II. Обсуждение вопросов домашнего задания

Цели урока : углубить представление учащихся о жанре антиутопии, разобраться в проблематике романа, познакомить с биографией писателя.

Методические приемы: проверка знаний учащихся; разъяснение понятий (теория литературы); рассказ учителя; лекция с элементами беседы по тексту романа.

Утопии выглядят гораздо более осуществимыми, чем в это верили прежде. И ныне перед нами стоит вопрос, терзающий нас совсем иначе: как избежать их окончательного осуществления?
Н. А. Бердяев

Ход урока.

I. Проверка домашнего задания (чтение и анализ 2-3 сочинений по роману А. А. Фадеева «Разгром»).

II. Работа с эпиграфом

Запишем эпиграф и вспомним, что такое утопия .

Утопия (от греч. U - «нет» и topos - «место») в литературе - развернутое описание общественной, государственной и частной жизни воображаемой страны, отвечающей тому или иному идеалу социальной гармонии . Первые утопические описания встречаются у Платона и Сократа. Термин «утопия» - от названия произведения Т. Мора. Классические образцы утопий - «Город Солнца» Т. Кампанеллы, «Новая Атлантида» Ф. Бэкона.

Утопия - мечта.

Почему же философ Н. Бердяев предостерегает от осуществления утопии? Ответим на вопрос в конце урока.

III. Слово учителя

Роман Замятина «Мы», написанный в 1921-22 годах , впервые опубликован на английском языке в 1924 году в Нью-Йорке, впервые на русском языке - там же, в 1952 году . В нашей стране роман увидел свет лишь в 1988 году в 4-5 номерах журнала «Знамя» . История романа драматична, так же как и судьба его автора.

Евгений Иванович Замятин - одна из ярких фигур среди писателей, принявших революцию как реальную судьбу отечества, но оставшихся свободными в своем творчестве, в художественной оценке событий.

Замятин родился в г. Лебедянь Тамбовской губернии в семье священника. Стал кораблестроителем. О выборе профессии писал так: «В гимназии я получал пятерки с плюсом за сочинения и не всегда легко ладил с математикой. Должно быть, именно поэтому (из упрямства) я выбрал самое что ни на есть математическое: кораблестроительный факультет Петербургского политехникума». Дух противоречия привел Замятина, выросшего в патриархальной семье, в партию большевиков. С 1905 года он участвует в нелегальной работе, подвергается аресту и проводит несколько месяцев в «одиночке».

В годы Первой мировой войны Замятин уезжает в Англию экспертом по строительству ледоколов для русского флота, в частности участвует в постройке знаменитого «Красина» (освоение Арктики). Однако уже в сентябре 1917 года возвращается в революционную Россию.

В 1922 году Замятин публикует рассказы («Пещера», «Дракон» и др.), в которых революционные события предстают как разгулявшаяся стихия, которая разрушает сложившееся бытие. В рассказе «Пещера» на смену былому образу жизни, духовным интересам, нравственным представлениям приходит одичавшая жизнь с убогими ценностями: «В центре этой вселенной - бог. Коротконогий, ржаво-рыжий, приземистый, жадный, пещерный бог: чугунная печка».

Замятин не встал в ряды оппозиции, но спорил с большевизмом, не мог примириться с господством диктатуры, ее жертвами, тяжестью потерь. Как писатель он был всегда честен: «У меня есть очень неудобная привычка говорить не то, что в данный момент выгодно, а то, что мне кажется правдой». Разумеется, печатать его перестали. Критика травила писателя даже за неопубликованные произведения. В октябре 1931 года благодаря посредничеству Горького Замятин выехал за границу и с 1932 года жил в Париже.

II. Предварительная беседа по роману
- Что является предметом изображения Замятиным в романе «Мы»?

Далекое будущее, ХХХI век.
Казалось бы, утопическое государство, где все люди счастливы всеобщим «математически безошибочным счастьем». О гармонии люди мечтали всегда, человеку свойственно заглядывать в будущее. До ХХ века это будущее обычно представлялось прекрасным. Со времен долитературных фантазия работала в основном в направлении «технического усовершенствования» мира (ковры-самолеты, золотые яблочки, сапоги-скороходы и т. п.).

- Для чего изображается это далекое будущее? (Обсуждение.)

Комментарий учителя:

Замятин почти не дает воли своей инженерно-технической фантазии. Он прогнозирует не столько пути развития техники, покорения и преобразования природы, сколько пути развития человека, человеческого общества. Его интересуют проблемы взаимоотношений личности и государства, индивидуальности и коллектива. Прогресс знания, науки, техники - это еще не прогресс человечества. «Мы» - не мечта, а проверка состоятельности мечты , не утопия, а антиутопия .

Антиутопия - изображение опасных, пагубных последствий разного рода социальных экспериментов, связанных с построением общества, соответствующего тому или иному социальному идеалу. Жанр антиутопии начал активно развиваться в ХХ веке и приобрел статус футурологического прогноза, «романа-предупреждения».

V. Практическая работа
Задание.
Замятин активно пользуется оксюморонами (сочетание противоположностей).

- Найдите их в тексте.

Дикое состояние свободы,
благодетельное иго разума,
математически безошибочное счастье,
наш долг заставить их быть счастливыми,
неомраченные безумием мысли лица,
самая трудная и высокая любовь - это жестокость,
вдохновение - неизвестная форма эпилепсии,
душа - тяжелое заболевание.

