Маргарит. Избранные душеспасительные изречения

«Перед камерой зуб снова выпал. Мы прилепили его на жвачку и продолжили съёмку. Зуб терялся тогда постоянно», - рассказывает Дарья Донцова.

«Ой, это было очень смешно». Неожиданно было услышать такое от Дарьи Донцовой в разговоре о раке груди, который она пережила. Но известная писательница детективов считает, что нытьё в борьбе с онкологией вредно и неуместно.

«Вам к онкологу»

О своей онкологии я узнала случайно. Я давно ощущала дискомфорт в области груди, но особого значения этому не придавала. Поехала отдыхать в Тунис с семьёй и подругой-хирургом. Помню, мы стояли в кабинке, переодевались, и тут приятельница спрашивает: «Что это?» Я со смехом отвечаю: «На старости лет вырос бюст, представляешь? Всегда был минус первый размер, а тут вдруг такое богатство привалило!» Вижу, она в лице переменилась: «Надо срочно вылетать в Москву, немедленно!» Но я осталась. У меня ведь муж и ребёнок здесь. Как же уеду, я же советская женщина. Раз приехали отдыхать, нельзя подвести семью…

В Москве тоже к врачу не поторопилась: думала, всего лишь мастопатия. А потом проснулась утром и увидела на подушке кровавые пятна. Надо было позвонить той самой подруге-хирургу, чтобы она посоветовала, к какому врачу идти, но я же всех умней! Пошла в районную поликлинику. Показалась доктору, тот, отводя глаза, говорит: «Вам к онкологу». Поехала к врачу, к которому меня направили. Сидит дяденька лет 50. «Ой, девушка, вы из какой деревни-то прибыли?» - «Я москвичка». «Что же вы, москвичка, на обследование никогда не ходили? Три месяца жить вам осталось. Четвёртая стадия онкологии. Всё очень плохо, оперировать никто не возьмётся. Разве что я решусь. Но нужно заплатить столько-то анестезиологу, столько-то старшей сестре, столько стоит «химия», столько лучевая, столько, столько...» Суммы на меня падали, как камни. Таких денег у нас нет с мужем. Квартиру продавать?!

«Выйди замуж за моего мужа!»

Вышла из больницы, сижу на автобусной остановке и реву. Что же мне теперь делать? Погода прекрасная, солнце светит, все жить останутся, а меня не будет. Поплакала, поплакала, потом думаю: «У меня трое детей, две бабушки, стая собак и кошки. Бабушки - мама и све-кровь - конечно, хорошие, но характеры у них не дай бог, просто кошмар. Кто же моих старух выдержит? Да никто, некому их отдать. Мужу 47 лет, доктор наук, профессор, долго он вдовцом не останется, его сразу на себе кто-нибудь женит. А дети? Ну ладно мальчики, они почти взрослые. Но Машке-то 10 лет, как же она без матери? А что будет с собаками и кошками?» Так кисло стало. Надо найти какой-то выход, думаю. Знаете, что пришло в голову? Вспомнила я всё про ту же хирурга-подружку Оксану. Не замужем, прекрасно готовит, её сын - лучший друг моей Маши. Надо, чтобы она вышла замуж за моего мужа! Села в автобус и поехала к ней. Слёзы капают, сопли льются, носовой платок промок... На меня кондуктор посмотрела, даже денег не взяла. Наверное, подумала: «О, дело плохо, тётка-то на остановке «Онкологическая больница» села».

Вошла я к подруге в квартиру и с порога заявила: «Ты должна выйти замуж за моего мужа». Надо отдать ей должное, Оксана моментально ответила: «Конечно! Только объясни причину». Я всё рассказала. Она взорвалась: «Этот врач - идиот, без анализов никаких выводов не делают, он разводит больных на деньги! Мерзавец!»

И дала мне телефон Игоря Анатольевича Грошева , с которым когда-то вместе работала. Ясное дело, я к нему тут же по-мчалась, увидела милого молодого человека, который после осмотра сказал мне: «Не могу сказать, что мы тут видим приятную картину, но будем лечиться». - «Так что, не умирать?» - спрашиваю. «Все умрут, но вы - явно не сейчас». На меня эти слова очень хорошо тогда подействовали. Но я вышла из больницы и снова зарыдала. Мысли самые дурные крутились в голове… Что будет, если всё-таки умру? А потом... Только не смейтесь! Я за неделю до того, как узнала про болезнь, повесила в доме занавески. Сама выбрала тёмно-бордовый красивый материал, сама сшила. А дети и муж меня раскритиковали: стало очень темно в комнатах, надо поменять гардины. Я, естественно, возмутилась: «Нет, не сниму!» И несколько дней у нас в доме шёл один и тот же разговор: все мои домашние говорили: «Мама, верни нам старые шторы». Еду я после встречи с Грошевым и думаю: «Муж после моей смерти женится, в дом придёт женщина, она снимет мои занавесочки». И у меня такая злость появилась! Сразу слёзы высохли, решила: «Надо что-то делать. Мне же пообещали: не умру. Поэтому буду бороться».

Я лечилась в 69-й больнице, бесплатно. Пережила несколько операций. Две большие, по несколько часов. Когда мне начинают говорить, что всё это невозможно перенести из-за боли, так смешно делается. Ты же под наркозом спишь, ничего не ощущаешь. И послеоперационный период тоже не доставляет мучений. Но есть маленькая неприятность: у тебя рука потом не поднимается, из-за того что убирается лимфатический узел. Кое-кто из женщин жалуется: «У меня много лет назад была ампутация груди, видите, рука висит, понимаете, как меня плохо прооперировали». Я, как правило, отвечаю: «Врач сделал всё хорошо, просто руку нужно разрабатывать, делать специальные упражнения. Это неприятно, но если тебе лень - будешь инвалидом. Не надо себя жалеть, это мешает выздороветь».

«Меня травят, как крысу!» - думала я»

После химиотерапии, как правило, мутит. У меня есть книжка «Жена моего мужа», написанная на унитазе. Шла третья или четвёртая «химия», и чувствовала я себя, мягко говоря, не очень. В нашей квартире в сталинском доме был большой санузел, я там сидела на скамеечке и писала роман. Когда мне делалось плохо, откладывала ручку, поднимала крышку унитаза, потом закрывала и снова садилась на скамеечку писать книгу. Далеко отойти боялась.

