Тезисный план "герой нашего времени". План главы бэла Тезисный план роман герой нашего времени

Повествование в любом художественном произведении всегда подчинено замыслу автора. В романе Лермонтова и сюжет, и характеры героев, и события направлены на раскрытие «истории души человеческой». Именно поэтому при знакомстве с произведением «Герой нашего времени» анализ романа представляется необходимым. Нам, читателям, важно понять, почему Печорин таков, каков есть, почему, вызывая так мало симпатий в начале повествования, интересует нас по мере знакомства с ним все больше и острее?

Ответить на эти вопросы возможно, шаг за шагом рассматривая поступки и мысли Печорина, следуя глава за главой вслед за замыслом автора.

Глава «Бэла»

Лермонтов не случайно выбирает для повести форму «рассказа в рассказе» – именно рассказчик, «подстрекаемый любопытством» и жаждущий интересных историй о необычном крае, где «кругом народ дикий, любопытный; каждый день опасность, случаи бывают чудные», готовит нас к появлению главного героя. О «странном» молодом человеке, с которым пришлось служить, повествует нам штабс-капитан Максим Максимыч, случайный попутчик автора путевых записок.

«Простота и безыскусственность этого рассказа – невыразимы, и каждое слово в нем так на своем месте, так богато значением», – писал критик Белинский, и анализ главы «Бэла» полностью подтверждает им сказанное.

Главный герой заинтриговывает нас с первой главы. Характер его и поведение противоречивы и непредсказуемы. Бесхитростный Максим Максимыч считает, что Печорин – из тех людей, «у которых на роду написано, что с ними должны случаться разные необыкновенные вещи!» Одна из таких «необыкновенных вещей» – история с Бэлой.

Мы слушаем о событиях, следим за героями, с которыми связан Григорий, – каждый из них как будто оттеняет, «проявляет» черты его натуры. С одной стороны, Печорин, без сомнения, силен, смел, люди подчиняются его обаянию. Но и другая сторона характера бесспорна: он так занят собой, что проходит через жизни людей, ломая их. Выдергивает по мимолетной прихоти Бэлу из ее родной стихии; играя на слабых сторонах, заставляет Азамата предать собственную семью; лишает Казбича того, что ему дорого. По собственному признанию, имеет «воображение беспокойное, сердце ненасытное; мне все мало: к печали я так же легко привыкаю, как к наслаждению, и жизнь моя становится пустее день ото дня».

Нам, так же, как и простодушному Максим Максимычу, ведущему рассказ, непонятны мотивы поступков Печорина.

И, хотя герой романа не вызывает пока симпатий, привлекают внимание штрихи, выбивающиеся из портрета, который мы, читатели, уже составили. Почему «он поднял голову и засмеялся так», что у штабс-капитана «пробежал мороз по коже», почему «был долго нездоров, исхудал» после смерти Бэлы?

Повесть «Максим Максимыч»

О главном герое в следующий раз мы услышим от автора путевых записок, молодого офицера, и это неслучайно. В отличие от штабс-капитана, который искренне привязан к Печорину, но в силу социального положения и разности взглядов (они ведь из разных эпох!) не может объяснить причины поступков Григория, рассказчик примерно одного возраста с ним и явно из одной среды. Внимательный взгляд молодого офицера не пропускает ни одной детали в портрете Печорина, и портрет этот – в первую очередь психологический. Мы снова отмечаем противоречивость образа, непостижимое переплетение черт то силы, то слабости.

Не побежденное жизнью крепкое сложение – и внезапная «нервическая слабость стана», когда Печорин сел, небрежная, ленивая походка – и явный признак скрытности – «не размахивал руками», ослепительно чистое белье – и запачканные перчатки, женская нежность кожи – и следы морщин. А главное в облике – глаза: «они не смеялись, когда он смеялся», « сияли каким-то фосфорическим блеском, то был блеск…ослепительный, но холодный»; а взгляд был «равнодушно спокоен».

То, как ведет себя Печорин во время встречи с Максим Максимычем, обескураживает. Если слушать только реплики, то все правила общения с добрым старым знакомым соблюдены: «Как я рад. Ну, как вы поживаете?», «Благодарю, что не забыли». Но холодность при разговоре, односложные ответы, принужденное зевание показывают, что Печорину в тягость встреча, он не хочет вспоминать прошлое. Равнодушие и эгоизм этого человека ранят Максима Максимовича, неприятны рассказчику, отталкивают читателя. Все время после истории с Бэлой Григорий «скучал», теперь отправляется в Персию, – и снова непонятен и странен нам герой, глубоко погруженный в свои мысли, отталкивающий свое прошлое, человека, который привязан к нему. Есть ли в этом мире что-то, что ему дорого?

Журнал Печорина

В двух первых частях произведения мы видим «героя времени» глазами штабс-капитана. Между «достойным уважения», но простым Максим Максимычем и «порядочным», т.е., по значению слова во времена Лермонтова, принадлежащем к аристократам Печориным лежит пропасть – и по происхождению, и по убеждениям, и по возрасту, поэтому мы не можем понять, каков же в действительности характер Григория. Автор заметок значительно ближе к главному герою: они одного поколения и, видимо, происхождения, но и он, рассказывая о Печорине, не может объяснить мотивов поступков.

Анализ романа «Герой нашего времени» на этом этапе знакомства с произведением говорит о том, что характер Печорина неоднозначен. Разобраться, что движет им, каков он в действительности, поможет только беспристрастный взгляд – и мы найдем его в дневнике Печорина. Дневник – личные записи, не предназначенные для чужого взгляда, автор всегда пишет для себя и потому откровенен. Теперь герой сам говорит о себе, и повествование объективнее, честнее и глубже, чем может быть любое другое – он исследует собственные поступки и убеждения.

«Какое дело мне до радостей и бедствий человеческих».
«Чудесным рассказом» считал «Тамань»» А.П.Чехов, «какая прелесть «Тамань!», – так оценивал ее И.Тургенев.

