Государственный литературный дом музей чуковского к и. Дом-музей Чуковского: экскурсии, история
Лариса Никишина
Дом-музей Корнея ЧУКОВСКОГО в Переделкино .
Первоначально близкие Корнея Ивановича не думали о музее. Лишь руководимые желанием приходить в его комнаты, чтобы вспоминать о нем, быть ближе к нему, сохранили в неприкосновенности его дом.
«Вдруг оказалось… людей, любящих его книги, желающих углубиться в историю русской культуры, гораздо более, чем мы помышляли… - вспоминала о зарождении музея дочь Чуковского Лидия Корнеевна . - Ни единого объявления в газете или где бы то ни было - но идут, и идут, и идут, приходят пешком, приезжают на поездах, на санаторных автобусах, в частных автомобилях».
Официально музеем дом стал лишь после долгой борьбы общественности за его государственный статус. Сегодня в это трудно поверить, но борьба с партийными бюрократами шла многие годы с переменным успехом . Не единожды судьба дома висела на волоске. За сохранение музея выступали знаменитые люди : ЛИХАЧЕВ, КАПИЦА, КАВЕРИН, ОБРАЗЦОВ, РАЙКИН и другие. В конце концов, разум победил. Отдел Государственного литературного музея - Дом-музей Чуковского открылся в июне 1996 года.
В этом доме Корней Иванович жил с февраля 1938 года по октябрь 1969 года, то есть практически последнюю треть своей долгой, насыщенной событиями жизни.
Когда вы входите в дом, попадаете в переднюю с зеркалом , тумбочкой, вешалкой и шляпой Чуковского . Самая нарядная комната в доме - столовая. Она оформлена по вкусу жены Чуковского - Марии Борисовны . Дополняют интерьер бронзовая люстра, картины РЕПИНА и КОРОВИНА, рисунки ГРИГОРЬЕВА.
Стены выкрашены в темно-синий цвет, который очень гармонично подчеркивает красоту мебельного гарнитура из карельской березы.
На столе стоит хрустальный кувшин и таз для умывания - это подарки Сергея МИХАЛКОВА и Агнии БАРТО.
Из столовой можно попасть в угловую комнату, где жила дочь - Лидия Корнеевна . На детях Чуковского «природа не отдохнула» : и Лидия, и сын Николай были талантливыми писателями.
Другая комната первого этажа - комната с эркером, у нее особая история. В ней в разное время жили сын Николай, потом внук Дмитрий с женой. Позже гостил и провел последнюю перед высылкой зиму Александр СОЛЖЕНИЦЫН.
Сейчас это место, где проводятся выставки, читаются лекции посетителям музея.
Например, здесь выставлены издания книги «От двух до пяти» , которую очень уважают японские ученые и педагоги и считают одним из лучших исследований детской психологии. Последняя глава книги называется «Заповеди для детских поэтов» , им Чуковский и следовал . Здесь же выставлено 15-титомное собрание сочинений Чуковского , изданное в 2008 году.
Чуковский сочинял для детей 2-3-х летнего возраста. Кроме него практически никто для таких малюток не писал. Стихи МАРШАКА, например, предназначены для детей уже постарше - от 5 лет.
Каждая строка, каждая рифма у Чуковского выверена . У Корнея Ивановича был безукоризненный литературный вкус, воспитанный на русской и английской классической поэзии. Каждый стихотворный кусочек тщательно отточен, ритмичен. Поэтому его стихи так легко запоминаются. Каждые две строки могут существовать как отдельное законченное произведение, в них заключена целая самостоятельная картинка, яркий образ, без труда остающийся в памяти ребенка.
Очень существенная роль отведена глаголу. Глагол - это действие, а действие западает в память. Чуковский был против тяжеловесности в литературе для детей. Использовал традиции, свойственные сказкам, например, присутствие элемента страха, но в результате все оканчивается хорошо. И дети это знают - поэт не обманывает их ожиданий. Полностью отсутствует в его стихах нравоучение. Многие стихи Чуковский писал специально для своей особенно любимой дочки - Мурочки. Она умерла в 11 лет от туберкулеза. Это одна из самых тяжелых трагедий семьи Чуковских .
