Тамара карсавина личная жизнь. Тамара Карсавина: фото, биография и личная жизнь русской балерины
Тамара Платоновна Карсавина - еще одна балерина русского балета, имя которой стоит рядом с именами таких великих балерин как Матильда Кшесинская и Анна Павлова. Можно назвать Карсавину их ученицей, хотя это несколько не так. Кшесинская покровительствовала юной Тамаре, Павлова же ее не любила, но тем не менее многие балетные партии Павловой и Кшесинской так или иначе потом танцевала и Карсавина. Она была очень трудолюбива, пластична и красива. Да у нее не было высоких покровителей, но среди ее поклонников были сам великолепный Карл Густав Маннергейм и лейб-медик царя Николая II доктор Боткин. Какой же она была, балерина Тамара Карсавина? Об этом нам поведает небольшая статья "Тамара Карсавина - Танцующее пламя" из дамского журнала Десница и фотографии, рисунки и портреты великой теперь уже балерины...
Балерина Тамара Платоновна Карсавина (1885 - 1978)
Природа, словно добрая фея, щедро наградила ее достоинствами и добродетелями, Талант, ум, интеллигентность, красота, особое женское обаяние. И при этом - мягкий характер, скромность и простота. Ее любили, уважали, ею восхищались. Она всегда была в стороне от каких бы то ни было интриг - потому что еще в юности решила всю себя посвятить Его Величеству Искусству. И эту мечту она воплотила в реальность, оставшись верной ей на всю свою долгую жизнь. А в памяти любителей и ценителей искусства она навсегда осталась «Жар-птицей русского балета»...
Балерина Тамара Карсавина в балете "Жар-птица" на музыку Игоря Стравинского в костюме по эскизам Леона Бакста 1910
Тамара Карсавина родилась весной, 9 марта 1885 года, в интеллигентной семье. Таточка, как ее ласково называли все, рано научилась читать, и книги стали ее страстью. А второй, еще большей страстью, стал балет. Отец Тамары Платон Карсавин был танцовщиком в Мариинском театре, а затем преподавал в Театральном училище. В 1891 году бенефис отца, устроенный в связи с окончанием театральной карьеры, произвел на шестилетнюю Тамару огромное впечатление. Именно тогда она поняла, как сильно любит театр. Поддерживаемая в своем увлечении матерью, Тамара стала готовиться к поступлению в Театральное училище. А отец стал ее первым наставником — строгим и требовательным, и требовательность к самой себе Карсавина сохранила на всю жизнь.
Юная Тамара Карсавина
Одноклассницы по Императорскому театральному училищу - Лидия Кякшт, Тамаря Карсавиня и Елена Полякова
Конкурс при поступлении в училище был очень большой, а вакансий мало: приняли всего 10 девочек. Среди них была и Тамара. Уже на следующий день после выпускного спектакля о юной балерине заговорили. Отмечались ее грация, легкость движения, артистизм, великолепная мимика. Однако никто не увидел в ней тогда виртуозной танцовщицы. Надо сказать, ее успехи в те годы свидетельствовали не только о безусловном наличии таланта, но и о великом усердии и трудолюбии: девочке давалось это непросто, ведь она страдала малокровием, и болезнь время от времени принимала острую форму.
Тамара Карсавина
Балеты Тамары Карсавиной
После окончания училища в 1902 году Тамара была зачислена в кордебалет Мариинского театра. Но очень скоро ей стали поручать и сольные партии. Так же скоро она приобрела себе и могущественного покровителя — Матильду Кшесинскую, и многолетнюю соперницу — Анну Павлову, которая почему-то сразу невзлюбила юную восходящую звезду. Она очень много работала, совершенствовала технику (в поездках в Италию брала уроки у знаменитых педагогов). Постепенно Карсавиной начинают поручать главные партии — она танцует в балетах «Жизель», «Лебединое озеро», «Раймонда», «Дон Кихот», становится любимицей значительной части публики.
Тамара Карсавина в балете "Павильон Армиды" на музыку Н. Черепнина 1909
Первый серьезный успех принесло Карсавиной сотрудничество с Михаилом Фокиным. Будучи одним из ведущих танцовщиков Мариинского театра, Фокин начал пробовать себя в роли хореографа, пытаясь обогатить танец новыми элементами и движениями. Активной его сторонницей стала Карсавина — одна из немногих актрис, которые смогли по-настоящему воспринять, впитать в себя идеи Фокина.
Тамара Карсавина и Вацлав Нижинский в балете "Жизель" 1910
Тамара Карсавина в костюме к балету "Призрак розы"
Тамара Карсавина и Вацлав Нижинский в балете "Сильфида"
Но настоящая слава Карсавиной связана с сезонами русского балета в Париже, начавшимися в 1909 году. Успех этих сезонов превзошел все ожидания. А удивительно органичный дуэт Карсавиной с Вацлавом Нижинским стал украшением всех программ этих сезонов. Героини Карсавиной были разными: обольстительница Армида и шаловливая, очаровательная Коломбина, романтичная мечтательница, уснувшая после бала и в грезах вальсирующая с кавалером («Призрак розы»), античная нимфа Эхо, лишенная собственного лица («Нарцисс»), кукла-балерина из русского балагана («Петрушка») и дева-птица («Жар-птица»).
Тамара Карсавина 1910-1914
Тамара Карсавина в балете "Жар-птица"
В описаниях карсавинских выступлений подчеркивались ее мимический талант, неуловимая грация, высокий от природы прыжок, который намеренно использовал Фокин — Жар-птица разрезала сцену как молния и походила, по словам Александра Бенуа, на «огненного феникса». А когда птица оборачивалась чудом-девой, в ее движениях появлялась сладостная истома, ее порыв как бы таял в изгибах тела, в извивах рук. На следующий день после премьеры «Жар-птицы» во французских газетах появились восторженные рецензии, в которых имена главных исполнителей были написаны с артиклем: “LA KARSAVINA”, “La Nijinsky”, что означало особое восхищение и уважение. Парижский рецензент писал, что на сцене «Карсавина похожа на танцующее пламя, в свете и тенях которого обитает томная нега... ее танцы — это нежнейшие тона и рисунок воздушной пастели ».
Тамара Карсавина 1910
Тамара Карсавина и Адольф Больм в балете "Тамар" 1910
Тамара Карсавина была преданной соратницей основателя «Русских сезонов» Дягилева. В то время, как Кшесинская, невзлюбив Дягилева, ставила ему палки в колеса, используя свои связи при дворе, а Павлова, потанцевав у того же Дягилева на первых порах, позже решительно отказалась делить успех с другими звездами, Карсавина никогда не капризничала, не предъявляла требований, умела подчинять собственные интересы интересам общего дела. Придя в труппу первой солисткой Мариинского театра и имея в репертуаре несколько ведущих партий, она, тем не менее, согласилась на положение второй балерины. Лишь когда труппу покинула Павлова, Карсавина стала исполнять все главные роли.