Перед нами – другой, незнакомый нам пока Печорин: он еще неопытен и совсем молод, его чувства живые и яркие, ему интересны люди, их жизнь и стремления, он смело идет в неизвестность. Повествователь журнала чуток к природе – ночной пейзаж похож на картину художника, так все в нем точно и романтично. Его влечет тайна слепого мальчика, тайна «нечистого» места, в котором он оказался, душа жаждет полноты жизни, счастья и красоты.

«Твердо решившись достать ключ загадки», вмешавшись в течение жизни «честных контрабандистов» в своем страстном желании войти в их мир, Григорий разочарован разгадкой.

Ундина, в которой «все было обворожительно» и чьи «глаза, казалось, были одарены магнетическою властью», теряет свою привлекательность в глазах героя, коварно заманивая в ловушку и обманывая его надежду на любовь. Отважный и сильный Янко, который поразил воображение молодого человека, открывается ему с другой стороны. Романтическое представление о «буйной головушке» рассеивается, когда слышит Печорин, как рассуждает контрабандист о плате за труды, как скуп он в вознаграждении мальчика, видит, как бросает на произвол судьбы старуху и слепого, узнав об угрозе разоблачения. Перед нашим героем – реальная жизнь, и она оказывается не только привлекательной и волнующей, но прозаически суровой. «Мне стало грустно. И зачем было судьбе кинуть меня в мирный круг честных контрабандистов? «Я встревожил их спокойствие и, как камень, едва не пошел ко дну!»

«Герой времени» ведет себя смело и решительно, но действия его бесцельны. Нет поля для серьезной деятельности, к которой он готов, которую ищет, и Печорин вторгается в чужие дела и жизни, попусту растрачивает свои силы. Очень точную характеристику дает герою В.Белинский, говоря «Вы видите человека с сильною волею, отважного, не бледнеющего никакой опасности, напрашивающегося на бури и тревоги, чтобы занять себя чем-нибудь и наполнить бездонную пустоту своего духа, хотя бы и деятельностию без всякой цели».

Приобретенный в Тамани опыт – горек, и Григорий старается заменить свои чувства равнодушием и отчужденностью к людям, с которыми мимолетно свела его судьба. «Какое дело мне до радостей и бедствий человеческих»,- таков итог исканий и чаяний автора журнала.

Печорин и «водяное общество»

Следуя за страницами журнала Печорина, мы видим героя в среде людей одного с ним круга. Многообразно раскрывается в повести «Княжна Мери» характер «героя времени», его психология.

«Отрадное» чувство появляется в душе Григория, когда он наблюдает за природой, вдыхает свежий воздух, оказавшись в Пятигорске: «зачем тут страсти, желания, сожаления?». Тем контрастнее воспринимаются события, происходящие с главным героем. Общество, в котором вращается Печорин, не является ему близким, люди вызывают иронию своим стремление «казаться», внешним лоском без внутреннего содержания. Но и само «водяное общество» не принимает молодого офицера, слишком отличающегося от всех.

Наше внимание среди других привлекает Грушницкий, давний знакомый Печорина: слишком непримирим герой в отношении к нему, а ведь порой он ведет себя, как и юный офицер. Герои похожи, но и противоположны одновременно. Один из них стремится к показной деятельности, второй не находит себе достойной, один беспомощен и слаб – другой всемогущ в силе подчинения своей власти окружающих. Печорин находится в конфликте с обществом, и именно Грушницкий – часть это общества. Слабость характера – не порок, пока не приводит к подлости. Клевета, распущенная старым знакомым, ранит Григория, но жестоким делает его низость поступка человека, готового к обману на дуэли. «Я решился предоставить все выгоды Грушницкому; я хотел испытать его; в душе его могла проснуться искра великодушия», но «самолюбие и слабость характера» восторжествовали, оказались сильнее честности. Грушницкий погибает, но торжества победителя у Печорина нет, только горечь и пустота.

На протяжении всех событий «Княжны Мери» рядом с главным героем – еще один персонаж, помогающий нам увидеть глубже и полнее характер Печорина. Доктор Вернер, на первый взгляд очень похож на самого Григория. Став приятелями, “читая в душе друг друга”, два этих человека так и не сблизились. Размышления Печорина о невозможности дружбы подталкивает нас к пониманию причины: дружеские отношения не могут возникнуть там, где главенствует равнодушие и себялюбие, где есть привычка «смотреть на страдания и радости других только в отношении к себе».

Индивидуализм героя мы обнаруживаем в каждом поступке, в любом действии: упоение от сознания власти над Верой, изобретательность, с которой Григорий старается завладеть сердцем наивной княжны, «игра» с Грушницким. Понимает ли герой мотивы своих поступков и импульсов, верно ли их оценивает? «Я взвешиваю, разбираю свои собственные страсти и поступки со строгим любопытством, но без участия. Во мне два человека: один живёт в полном смысле этого слова, другой мыслит и судит его». Так может писать только человек, осознающий малейшие движения своей души, а значит, индивидуалистическая суть собственного характера – не тайна для Печорина. Более того, взгляд «на страдания и радости других только в отношении к себе, как на пищу, поддерживающую мои душевные силы…» – основа его мировоззрения.

Но потому Печорин и «герой времени», что является частью эпохи, ему присуще постоянное раздвоение духа, тонкий самоанализ. Идя за принципом индивидуализма, Григорий создает собственную теорию счастья. «Первое мое удовольствие – подчинять моей воле все, что меня окружает; возбуждать к себе чувство любви, преданности и страха…Быть для кого-нибудь причиною страданий и радостей, не имея на то никакого положительного права, – не самая ли это сладкая пища нашей гордости? А что такое счастие? Насыщенная гордость». Но и она не может сделать героя счастливым, нет ощущения превосходства и могущества в его душе. Мало того, размышляя о пустоте бытия, о не отпускающей скуке, Печорин приходит к выводу о цели, для которой родился и которую не смог постичь: «верно, было мне назначение высокое, потому что я чувствую в душе моей силы необъятные».

