей свете, а не естественном свете человеческого разума» .
Итак, Священное Предание понимается в православном богословии в четырех смыслах:
1) как способ преемственной передачи богооткровенной истины;
2) как источник вероучения;
3) как свидетельство Вселенской Церкви о врученной ей истине. В этом смысле Предание оказывается почти неотличимым от Божественного Откровения;
4) как жизнь Святого Духа в Церкви. Плод этой жизни – живое самосознание и память Церкви, непрерывные с начала исторического бытия Церкви, т. е. со дня Пятидесятницы.
Кто является носителем Предания и как можно познать, «изучить» православное Предание? По словам прот. Георгия Флоровского, «живым носителем и хранителем Предания является вся в ее кафолической полноте; и нужно пребывать или жить в Церкви, в ее полноте, чтобы разуметь Предание, чтобы владеть им. Это и значит, что носителем и хранителем Предания является... вся Церковь – Церковь как кафолическое тело...» .
Следовательно, познание Предания не есть рассудочный процесс. Нельзя превратить изучение Предания в науку, строящуюся по образцу наук светских. Священное Предание познается опытно, т. е. познать Предание можно только войдя в Предание. В противном случае изучение Предания окажется подмененным исследованием «памятников церковной культуры», и предметом изучения станет «не Предание, а то, что в той или иной мере создавалось Преданием...» . Только тот, кто сам стал живым носителем Предания, может сказать, что он начал изучать Предание. Иначе говоря, цель каждого христианина в том, чтобы самому сделаться звеном в этой непрерывной цепи передачи богооткровенной истины.
Глава 2. Формы Предания
Первоначально Священное Предание существовало в форме устной апостольской проповеди, на основании которой и было создано Священное Писание . Священное Писание никогда не являлось единственной формой, в которой воплотилось богооткровенное учение; ему предшествовали, а затем наряду с ним существовали еще по крайней мере две формы: правило веры (regula fidei) и богослужебно-литургическая практика Церкви (литургическое предание). Позднее появились другие формы, в которые облеклось Священное Предание. Из них наибольшее значение имеют творения свв. отцов и учителей Церкви.
2.1. Правило веры
2.1.1. Символы веры и исповедания веры
С древнейших времен таинство крещения в Церкви не совершалось без того, чтобы крещаемый не исповедал свою веру. Вера исповедовалась посредством некоторого краткого вероизложения, именуемого символом . В каждой Поместной Церкви был свой символ, который изучался во время оглашения и читался крещаемым перед совершением таинства. Очевидно, такой же или близкий по содержанию символ должны были исповедовать и лица, посвящаемые в священный сан. Несмотря на некоторые различия в формулировках, крещальные символы апостольских Церквей по содержанию являются выражением единой апостольской веры, восходящей к учению Самого Иисуса Христа.
Можно с большой степенью вероятности предположить, что в основе всех древних символов лежит некое общее исповедание, которое восходит к самим апостолам. Например, Тертуллиан говорит, что хранит правило веры, которое получено непосредственно от Христа. В Новом Завете можно найти указания на то, что такое исповедание действительно существовало. В Евр.4ап. Павел призывает: будем твердо держаться исповедания нашего . А в 1Тим.6говорится так: ...держись вечной жизни, к которой ты и призван, и исповедал доброе исповедание перед многими свидетелями . Видимо, имеется в виду то исповедание, которое Тимофей исповедовал либо перед крещением, либо перед хиротонией .
Особое значение для догматического богословия имеют Никейский , составленный и утвержденный на I Вселенском соборе в г. Никее (325 г.), и Никео-Константинопольский Символ, который в Предании Церкви связывается со II Вселенским собором (Константинополь, 381 г.). Обстоятельства создания последнего остаются не вполне ясными. Исторические свидетельства о том, что на II Вселенском соборе был официально утвержден новый Символ веры, отсутствуют. Тем не менее в актах IV Вселенского собора (451 г.) этот Символ назван верою 150 отцов Константинопольского собора 381 г. и признан непогрешимой формулой веры .
Во второй половине V в. Никео-Цареградский Символ распространился повсеместно и вытеснил из богослужебной практики Церкви как Никейский, так и более древние крещальные символы .
От символов веры следует отличать исповедания веры. Исповедание веры – это изложение основных вероучительных истин, составленное определенным лицом или группой лиц. Если символ есть нечто такое, что формулируется в Поместной Церкви и произносится от ее лица, то исповедание всегда имеет конкретного автора или авторов.