Что же занимает оставшийся объем 15-титомника? Это литературоведческие статьи, воспоминания о ЧЕХОВЕ, БЛОКЕ, АХМАТОВОЙ, КОНИ, ГУМИЛЕВЕ, БРЮСОВЕ, МАНДЕЛЬШТАМЕ, ПАСТЕРНАКЕ, мемуары, статьи о переводах (Чуковский активно занимался переводами , среди них «Том Сойер» Марка ТВЕНА, «Робинзон Крузо» Даниэля ДЕФО, сказки КИПЛИНГА и УАЙЛЬДА, новеллы О. ГЕНРИ). Как видим, Чуковский был вовсе не исключительно детским писателем, а серьезным исследователем литературы, за что ему и было присвоено звание почетного доктора литературы Оксфордского университета. До Чуковского из русских писателей такой чести удостаивались ЖУКОВСКИЙ и ТУРГЕНЕВ, а после - Ахматова.
На самом видном месте выставочного зала на первом этаже книга «Мастерство НЕКРАСОВА» , за которую Корней Чуковский был награжден в 1962 году Ленинской премией. Именно Чуковский открыл и первым опубликовал многие неизвестные стихи и прозаические произведения Некрасова, написал ряд исследований, посвященных биографии поэта. Некрасовым Чуковский был увлечен серьезно и на всю жизнь.
Другая любовь для Чуковского - Александр БЛОК . Они были знакомы лично, встречались, общались. Блок для Чуковского был очень притягателен и дорог. Но сам поэт долго относился к Корнею Ивановичу весьма сдержанно, только к концу жизни стал воспринимать его как душевно близкого человека. О Блоке Чуковский написал одну из самых первых и лучших своих книг «Книга об Александре Блоке» .
…А теперь поднимемся на второй этаж. Самая большая и значимая комната здесь - кабинет писателя.
У широкого окна стоит письменный стол. На столе последняя, незавершенная статья - «Признание старого сказочника» . За этим столом Чуковский занимался и любимыми переводами . Хочется вернуться к этой теме и вспомнить одну из книг Корнея Ивановича - «Высокое искусство» . Она посвящена проблемам перевода . Одна из главных мыслей этой книги, что перевод в первую очередь должен быть таким же произведением искусства, как и само сочинение, которое переводят . Сохранить особенности языка оригинала и одновременно сделать произведение близким, родным читателю, говорящему, думающему на другом языке - это и есть настоящее «высокое искусство» .
Слева чудо-дерево в миниатюре - подарок учеников 609-й московской школы к 80-летию писателя. Под деревом стоят фигурки Андерсена, а также Бибигона - одного из героев Чуковского .
На столе живут еще два персонажа - два крокодила, черный африканский и белый из слоновой кости - английский (помните сказку «Крокодил» ).
На книжной полке над диваном портрет и набор грампластинок со стихами Уолта УИТМЕНА, творчество которого Чуковский изучал и любил , рядом Шалтай-Болтай - известный в Англии детский персонаж.
У противоположной стены стоит шкаф, который Чуковский называл «штуковиной» . Здесь писатель хранил архивы.
В кабинете писателя хранятся мантия и четырехугольная шляпа - атрибуты Оксфордского признания.
Много подарков из Японии, книга «От двух до пяти» в этой стране издавалась дважды. Головной убор индейского вождя из перьев - подарок почитателя из Америки.
Нельзя не упомянуть и о знаменитом Чудо-дереве. Интересна история его появления в экспозиции музея.
Большой клен перед домом однажды вдруг оказался без листвы, все решили, что он погиб и хотели уже его спиливать. Директор музея в один прекрасный день куда-то исчез и появился, спустя некоторое время, с загадочным лицом и большим количеством поношенных детских башмаков, которые он и повесил на старый клен. После этого дерево вновь покрылось листвой, причем порой листья достигают размера бумаги формата А3.
Информация сайта :
http://www.odintsovo.info/news/?id=30904
Татьяна Громова
Корнею Ивановичу Чуковскому
***
Случилось такое весной на планете,
Что март возвестил о рожденье поэта,
Рыцаря детской литературы,
Дарившего чувства, знанья, культуру!
Явился нежданно, с выдумкой сочной,
Сказочной фабулой, очень точной,
Мудрый рассказчик, весёлый и свойский, –
Корней Иванович Чуковский.
Простыми доходчивыми словами
Он говорит о любви, о страданьях
Образов ярких, которые стали
В жизни родными большими друзьями.
Но в этих добрейших стихотвореньях
Власть усмотрела влияние вредное
На воспитанье советских детей,
И над Чуковским сгустилась тень.
Был в «Правде» сигнал от Надежды Крупской,
Что детям не нужно такое искусство.
