В начале 1902 года, пожалуй , одна из самых известных картин Михаила Врубеля - «Демон по

«Поверженный демон» Михаила Врубеля

 21:30 11 декабря 2016

В начале 1902 года, пожалуй, одна из самых известных картин Михаила Врубеля - «Демон поверженный» - была показана публике в Санкт-Петербурге на выставке «Мир искусства». Незадолго до этого события окружающие стали замечать у художника симптомы психического расстройства. Воспоминания друзей и родных позволяют восстановить хронологию последних, скорбных лет жизни Михаила Врубеля, о котором даже его лечащий врач - психиатр Усольцев - писал: «Он умер тяжко больным, но как художник он был здоров, и глубоко здоров».

1901 год был отмечен крупным семейным событием - у Михаила Александровича Врубеля и его супруги Надежды Ивановны родился сын. Пара готовилась к этому событию очень весело, им казалось, что рождение ребенка не помешает их элегантной и светской жизни, они фантазировали, как уже с ребенком поедут за границу выставлять «Демона».

Супругов ждало страшное огорчение - мальчик родился с раздвоенной верхней губкой, это глубоко поразило Михаила Врубеля. С того самого момента его близкие и знакомые стали замечать, что с художником происходит что-то неладное.

Врубель пишет портрет сына, которого назвали Саввой, причем придает его облику то выражение крайней тревоги, которую, вероятно, переживает он сам.

В начале 1902 года картина «Демон поверженный» была показана публике в Санкт-Петербурге на выставке «Мир искусства». Вот что о той выставке вспоминает сестра жены Врубеля, Екатерина Ивановна Ге: «Михаил Александрович, несмотря на то, что картина была уже выставлена, каждый день с раннего утра переписывал ее, и я с ужасом видела каждый день перемену. Были дни, что “Демон” был очень страшен, и потом опять появлялись в выражении лица Демона глубокая грусть и новая красота… Вообще, несмотря на болезнь, способность к творчеству не покидала Врубеля, даже как будто росла, но жить с ним уже делалось невыносимо».

В марте 1902 года Михаил Врубель впервые был помещен в частную психиатрическую лечебницу. В картине болезни художника преобладали идеи собственного величия, наступил период столь сильного возбуждения, что на полгода прервались свидания даже с самыми близкими людьми - женой и сестрой.

В сентябре того же года Врубеля перевезли в клинику психиатра Сербского, перевезли в одном пальто и шляпе, даже без белья, так как говорили, что он уничтожил все свои вещи.

В этой больнице дело пошло гораздо лучше, он писал совершенно логичные письма родным, а по совету доктора стал вновь заниматься живописью.

18 февраля 1903 года Михаил Врубель вышел из клиники, но был очень грустным, а к апрелю совсем «расклеился»: часто плакал, тосковал, говорил, что никуда не годен, работать вовсе не мог, хотя ему предлагали разные заказы.

3 мая 1903 года случилось несчастье - умер Саввочка, единственный ребенок Врубелей. Перед лицом этого горя Михаил Александрович вел себя очень мужественно, лично занялся организацией похорон, старался поддержать жену, которая была в отчаянии.

После похорон сына Врубели уехали в свое имение под Киевом, там художник стал сильно нервничать, требовал, чтобы его скорее везли в лечебницу. Кто-то посоветовал определить Врубеля в одну из психиатрических клиник Риги.

На этот раз болезнь была совершенно другого характера: от мании величия не осталось и следа, напротив, ее сменило полное угнетение. Врубель был уныл и грустен, считал себя ничтожеством и хотел лишиться жизни.

Осенью сестра художника перевезла его из Риги в Москву. В московской клинике он стал рисовать очень удачные портреты больных, но мысли его путались, Врубелю казалось, что и жена, и сестра тоже являются пациентами психиатрической больницы.

Рисунки, сделанные в клинике, были представлены на выставке московских художников, в них не было видно и тени болезни.

В этот период Врубель написал картину «Шестикрылый Серафим», изображающую ангела с горящей лампадой, очень красивую вещь, выполненную жгучими и яркими красками.

К весне 1904 года художнику было так плохо, что врачи и родственники думали, что он не доживет до лета, хотели везти его за границу, но потом оставили эти планы. На лето московские клиники закрывались, поэтому психиатр Сербский посоветовал поместить Врубеля в недавно открытую в окрестностях Москвы лечебницу психиатра Усольцева.

Больные в этой лечебнице жили вместе с семьей доктора и пользовались большой свободой.

Переезд в клинику Усольцева оказал удивительную пользу: Врубель стал есть (до этого он отказывал себе в пище, считая себя недостойным еды), мысли его прояснились, он рисовал, писал письма родным и друзьям, а через два месяца настолько поправился, что вернулся домой.

После выписки художника из лечебницы Врубели переехали в Петербург, где Михаил вел жизнь абсолютно здорового человека: он снял квартиру, провел в ней электричество и очень много работал.