Увидев главного героя глазами Максим Максимыча, офицера-рассказчика, читая страницы журнала, мы, кажется, узнаем о нем так много, что постигли «историю души человеческой».

«Я люблю сомневаться во всем»

Сможет ли заключительная глава романа добавить к образу героя новые штрихи? Печорин и поручик Вулич, заключившие пари о том, «может ли человек своевольно располагать своею жизнью, или каждому заранее назначена роковая минута», очень похожи. Оба они замкнуты, с легкостью подчиняют себе людей, их волнует вопрос неизбежности судьбы. «Нет предопределения»,- таково мнение Григория. Вулич же, человек страстей, убежден в другом.

Поверив после выстрела поручика на какой-то момент в предопределение, – «доказательство было разительно», «я остановил себя вовремя на этом опасном пути и, имея правило ничего не отвергать решительно и ничему не вверяться слепо, отбросил метафизику в сторону…», -повествует автор журнала. Испытывая судьбу, Печорин смел и решителен, рискует жизнью. А в дневнике иронически замечает: «После всего этого как бы, кажется, не сделаться фаталистом? Но кто знает наверное, убежден ли он в чем, или нет?.. и как часто мы принимаем за убеждение обман чувств или промах рассудка!..»

Только теперь мы видим истинное убеждение Печорина: «Я люблю сомневаться во всём: это расположение ума не мешает решительности характера – напротив, что до меня касается, то я всегда смелее иду вперёд, когда не знаю, что меня ожидает». И здесь Печорин верен своему времени – он готов пересматривать ответы на вопросы, которые ставит перед ним жизнь. Печорин не идет следом за «людьми премудрыми», отвергает их веру. Сопоставляя предков и потомков, к которым относит себя, приходит к выводу о неспособности «более к великим жертвам для блага человечества». Веры нет, но нет и ничего, что можно было бы найти взамен. Остается одно: человек – сам творец своей судьбы, он может полагаться только на собственное «я». Индивидуализм Печорина берет начало в безверии, он – стремление ответить на вопросы о смысле жизни, предназначении человека.

Анализ произведения «Герой нашего времени» Лермонтова позволяет углубиться и проникнуть в «историю души человеческой», понять характер и необыкновенность образа Печорина и самому читателю задуматься над вечными вопросами бытия.

Тест по произведению

сочинение по плану, на тему " Печёрин герой своего времени" в романе "Герой нашего времени" по план

1. Печорина называют странным человеком все персонажи романа. Лермонтов уделил много внимания человеческим странностям. В Григории Александровиче он суммирует все свои наблюдения. Странность Печорина как бы ускользает от определения, потому мнения о нем полярны.
   Он завистлив, зол, жесток. Вместе с тем великодушен, иногда добр, то есть способен поддаться доброму чувству, благородно защищает княжну от посягательств толпы. Он безупречно честен наедине с собой, умен. В результате читатели как бы привыкают многое извинятьему, а кое-что и вовсе не замечать.
   Белинский защищает Печорина и фактически оправдывает его, поскольку "в самых пороках его проблескивает что-то великое". Но все доводы критика скользят по поверхности печоринского характера. Иллюстрируя слова Максим Максимыча: "Славный малый, смею вас уверить, только немного странен ", Лермонтов смотрит на своего героя как на явление исключительное, поэтому первоначальное название романа-"Один из героев нашего века"-было отброшено. Иными словами, Печорина ни с кем нельзя смешивать, тем более с самим поэтом.
   Печорин выразил "действительную скорбь и разорванность тогдашней русской жизни, печальный рок лишнего, потерянного человека".
   Герой проходит через всю книгу и остается неузнанным. Человек без сердца — но слезы его горячи, красоты природы опьяняют его. Он совершает дурные поступки, но только потому, что от него ждут их. Он убивает оболганного им человека, а перед тем первый предлагает ему мировую.
   Дурные поступки способен совершать всякий. Сознавать себя палачом и предателем- дано не каждому.
   Печорин ужасается своей "жалкой" роли быть непременным участником последнего акта комедии либо трагедии, но в этих словах нет и тени раскаяния.
   Расшифровку идеи героя нашего времени надо искать в индивидуальном демонизме: "Собранье зол его стихия".
   Во главу угла печоринского мировоззрения Лермонтов поставил жажду власти, разрушающую личность. Разумеется, это только намечено Лермонтовым, и оттого его герой не имеет резких очертаний. В нем нет ничего хищного, напротив, много женственного. Тем не менее у Лермонтова были все основания назвать Печорина героем будущего. Не то страшно, что Печорин иногда "понимает вампира". Для него уже отыскано поле деятельности: обывательская среда, собственно, и есть это поле-среда драгунских капитанов, княжон, романтических фразеров-самая благоприятная почва для взрашивания всевозможных "садовников-палачей". Это будет именно то, что Лермонтов назвал полным развитием пороков. Жаждать власти, находить в ней высшее наслаждение-это совсем не то, что невольно разрушить быт "честных" контрабандистов.
   Вот какую эволюцию проделал образ Печорина от "Бэлы" и "Тамани" до "Княжны Мери".

В художественной литературе сложился тип антитезисного повествования, основанный на диалоге-споре, на сопоставлении разных точек зрения. В этом случае мысль автора развивается в тезисах и антитезисах, в доводах за и против, так что и события, и картины, и образы подчиняются этому правилу. В логике связей, соотношения частей и отрезков текста воспроизведенные картины носят доказательный характер. Реальное функционирование художественного мышления связано с аналитическим, логическим мышлением писателя. В таком случае мы имеем в виду не просто расстановку глав, но их сцепление, столкновение, взаимодействие. Анализ отношений, связей частей, глав, отрезков текста и составляет анализ логических основ текста (уровень авторского сознания).