Когда проходишь химиотерапию, устаёшь. «Химия» - это яд, но без неё никак нельзя, она убивает «плохие» клетки, которые после операции с током крови могут разнестись по организму. Химиотерапия - наш шанс на жизнь. Когда люди отказываются от подобного лечения, это такая глупость! Ты теряешь возможность выздороветь. Помню, была смешная ситуация. Я проходила курс лекарства под названием «циклофосфан». Пошла в цветочный магазин за горшками для растений. Смотрю, около входа огромный мешок с надписью: «Циклофосфан, яд для борьбы с садовыми грызунами». Подумала: «О-о-о! Меня травят, как крысу, как интересно!»

Из-за химиотерапии меня тошнило просто от вида еды. Всё время. Каждую минуту. Это было гораздо более неприятно, чем потерять волосы. Обычно они медленно выпадают. А я проснулась однажды утром и чувствую: как-то холодно голове. Пошла в ванную, смотрю в зеркало: «Кто это?» На секунду показалось: вошёл тот, кого я не знаю. И тут понимаю: я лысая. Как же мне на это отреагировать? Ванная открыта, влетает дочка, удивлённо протягивает: «А-а-а...» Входит средний сын Дима, молча смотрит на меня. Я наконец-то нашла что сказать: «Надо, наверное, платочек надеть и пойти на работу». В этот момент Маша, которой было 11 лет, куда-то уносится. Прибегает через 10 минут с париком, ими тогда торговали рядом с нашим домом в подземном переходе. Натягивает дочка на меня паричок и говорит: «Мама, ты красавица!» Сзади стоит Дима: «Мам, ты лучше всех!» А у нас в то время жила собачка, пудель чёрненький… Гляжу на себя в зеркало, а на меня оттуда смотрит Черри. Во всяком случае, «причёски» у нас были совершенно одинаковые. Жарко, лето… Поехала на работу. А парик - это же тёплая шапка. В метро духота, парик синтетический, плохого качества, блестящий, ужасный... В какой-то момент понимаю: сейчас в обморок упаду. Сняла я «шевелюру» и сунула в сумку. Люди, которые сидели рядом, оторопели. Думаю, они меня на всю жизнь запомнили.

Волосы у меня выпали неравномерно и торчали эдакими кустиками. У нас с мужем был друг Володя Цехновичер , кандидат психологических наук. А жена у него парикмахер. Я её попросила приехать и сделать что-нибудь с моей ужасной головой. А что с ней можно было сделать? Только машинкой побрить. И вот я сижу в ванной, Катька голову подруги в бильярдный шар превратила, и в этот момент открывается дверь, появляется Вовка, который ни о чём не знает. Видит меня лысую, Катьку с машинкой, произносит три слова, которые нельзя напечатать в газете, и кричит: «О-о-о, дура-пэтэушница, что ты с ней сделала?!» Эта фраза осталась в нашем обиходе навсегда. Я подруге иногда в шутку говорю: «Катька, дура-пэтэушница, что ж ты опять ерунду какую-то сделала?»

Когда готовился к печати мой первый роман, выяснилось: нужна фотография для обложки. (Показывает книгу.) Полюбуйтесь на эту мумию. Я здесь вешу 32 или 33 кило, и у меня тёмные волосы. Брюнеткой никогда не была. Эту причёску мне нарисовал художник. Снимок лысой девочки немножко эпатажно размещать на обложке книги…

Видите, сегодня у меня снова грива. Волосы у большинства людей после химиотерапии делаются лучше, а кое у кого даже виться начинают. Я всё ждала, когда у меня будут кудри, но нет, не получилось.

И пусть рак подавится!

10 лет я принимала гормоны. Из-за терапии начались проблемы с весом. Не могу передать, как мне хотелось есть, нет, жрать! Был период, когда за неделю я прибавляла по килограмму. До операции весила 45 кг, а тут вдруг весы показали 60. Я поняла: через год станет 72, а потом 82. Надо что-то делать. Я убрала половину еды, вместо двух котлет оставила одну. Вес упал, то-то радости было! А потом организм привык к этой диете - и стрелка весов снова начала уходить вправо. Я забыла про сладкое, мучное, жирное, картошку, масло, творог. Потом про всё остальное. В итоге у меня остались листик салата и полкабачка. Но толстеть-то продолжала! И тогда я пошла в фитнес. Рассказала тренеру про свой диагноз и проблемы с весом. Инструктор Максим начал меня гонять, как жучку. И до сих пор гоняет, вот уже более 10 лет. Вес постепенно пошёл на убыль, и теперь я по-прежнему вешу свои 45 кг. Не хочу сказать, что мне было легко, я ходила в кондитерский отдел супермаркета нюхать пирожные. Один раз смотрю на витрину и мечтаю: «Куплю и съем за углом. Никто не увидит». И тут стокилограммовая тётенька подруливает к прилавку: «Мне вот этих 10 штук, этих 10». Я на неё по-смотрела и решила: «Нет, не буду есть «картошку». А сейчас мне сладкого уже просто не хочется.

Комплексы по поводу своей внешности? Их не было. Имелись проблемы, которые надо было решать. Например, началась беда с зубами. А в течение 5 лет мне запретили протезирование - после лучевой терапии была плохая свёртываемость крови. Стоматолог для меня придумал какие-то штучки на винтах, с помощью которых закреплялись искусственные зубы. Прихожу на телевидение на съёмки. Перед камерой у меня выпадает передний зуб. Бегу в гримёрку: «Сделайте что-нибудь!» И мне крепят зуб на жвачку. К счастью, через несколько лет врач разрешил поставить коронки.

Волосы, зубы и вес - на самом деле ерунда. Это не главное. Главное - понять, что с онкологией можно бороться и вполне комфортно жить. Если тебе сказали «онкология», это не значит, что следующая станция «крематорий».

Признаюсь, я тоже была некоторое время в упадническом настроении из-за болезни. Но ещё тяжелее оказалось всей моей семье: по дому ходило всхлипывающее существо, которое не-адекватно реагировало на слова. Сначала «химия», потом гормоны не лучшим образом повлияли на мой характер... А потом стало понятно: нельзя превращаться в профессионального больного, иначе рак меня съест. Не нужно стонать: «Почему это со мной случилось?» Надо понять, ДЛЯ ЧЕГО! Более того, моя болезнь - это моя удача! Потому что она - шанс переосмыслить и исправить свою жизнь. Я решила жить дальше весёлой и счастливой. Поняла, что нужно бороться с собственными эмоциями, ими можно управлять, как руками и ногами.