Тамара Карсавина в балете "Феб и Пан"
Тамара Карсавина в балете "Синий Бог" 1912
Франция ее обожала, а вслед за Парижем полюбила вся Европа. После феноменального успеха в Париже Карсавину буквально засыпали предложениями, ее хотели видеть в Англии, Италии, Америке, Австралии. Балерина выбрала Лондон — словно предчувствуя, что большая часть ее жизни будет связана с этим городом. Англия сразу полюбила Карсавину. По воспоминаниям балерины, не успел ее поклонник на спектакле в Лондоне крикнуть «Карсавина!», как «раздался рев галерки, словно грохот отдаленной пушки, и театр аплодировал двадцать минут ».
Тамара Карсавина в балете "Шахерезада" 1912
В 1913 году Карсавина вернулась в Россию, в Мариинку. Встретили ее очень тепло и дали все главные партии в балетах классического репертуара — «Жизель», «Лебединое озеро», «Раймонда», «Щелкунчик», «Спяшая красавица», «Дон-Кихот» и других. В это время Карсавина — уже вполне зрелая актриса. Она великолепно умела сделать выразительным любой танец, органично и естественно переходя от танца к пантомиме. Критики наперебой расточали восторженные отзывы в ее адрес.
Тамара Карсавина 1911
Балерина Тамара Карсавина "Пульчинелла" 1912
Вацлав Нижинский, Тамара Карсавина и Людмила Шоллар в " Играх " 1913
В одной из книг, посвященной русским танцовщицам, о Карсавиной есть такие строки: «Она наряду с Идой Рубинштейн претендует на первое место в списке самых красивых российских танцовщиц. Современники наперебой превозносили женский магнетизм и поминали сердца, разбитые обеими чаровницами. Но если инфернальная Ида напоминала то «раненую львицу», то остро заточенную бритву, Тамара Карсавина брала другим: она обволакивата лирико-поэтической эротикой. Обаяние Карсавиной было тем сильнее, что она слыла неприступной особой, не склонной к обычным пошлым амурам танцовщиц ». Последнему есть немало подтверждений.
Тамара Карсавина (фото с автографом)
За Карсавиной ухаживал знаменитый питерский донжуан Карл Маннергейм — будущий крупный государственный деятель Финляндии, а в то время офицер царской армии. Ею безумно увлекся лейб-медик двора Сергей Боткин, позабыв ради Тамары жену — дочь П.М. Третьякова, основателя знаменитой галереи. Хореограф Фокин три раза делал ей предложение, и каждый раз получал отказ. Замуж Карсавина вышла за небогатого дворянина Василия Мухина, пленившего ее добротой, знанием музыки и страстью к балету. Но впереди ее ждала Большая Любовь...
Тамара Карсавина в балете "Бабочки" 1914
Однажды на приеме в посольстве Великобритании она познакомилась с Генри Брюсом, начальником канцелярии посольства. Брюс влюбился отчаянно, увел Тамару из семьи, она родила британскому дипломату сына Никиту, а в 1915 году стала его женой. Они прожили вместе более тридцати лет.
В 1918 году Карсавина покинула родину. Ей было 33 года. С мужем и сыном она пробиралась на север, в Мурманск, к английским пароходам, с замиранием сердца въезжая в попадавшиеся на пути деревни: кто встретит — белые или красные? Для первых был наготове дипломатический паспорт Генри Брюса, для вторых — подорожная на имя Карсавиной, подписанная «красным» наркомом иностранных дел Чичериным. Они успели на пристань за несколько минут до отхода последнего британского крейсера. Карсавина с семьей приехала сначала во Францию, а в 1929 году перебралась в Лондон. Два года она - танцевала в театре «Балле Рамбер», а затем решила покинуть сцену. Но жизни без балета Карсавина не представляла.
Тамара Карсавина в костюмах с кокошниками (Фото с автографами) 1920-1924
Она стала работать над возобновлением балетов Фокина, готовила партию Жар-птицы с замечательной английской балериной Марго Фонтейн. Карсавина была безотказна, она всегда приходила на помощь всем, кто в ней нуждался. Многие балетмейстеры пользовались ее консультациями и советами при возобновлении классических балетов. Балерина даже появилась в эпизодических ролях в нескольких немых кинофильмах производства Германии и Великобритании — в том числе в картине «Путь к силе и красоте» с Лени Рифеншталь.
Тамара Карсавина 1922
Перу Карсавиной принадлежит книга мемуаров «Театральная улица», несколько книг по балету, в том числе пособие по классическому танцу. Ею разработан новый метод записи танцев. Карсавина была избрана вице-президентом Британской Королевской Академии танца и занимала эту почетную должность в течение четверти века. Будучи воспитанницей русской школы, она являлась фактически полноправным представителем ее за рубежом, продолжая свои собственные «русские сезоны».
Ее портреты писали Серов, Добужинский, Судейкин, Серебрякова. На Императорском фарфоровом заводе была сделана статуэтка Карсавиной, каким-то чудом стоящей на одном пальце. Критики Петербурга, Парижа и Лондона говорили о ее “византийских глазах” и пропорциях древнегреческой статуи.
Поэты в 1914 году выпустили в честь ее дня рождения сборник “Букет для Карсавиной”, где ее воспевали Кузьмин и Ахматова. Она попала и в английскую литературу: Агата Кристи вывела ее под именем Карзановой в детективе “Таинственный мистер Кин”. Джеймс Барри, автор “Питера Пэна”, написал пьесу “Правда о русских танцорах”, и там ее героиню звали Каррисима. Он же написал предисловие к книге ее воспоминаний “Театральная улица” (1930).
В нее влюблялись и преследовали брачными предложениями. Великий Михаил Фокин делал ей предложение три раза! Густав Маннергейм, будущий президент Финляндии и строитель “линии Маннергейма”, ухаживал за ней еще в 1902 году. В 1909-ом, когда ее танец очаровал весь Париж, двое мужчин были особенно настойчивы: писатель Марсель Пруст и глава религиозной общины Ага Хан. Однако она вышла замуж два раза, и оба раза – за людей незнаменитых и очень скромных. Первый, Василий Мухин, был чиновником и служащим банка, а второй, Генри Брюс, – секретарем английского посольства.
Английский биограф Карсавиной полагает, что она была лучшей лондонской балериной, одной из “трех граций” русского балета XX века.