- Чему служат оксюмороны?

Оксюмороны подчеркивают искусственность, противоестественность отношений между людьми и отношений между государством и людьми; вывернутые наизнанку представления о человеческих ценностях.

VI. Заключительное слово учителя

Жанр антиутопии пережил в ХХ веке настоящий расцвет. Среди лучших антиутопий - «О дивный новый мир» (1932) Хаксли, «Скотный двор» (1945) и «1984» (1949) Оруэлла, «451° по Фаренгейту» Брэдбери (1953). «Мы» - первый роман-антиутопия, предупреждение об опасностях на пути реализации утопической идеи.

Исторический путь человечества непрямолинеен, часто это хаотическое движение, в котором трудно уловить истинное направление. Вспомним представления Л. Н. Толстого о движущих силах истории в романе «Война и мир».

После 1917 года была сделана попытка «выпрямить» эту запутанную нить история. И Замятин проследил логический путь этой прямой линии, которая ведет к Единому Государству. И вместо идеального, справедливого, гуманного и счастливого общества, о котором мечтали поколения социалистов-романтиков, обнаруживает бездушный казарменный строй, в котором обезличенные «нумера» «интегрированы» в послушное и пассивное «мы», слаженный неодушевленный механизм .

VII. Домашнее задание

Ответить на вопросы:

Как устроено «счастливое» общество будущего?
- О чем предупреждает Замятин своей повестью?
- Насколько актуально это предупреждение сегодня?
- Подумайте над эпиграфом к уроку.

- В чем заключается заветная мечта главного героя романа, Д-503?

(Заветная мечта Д-503 - «проинтегрировать грандиозное вселенское уравнение», «разогнуть дикую кривую», потому что линия Единого Государства - это прямая - мудрейшая из линий» .

Формула счастья математически точна: «Государство (гуманность) запрещало убить насмерть одного и не запрещало убивать миллионы наполовину . Убить одного, т. е. уменьшить сумму человеческих жизней на 50 лет, - это преступно, а уменьшить сумму на 50 миллионов лет - это не преступно. Ну, разве не смешно?» (Запись 3-я).

Комментарий учителя:

Вспомним Достоевского , «Преступление и наказание», разговор офицера со студентом: одна ничтожная старуха - и тысячи молодых жизней: «Да тут арифметика!» . Анонимный персонаж «Записок из подполья» Достоевского восстает против математики, унижающей его человеческое достоинство и лишающей его своей воли : «Эх, господа, какая уж тут своя воля будет, когда дело доходит до таблички и до арифметики, когда будет одно только дважды два четыре в ходу? Дважды два и без моей воли четыре будет. Такая ли своя воля бывает!»

- Каково место человека, личности в таком государстве? Как ведет себя Человек?

Человек в Едином Государстве - лишь винтик отлаженного механизма. Идеал жизненного поведения - «разумная механистичность» , все выходящее за ее пределы - «дикая фантазия», а «припадки «вдохновения» - неизвестная форма эпилепсии». Самая болезненная из фантазий - свобод а. Понятие свободы извращено, вывернуто наизнанку: «Откуда было взяться государственной логике, когда люди жили в состоянии свободы, т. е. зверей, обезьян, стада» (Запись 3-я).

- В чем видится «корень зла», препятствующего всеобщему счастью?

«Корень зла» - в способности человека на фантазию, то есть свободную мысль. Этот корень надо выдернуть - и проблемы решены. Совершается Великая Операция по прижиганию центра фантазии (Запись 40-я): «Никакого бреда, никаких нелепых метафор, никаких чувств: только факты». Душа - это «болезнь» .

- Действительно ли человек в Едином Государстве счастлив?

(Обсуждение.)

- Что в романе противопоставляется духовности, гуманности?

Духовности, гуманности оказывается парадоксально противопоставленной наука. Система научной этики основана «на вычитании, сложении, делении, умножении»; «Единая Государственная наука ошибаться не может» (Запись 3-я).

Герой Замятина, Д-503, математик, боготворящий «квадратную гармонию», проходит путь от абсолютной уверенности в правильности «мудрейшей из линий» через сомнения к вере в торжество «разума»: «Разум должен победить». Правда, эта заключительная фраза романа записана после Великой Операции над его мозгом, прижигания «жалкого мозгового узелка», отвечающего за фантазию (что и делало его человеком).

- Насколько актуальна проблема ответственности науки в наше время?

Проблема ответственности науки и людей науки перед обществом, отдельным человеком остро встала уже в середине ХX века. Вспомним хотя бы экологические проблемы, проблему использования атомной энергии (и академика Сахарова), проблему клонирования.

Государство вмешивается в строение личности, в ход ее творческой деятельности, подчиняет себе эмоциональную сферу. «Я» перестает существовать как таковое - оно становится лишь органической клеточкой «мы», составляющей, толпы.

- Что противостоит обезличиванию человека в романе?

Любовь. Непризнаваемая Д-503, неосознанная им любовь к I-330, постепенно пробуждает личность героя, его «я». Любовь к нему О-90 дает надежду на будущее - ребенок О-90 и Д-503 оказывается за Зеленой Стеной и вырастет свободным.

- Каков, по-вашему, смысл названия романа Замятина?