И с «чуковщиной» стали бороться:
«Пусть от стихов своих отречётся,
Чтоб избавить народ поскорее
От мути про Бармалея!»
Но детишки тянули руки
К Мойдодыру и Цокотухе,
И смеялись, и плакали дружно,
Им-то это всё было нужно!
Обычная Муха – ну что в ней такого?
Но брюхо-то, брюхо её – золотое!
И денежку Муха случайно нашла,
На пир с самоваром друзей позвала!
А эта роскошнейшая пирушка,
Где вихрем кружились мошки-подружки,
И страшный по силе трагизма акт,
Когда злой паук захватил, чтоб сожрать,
Эту с златою отметиной Мушку!
Сколько страданья, сердечной муки!
Но надобно Мушку скорее спасать!
И слёзы отчаянья в детских глазах!
Я с этою Мухою в книжке бумажной
Сколько дорог исходила, что важно.
Именно с этих заученных строк
Был грамматический первый урок,
Когда поняла, что каждое слово
Из букв состоит, – открытье какое!
С тех пор начала я книжки читать,
Чем удивила отца и мать!
В жизни моей было время взросленья,
Когда постигала стихосложенье
И музыку этих прекрасных узоров
Всё слушала, слушала слово за словом.
А храбрый комарик – спаситель, герой –
Надолго остался в сердце моём
Как вера в надёжную крепкую силу,
Защиту от злобы столь хрупкого мира!
***
Корнейчуков испытал униженья,
Каких лишены дети в полных семьях,
И понял: лишь собственной головой
Сможешь создать себе быт и дом.
В поисках сути, ища ответы,
Он стал писать для Одесской газеты,
И вскоре, английский язык изучив,
Корреспондентом в Лондон проник.
Там, основательно погрузившись
В творенья английских кумиров маститых, –
Многие знанья в себя вобрал,
Которые после переплавлял
В русский язык, переводя
Киплинга, Уайльда, Уитмена, Твена…
Считал переводы важнейшим делом
И занимался ими всегда.
Создатель «Чукоккалы» – альманаха,
Возникшего в Репинских чудо Пенатах
Как удивительное дитя, –
Вёл его сам до последнего дня.
Сколько души писательской отдано
Для появленья критических очерков
О Маяковском, Ахматовой, Блоке,
Чехове, Брюсове, Горьком, Бальмонте…
Некрасоведенью он посвятил
Труд скрупулёзный длиною в жизнь.
Сын Петербурга, Одессы, Москвы, –
Он честно работал и честно жил.
За семь лет до своей кончины
Он стоял на самой вершине
Литераторских Оксфордских волн.
В алой мантии, с сердцем чистым
Скромно принял награду жизни
Доктор слова, творец и герой.
И почти в то же самое время
Был отмечен Ленинской премией
За монографию, откровение
“Мастерство Некрасова”, гения.
Похоронили Корнея Чуковского
На Переделкинском кладбище осенью,
Когда покидала деревья листва,
В прощальном полёте плавно кружа…
Его именем названы улицы
В городах огромной страны,
Астероид «Чукоккала» мчится
Куда-то, за гранью мечты,
И где-то кружит в округе
Открытье недавней поры –
Интересный подвид Мухи!
Она названа – Цокотухой,
С ней когда-нибудь встретимся мы!
Про дом-музей Корнея Чуковского в Переделкино я знал давно, но посетили его совсем недавно. Внутрь можно попасть только в составе экскурсии. Мы специально не заказывали, но когда подъехали туда, оказалось, что только что началась экскурсия для школьников. К ней нас и присоединили:).
1. Это не книга, это люстра с иллюстрациями к Мухе-цокотухе.
2. Улочки Переделкино
3. Вход на территорию местной детской библиотеки
4. Рисунки на столбах пообтерлись
5. А вот это вход на территорию дома-музея, можно заходить
А вот и сам дом Чуковского. Он довольно большой, не чета дому Окуджавы.
Дом построен в середине 1930-х и является типичным для того времени. Чуковский жил тут с 1938г до…
6. 
С первого взгляда – просто дерево. Если присмотреться, можно увидеть множество обуви, висящей на нем.
7.
8. Это то самое Чудо-дерево, на котором растут “сапоги и башмачки”.
Когда готовишь репортаж, всегда обнаруживаешь что-то интересное, что сам раньше не знал.