Отличия исповеданий от символов веры можно указать следующие:
1) исповедания обычно более пространны, чем символы;
2) исповедания очень часто имеют полемическую направленность;
3) они не употребляются в литургической жизни Церкви.
Наиболее известны следующие исповедания:
Самое древнее составлено между 260–265 гг. по P. X. свят. Григорием Неокесарийским и было одобрено VI Вселенским собором. В этом исповедании прежде всего рассматривается догмат о Пресвятой Троице.
Окружное послание свят. Софрония, патриарха Иерусалимского (VII в.), направленное против ереси моноэнергизма, одобрено VI Вселенским собором.
Известное исповедание веры, которое приписывается свят. Афанасию Александрийскому (IV в.) (т. н. символ Quicumque), в действительности ему не принадлежит. Это довольно поздний текст, возникший в Южной Галлии ок. 430–500 гг. Это исповедание содержит учение о Христе и о Троице, причем в латинском духе, с Filioque. В России оно было хорошо известно в XIX в. (без Filioque).
2.1.2. Соборные вероопределения
Исторически, в соответствии с нуждами Церкви, правило веры дополнялось, в него были включены определения Вселенских и некоторых Поместных соборов.
Соборное вероопределение – сформулированный и утвержденный на церковном Соборе текст, излагающий те или иные аспекты православного вероучения.
Помимо Никейского и Никео-Константинопольского Символов веры существует еще четыре догматических определения, которые были приняты на Вселенских соборах.
Вероопределение III Вселенского собора – не вносить изменений и дополнений в существующий .
Вероопределение IV Вселенского собора – постановление об образе соединения двух природ во Христе.
Вероопределение VI Вселенского собора – изложение учения о двух волях и двух энергиях во Христе.
Вероопределение VII Вселенского собора – об иконопочитании.
Из постановлений Поместных соборов наибольшее значение имеют следующие:
Второе правило Пято-Шестого, так называемого Трулльского, собора 691–692 гг., утвердило догматические тексты, которые содержатся в правилах святых апостолов, в правилах свв. отцов и в правилах девяти Поместных соборов.
Правила Карфагенского собора 419 г. (по нумерации, которую дает Книга Правил, – 109–116) – в них разбирается учение о первородном грехе, о благодати и т. д.
Большое догматическое значение имеют Константинопольские соборы IX-XIV вв. Соборы 1156 и 1157 гг. изложили учение о Евхаристии; соборы 1341, 1347 и 1351 гг. – о нетварности Божественных энергий, посредством которых человек соединяется с Богом. Конечно, нельзя сказать, что эти Поместные соборы исторически заменили Вселенские, но для православного мира их значение было очень велико.
Все догматические определения, входящие в состав правила веры, неразрывно связаны друг с другом и представляют собой единое тело богооткровенной истины. От Священного Писания правило веры отличается не содержанием, а формой. Если Священное Писание открывает богооткровенную истину как историю домостроительства спасения, то правило веры представляет собой совокупность «истин веры», которые «в кратких словах вмещают все ведение благочестия, содержащегося в Ветхом Завете и Новом».
2.1.3. Символические книги
Символическими книгами в православном богословии, начиная с XVIII в., стали называть православные догматические памятники, выражающие от имени Церкви ее веру и богословское учение применительно к заблуждениям и ересям, возникшим в Новое время .
Митр. Макарий (Булгаков) важнейшими из них считает следующие :
1 . «Православное исповедание Кафолической Апостольской Церкви Восточной», составленное митр. Киевским Петром (Могилой) и затем, с исправлениями, утвержденное на двух Поместных соборах: Киевском (1640 г.) и Ясском (1643 г.), а также пятью Восточными Патриархами.
2 . «Послание Восточных Патриархов о православной вере», утвержденное четырьмя Патриархами на Константинопольском соборе 1725 г. В его основу положено исповедание Досифея, Патриарха Иерусалимского (1672 г.).
3 . «Пространный христианский катихизис Православной Кафолической Восточной Церкви», составленный митр. Московским Филаретом (Дроздовым) в 1823 г. и получивший одобрение Святейшего Синода Российской Православной Церкви (с некоторыми исправлениями) в 1839 г.