Первой была Анна Павлова, второй она, Тамара Карсавина. Третьей предлагали Ольгу Спесивцеву, но можно назвать и Лидию Лопухову - тогда получится три великих “дягилевских” балерины, живших в Лондоне.
Павлова воплощала собой классический русский балет Мариуса Петипа и классическую красоту, хотя была очень хрупкой и невысокого роста. Суперподвижная субретка Лопухова стала символом модернизма и прославилась связями с английским кружком интеллектуалов Блумсберри. Карсавина была посередине: она танцевала и классику, и модернизм, обладала классической красотой, отличалась умом, спокойствием и доброжелательностью.
Танец пришел к ней по линии отца, Платона Карсавина, блистательного солиста балета Мариинского театра. Дед Константин начинал как актер, но зарабатывал на жизнь мастерством портного. Брат отца Владимир, дядя Тамары, тоже танцевал в балете, как и его внук Николай Балашов. Платон Карсавин был учеником Петипа, но поссорился с ним, вышел на пенсию в 36 лет и стал учителем танцев. Увы, очень бедным: лавровый венок, подаренный коллегами на бенефис, ушел на супы!
Другой была линия матери, дворянки Анны Хомяковой, внучатой племянницы А.С.Хомякова, одного из вождей славянофилов. Мать сама вела философский дневник “Мысли и наблюдения”. Ее наклонности больше унаследовал брат Тамары, знаменитый историк, философ, поэт и один из теоретиков евразийства Лев Карсавин. Но Тамаре тоже досталось и ума, и христианско-философского отношения к жизни, которыми прославился ее брат.
Самое удивительное, что отдать дочь в балерины было решением матери. Отец, напротив, подбирал для сына-философа библиотеку, покупая дешевые издания и лично их переплетая.
В 1894 году девятилетнюю Тамару приняли в Императорское театральное училище на Театральной улице в Петербурге. В полумонастырской обстановке, при огромных физических нагрузках, она проучилась 6 лет. В 1902 году у нее был дебют, а с сентября ее приняли в Мариинку. Сначала в кордебалет, потом в корифеи, в солисты второго разряда, первого…. Наконец в 1912 ее перевели в балерины. На десятилетие между присвоением этих титулов и пришелся расцвет ее таланта.
Первые два сезона прошли неудачно. Анна Павлова прогремела на всю столицу в “Жизели”. Потом они обе танцевали в “Баядерке” и “Пробуждении Флоры”. У Павловой снова триумф, а Карсавина провалилась. Весной 1904 у нее нашли малярию – сказались нагрузки и болезненный петербургский воздух. Поехали с матерью за казенный счет лечиться в Италию. Через несколько месяцев Тамара выздоровела, но осталась в Милане учиться у Катарины Беретты. Здешнее учение оказалось совсем каторжным: на первом занятии она упала в обморок. Но по возвращении в Петербург ее ждал триумф. О ней заговорили, царская семья прислала подарки. Поклонников стало больше.
Во время революции 1905 года Тамара вошла в комитет из двенадцати актеров балета, вместе с Фокиным и Павловой. Они составили безобидную петицию, и больше Карсавина в политике не участвовала.
В 1906 году на гастролях, устроенных Георгием Кякштом, братом ее одноклассницы Лидии, она исполнила в Варшаве 32 фуэте. Солдаты захохотали: вертится как “волчок”. Больше за рекордами она не гонялась.
Примерно тогда же она встретила двух людей, вскоре ставших для нее очень важными. Первой была юная балерина Лидия Лопухова – Тамару назначили ее наставницей по училищу. В дальнейшем Лопухова будет идти за ней по пятам. Вторым был Вацлав Нижинский, 17-летний ученик того же училища, уже поражавший своими “полетами”.
К тому времени русский балет вошел в период застоя. Созданный Петипа в 1870-х, он с тех пор не менялся. Партнер Карсавиной по училищу Михаил Фокин быстро стал и первым солистом, и профессором, и начал создавать собственные балеты. Их называют “неоромантическими”, но еще они были первым шагом на пути к абстрактному балету, когда танцуют музыку, а не литературную историю.
Фокина с Нижинским приметил Сергей Дягилев и решил попробовать вывезти русский балет за рубеж. Дягилев был гениальный самоучка, знаток искусства и антрепренер. Начал он с выставок живописи и журнала “Мир искусства”, буквально возглавив новое направление, представленное Бенуа, Бакстом, Добужинским и прочими. В своих “Русских балетах” Дягилев соединил декорации и костюмы “мирискусников”, гениальные постановки Фокина и талант трех танцоров: Нижинского, Павловой и Карсавиной.
Первое выступление “Русских балетов” состоялось летом 1909 года в Париже. Дали пять постановок Фокина. Публика была потрясена, особенно “Сильфидами” и “Клеопатрой”. Во втором сезоне, в 1910 году, Карсавина стала примой-балериной дягилевской антрепризы. Павлова отказалась танцевать на музыку Стравинского и ушла. Кшесинская ушла еще раньше, до начала первых гастролей. “Таточка”, по воспоминаниям Бенуа, была очень скромной и надежной. Карсавиной было предназначено интерпретировать новые идеи Фокина. Она танцевала в его “Клеопатре”, “Шахерезаде”, “Петрушке”, “Сильфидах”, “Видении Розы” и многих других. Для нее он поставил “Жар-птицу”, ставшую символом танца Карсавиной, как “Умирающий лебедь” – Павловой. И точно так же ее “Жар-птица” стала символом времени. Это был ее личный триумф и лучший сезон дореволюционных “Русских балетов”: сезон 1911 года, Лондон.
Приезжая в Мариинку после гастролей, она без труда возвращалась к классическому балету. Здесь она блистала в “Жизели”, “Лебедином озере”, “Щелкунчике” и “Спящей красавице”. Постоянным партнером Тамары до 1913 года был Нижинский.
Затем началась война: Карсавина танцевала на Друри-лейн, а потом сообщили об убийстве в Сараево…
Затем она вышла замуж за Генри Брюса и родила сына. Весь 1917 она продолжала танцевать в Мариинке. Даже 25 октября в “Щелкунчике”: труппа собралась неполная, исполняли избранные партии для очень избранной публики. Снаружи раздавалась канонада… Новое правительство не стало сразу отказываться от старых искусств. 15 мая 1918 года состоялось закрытие сезона, а в июне Брюсу удалось вывезти семью – через озера, посты красных, с сомнительными паспортами, на последнем британском судне из Мурманска. Учитывая, что Англия была страной-интервентом, они спаслись чудом.
Поселились вначале в Париже, но Дягилев заранее предложил Карсавиной продолжить сотрудничество в Лондоне. Она не могла покидать сына надолго, и теперь многие ее партии исполняла Лопухова или другие “русско-лондонские” балерины: Чернышова, Немчинова, Рубинштейн.