То, что Корней Чуковский – это псевдоним, я знал (на самом деле он Николай Корнейчуков). А вот то, что он был незаконнорожденным, я не знал. Его отец – Эммануил Соломонович Левенсон, в доме которого работала служанкой мать Николая.
9. Синяя гостиная
Мир всегда был большой деревней, поэтому знакомство Чуковского с различными интересными людьми началось уже в детстве. Так, он ходил в детский сад в одну группу с Володей Жаботинским -в будущей лидером правого сионизма, создателем Еврейского легиона, писателем и прочая, прочая.
10. Вся обстановка сохранена его дочерью и внучкой.
А одноклассником в гимназии был Борис Житков – тоже будущий писатель и путешественник.
11. Рисунки
12. Книг около 4,5 тысяч, многие на английском.
Несмотря на то, что казалось бы литератор был обласкан властными структурами, он не колебался вместе с генеральной линей партией.
Так, в 1966г подписал письмо на Брежнева против реабилитации Сталина, написал пересказ Библии для детей (тираж был уничтожен властями), поддерживал отношения с опальным Солженицыным.
13.
Перед смертью он написал список людей, которых не хотел бы видеть на своих похоронах.
Вообще, Юлиан Оксман (литературовед) - довольно жестко описывает атмосферу похорон писателя:
“Людей мало, но, как на похоронах Эренбурга, Паустовского, милиции - тьма. Кроме мундирных, множество «мальчиков» в штатском, с угрюмыми, презрительными физиономиями. Мальчики начали с того, что оцепили кресла в зале, не дают никому задержаться, присесть. Пришёл тяжело больной Шостакович. В вестибюле ему не позволили снять пальто. В зале запретили садиться в кресло. Дошло до скандала.
Гражданская панихида. Заикающийся С. Михалков произносит выспренные слова, которые никак не вяжутся с его равнодушной, какой-то даже наплевательской интонацией: «От Союза писателей СССР…», «От Союза писателей РСФСР…», «От издательства „Детская литература“…», «От Министерства просвещения и Академии педагогических наук…». Всё это произносится с глупой значительностью, с какой, вероятно, швейцары прошлого века во время разъезда гостей вызывали карету графа такого-то и князя такого-то. Да кого же мы хороним, наконец? Чиновного бонзу или жизнерадостного и насмешливого умницу Корнея? Отбарабанила свой «урок» А. Барто. Кассиль исполнил сложный словесный пируэт для того, чтобы слушатели поняли, насколько он лично был близок покойному. И только Л. Пантелеев, прервав блокаду официозности, неумело и горестно сказал несколько слов о гражданском лике Чуковского.”
14.
15.
16.
17. Та самая люстра с заглавной фотографии
18. Рабочий стол
19.
20. Чуковского переводили на различные языки
21. Мини-версия Чуда-дерева
22.
23.
24. Семейные фотографии
Дача в Переделкино, где ныне музей Чуковского, — одна из старейших в загородном писательском поселке. Здесь литератор прожил последние 30 лет, пожелав и упокоиться на местном кладбище. Сохранена повседневная обстановка, в которой работал переводчик и филолог, литературный критик и историк, которого большинство знают лишь как детского писателя. Между тем творчество его исключительно многогранно и высоко оценено и властью, и обществом.
Никаких особых изысков в убранстве музей Чуковского не обнаруживает, привычка к простому быту была заложена с детства. Николай был вторым ребенком полтавской крестьянки Екатерины Корнейчуковой от питерского студента Эммануэля Либермана, в доме семьи которого она прислуживала. Пути семейства и отца детей вскоре разошлись. Журналистскую работу начал уже не Николай, а Корней Чуковский, позднее ставший Ивановичем, это узаконил после революции орган ЗАГС.
Как и во многих нынешних загородных домах, на писательской даче собрана бывшая в употреблении мебель и другие вещи. Потертые ковры, слегка обшарпанная обстановка зазорным не считалась. Семья Чуковского была непритязательной, но дружной – женившись в 21 год, он прожил с супругой более полувека, до ее кончины. Сложны и трагичны были жизненные обстоятельства их четверых детей, отозвавшиеся и в переживаниях родителей.
Музей Чуковского, первый этаж
Младшая, Маша, умерла в 11 лет от туберкулеза, сын Борис погиб на войне в 1941 году, перед эвакуацией отца в Ташкент. Второй сын, Николай, пережил блокаду Ленинграда, был писателем. Литературой занималась и старшая, Лидия, разделявшая взгляды бывавших у отца диссидентов, ведь Солженицын даже жил на даче в статусе дворника. Ее исключили в 1974 году из Союза писателей, и отстаивать музей Чуковского пришлось несколько лет.