Антитезисные структуры в самой природе своей близки к диалогу древних авторов, философов, писателей. В философских разговорах Сократа (диалоги Сократа) отыскание истины основывалось на логике противоречий, вследствие проверки всех доводов за и против. Сократический диалог обладает внутренней логикой самораскрытия. Не спор ради спора (спорт), не спор-игра и спор-упражнение (у софистов), а спор-исследование. В ходе спора может возникнуть сомнение, что уже само по себе важно. Сократ все время держится «вопрошающе». Главной тенденцией его бесед было вызвать замешательство собеседников, убеждение в ложности представленных доводов. Собеседники Сократа приходили к выводу: то, что мы знали, оказалось опровергнутым.

Сам способ исследования оказывается, таким образом, доказательством, в самом методе заключена сущность. В тезисах и антитезисах выражается анализ, отыскание и достижение истины. К диалогической форме обращались философы, писатели, ученые, причем она оттачивалась у них как изображение столкновений различных точек зрения, помогающих не только обогатить аргументацию, но и использовать ее как тайнописную манеру. Писатели, придерживающиеся спорных мнений, имели обыкновение пускать в ход самые хитроумные доводы, излагали с различными двусмысленностями, прибегали к иронии. Это пластическая манера, в которой вопрос и ответ не случайны по отношению к цели. Такой диалог можно в полной мере назвать поэтическим искусством.

Дискурсивный способ (способ рассуждений, умозаключений и оценок) вошел в художественную литературу вследствие активного вторжения авторского начала. Самый этот процесс, основанный на развитии логических звеньев, из которых каждое последующее зависит от предыдущего, и есть процесс постижения искусства выводного знания. Здесь, разумеется, имеется ввиду не познавательный процесс как таковой, а художественный акт в сопричастности к рассудочному мышлению. На этой основе могут представиться всякого рода парадоксы мышления, позиция да-нет, отношения тезис-антитезис. Схема «тезис-антитезис» означает движение авторской мысли в перебиве голосов, точек зрения, позиций. Главы, части, отрезки текста могут оказаться в противопоставлении разных мнений, высказываний.

Антитезисная система повествования является устойчивой и сложилась она на основе активизации авторских оценочных суждений; с этой системой повествования связаны типичные формы художественно-публицистического и философского осознания мира и человека.

Диалогическая форма повествования характерна прежде всего для произведений с ярко выраженным субъективным началом, когда автор выступает на правах активного повествователя, включает рассказчика или целый ряд рассказчиков. Такая форма повествования характерна прежде всего для русской литературы, которая всегда остро отвечала на вопросы времени, активно включалась в борьбу идей (этических, философских, революционных) и заявляла о своем самовыражении.

В этой области достаточно хорошо были подготовлены писатели, унаследовавшие гражданское направление в мировой литературной практике. Философские диалоги Сократа вызывали у Герцена восхищение мудростью «техники» доказательства. Он имел перед собой образы «строгого логической стройности исторического мышления» греков. «Их бесконечные споры — это бескровные турниры, где столько же грации, сколько силы, — были молодеческим гарцеванием на строгой арене философии». Пушкин и Гоголь раскрыли бытовые и социальные процессы взаимодействия личности и среды. Но уже тогда гражданская литература Радищева и декабристов выдвигала идею героической мыслящей личности, умеющей управлять разумом и законами истории. В этих недрах складывается социально-философская проза Герцена, Лермонтова.

Не личность сама по себе, как самодавлеющая в своей исключительности (так рассматривали ее романтики типа «любомудров» и члены кружка Станкевича), а творческая личность, на которую возлагается миссия перестроить жизнь по своему разуму, — такие вопросы волновали Белинского и Герцена. Активность человека в познании мира, полагали они, обусловлена заинтересованностью в использовании результатов познания в преобразовании мира.

Своеобразная проверка «фаталистического» процесса развития жизни находит свое выражение в романе М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» (1839 — 1840). Решение проблемы фатализма как права или бесправия, воли или рока, а также как личности и среды, человека и общества — в такой постановке представлены в романе размышления автора и героя. Это был своеобразный спор и с романтиками, и с духом шеллигианского времени в Европе и в России.

Лермонтов задумался над тем, «может ли человек своевольно располагать своею жизнию, или каждому из нас заранее назначена роковая минута». Лермонтов переключает частный спор о фатализме в плоскость осмысления права человека на разумное, управляемое действие. Он ведет читателя к осознанию вмешательства человека в самый ход событий.

Отсюда полемическое разрешение пушкинского представления о характере героя, попытки преодолеть однозначность детерминизма. Вполне обозначенным является выход героя в мир социальной гармонии на основе усилий самого человека. Вот почему Лермонтов был восторженно встречен Белинским и Герценом, а с момента напечатания романа «Герой нашего времени» и появления статьи Белинского о нем в «Отечественных записках» развернулись острые споры, связанные с осмыслением назревших вопросов о мыслящей и деятельной личности героя 40-х годов. Белинский отмечал, что в записях Печорина есть места, когда «он проговаривается и противоречит себе, уничтожая страницею все предыдущие. В самом деле, мысль автора развертывается в направлении разрешения противоположных высказываний. Лермонтов как бы уклоняется от прямого ответа на решительно поставленный вопрос: «И если точно есть предопределение, то зачем нам дана воля, рассудок?». Но картины и образы развертываются с поворотами то в одну, то в другую стороны, если учесть также, что два главных эпизода в главе «Фаталист» в известном смысле противостоят друг другу: в эпизоде с Вуличем смерть Вулича — тезис, в эпизоде с Печориным риск и удача в сцене с пьяным казаком — антитезис. "После всего этого (убийства Вулича пьяным казаком — А.Б.) как не сделаться фаталистом?" (Тезис). «Но кто знает наверное, убежден ли он в чем, или нет?.. и как часто мы принимаем за убеждение обман чувств или промах рассудка!» (Антитезис). В последнем утверждении продолжается спор, теперь уже перенесенный в сферу оценки разумного действия: «Я всегда смелее иду вперед, когда не знаю, что меня ожидает. Ведь хуже смерти ничего не случится — а смерти не минуешь!»