Собственно говоря, Лондон был даже не второй, а первой столицей “Русских балетов”: недавно подсчитали, что на него приходится 47% всех “дягилевских” постановок, а на Париж – только 41%.
Правда, и “Русский балет” был уже не тот: Фокин уехал из России в Нью-Йорк, новым хореографом стал Леонид Мясин, чья мастерская располагалась в Сохо. Его эксперименты Карсавиной не нравились, но в “Треуголке”, поставленной в 1919 году в Лондоне, она поучаствовала в роли Мельничихи, и снова с триумфом.
Дягилевская антреприза перебралась из мюзик-холла “Колизей” в солидный театр “Альгамбра” (ныне “Одеон” на Лестер-сквере). Однако слава “Русских балетов” породила новые школы и антрепризы: школу Кякшт, антрепризы Павловой и Брониславы Нижинской. Их начали открывать и английские танцоры, заработавшие себе у Дягилева славу и получившие русские имена. Патрик Хили-Кей стал Антоном Долиным, Вера Кларк – Верой Савиной, Элис Маркс – Алисией Марковой.
В Веру Савину влюбился Мясин и был изгнан Дягилевым в 1920 году, как и Нижинский в 1916 году за то же “преступление”. “Русские балеты” остались без постоянного хореографа. Лишь в 1924 появился Джордж Баланчин. В его постановке Карсавина танцевала с Лифарем, последним великим “дягилевцем”.
Она продолжала танцевать классику, только вместо Мариинки был лондонский “Колизей”. В начале 1920-х снималась в немых фильмах, например, в “Пути к силе и красоте” (1925) вместе с Лени Рифеншталь.
А в 1929 году Дягилев умер. Тогда Тамара Карсавина переехала в Лондон навсегда и еще два года танцевала с “Балле Рамберт”. Последний раз – в 1932 году, с Антоном Долиным в “Видении Розы”. Ей было уже 46 лет. Подобное упорство вызвало уважение у Лопуховой. Годом раньше умерла Анна Павлова, простудившись на репетиции в Амстердаме. После многих лет соперничества Карсавина и Лопухова снова стали друзьями. В 1952 году, после смерти мужа Карсавиной, богатая Лопухова назначила ей ежегодную стипендию.
Русский балет в Лондоне продолжал развиваться. Карсавина помогала восстанавливать старые постановки из репертуара Фокина и Петипа. В 1920 она стала одним из основателей Королевской академии танца (RAD), а в 1930 - курсов учителей танцев. В 1931 вместе с Долиным и Марковой она помогла создать The Royal Ballet. Написала несколько книг по технике балета. “Karsavina syllabus” используется до сих пор. Великая английская балерина Марго Фонтейн училась у нее танцевать в 1954 году “Жар-птицу”. В том же году Лифарь пригласил ее на свою постановку “Жар-птицы”, но она отказалась: “Прости меня, но я верна Фокину…”
Всего Тамара Карсавина танцевала в 77 постановках, исполняя в некоторых из них несколько партий. В конце жизни она с удовольствием выступала с воспоминаниями о великих современниках и партнерах, Павловой и Нижинском. В одной передаче, которую вел сэр Антон Долин, он почтительно сообщил 90-летней балерине и всем слушателям: “У меня в жизни было две мечты. Станцевать у Дягилева и станцевать с Карсавиной. И обе мечты исполнились”.
Текст: Андрей Лазарев
Е.М.Заблоцкий о Карсавиных
Евгений Михайлович Заблоцкий - родственник Тамары Карсавиной - одной из самых знаменитых балерин XX века. Он помогал мне в работе над родословной Аносовых-Пузановых. В благодарность публикую статью Евгения Михайловича.
И.М.Яковлева
Тамара Платоновна Карсавина (1885–1978)
(Фото из ЦГАКФФД)
Биография выдающейся балерины Тамары Платоновны Карсавиной рассказана ею самой в известных воспоминаниях «Театральная улица»["Theatre Street". London, 1930; на русском языке – "Театральная улица". Л., 1971], изданных многократно и на многих языках.
Естественно, основной темой воспоминаний выступает балетный театр, артистический мир, путь в искусстве. Большой интерес представляет описание детских лет, семейной обстановки. Живо предстают перед читателем отец балерины, артист балета Платон Константинович Карсавин, и ее мать – Анна Иосифовна, урожденная Хомякова, а также брат, будущий известный философ Лев Платонович Карсавин. Подробно написано о бабушке, Марии Семеновне Хомяковой, урожденной Палеолог, вдове брата известного славянофила А.С.Хомякова.
Тамара Платоновна Карсавина на сцене
Коломбина в "Карнавале" 1910 год
Почтовая карточка, Берлин, 1910.
Открытка – одна из целой серии,
специально изданной в Германии.
О второй бабушке Т.Карсавина упоминает, не называя ее имени, в последней главе книги, – в связи с «портретом дамы в зеленом шелковом платье и розой в руке» [Эта глава, повествующая о драматических перипетиях отъезда Карсавиной с мужем и двухлетним сыном из России, из советского издания 1971 года, была изъята, вероятно, по цензурным соображениям.]. Эпизодически появляются на страницах книги и другие родственники. Это брат и сестра отца, – «дядя Володя» (Владимир Константинович, о нем даже не сказано, что он был балетным актером) и «тетя Катя», (Екатерина Константиновна), а также сестра матери Раиса (Раиса Николаевна). Ничего не сказано в книге о двоюродном брате балерины, Николае Николаевиче Балашеве, сыне «тети Кати», тоже балетном артисте, любимом племяннике Платона Константиновича.
Не следует удивляться отсутствию в книге более подробных сведений о родственном окружении Карсавиной. Тамара Платоновна пишет о воспоминаниях детства, ничего не добавляя из того, что могла бы почерпнуть путем сознательного изучения «корней» и ответвлений своего «генеалогического древа»
. Даже если бы она поставила перед собой задачу исследовать свою родословную, то конечно столкнулась бы с трудностями, почти непреодолимыми. Потребовались бы достаточно тесные контакты с людьми в советской России, которую она покинула в 1918 году фактически нелегально. Потребовалась бы работа с архивными документами.
Фото из ЦГАКФФД
Генеалогией семейства Карсавиных интересовалась Ирина Львовна, племянница балерины, старшая дочь ее брата Л.П.Карсавина. Это известно со слов ее сестры, младшей дочери Льва Платоновича, Сусанны. В 1989 году Сусанна Львовна Карсавина (1921–2003) впервые встретилась с моей матерью, Ниной Николаевной Заблоцкой, урожденной Балашевой, внучкой «тети Кати» и крестницей Тамары Карсавиной. Их общение продолжалось до 1994 года. В частности, Сусанна Львовна вспоминала, как ее сестра Ирина говорила о «дяде Коле», двоюродном брате отца, и о его детях. Речь, таким образом, шла о семье моего деда, Николая Николаевича Балашева.