Общее помещение первого этажа обставлено по-простому, но продуманно. Обыкновенно она служила гостиной, но иногда использовалась для проживания гостей. Именно здесь некоторое время жил опальный Солженицын, талант которого Чуковский оценил одним из первых. О книжных героях хозяина дачи напоминают обыкновенные бытовые предметы, в том числе хрустальные блюдо и кувшин – подарок Агнии Барто, прозванный Мойдодыром.
Сохранившийся здесь старинный телефонный аппарат уже перешел в разряд исторических древностей. Посетители старшего поколения автоматически вспоминают заученные с детства наизусть строки стихотворения о позвонившем слоне и его пожелании шоколада. Все эти бытовые детали, для прошлого века совершенно обыденные, искусно обыгрываются местными экскурсоводами при развлечении посещающих музей Чуковского.
Крепко засевшие в головах нескольких поколений повзрослевших детей советских времен, развлекательные стишки Корнея Чуковского созданы в первой трети XX века. Не всем известно, что вовсе не детские произведения были основной литературной специализацией их автора. Чуковский перевел с английского множество книг, адресованных самым разным возрастным категориям. как литературовед и критик он исследовал творчество многих литераторов, наиболее подробно – Некрасова.
Второй этаж, кабинет-спальня
Личный рабочий кабинет Чуковского был одновременно его спальней, основной меблировкой комнаты служили книжные шкафы, стеллажи и полки. Отдельный статус был у содержимого ныне строго неприкосновенного квадратного столика, сплошь покрытого книгами. Эти произведения не дождались прочтения Чуковским, который непрочитанные книги на полки не ставил. Много здесь и памятных фотографий, в том числе с Гагариным, специально приехавшим в Переделкино к своему детскому кумиру.
Простенькая кушетка с низкой спинкой почти теряется среди книг, половина которых – на иностранных языках. Заметны сувениры и подарки – расшитые подушки с героями сказок, головной убор индейского вождя и другие полюбившиеся хозяину мелочи. Привлекает внимание абажур потолочного светильника, сделанный из упаковки юбилейного торта на 80-летие писателя. Коробка была оформлена картинками с героями стихов Чуковского, сохранена для будущих поколений таким вот необычным образом.
Детали обстановки
Сохраняет музей Чуковского и письменный стол типично чиновничьего вида, которым пользовался литератор, находясь на даче. Набор для письма, телефон и пепельница заядлого курильщика соседствуют с сувенирами, исключительно подарочного происхождения. Памятью о первой сказке является черный крокодил, особое место занимает засохшее деревце на подставке с развешенными копиями детской обуви. Эта поделка школьников имитирует живое дерево из сказки с настоящими башмаками, располагавшееся рядом с домом.
За этим столом были написаны серьезные работы, которые принесли Чуковскому высокие награды – орден Ленина и премию имени вождя, ученую степень доктора филологических наук, признание литераторов всего мира. В то же время великолепные сказки в стихах резко критиковала вдова Ленина, замминистра просвещения Крупская. Она считала сказки отвлечением от воспитания строителей социализма, вредным для детей. Это для многих могло быть приговором, спасло чувство юмора Сталина, любившего цитировать Тараканище.
Более того, ордена Трудового Красного знамени Чуковский получал с неожиданной регулярностью, начиная с грозного для многих 1939 года. Всего таких наград у Корнея Ивановича целых четыре, что встречалось нечасто. Однако превыше официальных наград Чуковский ценил детские игрушки, подаренные юными почитателями, прежде всего их собственноручные поделки. Они располагаются и сейчас среди книжного собрания, насчитывающего около 5 тысяч томов. Книги Чуковский систематизировал, заведя каталог в отдельном шкафу.
Необычная награда
У окошка рабочего кабинета, на двери в смежную комнату висит диковинное двухцветное одеяние свободного покрова. Это не костюм сказочного персонажа, а принадлежность еще одного титула хозяина кабинета – мантия доктора литературы университета Оксфорда. Эта почетная научная награда старейшего учебного и научного заведения получена Чуковским за переводы англоязычных писателей, труды по литературоведению. Из россиян раньше эту награду получали только Жуковский и Тургенев, а позднее – Анна Ахматова.