Эти книги являются достаточно авторитетными памятниками православной богословской мысли. Однако по своему значению они не могут быть приравнены к постановлениям Вселенских соборов. В некоторых случаях в них прослеживаются характерные черты состояния современной им богословской науки, например влияние латинских схоластических понятий и терминологии на изложение материала.
2.2. Литургическое предание
Прот. Георгий Флоровский делает о характере христианского богослужения точное замечание: «Христианское богослужение от начала имеет характер скорее догматический, нежели лирический... С человеческой стороны богослужение есть, прежде всего, исповедание – свидетельство веры, не только излияние чувств» .
Действительно, христианское богослужение изначально было наполнено догматическим содержанием. Не случайно уже в спорах II в. свидетельства от литургического предания получают силу богословского довода. Так, сщмч. Игнатий Богоносец писал, что еретики «удаляются от Евхаристии и молитвы, потому что не признают, что Евхаристия есть плоть Спасителя нашего Иисуса Христа, которая пострадала за наши грехи, но которую Отец воскресил по Своей благодати» . Таким образом, по мысли сщмч. Игнатия, важнейшие вероучительные истины сохраняются в Церкви посредством главного христианского таинства.
То, что литургическая жизнь является ядром церковного Предания, видно из посланий ап. Павла. Например, в идет речь о том, что ап. Павел принял от Господа переданное Им христианам повеление совершать Евхаристию, из чего ясно видно, что Евхаристия – это, по существу, главное содержание Предания. В Предании Господь Сам Себя предает (передает) верным. И это предание Христом Себя Своим ученикам осуществляется именно в таинстве Евхаристии. Св. Ипполит Римский , перед тем как рассказать о посвящении в епископы и о таинстве Евхаристии, говорит: «Мы подошли к самому истоку Предания» . Сщмч. Ириней Лионский подчеркивал, что православное «учение согласно с Евхаристией, и Евхаристия в свою очередь подтверждает учение» .
Священное Предание в древней Церкви сохранялось, в первую очередь, посредством таинств и было выражено в чинопоследованиях, молитвословиях и обрядах. Свят. Василий Великий писал: «У меня вера... всегда одна и та же. Ибо... как веруем, так и славословим» .
О значимости богослужебных текстов в жизни Церкви «Послание Восточных Патриархов» говорит следующим образом: «Все сии книги содержат здравое и истинное богословие и состоят из песней, или выбранных из Священного Писания , или составленных по внушению Духа, так что в наших песнопениях только слова другие, нежели в Писании, а, собственно, мы поем то же, что в Писании, только другими словами» .
Это совершенно явное свидетельство того, что литургическая жизнь – не часть Предания, а именно одна из форм его, наряду со Священным Писанием и другими формами.
2.3. Творения свв. отцов и учителей Церкви
Пято-Шестой (Трулльский) собор 691 г. своим 19-м правилом устанавливает следующий подход к толкованию Священных Книг: «...и если предложено слово Писания, пусть изъясняют его не иначе, как изложили светила и учители Церкви в своих писаниях...» Это правило является руководством для подхода к пониманию книг Священного Писания во все времена.
«Церковь знает множество святых, которые, будучи богословами и духовными учителями, защищали и объясняли православную веру. Они называются святыми отцами Церкви, а их учение называется святоотеческим» .
Для того чтобы отличить свв. отцов Церкви от прочих церковных писателей и богословов, существует несколько формальных критериев.
2.3.1. Святость жизни
Святость жизни является одним из важнейших условий признания того или иного богослова св. отцом и учителем по той причине, что святость расширяет познавательные способности человека. Об этом пишет ап. Павел: ...духовный судит о всем ().
Свят. Мефодий Патарский (Олимпийский) (III в.) развивает мысль ап. Павла: «Совершеннейшие по степени преуспеяния составляют как бы одно лицо и тело Церкви. И подлинно, лучше и яснее усвоившие истину, как избавившиеся от плотских похотей через совершеннейшее очищение и веру, делаются Церковью... чтобы, приняв чистое и плодотворное семя учения, с пользою содействовать проповеди для спасения других» .
«Все святые отцы... сочетали блестящий ум с чистотой души и праведностью жизни, что и делало их действительно святыми отцами Церкви» .
Церковь доверяет свв. отцам не только потому, что их учение представляется логичным и убедительным, но, прежде всего, потому, что истинность своего учения они засвидетельствовали своей святой жизнью, своим подвигом. Поэтому Православная не отделяет догматического учения свв. отцов от их нравственного и аскетического опыта, от примера их святой жизни.