В этот период Врубель начал писать свою удивительную «Жемчужину», которая сейчас находится в коллекции московской Третьяковской галереи.

К началу 1905 года жена стала замечать у Михаила Врубеля сильное возбуждение, он стал несговорчивым, раздражительным, непомерно тратил деньги на совершенно ненужные вещи. Жене художника пришлось «выписать» из Москвы психиатра Усольцева, который увез Врубеля в свою московскую лечебницу.

Усольцев действовал на больного успокаивающе. Оказавшись в клинике, Врубель начал спать, а бессонница всегда была одним из опасных симптомов его болезни. Родственники надеялись, что на этот раз болезнь не будет продолжительной, увы, но они ошиблись - возбуждение в очередной раз сменилось угнетением.

Несмотря на болезнь, Врубель не прекращал работать: он нарисовал портрет всей семьи Усольцевых, многих больных и поэта Брюсова, который навещал художника.

Брюсов оставил очень интересные воспоминания о своей первой встрече с Михаилом Врубелем, состоявшейся в клинике Усольцева: «Правду сказать, я ужаснулся, увидев Врубеля. Это был хилый, больной человек, в грязной измятой рубашке. У него было красноватое лицо; глаза - как у хищной птицы; торчащие волосы вместо бороды. Первое впечатление: сумасшедший! После обычных приветствий он спросил меня: “Это Вас я должен писать?” И стал рассматривать меня по-особенному, по-художнически, пристально, почти проникновенно. Сразу выражение его лица изменилось. Сквозь безумие проглянул гений».

Когда Врубель писал Брюсова, окружающие стали замечать, что у него происходит что-то странное с глазами, художник вынужден был подходить очень близко, чтобы разглядеть модель. Новое страдание шло с ужасающей быстротой, кончив портрет Брюсова, Врубель почти не видел своей работы.

Михаил Врубель понимал весь ужас своего положения, художник, мир которого был сказочно прекрасен, - теперь почти слепой… Он стал отказываться от еды, говоря, что если он будет голодать 10 лет, то прозреет и рисунок у него будет необыкновенно хорош.

Несчастный художник теперь стеснялся знакомых, он говорил: «Зачем им приходить, я ведь их не вижу».

Внешний мир все меньше соприкасался с Михаилом Врубелем. Несмотря на все старания его сестры и жены, которые регулярно навещали художника, он погружался в мир собственных грез: рассказывал что-то вроде сказок, что у него будут глаза из изумруда, что он создал все свои произведения во времена Древнего мира или эпохи Возрождения.

Последний год жизни Врубель все настойчивее отказывался от мяса, говоря, что не хочет есть «убоины», так что ему стали сервировать вегетарианский стол. Силы постепенно покидали художника, иногда он говорил, что «устал жить».

Сидя в саду в свое последнее лето, он как-то сказал: «Воробьи чирикают мне - чуть жив, чуть жив». Общий облик больного становился как бы утонченнее, одухотвореннее.

Врубель шел к концу с полным спокойствием. Когда у него началось воспаление легких, перешедшее затем в скоротечную чахотку, он воспринял это спокойно. В последний сознательный свой день, перед агонией, Врубель особенно тщательно привел себя в порядок (сам причесался, вымылся с одеколоном), горячо поцеловал руки жены и сестры и больше уже не разговаривал.

Только ночью, ненадолго придя в себя, художник сказал, обращаясь к человеку, который за ним ухаживал: «Николай, довольно уже мне лежать здесь - поедем в Академию». В этих словах было какое-то предсмертное пророческое предчувствие: уже через сутки Врубель в гробу был торжественно привезен в Академию Художеств - свою alma mater.

Закончить рассказ хочется словами психиатра Усольцева, который как никто другой ценил Михаила Врубеля, понимая всю сложность его гениальной личности: «Часто приходилось слышать, что творчество Врубеля - больное творчество. Я долго и внимательно изучал Врубеля, и я считаю, что его творчество не только вполне нормально, но так могуче и прочно, что даже ужасная болезнь не могла его разрушить. Творчество было в основе, в самой сущности его психической личности, и, дойдя до конца, болезнь разрушила его самого… Он умер тяжко больным, но как художник он был здоров, и глубоко здоров».

Материал подготовлен при поддержке Центра пропаганды и развития творчества людей, страдающих психическими расстройствами, Дарьи Евсеевой evseeva-centre.ru

В начале 1902 года, пожалуй, одна из самых известных картин Михаила Врубеля — «Демон поверженный» — была показана публике в Санкт-Петербурге на выставке «Мир искусства». Незадолго до этого события окружающие стали замечать у художника симптомы психического расстройства. Воспоминания друзей и родных позволяют восстановить хронологию последних, скорбных лет жизни Михаила Врубеля, о котором даже его лечащий врач — психиатр Усольцев — писал: «Он умер тяжко больным, но как художник он был здоров, и глубоко здоров».