В 1989 году, через 37 лет после смерти Л.П.Карсавина, была найдена его могила на лагерном погосте в Абези. Получила известность и книга его ученика и лагерного товарища А.А.Ванеева «Два года в Абези». Политическая атмосфера в России существенно изменилась. Уходил в прошлое запрет на имена и события подлинной истории страны. И появилась реальная возможность довести до публикации материалы, как семейные, так и архивные, проливающие свет на генеалогию клана, давшего мировой культуре выдающегося религиозного мыслителя и блистательную балерину. Первые результаты этой работы были опубликованы [Заблоцкий Е.М. Карсавины и Балашевы. - В кн. Пермский ежегодник-95. Хореография. История, документы, исследования. Пермь, 1995.]
* * *
Информация, содержащаяся в архивных делах фондов Министерства императорского двора [Российский государственный исторический архив (РГИА), фонд 497 (Дирекция императорских театров), опись 5, дела 195, 1371, 1372, 1373, 2753 и фонд 498 (Петербургское театральное училище), опись 1, дела 2383, 2597, 3268, 4561, 6190. ], может служить комментарием для немногочисленных упоминаний, содержащихся в книге Тамары Карсавиной, о семейных персонажах и обстановке ее детских лет. Так, воспоминания о месте жительства, относящиеся к 1890 году, можно дополнить указанием точного адреса съемной квартиры, – набережная Екатерининского канала (ныне – канала Грибоедова), дом 170, кв. 9. По этому адресу семья Карсавиных жила до 1896 года, когда, в связи с ухудшением финансового положения (по свидетельству автора «Театральной улицы»), переехала в другую квартиру в том же доме – кв. 15. Дом 170 находится совсем недалеко от места соединения канала Грибоедова с Фонтанкой. До этого времени семья часто меняла адрес. Так, в 1888–1889 годах Анна Иосифовна проживала по четырем, последовательно сменяющимся адресам по Малой Морской, Торговой, Офицерской и Могилевской улицам. После дома на Екатерининском канале, с 1901 года, незадолго до окончания Тамарой балетного училища, семья проживала по Садовой улице, дом 93, кв. 13 [По свидетельству Т.Карсавиной («Театральная улица»), дом находился напротив церкви Покрова в Коломне (ныне пл. Тургенева, церковь снесена в 1934)].
Тамара Платоновна Карсавина дома.
Фото из ЦГАКФФД
Как следует из архивных материалов, летом 1882 года, когда родители Т.Карсавиной поженились, ее отец жил у сестры, в доме «тети Кати», о котором упоминает Т.Карсавина в своей книге. Действительно, этот дом находился «за Нарвскими воротами», в тогдашней Тентелевой деревне, Правая улица, дом 6.
На фоне этого дома и сфотографирована Екатерина Константиновна Балашева. Дом был двухэтажный. Один этаж сдавался жильцам, и на эти средства жила семья Балашевых.
«Екатерина Константиновна Карсавина («тетя Катя»),
после 1908 года. – Архив автора.»
В архивных документах содержатся данные о родителях отца Тамары Платоновны, – ее деде, о котором она пишет, что он был провинциальным актером и автором пьес, и бабушке, о которой она лишь упоминает. В новейшей биографической статье [Соколов-Каминский А.А. "Карсавина Тамара Платоновна" - В кн.: Русское зарубежье: Золотая книга эмиграции. М., 1997. ] говорится, что Константин Михайлович Карсавин впоследствии стал портным. Как следует из документов, в 1851 году К.М.Карсавин уже состоял мастером «вечного портного цеха» [«Вечноцеховые», т.е. записанные в цех на постоянной основе, в отличие от временно записанных, принадлежали к ремесленному сословию. После пребывания в учениках, а затем в подмастерьях член цеха мог представить свою работу на рассмотрение ремесленной управы и, в случае одобрения, получить свидетельство мастера.]. Он умер в 1861 году, будучи в это время мастером дамского портного цеха. Пелагея Павловна, жена К.М.Карсавина, скончалась в 1890 году в возрасте 70 лет. Тамаре тогда было всего пять лет. Возможно, «дама в зеленом шелковом платье» на портрете, оставшемся у нее в память о бабушке и доме «за Нарвскими воротами», это – Пелагея Павловна в молодости.
Из архивных документов мы узнаём также об учебе, службе и датах жизни (1851–1908) Владимира Константиновича Карсавина, дяди Тамары Платоновны. В число казённых воспитанников Театрального училища (из вольноприходящих учеников) он был принят в 1865 году в возрасте 13 лет, в 1867 окончил училище и до выхода на пенсию в 1887 году служил кордебалетным танцовщиком. Как видно из его формулярного списка на этот год, в возрасте 37 лет он оставался холостым. Из Свидетельства из Санкт-Петербургской ремесленной управы мы узнаем, что в 1865 году на иждивении вдовствующей Пелагеи Павловны находились трое детей: Екатерина 17 лет, Владимир 15 лет и Платон 12 лет. Учитывая возраст П.П.Карсавиной в год рождения Екатерины, – около 30 лет, можно предполагать, что это был не первый ее ребенок. Действительно, как сообщала мне в одном из писем Сусанна Львовна Карсавина, в их семье считалось, что у деда Платона было две сестры и много братьев.
Архивные документы рассказывают и о семейном положении Екатерины Константиновны («тети Кати» карсавинских мемуаров). Родилась она в 1849 году. Вышла замуж между 1870 и 1872 годами. Ее муж, Николай Алексеевич Балашев (дед моей матери, Нины Николаевны Заблоцкой), был театральным художником, помощником декоратора Мариинского театра, состоял в мещанском сословии. По-видимому, Н.А.Балашев был намного старше жены, – его аттестат о службе датирован 1857 годом (в 1872, на момент рождения сына Николая, он уже был в отставке). Судя по архивным документам, Н.А.Балашев скончался между 1880 и 1885 годом, а его жена, по свидетельству Н.Н.Заблоцкой, – в 1920.