В названии романа отражена главная проблема, волнующая Замятина, что будет с человеком и человечеством, если его насильно загонять в «счастливое будущее». «Мы» можно понимать как «я» и «другие». А можно как безликое, сплошное, однородное нечто: масса, толпа, стадо. Вопрос «что такое мы?» переходит из записи в запись: «мы так одинаковы» (Запись 1-я), «мы - счастливейшее среднее арифметическое» (Запись 8-я), «мы победим» (Запись 40-я).
Индивидуальное сознание героя растворяется в «коллективном разуме» масс.)

III. Роман «Мы» в литературном контексте времени

Комментарий учителя:

В годы написания Замятиным романа вопрос о личности и коллективе стоял очень остро . У пролетарского поэта В. Кириллова есть стихотворение с таким же названием - «Мы» :

Мы несметные, грозные легионы Труда.
Мы победители пространства морей, океанов и суши...
Все - мы, во всем - мы, мы пламень и свет побеждающий,
Сами себе Божество, и Судья, и Закон.

Вспомним блоковское : «Мы очищаем место бою стальных машин, где дышит интеграл, с монгольской дикою ордою!» («Скифы» ).

В 1920 году Маяковский написал поэму «150 000 000» . Его имя демонстративно отсутствует на обложке - он один из этих миллионов : «Партия - рука миллионопалая, сжатая в один громящий кулак»; «Единица! Кому она нужна?!.. Единица - вздор, единица - ноль...», «Я счастлив, что я этой силы частица, что общие даже слезы из глаз».

III. Заключительное слово учителя

Одна из главных у Замятина мысль о том, что происходит с человеком, государством, обществом, цивилизацией, когда они, поклоняясь абстрактно-разумной идее, добровольно отказываются от свободы и ставят знак равенства между несвободой и коллективным счастьем . Люди превращаются в придаток машины, в винтики.
Замятин показал трагедию преодоления человеческого в человеке, потери имени как потери собственного «я». От этого и предостерегает писатель. От этого, как избежать «окончательного осуществления» утопий, предостерегает Бердяев.
От этого предостерегают все романы-антиутопии ХХ века и прежде всего роман «Мы».

Домашнее задание

1. Дополнительные вопросы по роману Е. Замятина «Мы»:
- Какие литературные традиции продолжает и развивает Замятин?
- Что «угадано» Замятиным в романе? Найдите образы-символы.
- Почему Замятин выбрал для своего романа форму дневника героя?
- Почему в ХХ веке стал популярным жанр антиутопии?

Образы и символы щедринских произведений Замятин часто использовал в переписке с родственниками и друзьями. Нередки ссылки на щедринские образы в публицистических и литературно-критических произведениях Замятина, созданных в первые годы советской власти.

В статье «О служебном искусстве» (1918) он с гневом и сарказмом говорит о властвующих деятелях, разрушающих памятники старины: «Снос памятников делается не во имя украшения нашей жизни - до того ли? - а во имя украшения увядающих наших помпадуров новыми лаврами. Можно ли верить, что заботятся об украшении жизни те, кто из Кремля, цитадели красоты, сделал красногвардейскую цитадель? Какое дело до красоты принципиальным бегемотам, и какое дело красоте до них?».

II. Беседа

- Давайте откроем главу «Подтверждение покаяния. Заключение» из «Истории одного города» Салтыкова-Щедрина. О чем эта глава?

(В главе «Подтверждение покаяния. Заключение» Щедрин описывает одного из самых страшных градоначальников города Глупова Угрюм-Бурчеева, который вознамерился переделать город в фантастическую казарму.)

- Какие общие черты вы могли бы отметить у двух властителей?

(Уже в некоторых чертах внешности и поведения можно увидеть много общего между образами градоначальника Щедрина и вождя Единого Государства - Благодетеля - у Замятина .)

Задание.
Найдите описание этих героев в книгах. Читаем вслух отрывки.

Угрюм-Бурчеев наделен «каким-то деревянным лицом, никогда не освещающимся улыбкой», светлым, как сталь, взором, недоступным «ни для оттенков, ни для колебаний». Он обладает «голой решимостью» и действует с «регулярностью самого отчетливого механизма» . По мысли Щедрина, он окончательно «упразднил» в себе всякое «естество», а это в свою очередь привело к «окаменению».

В его жестоко-механическом поведении даже привыкшие ко всяким правителям глуповцы увидели сатанинские проявления. «Молча указывали они, - пишет Щедрин, - на вытянутые в струну дома свои, на разбитые перед этими домами палисадники, на форменные казакины, в которых однообразно были обмундированы все жители до одного - и трепетные губы их шептали: сатана!».

В облике замятинского Благодетеля преобладают те же черты, что и в Угрюм-Бурчееве: непреклонность, жестокость, решительность, автоматизм .
Замятин неоднократно выделяет в портрете идеолога Единого Государства «тяжкие каменные руки», «медленный, чугунный жест», отсутствие какого-либо намека на человечность . Достаточно вспомнить сцену казни поэта-ослушника во время так называемого Праздника Правосудия: «Наверху, на Кубе, возле Машины - неподвижная, как из металла, фигура того, кого мы именуем Благодетелем. Лица отсюда, снизу, не разобрать: видно только, что оно ограничено строгими, величественными, квадратными очертаниями. Но зато руки... Так иногда бывает на фотографических снимках: слишком близко, на первом плане, поставленные руки выходят огромными, приковывают взор - заслоняют собою все. Эти, тяжкие, пока еще спокойно лежащие на коленях руки - ясно: они каменные, и колени еле выдерживают их вес...».