Английская литература была давним увлечением Чуковского, со времен пребывания в этой стране в качестве журналиста. Языком он овладел самостоятельно, потому что из гимназии был выдворен за незнатное, мягко говоря, происхождение. Именно он познакомил русскоязычных читателей с Робинзоном Крузо и бароном Мюнхгаузеном (это — с немецкого), переводил детские стихи про Робина-Бобина, исследовал философскую притчу о Дориане Грее и трагическую балладу Редингской тюрьмы Оскара Уайльда. И это только начало длинного списка.
Веранда-библиотека и библиотека-гостиная
Первые писательские участки в Переделкино были весьма солидной площади, а дома строились по немецким проектам. Дополнением к жилым помещениям были просторные веранды, оборудованные остеклением. Чуковский использовал эту дополнительную комнату для созерцания природы, а свободное место использовал опять же для размещения книг. Любой современный дачник использовал бы подобную веранду как летний сад, но Чуковский довольствовался подступавшими вплотную деревьями снаружи.
Смежная с кабинетом комната условно именовалась библиотекой, хотя книг в обеих помещениях находится примерно поровну. В библиотеке были все условия для писательской работы, а также уголок для отдыха либо приема гостей. Среди книжных томиков выделяется рисованный портрет Пастернака, которого Чуковский поздравил с Нобелевской премией единственным из советских писателей. Здесь же были написаны строки в поддержку еще одного будущего нобелевского лауреата, Иосифа Бродского, судимого за тунеядство.
Меблировка укрыта белоснежными чехлами, так часто делали не ради уюта, а главное, — для сохранения дефицитной в те времена мебели. Стол с зачехленной пишущей машинкой сохранен в освещенной снаружи зоне, в простенке между оконными проемами – круглый стол в окружении двух кресел и дивана для семейных и дружеских посиделок. Деревья и солнечные блики отражаются в стеклах рамок над диваном, поэтому нужно посмотреть на правую стену с иного ракурса.
При перечислении литературных жанров, в которых проявил себя Корней Чуковский, нами упущена мемуарная литература. Между тем, воспоминания о пережитом и многочисленных значительных личностях составляют важную часть написанного этим литератором. Некоторые знакомые Чуковского названы по ходу обзора, но есть и многие другие, о которых лучше узнавать из увлекательных мемуарных работ хозяина переделкинской дачи, а также при осмотре своеобразной стены памяти.
Стена воспоминаний
Над зачехленным диваном не слишком упорядоченно размещены старые фотографии и рисунки в рамках, а также большие планшеты, напоминающие стенные газеты. Собственно, есть среди них и настоящие стенгазеты, оформленные к юбилеям литератора. Есть несколько карикатур, которых хозяин дачи совершенно не стеснялся и очень ценил. Зарисовку к одной из них Владимир Маяковский сделал сигаретным окурком, уловив характерный профиль буквально одним росчерком.
На стене развешены и детские снимки Чуковского, и фотографии его детей. Много изображений нынешних классиков, в том числе целыми группами. Дружил Корней Иванович со многими, и не только сверстниками. Крепкая дружба связывала его с Ильей Репиным, на момент знакомства уже 70-летним классиком живописи, при том, что Чуковскому при их встрече было только 25 лет.
История чудо-дерева
Стишок про чудо-дерево с детскими чулочками и башмачками Чуковский написал для дочери Машеньки в 1926 году, исключительно для развлечения младшей дочери — последнего своего ребенка.
Однако Мурочка, рожденная после 10-летнего перерыва после старшего и двух других детей, прожила лишь 11 лет. После ее кончины от туберкулеза Корней Иванович забросил так удававшийся ему жанр литературы для самых маленьких, где он остался непревзойденным. А что же с чудо-деревом?
В реальности увешенное обувью малых размеров дерево росло на участке давно, по преданию, сам Чуковский его и посадил, но наряжать – деревце было не его задумкой. Легенда такова: старый клен однажды весной не выпустил листву, и руководитель музея осуществил выдумку уже умершего автора стихотворения. Дерево будто встрепенулось, почки раскрылись, и еще несколько сезонов клен радовал огромными листьями. Однако все конечно в природе, и теперь наряженным встречает детвору более молодое дерево.
Что доподлинно основал сам Корней Иванович, так это детская библиотека для младших обитателей Переделкино. Домик для нее писатель разместил на собственном участке, обеспечив первичными книжными фондами. Сейчас библиотека Чуковского продолжает работать для новых поколений малышей, территория вокруг красочно оформлена и удобна для развлечений детворы и отдыха взрослых.