1901 год был отмечен крупным семейным событием — у Михаила Александровича Врубеля и его супруги Надежды Ивановны родился сын. Пара готовилась к этому событию очень весело, им казалось, что рождение ребенка не помешает их элегантной и светской жизни, они фантазировали, как уже с ребенком поедут за границу выставлять «Демона».

Супругов ждало страшное огорчение — мальчик родился с раздвоенной верхней губкой, это глубоко поразило Михаила Врубеля. С того самого момента его близкие и знакомые стали замечать, что с художником происходит что-то неладное.

Врубель пишет портрет сына, которого назвали Саввой, причем придает его облику то выражение крайней тревоги, которую, вероятно, переживает он сам.

В начале 1902 года картина «Демон поверженный» была показана публике в Санкт-Петербурге на выставке «Мир искусства». Вот что о той выставке вспоминает сестра жены Врубеля, Екатерина Ивановна Ге: «Михаил Александрович, несмотря на то, что картина была уже выставлена, каждый день с раннего утра переписывал ее, и я с ужасом видела каждый день перемену. Были дни, что “Демон” был очень страшен, и потом опять появлялись в выражении лица Демона глубокая грусть и новая красота… Вообще, несмотря на болезнь, способность к творчеству не покидала Врубеля, даже как будто росла, но жить с ним уже делалось невыносимо».

В марте 1902 года Михаил Врубель впервые был помещен в частную психиатрическую лечебницу. В картине болезни художника преобладали идеи собственного величия, наступил период столь сильного возбуждения, что на полгода прервались свидания даже с самыми близкими людьми — женой и сестрой.

В сентябре того же года Врубеля перевезли в клинику психиатра Сербского, перевезли в одном пальто и шляпе, даже без белья, так как говорили, что он уничтожил все свои вещи.

В этой больнице дело пошло гораздо лучше, он писал совершенно логичные письма родным, а по совету доктора стал вновь заниматься живописью.

18 февраля 1903 года Михаил Врубель вышел из клиники, но был очень грустным, а к апрелю совсем «расклеился»: часто плакал, тосковал, говорил, что никуда не годен, работать вовсе не мог, хотя ему предлагали разные заказы.

3 мая 1903 года случилось несчастье — умер Саввочка, единственный ребенок Врубелей. Перед лицом этого горя Михаил Александрович вел себя очень мужественно, лично занялся организацией похорон, старался поддержать жену, которая была в отчаянии.

После похорон сына Врубели уехали в свое имение под Киевом, там художник стал сильно нервничать, требовал, чтобы его скорее везли в лечебницу. Кто-то посоветовал определить Врубеля в одну из психиатрических клиник Риги.

На этот раз болезнь была совершенно другого характера: от мании величия не осталось и следа, напротив, ее сменило полное угнетение. Врубель был уныл и грустен, считал себя ничтожеством и хотел лишиться жизни.

Осенью сестра художника перевезла его из Риги в Москву. В московской клинике он стал рисовать очень удачные портреты больных, но мысли его путались, Врубелю казалось, что и жена, и сестра тоже являются пациентами психиатрической больницы.

Рисунки, сделанные в клинике, были представлены на выставке московских художников, в них не было видно и тени болезни.

В этот период Врубель написал картину «Шестикрылый Серафим», изображающую ангела с горящей лампадой, очень красивую вещь, выполненную жгучими и яркими красками.

К весне 1904 года художнику было так плохо, что врачи и родственники думали, что он не доживет до лета, хотели везти его за границу, но потом оставили эти планы. На лето московские клиники закрывались, поэтому психиатр Сербский посоветовал поместить Врубеля в недавно открытую в окрестностях Москвы лечебницу психиатра Усольцева.

Больные в этой лечебнице жили вместе с семьей доктора и пользовались большой свободой.

Переезд в клинику Усольцева оказал удивительную пользу: Врубель стал есть (до этого он отказывал себе в пище, считая себя недостойным еды), мысли его прояснились, он рисовал, писал письма родным и друзьям, а через два месяца настолько поправился, что вернулся домой.

После выписки художника из лечебницы Врубели переехали в Петербург, где Михаил вел жизнь абсолютно здорового человека: он снял квартиру, провел в ней электричество и очень много работал.

В этот период Врубель начал писать свою удивительную «Жемчужину», которая сейчас находится в коллекции московской Третьяковской галереи.

К началу 1905 года жена стала замечать у Михаила Врубеля сильное возбуждение, он стал несговорчивым, раздражительным, непомерно тратил деньги на совершенно ненужные вещи. Жене художника пришлось «выписать» из Москвы психиатра Усольцева, который увез Врубеля в свою московскую лечебницу.

Усольцев действовал на больного успокаивающе. Оказавшись в клинике, Врубель начал спать, а бессонница всегда была одним из опасных симптомов его болезни. Родственники надеялись, что на этот раз болезнь не будет продолжительной, увы, но они ошиблись — возбуждение в очередной раз сменилось угнетением.