- Как вы могли бы охарактеризовать правление Угрюм-Бурчеева и Благодетеля?

(Оба правителя властвуют с непреклонностью и жестокостью маши н. Угрюм-Бурчеев пытается свести все многообразие жизни к элементарной «прямой линии»: «Начертавши прямую линию, он замыслил втиснуть в нее весь видимый и невидимый мир, и притом с таким непременным расчетом, чтобы нельзя было повернуться ни взад ни вперед, ни направо, ни налево, предполагал ли он при этом сделаться благодетелем человечества? - утвердительно отвечать на этот вопрос трудно».

Страсть Угрюм-Бурчеева к прямой линии была связана с его стремлением упростить отношения между людьми, лишить человека свободы, радости, многомерности переживаний. Эта страсть обусловлена его натурой, естеством. Он пытается нивелировать необъятный и разнородный живой мир в силу своего идиотизма, он «нивеллятор» от природы.)

- Как соотносятся эти образы?

(Замятин, создав образ Благодетеля, отказался от гротескности и примитивности Угрюм-Бурчеева. Но писатель при этом как бы перенес в будущее любовь щедринского градоначальника к прямой линии, связав ее с идеей всеобщего счастья .

Замятин реализовал в романе мысль Щедрина о появлении в новые эпохи угрюм-бурчеевых, наделенных жаждой осчастливить человечество , то есть генетически Благодетель Замятина восходит к градоначальнику Щедрина.

«В то время еще ничего не было достоверно известно ни о «коммунистах», ни о социалистах, ни о так называемых нивелляторах вообще, - с иронией замечает щедринский повествователь. - Тем не менее нивелляторство существовало, и притом в самых обширных размерах. Были нивелляторы «хождения в струну», нивелляторы «бараньего рога», нивелляторы «ежовых рукавиц» и проч. и проч. Но никто не видел в этом ничего угрожающего обществу или подрывающего его основы... Сами нивелляторы не подозревали, что они - нивелляторы, а называли себя добрыми и благопопечительными устроителями, в меру усмотрения радеющими о счастье подчиненных им лиц. Лишь в позднейшие времена (почти на наших глазам) мысль о сочетании идеи прямолинейности с идеей всеобщего осчастливления была возведена в довольно сложную и неизъятую идеологических ухищрений административную теорию…»)

- В чем заключается «истина» для Благодетеля из романа «Мы»?

(Благодетель у Замятина - высшее существо Единого Государства, стоящее на страже его норм и предписаний. Его нивелляторство носит изощренный характер и имеет философское и идеологическое обоснование.

Для Благодетеля существовало лишь жалкое человеческое стадо, которому не нужны ни свобода, ни правда, а только счастье, основанное на сытом удовлетворении и благополучии . Он провозглашает жестокую «истину» о том, что путь к счастью лежит через преодоление жалости к человеку и насилие над нам. Благодетель берет на себя роль палача и уверен в своей способности вести людей к земному раю.

Обвиняя строителя «Интеграла» в преступлении перед государством, Благодетель с надменностью вождя заявляет: «Я спрашиваю: о чем люди - с самых пеленок - молились, мечтали, мучились? О том, чтобы кто-нибудь раз и навсегда сказал им, что такое счастье, - и потом приковал их к этому счастью на цепь. Что же другое мы теперь делаем, как не это?»)

- В чем заключается основное сходство между Угрюм-Бурчеевым и Благодетелем?

(Главное, что объединяет Угрюм-Бурчеева и Благодетеля, - это их стремление к универсальной регламентации жизни. )

- Найдите соответствия в государственном устройстве города Глупова и Единого государства.

(План Угрюм-Бурчеева переустройства города Глупова содержит в себе многие структурные элементы замятинского Единого Государства . В соответствии с планом в воспаленном воображении градоначальника возникает некий «театр абсурда», действующими лицами которого выступают не люди с их индивидуальными чертами, а жалкие марширующие тени: «Таинственные тени гуськом шли одна за другой, застегнутые, выстриженные, однообразным шагом, в однообразных одеждах, все шли... Все они были снабжены одинаковыми физиономиями, все одинаково молчали и все одинаково куда-то исчезали...».

К каждому взводу граждан у Щедрина приставлен командир и шпион. Город должен превратиться в казарму, в которой у людей «нет ни страстей, ни увлечений, ни привязанностей. Все живут каждую минуту вместе, и всякий чувствует себя одиноким».

То, что у Щедрина было «систематическим бредом» Угрюм-Бурчеева и с его исчезновением вспоминалось глуповцами как кошмарный сон, у Замятина стало явью Единого Государства .

Все сферы существования в нем строго регламентированы Часовой Скрижалью. Это основной свод норм и ограничений, который расписывает жизнь каждого жителя или «нумера» с точностью до минуты. Личное время каждого почти целиком поглощено нормированным временем государства и составляет всего 2 часа в сутки. За соблюдением норм времени пристально следят Хранители и добровольные доносчики. Нормированное время определяет и ограниченное, изолированное пространство. «Нумера» живут в стеклянных, прозрачных клетках, коллективно посещают залы для обязательных тэйлоровских упражнений, слушают раз и навсегда установленные лекции в аудиториях.)

- Как складываются отношения общества и природы в городе Глупове и в Едином Государстве?

(Объединяет город Угрюм-Бурчеева с Единым Государством и стремление его правителей уничтожить все природное.