«Ты избавилась от предателя!»

Мне повезло с хирургом. В реанимацию ничего нельзя проносить - из соображений стерильности. Там обычно лежат 3-4 дня, максимум - неделю. А я в этом блоке поселилась. По-скольку планировалось несколько операций и шли они одна за другой, больную Донцову решили из этой палаты вообще не вывозить. Я была такой красавицей: вся в трубках. Реанимация ведь не делится на мужскую и женскую... Мне не повезло: около меня лежали мужики, которые бесконечно ныли. Открывали с утра свои глазки и стонали: «Мы умрём. У нас болит там, у нас болит здесь». Они так мне надоели! Я на них косилась, косилась, а потом говорю: «Парни, вы умрёте точно. Я сто пудов знаю, так и будет - потому что вы уже сдались. А я на тот свет не собираюсь». Целыми днями мечтала: вот бы убрали от меня этих ужасных нытиков. Надо было как-то отвлекаться... Я пожаловалась Игорю Анатольевичу, своему хирургу. А тот сказал моему мужу: «Вашей жене сейчас не очень комфортно. Может, придумаете что-нибудь?» Александр Иванович пришёл домой, выхватил с полки первую попавшуюся дет-скую книжку, чтобы она послужила мне «письменным столом», взял пачку бумаги, ручку и принёс всё это в реанимацию со словами: «Ты же всю жизнь мечтала написать книгу».

Сижу и думаю: а как люди пишут книги? Наверное, начинают с первой фразы... Рука сама нацарапала: «Я много раз выходила замуж». И понеслось, просто не могла остановиться. Из больницы вышла с тремя рукописями.

А насчёт тех нытиков... Недавно общалась с крупным онкологом - мы обсуждали благотворительную программу. Я спросила: «Почему одни люди умирают от рака, а другие вылечиваются?» Он вскипел и показал на длинный коридор в своей больнице: «Да у меня в отделении лежит много людей, которые умирают потому, что они уверены, что умрут».

А муж мой, доктор психологических наук, профессор и академик, говорит так: «Если бы в нашем обществе считалось стыдным (как стыдно, например, пойти голым по улице) умирать раньше, чем в 150 лет, то все мы и жили бы больше 150 лет!» Всё - внутри нашей головы.

Я сейчас ношу протез вместо груди. Да, можно сделать силиконовые имплантаты, но я принципиально отказалась от этой идеи. Моему организму уже достаточно хирургических вмешательств. Вообще не могу понять ажиотажа вокруг жен-ского бюста! Почему он обязательно должен быть огромным? Ко мне часто подходят женщины: «Мне ампутировали грудь, и после операции муж меня бросил, я теперь некрасивая, он не мог со мной в одной кровати спать, сбежал». Я всегда отвечаю: «Радуйся, ты избавилась от предателя, будет ещё в твоей жизни новая любовь».

Как реагировал на моё новое тело муж? Во-первых, Александр Иванович профессиональный психолог, во-вторых, он меня очень любит. Для нас никакого значения отсутствие или присутствие бюста не имеет, главное, что я осталась жива.

«Целителей» надо гнать взашей!»

Всегда говорю: люди, учитесь, пожалуйста, на моей глупости! Обратись я к врачу раньше, выяви онкологию на начальной стадии, многих неприятных ощущений можно было бы избежать. Ходить к врачам нужно хотя бы раз в год. Первая стадия рака груди вылечивается в 98,5% случаев - это больше, чем при гриппе. Только не надо ходить к экстрасенсам, бабкам, хилерам. Сколько раз я слышала: пейте керосин - очень помогает от рака. Или ешьте куриные тухлые яйца, зарытые под кустом. Я вам не буду рассказывать все «секретные методы», которыми «лечат» от онкологии проходимцы. Таких «лекарей», на мой взгляд, надо сурово наказывать, ведь они, в сущности, убийцы. Однажды я, человек совершенно неагрессивный, побила на записи одного известного телешоу подобного «целителя». Этот мужчина стал говорить: «химия» нас травит и убивает, а надо всего лишь поправить ауру, будем лечиться наложением рук. И начал махать своими руками… Во тут-то я его микрофоном по макушке и стукнула!

Я очень не люблю говорить слова: «Посмотрите на меня», но сейчас они уместны. Я - такая же, как миллионы женщин нашей страны, у меня с вами одинаковые печали и радости. И как анатомический организм я похожа на остальных, мои печень, лёгкие, почки и сердце работают, как у других людей. Я такая же, как вы, - и морально, и физически. Посмотрите на меня, возьмите с меня пример. Если мне, такой похожей на вас, удалось вылечиться от онкологии, что мешает вам победить рак? Никогда не сдавайтесь!

Российская писательница Дарья Донцова неоднократно рассказывала в своем микроблоге о том, что сила Веры помогает ей жить. Ранее именно вера в Бога помогла Дарье побороть страшный недуг – раковую опухоль, передает Joinfo.ua.

Посещение Храма

На этот раз популярная писательница женских детективов в своем микроблоге рассказала поклонникам об удивительном наблюдении в Храме Спаса Нерукотворного Образа в деревне Уборы.

Как известно, что Донцова часто приходит в Храм и преклоняется перед мощами Святых. Она постоянно посещает это Святое место и даже стоит на Литургии. Однако на этот раз она увидела то, что толкнуло ее на размышления.

Оказывается, приклоняясь ранее, она не читала, что написано на ковчеге. А сейчас надпись бросилась ей глаза.

Надпись на Святых мощах

Все это время писательница детективов посещала мощи Ильи Муромца и Нестора Летописца. Эти люди стали Святыми за свои добрые дела. Многие дети даже знают их имена из рассказов и сказок, а Дарья смогла преклониться к их мощам.

Как удалось выяснить журналисту ДжоИнфоМедиа Ульяне Улиткиной, молитва и вера помогла Дарье вылечиться от рака. Писательница осталась жива после 18 сложнейших операций и химиотерапий. Поборов болезнь Дарья стала морально сильнее. Своим примером, она показала, что любой недуг можно вылечить, главное верить и хотеть жить.

Ранее мы сообщали, что известный российский сатирик Михаил Задорнов опроверг слухи об ухудшении состояния здоровья.