Лермонтов исходит из романтического представления об исключительности, загадочности и избранности личности и в антитезисах подвергает сомнению это сложившееся в литературе и философии представление. В романе все время сталкиваются в тезисах за и против мотивы исключительности, избранности героя и тут же «приземление» его поступков и действий. В самом романе имеется на этот счет признание: «С тех пор, как я живу и действую, судьба как-то всегда приводила меня к развязке чужих драм, как будто без меня никто не мог ни умереть, ни прийти в отчаяние! Я был необходимое лицо пятого акта; невольно я разыгрываю жалкую роль палача или предателя. Какую цель имела на это судьба?.. Уж не назначен ли я ею в сочинители мещанских трагедий и семейных романов, — или в сотрудники поставщику повестей, например, для «Библиотеки для чтения?»..

Каждая из романтических ситуаций находит свое логическое завершение и разрешается (как в античной трагедии) нравственным приговором, неизбежным возмездием. Внутренний план романа сводится к столкновению таких психологических пластов, как самовыражение, волеизъявление героя в действиях и поступках и его аналитические самопризнания. Так что Печорин оценивает свои действия и произносит себе приговор: «Я взвешиваю и разбираю свои собственные страсти и поступки с строгим любопытством, но без участия. Во мне два человека: один живет в полном смысле этого слова, другой мыслит и судит его». В таком расположении событий романа не просто полемика, а уже самый принцип художественного мышления, диалогичность повествования.

В главе «Бэла», которой открывается роман, Печорин не знает препятствий в достижении своих эгоистических целей. Он во что бы то ни стало хочет подчинить себе Бэлу, которая для него всего только жертва страсти и эгоизма: «Она моя, потому что она никому не будет принадлежать, кроме меня». Сопротивление Бэлы методично и рассчитано ломается («Дьявол, а не женщина!» — отвечал он: «Только я вам даю мое честное слово, что она будет моя»).

Расположение персонажей в главе «Бэла» выдержано по принципу антитезиса, в ходе которого опровергаются (и отвергаются) действия и поступки «романтического злодея». Жертвами Печорина в истории похищения Бэлы становится ее брат Азамат, бесследно исчезнувший после того, как ему удалось завладеть (при помощи Печорина) лошадью Казбича, а далее цепь других трагических событий: гибель (от руки Казбича) отца Бэлы, гибель Бэлы от руки Казбича, отомстившего за свою любовь к ней и за свою изломанную жизнь. «Бэла» — «первое звено длинной цепи повестей, в которых герой экспериментирует на проверку «жажды власти».

В главе «Максим Максимыч» развернута антитезисная параллель: Печорин — Максим Максимыч. Эти два образа даны в контрасте, как довод и контрдовод, прежде всего в подчеркнутой социальной противоположности. Бедный штабс-капитан Максим Максимыч, обиженный холодным приемом (холодной встречей) с Печориным, говорит: «Что ему во мне? Я не богат, не чиновен, да и по летам совсем ему не пара... Вишь, каким он франтом сделался, как побывал опять в Петербурге... Что за коляска!.. Сколько поклажи!.. И лакей такой гордый!..»

В главе «Тамань» также столкнулись волевой акт, произвол, непрошенное вмешательство в жизнь контрабандистов и следствие того — разбитая, разрушенная жизнь героев. «И зачем было судьбе кинуть меня в мирный круг честных контрабандистов? Как камень, брошенный в гладкий источник, я встревожил их спокойствие, и как камень едва сам не пошел ко дну!». Узнав тайну контрабандистов, девушки, ее жениха Янко и слепого мальчика, бывшего у них связным, Печорин невольно оказался виновником разлада этих людей, разлома их гнезда, сиротства слепого мальчика, оставленного на произвол судьбы («слепой мальчик точно плакал, и долго, долго...»).

Причина — следствие — причина — таков круговорот жизненных испытаний и психологических экспериментов Печорина. Всякий раз малейшая неудача вызывает у него желание мучить других. Он как бы призван «разрушать чужие надежды». От скуки Печорин увлекает Мери, добивается ее любви, чтобы сказать жестокие слова: «— Княжна, — сказал я: — Вы знаете я над вами смеялся!.. Вы должны презирать меня». В признаниях своих он откровенен и беспощаден. Его монологи полны дерзких заявлений: «Я чувствую в себе эту ненасытную жадность, поглощающую все, что встречается на пути; я смотрю на страдания и радости других только в отношении к себе, как на пищу, поддерживающую мои душевные силы».

Кажется, что во всех главах, от начала до конца, действует сила рока, закон предопределения. Удары судьбы как бы закономерны и во всех случаях неизбежны. В хронологическом плане событий глава «Бэла» должна быть последней. После Бэлы обрывается и жизнь Печорина. Смерть его является как бы неизбежной расплатой, нравственным возмездием. Но в таком ходе событий еще не решены все вопросы романа. Здесь поставлена и такая проблема: «...может ли человек своевольно располагать своею жизнию, или каждому из нас заранее назначена роковая минута...» В такой постановке вопроса Лермонтов выходит за пределы романтических представлений о предопределенности судьбы.