Но если Угрюм-Бурчееву так и не удается покорить природу, остановить или изменить течение реки, то в государстве Благодетеля полностью избавились от всего природного. «Машиноравный» человек не только не нуждается в общении с природой, но и считает свой искусственный мир самой разумной и единственной формой существования жизни . Отсюда и Зеленая Стена, и нефтяная пища, и прочие прелести стеклянно-стерильного мира. Замятин, как и Щедрин, прекрасно понимал, что может произойти с человечеством, если оно на практике начнет осуществлять безумные утопии преобразования природы.)

III. Слово учителя

В письме к художнику Юрию Анненкову , которое тот назвал очень метко и точно - «кратчайшим шуточным конспектом романа «Мы» , Замятин с неподражаемым юмором отмечал: «дорогой мой Юрий Анненков! Ты прав. Техника - всемогуща, всеведуща, всеблаженна. Будет время, когда во всем - только организованность, когда человек и природа - обратятся в формулу, в клавиатуру.
И вот - я вижу, это блаженное время. Все симплифицировано. В архитектуре допущена только одна форма - куб. Цветы? Они нецелесообразны, это красота - бесполезная: их нет. Деревьев тоже. Музыка - это, конечно, только звучащие Пифагоровы штаны. Из произведений древней эпохи в хрестоматию вошло только Расписание железных дорог.
Люди смазаны машинным маслом, начищены и точны, как шестиколесный герой расписания. Уклонение от норм называют безумием. А по тому уклоняющихся от норм шекспиров, достоевских и скрябиных завязывают в сумасшедшие рубахи и сажают в пробковые изоляторы. Детей изготовляют на фабриках - сотнями, в оригинальных упаковках, как патентованные средства; раньше, говорят, это делали каким-то кустарным способом... Дорогой мой друг! В этой целесообразной, организованной и точнейшей вселенной тебя укачало бы в полчаса ».

IV. Итог урока

- Каков жанр романа «Мы» и рассмотренного отрывка «Истории одного города»? О чем хотели сказать авторы в своих произведениях?

Рассмотренная глава из «Истории» Щедрина и роман «Мы» по своим жанровым особенностям являются антиутопиями, то есть сатирически показывают модели нежелаемого, негативного общества, подавляющего свободу индивидуума, естественные чувства человека .

Замятин вслед за Салтыковым-Щедриным предупредил нас о том, как страшна любая система, фабрикующая в массовом порядке людей-роботов, делающая главным инструментом своей политики насилие во всех его формах . Эти произведения дают возможность в полной мере понять тревогу писателей за будущее России.

Роман-антиутопия Евгения Ивановича Замятина «Мы», в котором автор выступает в защиту личности и свободы, принадлежит к возвращённой литературе. Напечатанное в 1929 году в Праге без ведома автора, это произведение увидело свет у себя на родине лишь в 1988 году. Поражает, насколько верным и пророческим оказался социальный прогноз Замятина.

Какие же явления и события двадцатого века смог предугадать «гроссмейстер литературы» Евгений Замятин? Во-первых, это тоталитарный режим, полнейшее подавление свободы личности, представление о человеке как о всего лишь винтике мощнейшего механизма – государства.

Во-вторых, в образе обожаемого Благодетеля мы узнаём «Отца народов» Сталина, и Великого Кормчего Мао-Цзедуна, и фюрера Гитлера. Хранители в романе Замятина напоминают гестаповцев и работников НКВД. Зелёная стена, ограждающая Единое Государство от остального мира, аналогична «железному занавесу», семьдесят лет охранявшему Советский Союз от воздействия извне. Евгений Замятин смог предугадать и «технические детали» грядущего террора: Газовый колокол как прообраз газовой камеры. Великую операцию как предвестие фашистских экспериментов над человеческой психикой.

Роман «Мы» - это предупреждение об иллюзорности реализации социальных проектов.

Как же построено это государство, где нет места индивидуальности, личности, человеческому «я», которое заменяет «мы» как единое усреднённое целое.

Центральной идеей Единого Государства является идея всеобщего равенства. Но это равенство понимается как уравниловка, организующая сообщество одинаковых людей. С таким равенством несовместимы живая душа, требующая жизни, и непредсказуемость человеческой натуры. Строители Единого Государства, облачённые в одинаковые юнифы, не имеют даже имён. Перед нами не люди, а нумера: Д 503, R 13, I 330, О 90.

Счастье в этом обществе понимается как отсутствие выбора, свободы, подчинение государству. «Нумера» начинают свой день с маршировки под звуки Музыкального завода, демонстрируя абсолютное единение с остальными, солидарность с себе подобными. Они ведут одинаковый образ жизни, предписанный Часовой Скрижалью. Идеалом этого общества является прямая линия, плоскость, зеркальная поверхность, небо без облаков.

Как же была реализована утопия государства всеобщего равенства? Материальные проблемы решены в ходе двухсотлетней войны. Победа над голодом одержана за счёт гибели части населения, но эта гибель оправдывается высокими целями государства, в котором жизнь человека перестала быть высшей ценностью. Духовные запросы людей удовлетворяются за счёт их подавления и ограничения, строгой регламентации.