Несмотря на болезнь, Врубель не прекращал работать: он нарисовал портрет всей семьи Усольцевых, многих больных и поэта Брюсова, который навещал художника.

Брюсов оставил очень интересные воспоминания о своей первой встрече с Михаилом Врубелем, состоявшейся в клинике Усольцева: «Правду сказать, я ужаснулся, увидев Врубеля. Это был хилый, больной человек, в грязной измятой рубашке. У него было красноватое лицо; глаза — как у хищной птицы; торчащие волосы вместо бороды. Первое впечатление: сумасшедший! После обычных приветствий он спросил меня: “Это Вас я должен писать?” И стал рассматривать меня по-особенному, по-художнически, пристально, почти проникновенно. Сразу выражение его лица изменилось. Сквозь безумие проглянул гений».

Когда Врубель писал Брюсова, окружающие стали замечать, что у него происходит что-то странное с глазами, художник вынужден был подходить очень близко, чтобы разглядеть модель. Новое страдание шло с ужасающей быстротой, кончив портрет Брюсова, Врубель почти не видел своей работы.

Михаил Врубель понимал весь ужас своего положения, художник, мир которого был сказочно прекрасен, — теперь почти слепой… Он стал отказываться от еды, говоря, что если он будет голодать 10 лет, то прозреет и рисунок у него будет необыкновенно хорош.

Несчастный художник теперь стеснялся знакомых, он говорил: «Зачем им приходить, я ведь их не вижу».

Внешний мир все меньше соприкасался с Михаилом Врубелем. Несмотря на все старания его сестры и жены, которые регулярно навещали художника, он погружался в мир собственных грез: рассказывал что-то вроде сказок, что у него будут глаза из изумруда, что он создал все свои произведения во времена Древнего мира или эпохи Возрождения.

Последний год жизни Врубель все настойчивее отказывался от мяса, говоря, что не хочет есть «убоины», так что ему стали сервировать вегетарианский стол. Силы постепенно покидали художника, иногда он говорил, что «устал жить».

Сидя в саду в свое последнее лето, он как-то сказал: «Воробьи чирикают мне — чуть жив, чуть жив». Общий облик больного становился как бы утонченнее, одухотвореннее.

Врубель шел к концу с полным спокойствием. Когда у него началось воспаление легких, перешедшее затем в скоротечную чахотку, он воспринял это спокойно. В последний сознательный свой день, перед агонией, Врубель особенно тщательно привел себя в порядок (сам причесался, вымылся с одеколоном), горячо поцеловал руки жены и сестры и больше уже не разговаривал.

Только ночью, ненадолго придя в себя, художник сказал, обращаясь к человеку, который за ним ухаживал: «Николай, довольно уже мне лежать здесь — поедем в Академию». В этих словах было какое-то предсмертное пророческое предчувствие: уже через сутки Врубель в гробу был торжественно привезен в Академию Художеств — свою alma mater.

Закончить рассказ хочется словами психиатра Усольцева, который как никто другой ценил Михаила Врубеля, понимая всю сложность его гениальной личности: «Часто приходилось слышать, что творчество Врубеля — больное творчество. Я долго и внимательно изучал Врубеля, и я считаю, что его творчество не только вполне нормально, но так могуче и прочно, что даже ужасная болезнь не могла его разрушить. Творчество было в основе, в самой сущности его психической личности, и, дойдя до конца, болезнь разрушила его самого… Он умер тяжко больным, но как художник он был здоров, и глубоко здоров».

Материал подготовлен при поддержке Центра пропаганды и развития творчества людей, страдающих психическими расстройствами, Дарьи Евсеевой evseeva-centre.ru

В начале 1902 года, пожалуй, одна из самых известных картин Михаила Врубеля — «Демон поверженный» — была показана публике в Санкт-Петербурге на выставке «Мир искусства». Незадолго до этого события окружающие стали замечать у художника симптомы психического расстройства. Воспоминания друзей и родных позволяют восстановить хронологию последних, скорбных лет жизни Михаила Врубеля, о котором даже его лечащий врач — психиатр Усольцев — писал: «Он умер тяжко больным, но как художник он был здоров, и глубоко здоров».

1901 год был отмечен крупным семейным событием — у Михаила Александровича Врубеля и его супруги Надежды Ивановны родился сын. Пара готовилась к этому событию очень весело, им казалось, что рождение ребенка не помешает их элегантной и светской жизни, они фантазировали, как уже с ребенком поедут за границу выставлять «Демона».

Супругов ждало страшное огорчение — мальчик родился с раздвоенной верхней губкой, это глубоко поразило Михаила Врубеля. С того самого момента его близкие и знакомые стали замечать, что с художником происходит что-то неладное.

Врубель пишет портрет сына, которого назвали Саввой, причем придает его облику то выражение крайней тревоги, которую, вероятно, переживает он сам.