2.3.2. Здравость, или истинность, учения
Истинность, или здравость, учения означает верность изначальному апостольскому Преданию. Православная не противопоставляет апостольское Предание и святоотеческое учение. В православном понимании святой отец есть тот, кто правильно толкует апостольское Предание применительно к потребностям своего времени. С православной точки зрения, Церковь является апостольской именно в силу того, что она святоотеческая .
2.3.3. Свидетельство Церкви
Связь между чистотой учения того или иного св. отца и церковным Преданием устанавливается через свидетельство Церкви . Только с ее богодарованными средствами может засвидетельствовать о достоинстве богословской мысли того или иного церковного писателя.
Римо-католическое богословие помимо трех названных критериев пользуется также критерием «древности» . Исходя из этого критерия, католические богословы ограничивают святоотеческий период на греческом Востоке преп. Иоанном Дамаскиным (VIII в.), а на латинском Западе – Исидором Севильским (VII в.) . По учению Православной Церкви, «Божественное Откровение не ограничено никакими хронологическими рамками. Дух Святой действует через людей всех времен, и «узнает» в людях своих «святых отцов» не по причине древности, а руководствуясь своей внутренней интуицией...» . Вследствие этого Православная не ограничивает святоотеческое Предание никакими хронологическими рамками.
Для того чтобы отличить подлинное учение свв. отцов, имеющее авторитет, от частных, в том числе и ошибочных, мнений, существует специальное понятие: «согласие отцов» (consensus patrum). В святоотеческом учении принимается та его часть, по которой имеется единодушное мнение всех, либо значительного большинства свв. отцов .
Как правило, по важнейшим вопросам догматического характера разногласий у свв. отцов нет (эти разногласия имеют место в основном по второстепенным вопросам). Преп. Иоанн Дамаскин поясняет это следующим образом: «Отец не противоборствует соотцам, ибо все они соделались причастными одного Святого Духа» . Поэтому каждый богослов, пытающийся обосновать истинность того или иного богословского мнения, в качестве подтверждения всегда обязан привести суждения по данному вопросу многих свв. отцов, а не одного.
При этом следует иметь в виду, что согласие отцов по тому или иному вопросу представляет собой суждение, с которым необходимо считаться, если желаешь остаться верным Преданию. Поэтому тот, кто отступает от единодушного согласия отцов, подвергает себя опасности отступить и от Церкви.
Если по основным догматическим вопросам можно говорить о совершенном согласии отцов, то по второстепенным вопросам такого согласия может и не быть. Не следует считать, что у свв. отцов можно найти однозначные ответы на любой богословский вопрос. Например, такого согласия нет по вопросу об образе и подобии Божием в человеке. В то же время по другим вопросам, например относительно творения мира Богом из ничего, такое согласие имеется.
От отцов Церкви следует отличать прочих церковных писателей, которые также стремились к сознательному выражению церковного учения, однако не были прославлены Церковью. Некоторые из них в определенные периоды жизни могли впадать в ересь или уклоняться в раскол (Тертуллиан), другие были осуждены посмертно (Ориген), третьи всегда пребывали в общении с Церковью и не подвергались осуждению (Климент Александрийский, Евсевий Кесарийский, Иоанн Грамматик Кесарийский, Леонтий Византийский, Леонтий Иерусалимский и др.). Хотя с точки зрения своего авторитета произведения этих церковных писателей не могут быть поставлены на один уровень с творениями свв. отцов, они также не лишены догматической значимости и в некоторых случаях могут рассматриваться как голос церковного Предания. Произведения этих церковных писателей образуют исторический фон, в отрыве от которого понимание святоотеческого учения оказывается затруднительным, а иногда даже невозможным.
2.4. Другие формы Священного Предания
Помимо рассмотренных выше, существуют и другие формы Священного Предания, в которых исторически воплотилось Божественное Откровение:
мученические акты и жития святых;
церковное искусство (иконопись , церковная архитектура и т. д.);
древние церковные истории (Евсевия Кесарийского, Сократа Схоластика, Евагрия Схоластика, блаж. Феодорита Киррского , Руфина Аквилейского, Кассиодора и др.);
древняя церковная практика, различного рода дисциплинарные уставы и правила, касающиеся, например, постов, порядка богослужений и т. п.