В романе два плана повествования: фабульный (хронологический) и сюжетно-композиционный. При этом два аспекта восприятия событий противопоставлены друг другу по принципу тезиса- антитезиса. Последняя глава «Фаталист» в композиции романа является началом новых событий, новых исканий героя, утверждением права действия во имя блага людей. В хронологии событий тема рока и судьбы рассматривается как следствие рокового влияния жизненных обстоятельств, которым слепо подчиняется герой (главы "Тамань", "Княжна Мери", "Фаталист", "Бэла", "Максим Максимыч"). «Фаталист» противостоит этой формуле, и события в нем повернуты в сторону осуждения слепых страстей в слепом подчинении жизненным обстоятельствам: «...мы не способны более к великим жертвам ни для блага человечества, ни даже для собственного нашего счастия, потому что знаем его невозможность, и равнодушно переходим от сомнения к сомнению, как наши предки бросались от одного заблуждения к другому, не имея, как они, ни надежды, ни даже того неопределенного, хотя истинного наслаждения, которое встречает душа во всякой борьбе с людьми, или с судьбою...».

При этом один аспект является явным, а другой скрытым. В этом тайна перевернутой композиции. В первой части романа ("Бэла", "Максим Максимыч", "Тамань") — загадочность героя, во второй части (Княжна Мери, Фаталист) — стремление понять самого себя, преодолеть эгоизм, разобщенность, разъединенность с людьми, заявить о принципиальной программе жизненного поведения. Лермонтов проводит эксперимент на проверку духовной свободы человека и обнаруживает «несостоятельность индивидуалистического скепсиса как общего мировоззрения, как философии жизни».

Поэтому естественны и закономерны в романе рассуждения о человеке, его природе, его характере, о воспитании, о среде и общественных факторах бытия. Здесь мы сталкиваемся, с одной стороны, с стремлением разрушить философию волюнтаризма и, с другой, преодолеть представление об исключительной зависимости личности от среды и обстоятельств.

Печорин пытается объяснить и оправдать все свои поступки обстоятельствами воспитания, обвинить во всем светское общество с его предрассудками. Но герой все время противоречит себе, сбивается в суждениях, так что его рассуждения носят подчас антиномичный характер. Вопрос поставлен так: «У меня несчастный характер: воспитание ли меня сделало таким, бог ли так меня создал...». И ответ известный: «...во мне душа испорчена светом». В рефлектирующих рассуждениях героя выдерживается обычная логика выводного суждения на основании противоположения двух членов доказательства: «Я был угрюм, — другие дети веселы и болтливы; я чувствовал себя выше их (1), — меня ставили ниже (2). Я сделался завистлив //. Я был готов любить весь мир (1), — меня никто не понял (2): и я выучился ненавидеть //. Моя бесцветная молодость протекала в борьбе с собой и светом; лучшие мои чувства, боясь насмешки, я хоронил в глубине сердца; они там и умерли. Я говорил правду (1) — мне не верили (2): я начал обманывать» //.

Пункт разногласия в выводном суждении заключается в том, что суждение принимает формулу «или-или», одно исключает другое. В силлогизмах Печорина происходит подмена одного положения другим. Мысль, выдвинутая в тезисе, опровергнута вторым членом доказательства, и в этом заключается пункт разногласия и средство обоснования какой-то иной истины в иронии авторского спора с героем романа. В сравнении с просветительским представлением о «чистом человеке» и известной доминантой о безусловной власти среды Лермонтов подходит к проблеме неоднозначно. В диалектике исканий автора социальные и природные мотивы не исключают одно другое. Во всяком случае в столкновении с людьми Печорин не жертва, не страдательное лицо, а наоборот, другие зависимы от него и по его вине страдают и погибают. Он жертва собственного несовершенства, собственного нрава, властолюбия и своеволия.

В поисках ответа на загадки человеческой природы закономерно рассуждение о «страстях», о природных склонностях, об эта- пах «самопознания» и «строгом отчете» в процессе самопознания, о «высшем состоянии» совершенствования: «... душа, страдая и наслаждаясь, дает во всем себе строгий отчет и убеждается в том, что так должно; она проникается собственной жизнью, — лелеет и наказывает себя, как любимого ребенка. Только в этом высшем состоянии самопознания человек может оценить правосудие божие».

Белинский в статье «Герой нашего времени» детально развил эту мысль применительно к герою Лермонтова в силу цикличности жизни человека, движения его к высшему состоянию «разума», «духа», «мысли», следуя, как и Лермонтов, концепции Гегеля о духе познания и совершенствования, о «переходном состоянии духа» (Белинский). Но при этом вывод о совершенствовании духа и разума Белинский конкретизирует (реализует), исходя из положения Печорина в русском обществе: «Дух его созрел для новых чувств и новых дум, сердце требует новой привязанности: действительность — вот сущность и характер всего этого нового».

Для Лермонтова назрела необходимость искать выход для своего героя на почве разумного приложения сил к «действительной жизни», признать свою обязанность жертвовать собою «для блага человечества», а это и есть нравственный подвиг, подвиг жизни. Глава «Фаталист» является опровержением фатализма Печорина, слепо подчинявшегося власти обстоятельств. В диалектике его исканий все время сталкиваются противоположные мотивы: палач и жертва, пустота жизни и тяга к подвигу, бессмысленность бытия и стремление к совершенству, эгоизм, властолюбие и стремление слиться с людьми, преодолеть разрыв с ними.

В эпизоде с Вуличем, которому Печорин предрек смерть, гибель Вулича от руки пьяного казака — тезис. В эпизоде с Печориным, рискнувшим своей жизнью, чтобы обезопасить людей от преступника, риск и удача — антитезис: «Я люблю сомневаться во всем: это расположение ума не мешает решительности характера — напротив, что до меня касается, то я всегда иду вперед, когда не знаю, что меня ожидает». В главе «Фаталист», события, в ней рассказанные, являются венцом этого «высшего состояния» духа: «Я схватил его за руки; казаки ворвались, и не прошло трех минут, как преступник был уж связан и отведен под конвоем. Народ разошелся. Офицеры меня поздравляли — и точно, было с чем!»