В конце 90-х Дарья Донцова пережила тяжелейшее онкологическое заболевание, и, когда сумела победить болезнь, то решила, что должна помогать и другим женщинам выстоять и победить в такой же ситуации. Поэтому стала активно участвовать в благотворительном фонде «Вместе против рака груди». Она не только жертвует крупные суммы из своих гонораров, но и участвует в различных акциях фонда, а в своей радиопрограмме «Таблетка от депрессии» и на встречах с читателями неизменно говорит о благотворительности, о добрых делах.

Недавно самый популярный писатель России (суммарный тираж ее детективов перевалил за отметку 130 миллионов экземпляров) представила в Петербурге свой роман «Развесистая клюква Голливуда», открывающий ее новый книжный сериал «Любимица фортуны Степанида Козлова», а также ответила на вопросы «Доброго дела».

Наши звезды, помогая больным детям, боятся быть непонятыми…

— Дарья, многие западные звезды участвуют в различных благотворительных акциях, там это не считается чем-то удивительным… Почему же среди наших знаменитостей подобные примеры все еще редки?

— Но и у нас таких примеров очень много, просто не все рассказывают про свои добрые дела, не все хотят делать на этом рекламу. И это показатель того, что люди занимаются благотворительностью по зову сердца, совести. Понимаете, для очень богатого человека не так уж сложно передать пару миллионов долларов в благотворительный фонд. Просто подписать бумажку или сказать секретарю: «Переведите через банк». Намного сложнее отдать свое драгоценное время. Я очень дорожу такими примерами, когда женщина приходит в детскую онкологическую больницу со словами: «У меня есть машина, я могу встретить кого-то из ваших пациентов, кто приезжает из другого города, привезти его в клинику, помочь его родителям, разрешить его семье помыться дома у меня в ванной». Это тоже благотворительность, хотя она не связана с деньгами.

Что касается наших артистов, многие из которых мои друзья с давних времен, то мне доподлинно известно, что не только Иосиф Давыдович Кобзон помогает нескольким детским домам, но и Филипп Киркоров помогает детским домам и клиникам. Не удивляйтесь, даже Сергей Зверев помогает нескольким детским домам. Почему они об этом не рассказывают… это их исключительно личное внутреннее дело! Есть Ира Муромцева, ведущая Первого канала, мы с ней вместе «Послы против рака груди», и я знаю, что Ира очень много работает с онкологическими больными. Почему не рассказывает? Хотя я тоже об этом не кричу на каждом углу.

— Но на этот счет есть и другая точка зрения: известные люди должны, наоборот, рассказывать о своих добрых делах, привлекая внимание широких масс к этим проблемам… По такому пути пошла Чулпан Хаматова, и ее фонд «Подари жизнь» добился впечатляющих результатов!

— Это палка о двух концах. У нас все-таки свой менталитет. И если завтра Иосиф Давыдович Кобзон встанет во весь свой рост и скажет, кому и скольким детям он помог, то первое, что про него напишет пресса: «Кобзон устраивает себе пиар». А ему этого, совершенно, как вы догадываетесь, не хочется. Равным образом, как и не хочется и Филиппу Киркорову, к которому пресса настроена изначально негативно. СМИ сформировали образ скандалиста, и если теперь Филипп начнет рассказывать, как он поехал к очень больной девочке-фанатке, как купил в Петербурге телевизор мальчику-инвалиду, на певца обрушится пресса: «Киркоров делает себе пиар». И он после концерта едет к этой девочке, этому мальчику, дает в далеком детском доме бесплатный концерт и не приглашает телекамеры, фотокорреспондентов…

— А вы сами часто бывает в больницах, встречаетесь с людьми, которым необходима поддержка, помощь?

— Нередко. Совсем недавно приехала из Калуги, где наш фонд вместе с объединением «Газмаш» сделали большой благотворительный праздник для детей из онкологической больницы. Дети успешно лечатся, но, правда, все сидели в масках. Мы для них устроили праздник — клоуны, артисты, торт, подарки. Пригласили и родителей больных детей, близкие родственники тоже нуждаются в поддержке, участии, потому что иной раз легче заболеть самой, чем смотреть, как болеет твой ребенок.

«Моя миссия — сделать жизнь людей лучше, добрей, веселей…»

— Вы успешная, энергичная женщина, всегда излучаете оптимизм… Вы всегда были столь же позитивной, уверенной в своих силах личностью?

— Понимаете в чем дело, оптимизм и уверенность в себе — это разные вещи. С уверенностью в себе у меня на самом деле очень плохо, потому что я не очень уверенный в себе человек, особенно по утрам, когда я смотрю на себя в зеркало, вижу оттуда что-то малознакомое и говорю ему: «Я тебя не знаю, но я тебя накрашу!» (Смеется.) А насчет оптимизма… Я всегда считала, что любые проблемы надо решать. Хорошо, я сейчас сяду плакать, что меня выгнали с работы, фирма моя закрылась… Но работа сама не появится, если я, сидя дома, буду рыдать в подушку? Вот я полила сопли, а дальше надо подниматься и идти искать работу.

— Насколько вы религиозный, воцерковленный человек?

— Я православный человек, но я не очень люблю рассказывать об этом. Воцерковленный человек, не воцерковленный — это сейчас стало очень модно. Но это настолько интимная и личная часть жизни, и вообще мой духовник всегда говорит, что Бог внутри человека. Был случай, когда мой батюшка велел одной прихожанке прекратить пост. Он вошел в церковь и услышал, как эта прихожанка очень громко и активно рассказывает о том, как она постится — какая она хорошая, какая она правильная. Она так об этом громко кричала, он подошел к ней и сказал: «Матушка, с этого дня ты пост не соблюдаешь». Такое своеобразное наказание человека, который очень много рассказывал о своей религии.

— Дарья, вы самый успешный российский писатель… Каждый месяц ваши книги продаются тиражом 1 миллион экземпляров. Миллион в месяц — уму непостижимо… При этом вы еще постоянно ввязываетесь в какие-то радиопрограммы, ТВ-проекты, которые занимают массу времени… Что вами движет?

— По большому счету, одно: моя ответственность перед людьми, которые больны онкологией. У меня есть своя авторская программа, которая называется «Таблетка от депрессии». В разных вариантах она переходила с «Русского радио» на «Маяк», с «Маяка» на «Комсомольскую правду», с «КП» на «Первое популярное», потому что каждая радиопрограмма живет два-три года, не больше. Таковы законы жанра. Потом, как правило, меняется формат, а я его менять не хочу.