Николай Николаевич Балашев (1872–1941)
90-е годы.- Архив Т.М. Дьяченко
,
Сын «тети Кати», Николай Николаевич Балашев также стал балетным артистом. Он находился в Театральном училище с 1880 по 1890 годы, начал службу в кордебалете Мариинского театра, в 1897 переведен в корифеи и в 1910 окончил службу артистом 3-го разряда. Николай Николаевич долгие годы поддерживал тесные отношения с дядей, П.К.Карсавиным. Отец и дочь, становившаяся знаменитой балериной, принимали близко к сердцу его семейные дела. После кончины первой жены в юном возрасте и фактического развода со второй женой, артисткой балета Н.Т.Рыхляковой, Н.Н.Балашев долго не мог получить разрешения на церковный брак с матерью еще троих его детей, домашней учительницей Антониной Павловной Москалевой [От первого брака с Еленой Михайловной Щукиной (1874–1893) на его попечении осталась дочь Ираида (1892–1941). Вторая дочь Николая Николаевича и Натальи Трофимовны Евгения, умерла в возрасте 9 лет в 1905 году. ]. По свидетельству Нины Николаевны Заблоцкой, ее отец не редко навещал дядю и в послереволюционные годы, – сначала в его квартире на Петроградской стороне, на Введенской улице напротив Введенской церкви (уничтоженной в советское время), а затем, после кончины Анны Иосифовны в 1919 году, – в доме престарелых артистов на Каменном острове [По воспоминаниям Нины Николаевны Заблоцкой, в эти годы Анна Иосифовна была частично парализована и одной, еще действовавшей рукой занималась вышиванием, украшением церковной утвари. П.К.Карсавин скончался в 1922 году. ]. Бывал Николай Николаевич с детьми и в семье Л.П.Карсавина, жившей в университетской квартире на набережной Невы.
Интересная информация содержится в Свидетельствах о крещении двух поколений Карсавиных и о бракосочетании Платона Константиновича и Анны Иосифовны (в 1882 году). Все эти торжественные акты происходили в церкви Вознесения Господня при Адмиралтейских слободах. Эта церковь, одна из старейших в Петербурге (деревянная построена в 1728, в камне – в 1769 году), находилась по адресу Вознесенский проспект 34-а, на набережной Екатерининского канала, и была безжалостно уничтожена в 1936. В ней были крещены Владимир и Платон Карсавины (в 1851 и 1854 гг.), а также дети Платона Константиновича – Лев и Тамара.
Из этих Свидетельств мы узнаем и о близких людях, друзьях дома, выступавших как восприемники при крещении или свидетели при венчании. Можно видеть, как меняется круг этих людей у разных поколений Карсавиных. Так, для семьи Платона Константиновича Карсавина это – артисты Императорских театров: М.Н.Лустеман (поручитель по невесте при венчании П.К.Карсавина и А.И.Хомяковой, крестный их сына Льва) и П.А.Гердт (крестный Тамары Карсавиной). Восприемниками Платона были мастер трубочистного цеха саксонский подданный Кнефлер и вдова портного мастера Резанова.
Особый интерес для выяснения генеалогии Карсавиных представляют восприемники, фигурирующие в Свидетельстве о крещении старшего сына Константина Михайловича и Пелагеи Павловны, Владимира. Именно они, вероятно, имеют прямое отношение к родителям отца и матери Тамары Карсавиной. Это – штаб-ротмистр Филимон Сергеевич Железников и помещица Орловской губернии Мария Михайловна княгиня Ангалычева. Пока можно лишь предполагать, что М.М.Ангалычева – это, возможно, сестра Константина Михайловича, а Железников – фамилия отца или матери Пелагеи Павловны. 
* * *
В архивных делах содержатся также интересные подробности об отце Тамары Карсавиной, – Платоне Константиновиче Карсавине, который, в отличие от старшего брата и племянника, был выдающимся балетным артистом.
При выпуске из училища в 1875 году, в возрасте 20 лет, он уже был танцовщиком 1-го разряда, солистом. Служба П.К.Карсавина началась с 16-летнего возраста, еще во время пребывания в Театральном училище. В 1881 году он впервые за 11 лет службы просил о прибавке жалования. На его прошении директору Императорских театров стоит приписка главного режиссера: «Исполняет свою обязанность с полным усердием и знанием» и виза директора: «Представить его на полный оклад». В результате с начала 1882 года оклад жалования в 700 рублей в год был увеличен на 443 рубля. В конце того же года его оклад был увеличен до 2000 рублей.
Платон Константинович Карсавин
в книге "Театральная улица", Л., 1971.
,
К самому концу 80-х годов относится замечание Т.Карсавиной в ее мемуарах: «Even at that time of comparatively easy existens, Mother often talked about the difficulty of making both ends meet» [«Даже в это время сравнительно сносного существования матушка часто говорила о том, как трудно свести концы с концами». ]. С окладом в 2000 рублей П.К.Карсавин оставался до выхода в 1891 году на пенсию, составившую 1140 рублей в год [Все же, это была пенсия танцовщика 1-го разряда. Для сравнения, пенсия В.К.Карсавина, кордебалетного артиста, составляла 300 рублей, а Н.Н.Балашева, танцовщика 3-го разряда – 500 рублей в год. ]. Подспорьем (с 1882 года) являлось продолжавшееся до 1896 года преподавание в танцевальном классе Театрального училища, дававшее в семейный бюджет еще 500 рублей. С увольнением от преподавания жить стало труднее. Именно к весне 1897 года относится описание в «Театральной улице» таинственной операции сдачи зимних вещей в ломбард, осуществленной «дядей Володей». Как образно выражается Тамара Платоновна, – «...we always lived from hand to mouth...» [«...мы часто жили от руки до рта...», т.е. «довольствовались самым необходимым». ]. О стесненном положении семьи свидетельствуют и прошения Платона Константиновича об оказании единовременной материальной помощи в связи с похоронами матери (1890 год) и болезнью жены (1896 год). Упоминание в мемуарах о преподавании отца в бесплатной школе принца Ольденбургского («жалование там было скромным, но твердым») относится к 1900-1901 годам.
После выхода на пенсию в 1891 году Платон Константинович должен был «определиться» со своим сословным статусом. До 1870 года, когда он поступил в число казенных воспитанников Театрального училища (с этого года началось также исчисление стажа его службы), П.К.Карсавин состоял в портном ремесленном цехе. В 1875 году, по выпуске из училища, он был уволен из ремесленного общества и из оклада исключен. Прослужив свыше 15 лет артистом Императорских театров, Карсавин имел право на причисление к сословию потомственных почетных граждан. Этим правом, с получением соответствующей грамоты, он воспользовался в 1891 году [ РГИА, фонд 1343 (Департамент герольдии), опись 40, дело 2207. ].