Так в «Герое нашего времени» перед самым началом 40-х годов намечались новые сферы изображения положительного героя. Проблема гуманизма в пределах мечты о некоей высшей обязанности перед людьми и обществом — важнейшая историко-литературная проблема, в связи с которой только и возможно изучение творчества Лермонтова как писателя, пережившего краткий, но сложный путь своего развития. После Пушкина, открывшего человека в условиях социальной среды, лермонтовское представление о над-социальном мире найдет свое развитие в художественной структуре повествования писателей с ярко выраженной полемической тенденциозностью: Герцен - Тургенев; Чернышевский - Тургенев, Добролюбов; Чернышевский - Достоевский; Чернышевский - Толстой.

Внутренний диалог Лермонтова, спор с героем, с концепцией рокового влияния среды и обстоятельств выражен в «Предисловии» автора к роману и в «Предисловии» к «Журналу Печорина». Это уже новое звено в композиции романа, итоговое заключение его. «Вы мне опять скажете, что человек не может быть так дурен, а я вам скажу, что ежели вы верили возможности существования всех трагических и романтических злодеев, отчего же вы не веруете в действительность Печорина?» («Предисловие» к роману). И: «Перечитывая эти записки, я убедился в искренности того, кто так беспощадно выставлял наружу собственные слабости и пороки. История души человеческой, хотя бы самой мелкой души, едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа...» («Предисловие» к «Журналу Печорина»).

При всей сложности проблемы Лермонтов останавливается перед загадками самой человеческой природы. Так намечается выход к Достоевскому, Толстому, Чехову. Диалогическая природа художественного мышления характерно отличает писателей, занятых поисками идеи, разрешением философских споров, постановкой этических проблем. Стиль свободной композиции, внутренне сосредоточенной и целенаправленной, доводы за и против, образующие авторский доказательный текст, — в такой системе авторского повествования лермонтовский роман является закономерным звеном в русской литературе. Гегель утверждал, что вся действительность насыщена противоположностями, борьба между которыми является движущей силой ее развития. Антиномии Канта, за которыми остается право нерешенного высказывания, триада Гегеля (синтез тезы и антитезы) отвечали духу эпохи, ее исканиям и прогрессу. Эстетический и философский принцип полярности человеческой природы, оформившийся в романтизме, в аналитической системе Лермонтова находит свой выход к реалистическому познанию миру и человека.

История романа «Герой нашего времени». Написан в 1838-1840-х гг. В 1841 г. в свет выходит второе издание, в ко-торое автор включает предисловие с пояснением цели напи-сания произведения: «Довольно людей кормили сластями; у них от этого испортился желудок: нужны горькие лекарства, едкие истины. Но не думайте однако после этого, чтоб автор этой книги имел когда-нибудь гордую мечту сделаться исп-равителем людских пороков. Боже его избави от такого не-вежества! Ему просто было весело рисовать современного человека, каким он его понимает, и, к его и вашему не-счастью, слишком часто встречал. Будет и того, что болезнь указана, а как ее излечить — это уж бог знает!» В предисловии же автор указывает на типичность главного героя: «Герой Нашего Времени, милостивые государи мои, точно, порт-рет, но не одного человека: это портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии». Это первый в традиции русской литературы психологиче-ский роман с глубоким вниманием к «внутреннему чело-веку».

Своеобразие композиции романа. Структура романа пред-ставляет собой связанные между собой сквозной темой и центральным героем, Печориным Григорием Александрови-чем, повести разной жанровой направленности: путевой очерк, светская повесть, романтическая новелла. Компози-ционное решение романа (Предисловие, «Бэла», «Максим Максимыч», «Журнал Печорина», Предисловие, «Тамань», «Княжна Мери», «Фаталист») подчиняется решению психо-логических задач: все напряжение переносится с внешних событий и акцентируется на внутренней жизни Печорина.

В. Г. Белинский отмечал: «Несмотря на его (романа) эпизо-дическую отрывочность, его нельзя читать не в том порядке, в каком расположил его сам автор: иначе вы прочтете две превосходные повести и несколько превосходных рассказов, но романа не будете знать». Автор относит в прошлое (это годы молодости Печорина, о которых читатель узнает через рассказ самого героя, посредством дневниковых записей) завязку основного конфликта романа — столкновение лич-ности с обществом. Каждая часть романа становится попыт-кой главного персонажа приблизиться к людям, однако все заканчивается обратным. И конфликт развивается по мере того, как постепенно разрываются связи героя с окружаю-щими людьми. Наивысшим напряжением становится раз-рыв с Верой, довершающий череду разлук и потерь в жизни Печорина. Развязка конфликта предстает в попытке героя преодолеть себя, обстоятельства, придавая ему черты траги-ческого персонажа. Кольцевой же принцип построения ро-мана придает финалу незавершенность. Материал с сайта