Любовь является для такого государства врагом № 1, потому что связана с жизнью души, яркой индивидуальностью человека, с непредсказуемостью человеческой природы. Любовь в таком государстве «лишь приятно-полезная функция организма», как сон, приём пищи, и строго регламентируется властью с помощью розовых талонов. Интеллектуальное и художественное творчество заменено Единой Государственной Наукой, механической музыкой и государственной поэзией. Однако даже поставив искусство на службу обществу, Единое Государство не чувствует себя в полной безопасности. Поэтому создана целая система подавления инакомыслия. Это и Бюро хранителей, шпионы которого следят, чтобы каждый был «счастлив», и Операционная с его чудовищным Газовым Колоколом, «Великая Операция» и доносительство, возведённое в ранг добродетели.

На примере эволюции главного героя утопии, строителя Интеграла Д-503, Замятин показывает, что счастье «нумеров Единого Государства» иллюзорно. Рано или поздно, но нумер осознает себя личностью, почувствует вселенную в себе в нём «образуется душа», он начнёт сопротивляться «запрограммированному» счастью. Так и произошло с Д – 503 под влиянием любви к загадочной и непредсказуемой I - I – 30. Даже 0 – 90, такая слабая и беззащинтная, вдруг ощутила потребность в простом человеческом счастье, счастье материнства. Единому Государству в романе противостоит пробуждающаяся душа.

Чем заканчиваются в антиутопии попытки противостоять насилию государства? Бунт не удался, падает под Газовый Колокол, главный герой подвергается Великой Операции. Финал романа трагичен, но это не означает, что писатель не оставляет нам надежды. I -330 не сдаётся до самого конца, Д -503 прооперирован насильно, О -90 уходит за Зелёную Стену, чтобы родить собственного ребёнка, а не государственного нумера. По мысли Замятина, противостояние злу в эпоху крушения гуманизма – трагическое противостояние.

Главный вопрос романа: выстоит ли человек перед всё возрастающим насилием над его совестью, душой, волей? Этот вопрос остаётся открытым и в наши дни. Думаю, что не только глобальные катастрофы двадцатого века сумел предсказать Замятин в 1920 году, он выступил в защиту личности и свободы и дал надежду на то, что человеческая душа всесильна, что человек свободен в выборе добра.

Где люди? Где?

Г. Боратынский.

В. Маяковский.

Все - мы, во всем - мы, мы - пламень
и свет побеждающий,
сами себе божество, и Судья, и Закон

В. Кириллов

Мы - одно, мы одно, мы одно...

А. Крайский

Мы и вы - едино Тело.
Мы и Вы - не разделимы...

И. Садофьев.

Не бойтесь сумы, не бойтесь тюрьмы,
Не бойтесь мора и глада,
А бойтесь единственно только того,
Кто скажет - я знаю, как надо!

А. Галич.

Форма - работа в группах.

Цели урока:

1) рассмотреть концепцию личности, отношения государства и личности в романе;

3) выявить основные черты антиутопии;

4) воспитать у ребят чувство ответственности за будущее, умение делать свой выбор.

Ход урока.

I. Слово учителя.

Роман называется "Мы". Что такое "мы": органическое соединение разных неповторимых "я" или нечто безликое, сплошное, однородное, масса, толпа, стая? Как по-вашему должны соотноситься "я" человека и "мы" человечества?

От каких опасностей предостерегает нас Замятин, о чем нас предупреждает?

"Мы" - роман о будущем, написанный в эпоху созидания этого будущего, сомнений в своей "единственной правильности" - не вызывающего.

Итак, мир под названием "Мы", каков он?

II. Мир под названием "Мы" (работа в группах)

1-я группа.

Единое Государство: его цели, устройство, механизмы, принципы самоорганизации. Взаимоотношения государства и личности. Благодетель. Смысл двойственной функции: радетель за народ и палач народа. Механизмы управления.

Схема ответов.

(“Благодетельному игу разума подчинить неведомые существа.... Быть может, еще в диком состоянии свободы < ... > наш долг заставить их быть счастливыми”)

200 - летняя война. Зеленая Стена. Часовая Скрижаль. Государственная Газета Единая Государственная наука.

"Величественный праздник победы всех над одним, суммы над единицей" (запись 9-я)

"Мы - счастливейшее среднее арифметическое!” (8)

Бюро Хранителей

Благодетель

"Истинная, алгебраическая любовь к человеку - непременно бесчеловечна, и непременный признак истины - жестокость".

Мечта людей, чтобы кто-нибудь раз навсегда сказал им, что такое счастье - и потом приковал их к этому счастью на цепь".

Официальный язык государства – СЛОВО.

Вывод: Идеальный общественный уклад достигнут насильственным упразднением свободы. Всеобщее счастье здесь не счастье каждого человека, а его подавление, нивелировка, а то и физическое уничтожение.

Одно из главных оружий государства - Слово может не только подчинить человека чужой воле, но и оправдать насилие и рабство, заставить поверить, что несвобода и есть счастье. Человеческая жизнь обесценивается до предела, "нумер" легко заменим.

2-я группа.

Условия жизни в Едином Государстве "нумеров": быт, нравы, труд и отдых, заботы, нравственность, секс (не любовь), искусство, наука, творчество.

Роль разума в организации жизни.

Проблема "я" и "мы"

Права и обязанности (20): тонне - права, грамму - обязанности.

Подавление, ограничение, строгая регламентация. Лишение возможности сравнивать, анализировать (Зеленая Стена)

Разобщенность, отчужденность, управляемость. Отнята возможность интеллектуального и художественного творчества - взамен Единая Государственная наука, механическая музыка и государственная поэзия.