Наконец, в двух архивных делах сохранились подлинные документы, связанные с учебой и службой выдающейся балерины [«О бесплатной воспитаннице Тамаре Карсавиной» (фонд 498, опись 1, дело 4561) и «О службе артистки балетной труппы Тамары Карсавиной (фонд 497, опись 5, дело 1373). ]. Самым ранним, не считая копии свидетельства о рождении и крещении, является «Свидетельство о предохранительной прививке оспы 7-летней дочери потомственного почетного гражданина Тамаре Карсавиной», выданное 22 апреля 1892 года. Самым поздним – рапорт главного режиссера балетной труппы в Петроградскую контору Императорских (исправлено, – Государственных) театров от 16 марта 1917 года о возвращении балерины Карсавиной из отпуска.
Между этими двумя документами находятся: «Прошение» А.И.Карсавиной о принятии ее дочери Тамары в число приходящих учениц Театрального училища (17 августа 1894 года) с визой на обороте – «Зачислена бесплатной ученицей» (согласно протоколу Конференции от 23 мая 1895 года) и «Аттестат об обучении с 1894 по 1902 год и окончании полного курса учения в Императорском С-Петербургском Театральном училище», «Прошение» Тамары Карсавиной об определении на действительную службу (от 28 мая 1902 года, с фотографией) и распоряжения Дирекции, касающиеся продвижения Т.Карсавиной по службе, «Справка о венчании» в церкви Училища с сыном действительного статского советника губернским секретарем Василием Васильевичем Мухиным (1 июля 1907 года) и контракты артистки с Дирекцией Императорских театров (на 1908–1911, 1911–1914, 1914–1915 и 1915–1917 годы).
Прохождение Тамарой Карсавиной карьерной лестницы (по архивным документам) выглядит следующим образом: на 20 июня 1903 года она – кордебалетная танцовщица с окладом 800 рублей в год, а с 1 мая 1904 ее переводят уже из корифеек в разряд вторых танцовщиц, с 1 сентября 1907 года она переводится в танцовщицы 1-го разряда (через год ее оклад составляет 1300 рублей), с 25 марта 1912 года Тамара Карсавина переведена в разряд балерин.[В мемуарах Т.Карсавиной получение ею звания прима-балерины отнесено к 1910 году. ]. Есть документы о награждении золотой медалью для ношения на шее, на Александровской ленте (14 апреля 1913 года) и пожаловании Его Высочеством Эмиром Бухарским малой золотой медали для ношения на груди (22 сентября 1916 года).
* * *
Рассмотрение архивных документов о личном составе проливает дополнительный свет на причины появления балетных династий, столь характерных для русской сцены. Если говорить о династии Карсавиных, то можно думать, что определение сыновей в Театральное училище было неплохим выходом из стесненного положения, в котором оказалась вдова портного мастера Пелагея Павловна Карсавина. Зачисление их на казенный кошт (после предварительного пребывания в положении вольноприходящих учеников) в закрытое учебное заведение с последующей государственной службой и гарантированной пенсией, без сомнения, казалось более надежным и привлекательным поприщем, чем пребывание в податном сословии. Вероятно, теми же соображениями руководствовалась Екатерина Константиновна Балашева, устраивая сына Николая в Театральное училище.
Тамара Платоновна Карсавина
в балете "Баядерка".
Фото из ЦГАКФФД 1917 года.
Далее вставал вопрос о наследовании профессии. Здесь уже большое значение имело формирование профессионального дружеского круга. Мы знаем из книги Тамары Карсавиной, что мнения родителей о ее определении в училище разошлись. Отрицательная позиция Платона Константиновича была связана, вероятно, с тем неприятным осадком от атмосферы интриг и рутины, жертвой которой он сам стал в это время, вынужденный выйти на пенсию в расцвете сил. Но артистическая натура, любовь к театру быстро взяли верх над его первой реакцией. Упоминает Тамара Платоновна и о роли «тети Веры», балетной артистки В.В.Жуковой, партнерши отца и друга дома, – в ее подготовке к поступлению в училище. Что касается Николая Николаевича Балашева, то его стремление отдать своих детей в училище, вероятно, определялось более прагматическими соображениями [Кроме сына Льва, ставшего балетным артистом, Николай Николаевич хотел определить в училище и дочь Нину, но ее не приняли из-за слишком малого роста. ]. В то же время, Лев Платонович Карсавин был категорически против поступления старшей дочери Ирины, по семейной традиции, в Театральное училище.
* * *
Тамара Платоновна Карсавина
исполняет танец с факелом.
Фото из ЦГАКФФД (до 1917
Соединенные Штаты Америки
г. Нью-Йорк)
Навсегда покинув Россию, только что пережившую октябрьский переворот, Тамара Карсавина, как и ее брат, ничего не знали о судьбе потомков «тети Кати». Спустя много лет в Англию пришел запрос по линии Международного красного креста, сделанный моей матерью Н.Н.Заблоцкой, племянницей Т.Карсавиной. В конце 1973 года Тамара Платоновна Карсавина ответила на запрос Нины Николаевны Заблоцкой (Балашевой), из Ленинграда, о ее здоровье. И 6 ноября 1973 года Нина Николаевна получила из Управления по розыску Исполкома СОККиКП (Союза обществ Красного Креста и Красного Полумесяца) извещение следующего содержания:
«Установлено, что Тамара Платоновна жива и счастлива. На письмо Британского Красного Креста она ответила следующее: «Так как с годами у нее испортилось зрение и она страдает тяжелым артритом ей трудно читать и писать. Ее сын Никита живет хорошо, у него есть дети Каролина 16 лет и Николай 12 лет. Она просит передать своей племяннице большой привет и добрые пожелания и, если это интересно знать племяннице, что она очень любит и чтит страну, в которой живет, за ее чудесное и теплое отношение и содействие балету. К сожалению, адреса своего Тамара Платоновна Карсавина не сообщила, по-видимому, ввиду ее преклонного возраста ей трудно писать и отвечать на письма»
»
.
Какие воспоминания вызвал этот запрос у легендарной балерины, знаковой фигуры «Серебряного века»? Возможно, она вспомнила тепло доверчивой детской руки своей маленькой крестницы Ниночки, рано осиротевшей девочки – дочери двоюродного брата Николая... Вспомнила далекие годы начала XX века, годы своей восходящей славы... Этого я не знаю. Зато знаю, какие воспоминания связывали мою маму, Нину Николаевну с «тетей Тамарой», которую она не видела с далекого и такого печального детства? Нина Николаевна рассказывала мне и моей сестре Татьяне про дедушку Николая Николаевича, которого мы почти не помнили, – про своего доброго, мягкого, вечно озабоченного
заработком отца, который ничего не мог поделать со злой мачехой. И это была отнюдь не «литература».
И всегда в этих рассказах появлялся образ «тети Тамары», доброй феи, дарившей волшебные подарки и ездившей с детьми к подруге, Матильде Кшесинской, в ее дворец на Петроградскую сторону. Это происходило на Рождество и Пасху.