В начале 1902 года картина «Демон поверженный» была показана публике в Санкт-Петербурге на выставке «Мир искусства». Вот что о той выставке вспоминает сестра жены Врубеля, Екатерина Ивановна Ге: «Михаил Александрович, несмотря на то, что картина была уже выставлена, каждый день с раннего утра переписывал ее, и я с ужасом видела каждый день перемену. Были дни, что “Демон” был очень страшен, и потом опять появлялись в выражении лица Демона глубокая грусть и новая красота… Вообще, несмотря на болезнь, способность к творчеству не покидала Врубеля, даже как будто росла, но жить с ним уже делалось невыносимо».

В марте 1902 года Михаил Врубель впервые был помещен в частную психиатрическую лечебницу. В картине болезни художника преобладали идеи собственного величия, наступил период столь сильного возбуждения, что на полгода прервались свидания даже с самыми близкими людьми — женой и сестрой.

В сентябре того же года Врубеля перевезли в клинику психиатра Сербского, перевезли в одном пальто и шляпе, даже без белья, так как говорили, что он уничтожил все свои вещи.

В этой больнице дело пошло гораздо лучше, он писал совершенно логичные письма родным, а по совету доктора стал вновь заниматься живописью.

18 февраля 1903 года Михаил Врубель вышел из клиники, но был очень грустным, а к апрелю совсем «расклеился»: часто плакал, тосковал, говорил, что никуда не годен, работать вовсе не мог, хотя ему предлагали разные заказы.

3 мая 1903 года случилось несчастье — умер Саввочка, единственный ребенок Врубелей. Перед лицом этого горя Михаил Александрович вел себя очень мужественно, лично занялся организацией похорон, старался поддержать жену, которая была в отчаянии.

После похорон сына Врубели уехали в свое имение под Киевом, там художник стал сильно нервничать, требовал, чтобы его скорее везли в лечебницу. Кто-то посоветовал определить Врубеля в одну из психиатрических клиник Риги.

На этот раз болезнь была совершенно другого характера: от мании величия не осталось и следа, напротив, ее сменило полное угнетение. Врубель был уныл и грустен, считал себя ничтожеством и хотел лишиться жизни.

Осенью сестра художника перевезла его из Риги в Москву. В московской клинике он стал рисовать очень удачные портреты больных, но мысли его путались, Врубелю казалось, что и жена, и сестра тоже являются пациентами психиатрической больницы.

Рисунки, сделанные в клинике, были представлены на выставке московских художников, в них не было видно и тени болезни.

В этот период Врубель написал картину «Шестикрылый Серафим», изображающую ангела с горящей лампадой, очень красивую вещь, выполненную жгучими и яркими красками.

К весне 1904 года художнику было так плохо, что врачи и родственники думали, что он не доживет до лета, хотели везти его за границу, но потом оставили эти планы. На лето московские клиники закрывались, поэтому психиатр Сербский посоветовал поместить Врубеля в недавно открытую в окрестностях Москвы лечебницу психиатра Усольцева.

Больные в этой лечебнице жили вместе с семьей доктора и пользовались большой свободой.

Переезд в клинику Усольцева оказал удивительную пользу: Врубель стал есть (до этого он отказывал себе в пище, считая себя недостойным еды), мысли его прояснились, он рисовал, писал письма родным и друзьям, а через два месяца настолько поправился, что вернулся домой.

После выписки художника из лечебницы Врубели переехали в Петербург, где Михаил вел жизнь абсолютно здорового человека: он снял квартиру, провел в ней электричество и очень много работал.

В этот период Врубель начал писать свою удивительную «Жемчужину», которая сейчас находится в коллекции московской Третьяковской галереи.

К началу 1905 года жена стала замечать у Михаила Врубеля сильное возбуждение, он стал несговорчивым, раздражительным, непомерно тратил деньги на совершенно ненужные вещи. Жене художника пришлось «выписать» из Москвы психиатра Усольцева, который увез Врубеля в свою московскую лечебницу.

Усольцев действовал на больного успокаивающе. Оказавшись в клинике, Врубель начал спать, а бессонница всегда была одним из опасных симптомов его болезни. Родственники надеялись, что на этот раз болезнь не будет продолжительной, увы, но они ошиблись — возбуждение в очередной раз сменилось угнетением.

Несмотря на болезнь, Врубель не прекращал работать: он нарисовал портрет всей семьи Усольцевых, многих больных и поэта Брюсова, который навещал художника.

Брюсов оставил очень интересные воспоминания о своей первой встрече с Михаилом Врубелем, состоявшейся в клинике Усольцева: «Правду сказать, я ужаснулся, увидев Врубеля. Это был хилый, больной человек, в грязной измятой рубашке. У него было красноватое лицо; глаза — как у хищной птицы; торчащие волосы вместо бороды. Первое впечатление: сумасшедший! После обычных приветствий он спросил меня: “Это Вас я должен писать?” И стал рассматривать меня по-особенному, по-художнически, пристально, почти проникновенно. Сразу выражение его лица изменилось. Сквозь безумие проглянул гений».