Доносительство ("они пришли, чтоб совершить подвиг".)

Полное отчуждение от матери земли - нефтяная пища.

"Цветы судебных приговоров"

“Опоздавший на работу” (трагедия)

“Стансы о половой гигиене”.

Регуляция деторождения, Детско – Воспитательный завод (воспитание за счет государства).

День Единогласия – Пасха.

Счастье – благополучие?

Единое Государство держится на трех китах:

1) Несвобода есть наше счастье. Счастье в отказе от я и в растворении в безличном МЫ, ибо личное сознание – это только болезнь.

2) Художественное творчество – государственная служба.

Интимная жизнь – это государственная обязанность, выполняемая сообразно “Табелю сексуальных дней”.

“Нами введены в русло все стихии – никаких катастроф не может быть” (5)

глава 3 “Каждое утро, с шестиколесной точностью, в один и тот же час и в одну и ту же минуту, мы, миллионы, встаем как один”

Личные часы (3)

“обязательные прогулки, точное урегулирование сроков еды, иначе “поголовное убийство””

Сексуальное Бюро (4)

“всякий из нумеров имеет право – как на сексуальный продукт – на любой нумер” (5)

“Какое неизъяснимое очарование в этой ежедневности, повторяемости, зеркальности”!(7)

Вывод: Произошла подмена всех человеческих ценностей. Идея всеобщего равенства обозначается всеобщей одинаковостью и усредненностью, идея гармонии личного и общего – идеей абсолютной подчиненности государству всех сфер человеческой жизни; малое проявление свободы, индивидуальности – ОШИБКА, добровольный отказ от счастья, преступление.

3–я группа.

Судьба человека. История Д – 503, рассказанная им в дневниках. 4 толчка к “государственному грехопадению”. Взаимоотношения личности и государства.

“Я – микроб” – “Я – Вселенная”

Духовная эволюция героя. С самого начала не лишен сомнений,

“Волосатые руки, корень из минус единицы. Попытка рефлексии (дневник)

Слушание музыки Скрябина, посещение Древнего Дома,

“Недонос” на I – 330

Любовь к I – 330

Меняется речь (сбивчивость, недоговоренность, повторы)

Раздвоенность

Ощущение болезни – ДУША.

Долг перед обществом – любовь к I - 330,

Сухая математическая логика – непредсказуемая человеческая природа

Рассудок – душа

Ощущение болезни – нежелание бороться с ней

“Я надеюсь - мы победим. Больше я уверен – мы победим. Потому что разум должен победить” (40)

Вывод: Мир в романе дан через восприятие человека с пробуждающейся душой. На протяжении всего повествования герой метался между человеческим чувством и долгом перед Единым Государством, между внутренней свободой и счастьем несвободы. Любовь пробудила его душу, фантазию.

Но развязка оказалась трагической. ” Я” героя не может вынести нравственных мучений, не свойственных единому организму под названием “мы”

4–я группа.

Только влюбленный имеет право на звание человека.

Любовь – смертельный враг Единого Государства. Три ипостаси любви (I, О, Ю) в романе. Испытание любовью

О-90 – круглая, гармония, внешне индивидуальна (глаза, руки) Мечта о рождении ребенка.

Выбор: Газовый колокол или за Зеленую Стену.

I – 330 “Я хочу хотеть сама”.

(укус, хлыст, х)

Почему погибает? Она тоже Благодетель. (Стремление силой сделать людей счастливыми)

Энтропия – энергия (28)

Почему любовь – смертельный враг Единого Государства?

Вывод: Пробуждение любви приводит к пробуждению “я” в человеке, любовь по своей природе личностна, избирательна, индивидуальна, и уже этим противостоит обезличенному миру.

Она – тайна, а в Едином Государстве все на виду, Она задает вопросы. Пробуждение любви в обезличенном человеке расчеловеченного мира ведет к пробуждению в нем человека и личности.

III. Подведение итогов.

Главный вопрос 3амятина – выстоит ли человек перед все усиливающимся насилием над его совестью, душой, волей?

Нельзя строить мир только по разуму, забыв, что у человека есть душа. Машинный мир не должен существовать без мира нравственного.

Растворение “я” в “мы” – тупиковый путь развития человека в русле истории; позитивный путь- свобода, культура, личное счастье, любовь

Список используемой литературы.

1) Айзерман Л. С. Время понимать. Проблемы русской литературы советского периода. М, Школа – ПРЕСС, 1997

2) Мурин Д. Н.., Коновалова Е. Д., Миненко Е. В.Русская литература ХХ века Программа 11 класса. СПб, СМИО ПРЕСС, 1997.

3) Русская литература ХХ века. Поурочные разработки, Под редакцией

В. В. Агеносова М. Дрофа, 2001.

Человеку свойственно задумываться о будущем, пытаться разглядеть его очертания. Сколько писателей в разные исторические эпохи пытались приот-крыть завесу, за которой скрывается бу-дущее, пытались предугадать то, что не дано знать никому: Кампанелла («Город Солнца»), романы Жюля Верна, Н. Г. Чер-нышевский «Что делать?» и другие.

Таким писателем-фантастом был и Е. Замятин. Неудовлетворенность на-стоящим, советской действительнос-тью заставила его задуматься о том, ка-ким должно быть будущее, чтобы люди чувствовали себя счастливыми, чтобы осуществили свои надежды, реализо-вали идеалы? Один из возможных отве-тов на этот вопрос — знаменитый «чет-вертый сон» Веры Павловны из романа Чернышевского.