Я просто должна людям рассказывать, что это не страшно, что человек может выздороветь, все в жизни может быть хорошо, с любой неприятностью можно справиться. И не только в плане болезни. К тому же любая болезнь тянет за собой ворох проблем, ведь, как известно, беда не приходит одна. Ушел муж — не беда, будет другой, а может, вообще муж не нужен. Ждать от детей благодарности не надо — не бывает неблагодарных детей, бывают глупые родители, которые ждут благодарности. Этим я занимаюсь четыре раза в неделю, потому что мне реально жалко моих читателей. У очень многих из них в голове огромное количество проблем, которых вполне можно избежать.

— Работаете терапевтом!

— Пытаюсь! Потому что есть огромное количество женщин и мужчин, которым все вокруг внушают, что у них депрессия. А депрессия — это тяжелый клинический диагноз, когда человек лежит лицом к стене и не разговаривает. Но если тебя выгнали с работы — это не депрессия. Если тебе не хочется работать — это лень! Когда человек это понимает, то он перестает рыдать в подушку… Мне важно настроить людей на волну доброты, понимания.

Звонит безутешная мать: «Мой сын гомосексуалист, что мне делать?» Я спросила: «А вы любите своего сына? Если любите, то должны принимать таким, каков он есть. Он не исправится, если он генетический гомосексуалист… Но для начала отведите его к психотерапевту, чтобы выяснить — это реальная или напускная гомосексуальность?» У большинства мужчин гомосексуальные контакты были один раз, но не все же стали ими!

Много вопросов в связи с онкологией возникает…

Ведущий радиоэфира получает маленькие деньги, так что финансовую сторону убираем, на радио и ТВ на звездность не делают никаких надбавок… Понимаете, бывают люди сильные, бывают — слабые. Если человек сильный, он должен обязательно кого-то менее сильного «потащить» за собой и показать ему, что в разных жизненных ситуациях есть выход. А во-вторых, если ты проявишь силу воли, мужество, наступишь на собственную лень, то ты из этой ситуации выйдешь победителем, понимаете, в чем дело? Я, очевидно, сильнее многих моих читателей, и поэтому я пытаюсь их за собой каким-то образом «потащить». Мне начинают говорить: «Вот, после онкологической операции я буду лысая, после гормонотерапии я буду толстая и вообще буду инвалидом». Я отвечаю: «Ну, вот вам я: не лысая, не толстая и не инвалид». Две руки, две ноги, одна голова — и у вас то же самое. Мы с вами анатомически очень похожие организмы, вас будут лечить так же, как и меня. Я выздоровела, а что мешает выздороветь вам? Вот и весь разговор. Все очень просто. И такие разговоры очень хорошо действуют.

— А ведь в этой деятельности есть благотворительная составляющая?

— Наверное, я выжила для того, чтобы людям стало веселее, лучше жить. Если я перестану это делать, то меня уберут — Game Over, она тут не нужна, она свою жизненную функцию не выполняет. Я как-то так всю эту ситуацию объясняю. Больному человеку нужно говорить, что он выздоровеет, что все будет хорошо, что его вылечат, даже если это неправда. При этом я никогда не вещаю. Меня спрашивают — я отвечаю. Я всегда говорю, что я не психолог и не врач. Если вы меня спрашиваете, как бы я вышла из этой ситуации, я бы из нее вышла так — это мой опыт. Подходит он вам или нет, это ваше дело. Я всегда говорю, если ты упала на дороге и вывихнула пальчик, а потом оставшиеся 40 лет своей жизни вот так несешь этот пальчик и всем говоришь: «Я инвалид, я больная, помогите мне, пожалуйста», то я не буду вас уважать, это не та ситуация.

— А вы ощущаете подпитку от своих слушателей? Возможно, такое переключение потом помогает вам в писательской деятельности?

— Нет, здесь другая ситуация. У меня много приятелей в кругах так называемого «шоу-биза», в основном певцов. Очень многие мне говорят, что, когда артист выходит в зал, то у него идет такой драйв, энергетическая подпитка. Но знаете, радиоэфир — это какая-то пустота: вот ты сидишь, у тебя микрофон, уши и, как правило, ночь, не спящие люди, все это еще зашторено. Я, скорее, очень устаю, когда ухожу из студии. У меня задача не получить, а наоборот, «впихнуть» слушателю что-то в голову, чтобы он перестал рыдать в этот момент. А положительную энергию и позитивные эмоции я получу от своих собак — дома возьму своих мопсов, лягу с ними в кровать. У меня четыре мопса — три бежевых и один черный. Они алиментные щенки, все от разных собак, но живут в одной семье, дружно. Их зовут Муся, Фира, Капа, Феня, кот Сан Саныч и черепашка непонятного пола, которую зовем Гера — то ли мужчина, то ли женщина…

Все не так уж плохо…

— Скажите, возможность выздороветь после столь тяжелой болезни, какая была у вас, зависит от высших сил или самого человека?

— На самом деле канцерофобия советского человека имеет под собой очень далекие корни. В советские годы никогда не ставили диагноз в карточке врача, там ставили буквы — А, Б, Ц-75. Человек приходил, врач видел, что у него онкология, но была установка — не говорить, что онкология. Первая стадия — операция, лечится, но не говорить. Поэтому говорили — липома, поэтому говорили — фиброма, масса таких вещей. Человек попадал в онкологическое отделение, ему объясняли — это же фиброма, надо оперировать, сделать гистологию, и отпустим тебя здоровым. Отпускали, часто даже не говоря родственникам. Выпускали вылечившегося от онкологии с бюллетенем «заболевание Н-758». Он шел в бухгалтерию(«у меня фиброма») и жил дальше, забыв про онкологию на всю оставшуюся жизнь. Но вот когда говорили, что онкология, значит, была 4-я стадия и было все очень плохо, понимаете, в чем дело? Поэтому сформировалось такое ощущение, что все предопределено: онкология, а потом крематорий. А об огромной массе людей, которых вылечили даже в 1960-е годы, когда не было современных лекарств, все молчали.

Сейчас у нас другая крайность: медицина сказала, что мы должны говорить больному о том, что у него серьезное заболевание. Сколько больных мы сами наплодили… А ведь даже если у женщины рак шейки матки, то сколько таких женщин после операции рожают детей! Возьмите статистику, зайдите на сайт 62-й Московской городской больницы! 10 лет тому назад 98 процентов детей с лейкозом в этой стране умирало или уезжало за границу. А теперь ситуация кардинально поменялась — 98 процентов детей выздоравливают… Зайдите на сайт Калужской детской областной больницы, там представлена вся эта статистика. И, пожалуйста, не пишите — роковая, неизлечимая. Кто-то, мол, мне где-то, когда-то сказал, что все от онкологии умирают… Кто, где, когда — покажите документ! Возьмите реальные бумаги, там совсем другое написано! Все не так трагично на самом деле. А начните с того, что просто ходите раз в полгода к врачу, позаботьтесь о своем здоровье сами.