Когда Врубель писал Брюсова, окружающие стали замечать, что у него происходит что-то странное с глазами, художник вынужден был подходить очень близко, чтобы разглядеть модель. Новое страдание шло с ужасающей быстротой, кончив портрет Брюсова, Врубель почти не видел своей работы.

Михаил Врубель понимал весь ужас своего положения, художник, мир которого был сказочно прекрасен, — теперь почти слепой… Он стал отказываться от еды, говоря, что если он будет голодать 10 лет, то прозреет и рисунок у него будет необыкновенно хорош.

Несчастный художник теперь стеснялся знакомых, он говорил: «Зачем им приходить, я ведь их не вижу».

Внешний мир все меньше соприкасался с Михаилом Врубелем. Несмотря на все старания его сестры и жены, которые регулярно навещали художника, он погружался в мир собственных грез: рассказывал что-то вроде сказок, что у него будут глаза из изумруда, что он создал все свои произведения во времена Древнего мира или эпохи Возрождения.

Последний год жизни Врубель все настойчивее отказывался от мяса, говоря, что не хочет есть «убоины», так что ему стали сервировать вегетарианский стол. Силы постепенно покидали художника, иногда он говорил, что «устал жить».

Сидя в саду в свое последнее лето, он как-то сказал: «Воробьи чирикают мне — чуть жив, чуть жив». Общий облик больного становился как бы утонченнее, одухотвореннее.

Врубель шел к концу с полным спокойствием. Когда у него началось воспаление легких, перешедшее затем в скоротечную чахотку, он воспринял это спокойно. В последний сознательный свой день, перед агонией, Врубель особенно тщательно привел себя в порядок (сам причесался, вымылся с одеколоном), горячо поцеловал руки жены и сестры и больше уже не разговаривал.

Только ночью, ненадолго придя в себя, художник сказал, обращаясь к человеку, который за ним ухаживал: «Николай, довольно уже мне лежать здесь — поедем в Академию». В этих словах было какое-то предсмертное пророческое предчувствие: уже через сутки Врубель в гробу был торжественно привезен в Академию Художеств — свою alma mater.

Закончить рассказ хочется словами психиатра Усольцева, который как никто другой ценил Михаила Врубеля, понимая всю сложность его гениальной личности: «Часто приходилось слышать, что творчество Врубеля — больное творчество. Я долго и внимательно изучал Врубеля, и я считаю, что его творчество не только вполне нормально, но так могуче и прочно, что даже ужасная болезнь не могла его разрушить. Творчество было в основе, в самой сущности его психической личности, и, дойдя до конца, болезнь разрушила его самого… Он умер тяжко больным, но как художник он был здоров, и глубоко здоров».

Материал подготовлен при поддержке Центра пропаганды и развития творчества людей, страдающих психическими расстройствами, Дарьи Евсеевой evseeva-centre.ru

14.01.2015

Описание картины Михаила Врубеля «Демон Поверженный»

Михаил Врубель любил писать картины на холсте с маслом. Сразу вспоминается работа под названием Демон Поверженный, которая была написана в 90-ые года. Суть этой картины состоит в том, что демон, который изображен, свергнут на самое днище ущелья. В этот момент демон уже не чувствует ни своих рук, ни ног, а крылья от беспомощности разметались. Крылья чем-то напоминают большой костер с пламенем в человеческий рост. Эти крылья в какой-то степени еще сверкают, и от них идет чуть тусклый свет. Они напоминаю павлина, который падает в вечность. Но крылья демона, это еще не самая важная вещь, которую хотел показать художник. Демон изображен на фоне огромного заката. В связи с этим образ демона представлен небольшого размера, можно сказать, зажатым между пространством и временем. Грани работы восхищают, Врубель добился того, чего хотел. Плоские мазки придали картине уникальный вид.

Стоит заметить, что художник не пожалел бронзового порошка когда работал над этим полотном. Безусловно, со временем полотно немного потемнело и уже не дает тот яркий блеск, что был раньше. Хотя если сравнивать эту картину с остальными работами Врубеля, то можно сказать, что это не самая лучшая работа. Все-таки, этому полотну недостает насыщенных оттенков. Данная работа не отображает художественного смысла, Врубель не преследовал эту цель. Художник этим хотел сказать, что каждый человек может пасть так низко, что встать будет очень непросто. В этой работе отчетливо видно, что демон повержен, его руки, ноги и крылья потеряли силу. Вокруг этого силуэта расположился мрак, который так и нагнетает ситуацию. Кстати, в данной картине есть все любимые цвета Врубеля.
Врубель вложил смысл, который говорит нам о том, что никакие силы не смогут победить неугомонного демона. Его гордость превыше всего. На деле все выглядит куда сложнее.

Михаил Врубель признан наиболее значительным выразителем символизма и модерна в русской живописи и графике, его манера писать «разноцветными кубиками» (по словам Ф. И. Шаляпина) трактуется как преддверие кубизма.