Замятин как будто специально повто-ряет описание этой, одной из классиче-ских утопий: его герои живут коммуной в городе из стекла и металла.

В романе «Мы» в фантастическом и гротесковом облике предстает перед читателем возможный вариант общест-ва будущего. Приводится мечта сильных мира сего: «Жизнь должна стать строй-ной машиной и с механической неиз-бежностью вести нас к желанной цели». К сожалению, в таком обществе очень много того, что предвещает писателю современная реальность. Перед нами разворачивается «математически со-вершенная жизнь» Единого Государства. Символический образ «огнедышащего интеграла», чуда технической мысли и, одновременно, орудия жесточайшего порабощения, открывает книгу. Бездуш-ная техника вместе с деспотической вла-стью превратили человека в придаток машины, отняли у него свободу, воспи-тали в добровольном рабстве. Мир без любви, без души, без поэзии. Человеку-«нумеру», лишенному имени, было вну-шено, что «наша несвобода» есть «наше счастье» и что это «счастье» — в отказе от «я» и растворении в безличном «мы». Внушено, что художественное творче-ство — «уже не беспардонный соловьи-ный свист», а «государственная служ-ба». А интимная жизнь рассматривает-ся как государственная обязанность,

выполняемая сообразно «табелю сек-суальных дней».

Роман Замятина — предупреждение о двойной опасности, грозящей челове-честву: гипертрофированной власти ма-шин и государства. «Однотипность» без-раздельно и неусыпно властвует над жизнью всех членов общества. Это обес-печивается совершенной техникой и не-дремлющими очами «хранителей».

Сочинение Замятина проникнуто раз-думьями о российской послереволюци-онной действительности. В нем угады-ваются сокровенные мысли о возмож-ных и уже обнаружившихся при жизни писателя извращениях социалистичес-кой идеи.

Отношение к политике «военного ком-мунизма» стало камнем преткновения для писателя. Эта политика, предусмат-ривающая централизацию политичес-кой и экономической жизни в стране, ряд жестоких мер, была временной и вынужденной в условиях гражданской войны и хозяйственной разрухи. Но За-мятину (и не только ему в ту пору) пред-ставлялось, что другого выбора не бу-дет и что людям навязана единственная модель дальнейшего движения — но-вый вариант тоталитаризма.

Роман Замятина приобрел особую це-ну как предупреждение о возможных ис-кажениях социализма, об опасности уклонений от демократического пути и насилия над человеческой личностью. Последующие события отечественной и мировой истории показали, что трево-ги писателя не были напрасными. Наш народ пережил и горькие уроки коллек-тивизации, и сталинизм, и репрессии, и всеобщий страх, и застой.

Очень многие сцены романа застав-ляют вспомнить недавнее прошлое. Манифестация в честь Благодетеля, официозные, единогласные выборы, «хранители», которые следят за каждым шагом человека. Но Замятин показыва-ет, что в обществе, где все направлено на подавление личности, где игнориру-ется человеческое «я», где единоличная власть является неограниченной, воз-можен бунт. Способность и желание чувствовать, любить, быть свободным в мыслях и поступках толкают людей на борьбу. Но власти находят выход: у человека при помощи операции удаляют

фантазию — последнее, что заставляло

его поднимать гордо голову, чувство-вать себя разумным и сильным. Все же остается надежда, что человеческое достоинство не умрет при любом режи-ме. Эту надежду высказывает женщина, которая своей красотой побуждает на борьбу.

У Замятина в романе есть мысль, не-обычная для многих наших современни-ков. Писатель настаивает на том, что не су-ществует идеального общества. Жизнь — это стремление к идеалу. И когда это стремление отсутствует, мы наблюдаем разлагающее время застоя.

Есть в романе еще одна тема, созвуч-ная сегодняшнему дню. Это экология. «Антиобщество», изображенное в кни-ге, несет гибель естеству жизни, изоли-руя человека от природы. Автор мечта-ет выгнать «обросших цифрами» людей «голыми в леса», чтобы они учились там у птиц, цветов, солнца. Только это, по мнению автора, может возродить внут-реннюю сущность человека.

Автор романа «Мы», как любой круп-ный художник, обращался к «вечным ценностям» даже в условиях глобальных исторических сдвигов XX столетия. В свое время роман не был принят. Очень дорого обошлись нам легкомыслие и обидчивость тогдашних идеологов по отношению к мыслям и сомнениям За-мятина. Автор на своих «запретных» страницах выстраивает непрерывную цепочку времени, не прослеживая кото-рую нельзя понять ни настоящего, ни бу-дущего. Произведения, подобные рома-ну «Мы», пробившиеся к нам из небытия, позволят «по-новому» взглянуть на со-бытия истории, осмыслить роль челове-ка в них. «Мы» — предостережение про-тив отказа сопротивляться, если челове-ческое сообщество хотят превратить в совокупность «винтиков». Такие произ-ведения «выдавливают» из человека рабство, делают его личностью.

Уезжая в эмиграцию, Замятин (как он об этом писал Сталину) надеялся, что, может быть, вскоре вернется, — «как только у нас станет возможно служить в литературе большим идеям без при-служивания маленьким людям, как только у нас хоть отчасти изменится взгляд на роль художника слова». Замя-тин смог вернуться на родину лишь с концом «ига разумами началом распа-да Единого Государства. Посмертно.