— Вы не раз говорили, что ваши детективы имеют психотерапевтический эффект, хотя это и красивые сказки… А сами вы способны на жертвенные поступки, на то, чтобы, например, помочь незнакомому человеку?

— На встрече с читателями в Петербурге меня упрекнули, что, мол, не бывает такого, как описано у меня, что две подруги живут в одной квартире и воспитывают детей… Но это моя реальная ситуация. Много лет назад я работала в газете «Вечерняя Москва», у меня была своя квартира, что редкость для Москвы, потому что мне было чуть за 20. У меня уже, правда, был ребенок, я очень рано родила ребенка без отца — была классическая мать-одиночка без алиментов, но с маленьким мальчиком. А секретарем нашего главного редактора работала одна женщина, и однажды я, проходя мимо, увидела, что она сидит и рыдает. Я спросила: «А что ты плачешь?» — «Мама выгнала меня из квартиры». Там была своя жизненная история, идти ей было некуда. Я ее взяла к себе, и мы вместе прожили с ней то ли шесть, то ли семь лет. Потом она вышла замуж за итальянца, уехала жить в Италию, теперь она какая-то итальянская графиня — чувствуете Дашу Васильеву?

<\> код для сайта или блога

«Встаю в 6 утра»

В Инстаграмах, которые «ведут» ваши собаки мопсы, упоминается, что вы каждый день встаете в 6 утра. Неужели правда?

Да, я встаю в 6 утра, ведь я не только писательница и телеведущая - обязанности жены и матери с меня никто не снимал. У меня есть помощники, есть домработница, но готовлю в доме я всегда только сама.

- Что вы сами любите поесть?

Рыбу в любом виде, кроме жареного, овощи, фрукты. Врачи запретили мне есть мясные продукты - не совсем, но как-то себя в них ограничивать. Но поскольку я их и так никогда особенно не любила - ни колбасу, ни мясо, ни сосиски, - отказ прошел очень легко.

- Когда вы готовите мясо своим домашним, не возникает соблазна попробовать кусочек?

Абсолютно! Я его не люблю, поэтому готовлю совершенно спокойно. У нас в семье никогда не было каких-то особенных гастрономических заморочек. Единственное - мы всегда варим суп. В доме много мужчин, поэтому как-то так традиционно сложилось, что без супа нет дня. Только варим мы всегда на воде или овощном бульоне, не на мясном. А для разнообразия в любой горячий вегетарианский суп иногда добавляем две ложки плавленого сыра. Очень вкусно получается.

«Не верю в волшебные таблетки»

- Как ухитряетесь быть такой изящной и стройной? У вас есть специальная диета?

Тем, кто хочет всегда быть в хорошей форме, могу посоветовать только одно: жрать поменьше и заниматься физкультурой - другого просто ничего не придумано! Все рассказы о «волшебных таблетках», с которыми можно есть все и при этом худеть, - неправда. Диета - это не разовые акции, а стиль жизни. Если вы будете две недели жить, «завязав» себе рот, а потом, сбросив пару килограммов, его «развяжете», то вернутся не только ушедшие килограммы, но еще и приведут с собой парочку приятелей. У меня есть продукты, которые я никогда не ем вообще. Майонез, копченые изделия, мясо. Не покупаю колбасу, а паштет, буженину, ростбиф - все делаю сама. Беру мясо на рынке и готовлю дома.

Еще занимаюсь спортом, три раза в неделю хожу в зал - к сожалению, по ночам. Прихожу туда в 8 вечера, потому что у меня нет другого времени.

- А как отдыхаете?

Дома. Прихожу вечером, собираю всех своих собак, укладываюсь в кровать. Простите меня за неприличное признание - я ем в кровати, хотя знаю, что это очень нехорошо, это безобразие, но я это делаю. И мне хорошо, радостно и здорово!

Писательница - частый гость в фитнес-зале, где она запросто делает растяжку.Фото: Instagram.com

СПРАВКА «КП»:

В 64 года делает растяжку у станка

Дарья ДОНЦОВА (настоящее имя - Агриппина Аркадьевна Донцова) из тех редких женщин, кто не скрывает своего возраста (родилась 7 июня 1952 года). А все потому, что в свои 64 года она, мама двоих детей и бабушка двоих внуков, выглядит подтянуто, свежо, полна энергии и оптимизма.

Все знают, что автор иронических детективов пережила страшное заболевание - рак молочной железы (диагноз был поставлен в 1998 году), но сумела его победить. Донцова призывает женщин, оказавшихся в сходной ситуации, не сдаваться: «Если тебе сказали «онкология», это не значит, что следующая станция «крематорий».

«Много лет тому назад я стала говорить журналистам: онкология победима, - написала Донцова на своей странице в соцсетях. - Меня не хотели слушать, но я повторяла эти слова, повторяла, пробила программы на ТВ . Я была первой, кто открыто заговорил с экрана о раке молочной железы. И я горда тем, что сейчас эта болезнь более не считается стыдной, что женщины начали проверяться, спокойно идти на операцию».

КСТАТИ

По данным Российской книжной палаты, Донцова занимает первое место в стране среди авторов взрослой художественной литературы по суммарному годовому тиражу издаваемых книг. В 2015 году в России вышло 117 наименований книг и брошюр Донцовой суммарным тиражом в 1 млн. 968 тыс. экземпляров.

КОНКРЕТНО

Простые способы стать оптимисткой

- Дарья, вы всегда улыбаетесь и в хорошем настроении. В чем ваш секрет?

Вообще-то свои советы я уже написала на своей странице в Инстаграме. Но повторяю еще раз.

1. Мой главный враг смотрит на меня из зеркала. Надо каждый день воспитывать себя, а не окружающих.

2. Не надо пытаться изменить окружающих, следует меняться самой.

3. Надо любить себя и своих близких.

4. Нельзя никогда проявлять агрессию.

5. Буду я счастливой или несчастной - зависит только от меня.

6. Что бы ни случилось со мной, я в первую очередь думаю, что Господь все управит, непременно поможет, читаю молитву Оптинских старцев , 90-й псалом и не впадаю в панику.