С детства у Миши отмечались нарушения моторики, наиболее вероятной причиной которых считают аффективные расстройства в форме незначительных депрессий. По окончании гимназии начал меняться характер. Юноша сделался задумчивым, «впадал в оцепенение», что свидетельствовало о появлении также шизоидных черт личности. Иногда такая задумчивость сменялась возбуждением, которое сопровождалось острой жаждой новых впечатлений, тягой к спиртному. Именно в это время он стал удивлять окружающих своим талантом к рисованию и совершенно исключительной памятью. Скоро такая резкая смена настроения превратилась в систему. Врубель то с необычайным напряжением работал, поражая всех быстротой и неутомимостью, то впадал в прострацию и целыми неделями ничем не занимался.

АКВАРЕЛЬ ЗА ЕДУ

В Петербургской академии художеств Михаил Александрович обучался у не очень известного художника, зато блестящего педагога Павла Чистякова. Он-то и разглядел необыкновенную одаренность своего ученика и, когда к нему обратились с просьбой порекомендовать какого-нибудь способного студента для реставрации фресок Кирилловской церкви, не задумываясь назвал Врубеля. В мае 1884 года, не закончив академию, Врубель уехал в Киев.

Удивительная подробность: сойдя с поезда, художник обратился к прохожему: «Сударь, как мне найти Кирилловскую церковь?» Тот ответил: «Возьмите извозчика и скажите ему, чтобы отвез вас к дому для умалишенных». Как тут не поверить в предначертание? С начала XIX века в Кирилловской богадельне находилось помещение для душевнобольных. Поэтому можно сказать, что Врубель начал свою живописную карьеру в доме умалишенных и в таком же печальном учреждении ее завершил.

В этот период Врубель, естественно, еще не был «великим живописцем» и порой отчаянно бедствовал. Однажды за обед пришлось «заплатить» акварелью, которую очень неохотно принял хозяин. Через несколько дней художнику удалось выкупить ее. Тот обед стоил два рубля. А та акварель – этюд к «Восточной сказке» – украшает сегодня Русский музей. Именно в эти тяжелые годы в воображении художника возникает образ Демона, и он начинает работу над своей знаменитой серией картин.

ШРАМЫ ЛЮБВИ

Какие патологические черты личности доминировали в это время у Врубеля? Современники отмечают «заносчивость и крайнее самолюбие», уже упомянутую эмоциональную неустойчивость: то день и ночь рисовал, то начинал кутить, предаваясь «сладкому ничегонеделанию» и услугам проституток. В это время, как предполагают, он и мог заразиться сифилисом. С 1884 году у него отмечаются приступы сильнейшей и малопонятной тогда мигрени. Однажды во время купания художник Константин Коровин заметил на груди у Врубеля многочисленные шрамы и поинтересовался их происхождением. «Я резал себя… – сказал Врубель. – Я любил женщину, она меня не любила… Я страдал, но, когда резал себя, страдания уменьшались».

Нанесение самоповреждений характерно для депрессивных больных, которые пытаются заглушить мучительную душевную тоску физической болью. Этот феномен имеет свой биологический механизм. Чтобы уменьшить боль, организм начинает вырабатывать морфиноподобные вещества, так называемые эндогенные опиаты. Действуя наркотически, они уменьшают болезненные ощущения, а заодно и выраженность тоски.

К концу 80-х годов у Врубеля развиваются уже глубокие депрессивные расстройства, во время которых, например в 1886 году, он не в состоянии рисовать. Продолжает прогрессировать и алкогольная зависимость, которая приобретает форму «одиночного пьянства» или выпивок со случайными людьми. В состоянии опьянения художник становится злобным и раздражительным. Отношение близких к нему меняется самым негативным образом. Так, жена известного мецената Саввы Мамонтова потребовала от мужа «гнать взашей» странного художника, который то расписывает храмы, то рисует демонов. Но Савва Иванович Врубеля не выгнал, напротив – уступил ему под мастерскую свой кабинет: там освещение было лучше и места больше. И уже через год по заказу художника Петра Кончаловского Врубель создаст здесь иллюстрации к лермонтовскому «Демону».

РАСПЛАТА ЗА ГРЕХИ

В 1896 году его женой становится прима Мамонтовской оперы – певица Надежда Забела. На пятом году семейной жизни у них родился сын. У малютки были голубые глаза матери и уродливая «заячья губа». Врубель воспринимает это как расплату за свои грехи, и, несмотря на депрессию, пишет прекрасный портрет уродливого малютки-сына. Заметим, что жена Врубеля страдала приступами эпилепсии, что тоже могло послужить причиной врожденного дефекта у ребенка.

Летом и зимой 1900 года на Врубеля нахлынуло несметное богатство художественных идей, замыслы один пленительнее другого с такой необыкновенной яркостью возникали в его воображении, что он едва успевал переносить их на холст: «Сирень», «К ночи», «Царевна Лебедь», масса акварелей, эскизов декораций, архитектурные проекты, эскизы на мифологические сюжеты и многое другое. Врубель в состоянии повышенного настроения – гипомании – становился особенно продуктивным, что характерно многим творческим личностям. Только не будем забывать, что повышенная продуктивность вызывалась у него начальным этапом тяжелейшей болезни, первичным поражением мозга сифилитическим токсином. Задумываясь о своей судьбе, Врубель провидчески говорил друзьям, что его ждет «ужасная будущность».