Григорий Александрович Печорин — главный герой рома-на. На своеобразие главного образа центрального персонажа М. Ю. Лермонтов указывает в предисловии: «Герой Нашего Времени, милостивые государи мои, точно, портрет, но не одного человека: это портрет, составленный из пороков все-го нашего поколения, в полном их развитии». Это сильная и одаренная личность, пораженная крайним индивидуализ-мом. В начале романа герой предстает уже со сформировав-шимся характером. Последовательно представляя Печорина перед читателем в кульминационные моменты его жизни (когда ярко заявляют о себе все явные и скрытые потенции личности), автор раскрывает мотивы поведения героя. На-рушение хронологии в изложении событий жизни Григория Александровича Печорина подчинено психологическому анализу и позволяет автору постепенно раскрыть внутрен-ний мир героя, понять причины поступков. Даже то, как происходит «сближение» читателя с Печориным, не являет-ся случайностью, а продиктовано глубоким замыслом авто-ра: сначала о «странном» человеке рассказывает его сослу-живец Максим Максимыч, затем герой представлен глазами автора-рассказчика, «попутчика» Максим Максимыча, и лишь после «взгляда со стороны» раскрывается святая свя-тых — душа и мысли, изложенные в форме дневниковых за-писей Григория Александровича. Психологический портрет Печорина создается из мелких штрихов внешности, поведе-ния, манеры общения: «Он был среднего роста; стройный, тонкий стан его и широкие плечи доказывали крепкое сло-жение, способное переносить все трудности кочевой жизни и перемены климатов, не побежденное ни развратом сто-личной жизни, ни бурями душевными; пыльный бархатный сюртучок его, застегнутый только на две нижние пуговицы, позволял разглядеть ослепительно-чистое белье, изобличав-шее привычки порядочного человека; его запачканные пер-чатки казались нарочно сшитыми по его маленькой арис-тократической руке, и когда он снял перчатку, то я был удив-лен худобой его бледных пальцев. Его походка была небрежна и ленива, но я заметил, что он не размахивал рука-ми, — верный признак некоторой скрытности характера» («Максим Максимыч»). Внутренняя борьба, происходящая в душе героя, проявляется в противоречивости его натуры, столкновениях с людьми и причинении им нечаянных бед и горьком осознании собственного бессилия: «… у меня несча-стный характер; воспитание ли меня сделало таким, бог ли так меня создал, не знаю; знаю только то, что если я причи-ною несчастия других, то и сам не менее несчастлив…». Ни-кто не может осудить героя более сурово, чем он сам делает это. Постоянная рефлексия не покидает Печорина даже в минуты перед дуэлью: «Я давно уж живу не сердцем, а голо-вою. Я взвешиваю и разбираю свои собственные страсти и поступки с строгим любопытством, но без участия. Во мне два человека: один живет в полном смысле этого слова, дру-гой мыслит и судит его; первый, быть может, через час про-стится с вами и миром навеки, а второй…»

Печорин реалистически представляет типичного пред-ставителя своего поколения. Он становится воплощением правды жизни. Как отмечал В. Г. Белинский, Печорин суще-ственно отличается от своего литературного предшествен-ника — Евгения Онегина: «Этот человек не равнодушно, не апатически несет свое страдание: бешено гоняется он за жизнью, ища ее повсюду; горько обвиняет он себя в своих заблуждениях. В нем неумолчно раздаются внутренние воп-росы, тревожат его, мучат, и он в рефлексии ищет их разре-шения: подсматривает каждое движение своего сердца, рас-сматривает каждую мысль».

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском

На этой странице материал по темам:

• герой своего времени план
• сочинение и план на тему герой нашего времени
• сочинение на тему герой нашего времени как психологический роман
• план к сочинению герой нашего времени.
• план сочинения на тему портрет героя нашего времени

Предлагается два плана: краткий и развернутый.

Краткий план

Максим Максимыч рассказывает историю о , который служил в его крепости.

Князь пригласил их на свадьбу старшей дочери, где Печорину понравилась младшая дочь .

На свадьбе Максим Максимыч слышит, что сын князя хочет купить лошадь , но тот отказывается.

Печорин в обмен на Бэлу крадет для Азамата лошадь Казбича.

Бэла со временем принимает Печорина, но он начинает скучать с ней, пропадает на охоте.

Бэла грустит, Максим Максимыч выводит ее прогуляться на вал, с него они видят Казбича, дразнящего их.

Печорин рассказывает Максиму Максимычу, что он несчастен из-за скуки, тот просит Печорина быть осторожнее и рассказывает про Казбича.

Во время охоты Печорина и Максима Максимыча, Казбич похищает и ранит Бэлу.

Бэла в мучениях умирает. Печорин вскоре уезжает из крепости.

Подробный план

Действие главы начинается с описания перехода автора через горы Кавказа, во время которого он знакомится со штабс-капитаном Максимом Максимычем.

Во время непогоды они останавливаются в сакле и Максим Максимыч рассказывает историю про Печорина, подчеркивая его необычность.

Печорина перевели служить в его крепость. Сын местного мирного князя Азамат, лет 15-ти, часто приезжал в крепость и проводил время с Печориным и Максимом Максимычем.

Однажды местный князь позвал их на свадьбу старшей дочери. Там Печорину понравилась младшая дочь князя лет 16-ти - Бэла. Кроме Печорина княжной любовался и Казбич, знакомый Максима Максимыча.

Там Максим Максимыч слышит как Азамат уговаривает Казбича продать ему его прекрасную лошадь, но Казбич отказывается. Карагез, который спас жизнь наезднику, для него дороже любой платы. Этот разговор Максим Максимыч пересказывает Печорину.

Недели три дразнит Печорин Азамата разговорами, а после обещает ему украсть лошадь Казбича, если мальчик похитит для него Бэлу. Ночью Печорин забирает Бэлу, а на следующий день лошадь, Азамат уезжает на Карагезе. Казбич плачет после потери лошади.

Печорин долго уговаривает Бэлу принять его. В конце концов, она смягчается и четыре месяца они живут счастливо. Но скоро Бэла надоедает Печорину, он начинает пропадать на охоте.

Печорин и Максим Максимыч рассказывают Бэле о смерти ее отца, которого убил Казбич.

Когда Печорин вторые сутки пропадает на охоте, Максим Максимыч ведет Бэлу на прогулку на вал, откуда они видят, как внизу на лошади покойного князя вертится Казбич.

Максим Максимыч выговаривает Печорину об отношении к Бэле, просит его быть осторожнее и рассказывает про Казбича. Тот отвечает, что он и сам несчастен. У него ужасный характер и ему всегда скучно.

Печорин и Максим Максимыч уезжают на охоту. По дороге назад они замечают Казбича, увозящего Бэлу. Они бросаются в погоню - Казбич ранит Бэлу в спину и убегает.

Бэла в мучениях умирает. Печорин не сильно переживает, и вскоре его переводят из крепости. Автор расстается с Максимом Максимычем.