7. Каждое воскресенье я хожу на литургию, исповедаюсь, причащаюсь, я держу пост. Я знаю, что Господь все мне даст, но только в тот момент, когда посчитает нужным. Я понимаю, что мы на Земле для того, чтобы спасти свою душу, поэтому не злюсь на тех, кто делает мне плохо, я благодарна недоброжелателям, они учат меня быть терпимой, спокойной.

8. Я не делю людей на плохих и хороших, никого не осуждаю. Тот, кто плох для меня, хорош для другого человека.

9. Я не спорю.

10. Муж в семье главный.

11. Я не жалуюсь на жизнь.

12. Когда я виновата, я прошу прощения.

13. Я стараюсь жить по заповедям.

14. У меня есть верные друзья.

15. Хорошо иметь деньги, но мое счастье от них не зависит, и кое-что я никогда не сделаю даже за миллиарды.

16. Если я что-то не понимаю, я спрошу.

17. Я вижу в людях только хорошее.

18. Я не обижаюсь.

19. Я много работаю.

20. Я всегда в хорошем настроении.

21. Я не выясняю отношений.

22. Я радуюсь мелочам.

23. Я не завидую никому.

И я счастлива. Все просто. Хочешь быть счастливой, верь в Бога и воспитывай себя каждый день без устали.

После публикации статьи «Александр Гомельский: Я знаю, как победить рак!» , в которой знаменитый баскетбольный тренер рассказал, как он победил свою страшную болезнь, в редакцию в течение двух недель звонили, не переставая. И те, кто уже обречен, и те, кто вопреки диагнозам врачей нашел в себе силы победить эту «неизлечимую заразу»

Дарья Донцова о своей страшной болезни говорит, не боясь и не стесняясь. Ее борьба с раком молочной железы окончилась победой. Все это было еще в конце 90-х. Химиотерапия, облучения, операция. Когда она прочитала материал про Александра Гомельского «Я знаю, как победить рак», писательница сама позвонила в редакцию.

Это больная тема для меня. И я очень благодарна Александру Яковлевичу за то, что он нашел в себе силы рассказать о своей болезни. Это очень важно для тех, кто заболел. Нас, раковых больных, очень много. Мы все солдаты одной армии и должны помогать друг другу. Если не физически, то хотя бы морально. Люди должны понимать, что рак - это не приговор. Больной раком не прокаженный. Человек обязан жить и бороться. Я знаю несколько балерин, несколько драматических актрис, которые тоже получили этот диагноз. Но люди боятся говорить о своей болячке. Надо понять, рак - это не стыдно. Это вызов, и если ты боролся и победил, то ты герой. А если сумел хоть как-то помочь другим - герой вдвойне.

Но и вы, и Гомельский - люди известные. Получается, бороться с болезнью могут только обеспеченные люди?

Это неправда, что лечиться можно только за границей. Есть такая возможность - прекрасно. Нет, не надо опускать руки, накрываться одеялом и умирать. Когда мне поставили диагноз, я еще не была известной писательницей. Мой муж - психолог-бюджетник, я - переводчица с немецкого. Особых денег в нашей семье не было. Меня оперировали в обычной районной больнице. Обычный хирург, не профессор, не кандидат. Человек, который стоит у операционного стола с утра до вечера. И почему-то люди от него уходят на своих ногах. И я не устаю молиться, чтобы Господь дал здоровья Игорю Анатольевичу Грошеву, который, делая по три операции в день, за год спасает от смерти население небольшого городка. И «химию» мне сделали бесплатно, и облучения. Неправда, что все зависит от денег.

Что должен делать человек с диагнозом «рак»?

Хвататься за телефонную книгу и искать врача. Обзвонить всех знакомых. И доктор обязательно найдется. Не повезет один раз - ищите другого. Врачи разные бывают. В одном месте со мной с порога заговорили о деньгах, и я поняла, что резать собираются не меня, а мой кошелек. А в диспансере, после операции, меня и вовсе похоронили. Я год не наблюдалась, не выписывала себе бесплатных лекарств, мы могли покупать их сами, а не стоять в очереди по шесть часов. А потом лекарство исчезло в аптеках. Я вернулась. Сидит там тетка в войлочных тапках и говорит: как вам не стыдно, Донцова умерла, а вы за нее лекарства хотите получить! Показала паспорт. Оказывается, если человек год не появляется, то ему на карточку ставят штамп - «Умер». Я спрашиваю: а если человек выздоровел? И она, врач-онколог, говорит в глаза: «Такого не бывает!» Представьте себе, что будет после таких слов с впечатлительным пациентом?! Так вот, не верьте теткам в войлочных тапках. Верьте мне. Верьте Гомельскому - бывает!

Без веры в выздоровление ничего не получится?

Если вы, услышав диагноз «онкология», начнете плакать, спрашивать: «за что», «почему я», изводить мужа, детей, маму, сваливаться в кровать и говорить: я смертельно больна - вы умрете. В палату, где я лежала, пришла молодая женщина. 36 лет. Она грустно села на кровать и сказала: «Я вырастила сына, ему 16 лет, теперь могу умереть». И умерла. Хотя ее заболевание было излечимо, эдакий малюсенький узелок. Болезнь сидит в голове.

Надо работать и жить. День спрессовать так, чтобы туда не могла проникнуть смерть. Медицина ушла далеко, вас могут спасти. Но вы сами должны этого хотеть и не сдаваться. Не лежать дома, доводя все до критического состояния, а потом идти к знахаркам и колдунам. Этого делать ни в коем случае нельзя. Пусть после операций вы проживете 5 - 7 лет. Но это же будут годы, вырванные у смерти. Только от вас зависит, каким вы останетесь в памяти родных и близких - отвратительным, ноющим существом или мамой, которая не сломалась в этой тяжелой жизненной ситуации.

Женщинам, наверное, еще тяжелее, ведь рак изрядно отражается на внешности.

Это так. Перед человеком стоит страшная картина - лысая толстая тетка без ногтей и зубов. Человек, которого бросят все - муж, коллеги, детиѕ

По пунктам. Протезирование сейчас зашло так далеко, что даже на пляже в купальнике никто даже не догадается, что у вас не хватает каких-то частей. Операция - это больно? Нет. Химиотерапия - ужасно? Да, но вытерпеть можно. Волосы отрастут, зубы вам сделает стоматолог, ногти вам наклеят в салоне. И потом, душу же вам никто не отрежет! Многие женщины боятся, что от них уйдет муж. И я видела таких мужей, которые говорили своим супругам: «Зачем ты мне теперь нужна?» Так вот, такой все равно уйдет. Но большинство мужей остаются.