А психические расстройства продолжали нарастать. Художник почти не ел, бросил умываться и бриться, перестал спать. Стоило ему задремать, как во сне являлся Демон и требовал немедленно становиться за мольберт. Некоторые сюжеты картин приходили в видениях, которые были «присланы ему покойной матерью». «Демон по- верженный» был закончен в декабре 1901 года. Женственно-хрупкое, бесполое существо синеватого цвета – словно мертвая ощипанная птица с изломанными крыльями – распростерто в ущелье. Но глаза Демона горят гневом. В исступленном, больном взгляде явно угадывается злобное нежелание смириться с поражением. Где Врубель нашел такие глаза и такой взгляд? В зеркале?

Диагноз психиатра
Прогрессивный паралич, шизофрения, шизоаффективное расстройство, маниакально-депрессивный психоз, онейроидные состояния сознания.

КЛИНИКА ДЛЯ ИМПЕРАТОРА

В начале 1902 года «Демона поверженного» привезли в Питер – на выставку «Мир искусства». Полотно произвело настоящую сенсацию. Пока шла выставка, Врубель приходил к своему «Демону» каждое утро и переписывал картину. То менял форму носа, то глаза. Вскоре в состоянии маниакального возбуждения, во время которого высказывал идеи величия, называл себя императором, его пришлось госпитализировать в психиатрическую клинику. Врубеля обследовал знаменитый психиатр В. М. Бехтерев, который первым и обнаружил у художника поражение нервной системы вследствие перенесенного сифилиса. Так, спустя годы, аукнулась Врубелю его университетская разгульная молодость.

Выписался он только через полгода. Но его поджидало новое несчастье – умер ребенок. Смерть сына окончательно подкосила рассудок Михаила Александровича, и он на этот раз уже целый год провел в психиатрической лечебнице. Депрессии сменялись маниакальными состояниями, появлялись галлюцинации, но художник пытался работать и писал портреты. И странное дело, сумасшедшему Врубелю все поверили, что он гений, и его произведениями стали восхищаться люди, которые прежде не признавали их. Проницательно написала об этом Екатерина Ге: «…болезнь его началась гораздо раньше, чем кто-нибудь это замечал… и раньше всего проявлялась в живописи…»

И это не удивительно. У зрителей подсознательно сработал ранее отсутствовавший критерий традиционной оценки: образ гения обязательно должен включать в себя некий элемент «безумности». Теперь этот критерий появился!

«УСТАЛ ЖИТЬ…»

В 1905 году, помимо психических расстройств, началось самое страшное для живописца, но закономерное проявление прогрессивного паралича – он стал слепнуть. «Хотя бы ядом ускорить себе конец», – неоднократно говорил Врубель. Тем не менее, смог написать ставший каноническим портрет Валерия Брюсова, свою последнюю работу, которую он уже сам не был в состоянии как следует рассмотреть.

Медленно и без внешних событий протекли для ослепшего художника четыре года страданий. Под конец Врубель стал тяготиться самим собой. «Устал жить…» – часто повторял он и начинал изнурять себя многочасовыми ночными стояниями, пока не падал от слабости. Врубель говорил, что за такие муки Бог обещал подарить ему новые глаза из изумруда. А жене жаловался на воробьев. Заявлял, что они прилетают и чирикают ему: «Чуть жив, чуть жив…» Не странно ли, что фамилия «Врубель» в переводе с польского значит – воробей?

Если допустить правильность догадки сестры, художник умышленно простудился, стоя под форточкой. В феврале 1910 года началось воспаление легких, которое и стало причиной смерти. А через три года жена Врубеля Надежда Забела дала свой последний концерт и в ночь после него покончила жизнь самоубийством.

В МИРЕ ГАЛЛЮЦИНАЦИЙ

Психиатры предполагают, что в периоды обострения психического расстройства у Врубеля возникали онейроидные состояния сознания, при которых в единое целое сливаются реальные представления и болезненные галлюцинации. Для онейроида типична фантастичность и сказочность переживаний. А что может быть фантастичнее врубелевских «демонов»?

Диагнозы художнику ставили самые разные. Помимо упомянутого прогрессивного паралича, врачи предполагали наличие у него и шизофрении, и шизоаффективного расстройства, и маниакально-депрессивного психоза. У неординарной личности (а какой гений ординарен?) и психические расстройства зачастую протекают весьма своеобразно.

Так что вряд ли можно сомневаться в значительном влиянии психического расстройства на творческий процесс живописца. Разумеется, это влияние нельзя оценивать однозначно, но именно оно сделало Врубеля столь знаменитым.