Сколько времени понадобилось лично вам, чтобы так оптимистично отнестись к своему диагнозу?

20 минут. Я вышла из клиники, задала себе все вопросы: «За что?», «Почему со мной?», «Я такая молодая, и мне умирать?». Проревела в троллейбусе. Потом я утерла сопли и сказала себе: у меня трое детей, муж, две бабушки, три собаки, кошка. Я умру, и все развалится. Конечно, я слишком маленькая сошка, чтобы человечество заметило исчезновение Даши Донцовой. Но для 20 людей, мне близких, это будет потерей. Главное - дать себе установку. Знаете, кто дольше всех живет из ученых? Генетики! Просто потому, что эксперименты их рассчитаны на много лет вперед, только тогда они получают какой-то результат. Дают себе установку - ждут и живут.

Можете вы что-то посоветовать родным заболевших?

Главное, не укладывать человека в постель. Больной подсознательно ждет от вас подтверждения, что с ним все в порядке. Поднимайте пинками! Мы пришли с работы, а ты картошки не нажарила! Рука не работает? Так приспособься как-нибудь, мы же есть хотим! Это помогает.

Получается, что человеку могут помочь только родные, он сам и везение с врачом. Решения на государственном уровне просто нет?

Что делать, если наш мир создан для молодых, здоровых и сильных? Считается, что если ты заболел, то ты человек второго сорта. Посмотрите, на наших улицах почти нет инвалидов. Город не приспособлен для них. Они сидят дома. Может ли что-то сделать государство? Я не знаю. Но известные люди должны говорить об этой проблеме. Как это сделал Гомельский. Пусть они придут в «Комсомолку» и просто расскажут о том, как борются с этой болезнью. Уверена, это многим поможет.

Александр ГОМЕЛЬСКИЙ:

Я хотел сказать людям - боритесь!

После публикации в «Комсомолке» мне без конца звонили. И военные, и врачи, и цээсковцы звонили. Поддерживали. Мне сделали томографию в хорошей клинике. Американцы действительно смогли убить эту заразу в моем организме.

Но самое главное, что я хотел сказать людям, - не сдавайтесь. Боритесь. У каждого есть шанс! Да, я резко высказался о наших врачахѕ Но не о всех, конечно, а только о тех, с кем мне довелось встретиться в прошлом году и которые меня чуть не похоронили. А у нас есть великолепные специалисты. И техника есть хорошая. Все есть, просто в голове у наших людей сидит стереотип, что рак - это приговор, смерть. Что с таким диагнозом на человека можно просто махнуть рукой. А ведь врачи, как и учителя, как и милиционеры, - это наши обычные люди, такие же, как все. И воспитывались они так же, как все, и живут по тем же законам, как и все. Надо бороться с таким представлением. Рак можно лечить. Но тут нужно вмешательство общественного мнения.

У нас много врачей-умельцев, и в Боткинской больнице, и в центре на Каширке, да во многих местах. Но есть и те, кто напрочь забыл о клятве Гиппократа. О том, что врач - это святая профессия. И если уж взялся за нее - лечи, спасай. Не можешь - уходи.

Вы говорили о возможном создании фонда вашего имени.

Сейчас я занимаюсь этим вопросом. И тут дело не в деньгах. Нужен информационный центр, чтобы человек позвонил и получил всю необходимую информацию. Что делать, как к этой болезни относиться. Чтобы там постоянно работал психолог. Сейчас надо создать общественный комитет, подключить телевидение, прессу. Это важно, и это может помочь. И все равно, решающее слово - за государством. В Америке, где я лечился, гражданам страны пребывание в госпитале в Хьюстоне обходится практически бесплатно. Как у нас в свое время было. И должно быть. Медицина для стариков и детей обязательно должна быть бесплатной.

ЧТО ГОВОРЯТ ЧИТАТЕЛИ

Валентина Федоровна Игнатова,
Новосибирск:

- Три года назад мне поставили диагноз - «рак четвертой стадии». Говорили, жить мне полгода. Я лечилась в новосибирской больнице, тут отличные врачи. Платить, конечно, приходилось, но только за препараты. Мне 65 лет, но продолжаю работать, вес набираю. Главное, я поняла, это верить! Как Гомельский, и все будет в порядке. Побольше надо таких статей, а врачей послушаешь, надо в гроб ложиться и на венки деньги собирать.

Спартак Никитич Сазонов,
Екатеринбург, 70 лет:

Я давно занимаюсь проблемой рака. Еще Гиппократ две с половиной тысячи лет назад говорил, что прежде, чем лечить тело, надо вылечить душу. Английские ученые доказали, что рак - это состояние души. Так что главное - это настроиться, вести себя правильно. Я много книг прочитал, в том числе «Диагностика кармы». И верю, что от этой болезни спасет только вера в Бога и в себя. Вот у меня жена умерла. И я знаю почему. Секретов никаких нет. Просто Минздрав слушать не хочет.

Ирина, Москва:

У меня ребенок заболел раком, когда ему было 13 лет. И если есть ад на земле - то это медицина в России. Мы прошли весь этот путь, мы лечились, и это было безумно дорого. К счастью, сын жив. Сейчас ему 20 лет. Но каждый год я вынуждена проходить массу унизительных процедур, чтобы доказать, что он инвалид. Взятки требуют везде. А в военкомате говорят: чего вы с ним возитесь, он же все равно скоро сдохнет. Это они - матери! А что же они ребенку могут сказать или сделать?

Ираида Яковлевна, Москва, 73 года:

Сейчас в каждой газете можно найти объявление: мы умеем лечить рак. И телефон. Либо лекарство предлагают за 70 - 80 тысяч, или клинику частную. И никто не знает - обманывают нас или нет. А Минздрав молчит! А обман-то чувствуется! Государству больные не нужны, от нас надо избавиться.

Татьяна Михайловна Розенталь,
Нижний Новгород:

У нас в городе работает доктор Гордецов. У него есть метод спектрального анализа крови. За полтора - два года можно узнать, заболеет человек или нет. Диагностика на ранней стадии! Прогрессивный метод. Только, похоже, никому, кроме самого доктора и больных, это не нужно. А как вы боролись со своим недугом?