Тамара Платоновна Карсавина в роли.
Фото 1917 года.
Крестник и крестницы Т.Карсавиной
– Лев, Нина и Люба Балашевы.
Около 1910 года. – Архив Т.М.Дьяченко.
«Тетя Тамара» была восприемницей при крещении детей Николая Николаевича Балашева – Льва, Нины и Любы, а также и дочерей брата, Льва Платоновича Карсавина, - Ирины и Марианны
[Лев Николаевич Балашев (1904–1960),
Нина Николаевна Заблоцкая (1905–1994),
Любовь Николаевна Балашева (1908–1977),
Ирина Львовна Карсавина (1906–1987),
Марианна Львовна Сувчинская (1911–1994)]. 
Крестницы Т.Карсавиной -
Ирина и Марианна Карсавины.
Около 1914 года
Архив С.Л.Карсавиной.
Лев Николаевич Балашев учился на балетном отделении Театрального училища с 1914 по 1922 год, танцевал в Мариинском театре, затем в Мюзик-холле, а с 1930 года зарабатывал на жизнь как художник-оформитель, – сказалась наследственность и дружба с художником В.Ушаковым.
Таким образом, на протяжении 70 лет представители трех поколений клана Карсавиных–Балашевых служили на сцене Мариинского театра.
Своей матери Нина Балашева почти не помнила. Антонина Павловна Москалева, третья жена Николая Николаевича, умерла когда девочке было всего пять лет. И с годами, насколько я понимаю, светлый образ «тёти Тамары», ее крестной матери, становился все ярче и конкретнее, как это обычно бывает в памяти пожилых людей. Этот такой теплый и простой сюжет в воспоминаниях моей матери - Нины Николаевны никак не соотносился с многократно описанной атмосферой «Серебряного века». Это был другой мир, другая сторона жизни. И знаменитая уже тогда Тамара Карсавина была и оставалась в воспоминаниях мамы - «тётей Тамарой».
* * *
Познакомилась с очередной статьёй Евгения Михайловича Заблоцкого ");
Мне показалось всё это интересным.
Скан известной работы А.А.Ванеева "Два года в Абези" (рядом с фотографией могильного креста) прислал Евгений Михайлович Заблоцкий. «Этот текст Ванеева (своеобразный памятник Льву Платоновичу Карсавину), был опубликован в Брюсселе в 1990.- пишет Евгений Михайлович. «Там и фотография могилы и выдержка из статьи В.Шаронова об обстоятельствах обнаружения могилы.»
Вероятно, это те же подробности, о которых я уже написала. (?)
Общий вид ГУЛАГовского погоста в Абези
Труды и жизнь Л.П.Карсавина в наше время стали объектом пристального внимания, как в России, так и в Литве, где его называют «литовским Платоном».
Артистическая судьба и биография Тамары Карсавиной, родившейся в 1885 и дожившей до 93 лет (скончалась в 1978) широко известны. Татьяна Кузнецова, бывшая с середины 50-х годов другом лондонского дома Карсавиной, справедливо заметила, что «едва ли в истории русского балета найдется танцовщица, столь подробно рассказавшая о себе». Речь идет, естественно, о знаменитой «Театральной улице», переведенной на многие языки и выдержавшей десятки переизданий. К этому тексту Карсавиной восходят и сведения о ее семье, которые не могут не интересовать историков и биографов. Правда, «семейный элемент» мемуаров Карсавиной ограничивается временем отъезда ее из страны и относительно подробен лишь для детства, по существу, окончившегося в 1894 с поступлением в Театральное училище. Годы, проведенные в закрытом учебном заведении, раннее начало артистической карьеры – Тамара Карсавина окончила училище и начала службу в театре в 1902, 17 лет от роду, напряженная творческая жизнь, естественно, отодвинули детские воспоминания и семейную тему. Со страниц книги встают перед читателем отец балерины – Платон Константинович Карсавин, артист балета, мягкий и добрый человек, и ее мать – Анна Иосифовна, урожденная Хомякова, рано оставшаяся без отца и получившая воспитание в Смольном («сиротском») институте. Эпизодическими персонажами, участниками чисто бытовых ситуаций, выступают сестра и брат отца – «тетя Катя», помогающая матери в шитье, и «дядя Володя», относящий зимние вещи в ломбард. Гораздо больше уделено места бабушке, Марии Семеновне Хомяковой, о которой Карсавина говорит: «Бабушка осталась в моей памяти как необычайно яркая и цельная личность; о событиях ее жизни можно было бы написать интересную книгу». Упоминание о второй бабушке, без указания ее имени, можно найти в последней главе книги, в описании предотъездных сборов, – в связи с «портретом дамы в зеленом шелковом платье и розой в руке». Возможно, Тамара Платоновна и не ставила перед собой задачу биографа или генеалога. Это – воспоминания. Отсюда фрагментарность, обаяние импрессионистических интонаций и в целом небольшое количество фактов, касающихся биографии семьи. Работа над мемуарами началась в 1928 году, когда родителей уже не было в живых, а связи с Россией становились все более опасными. В России остались бывший муж Тамары Платоновны, Василий Васильевич Мухин, и брат жены Льва Платоновича, Всеволод Николаевич Кузнецов. В начале 30-х их «засекло» ОГПУ. Переписка с Карсавиной, и получение продуктовых посылок из-за границы кончились для В.В.Мухина лагерем.
Жили в СССР и другие родственники Карсавиных, в том числе семья их двоюродного брата, Николая Николаевича Балашева, сына Екатерины Константиновны Карсавиной, в замужестве Балашевой (1849–1920) – «тети Кати» карсавинских мемуаров. Именно в этой семье продолжала сохраняться память о Карсавиных, особенно о Тамаре Платоновне. Причем память, не связанная с ее сценической славой. Существовал, таким образом, другой сюжет, не известный карсавиноведам. Сюжет сугубо семейный, не получивший никакого освещения в мемуарах Карсавиной. Речь идет об отношениях двух семейств, Карсавиных и Балашевых, продолжавшихся до кончины Платона Константиновича Карсавина в 1922 году. Сведения, содержащиеся в рассказах моей матери, Нины Николаевны Заблоцкой (в девичестве Балашевой), и Сусанны Львовны Карсавиной (младшей дочери философа), с которой наша семья установила родственные отношения в 1989 году, я дополнил данными, извлеченными из архивных дел Министерства императорского двора, – фондов 497 и 498 Дирекции императорских театров и Государственного театрального училища. При этом удалось установить целый ряд фактов, касающихся генеалогии Карсавиных и дополняющих мемуары балерины.
Уточнённая родословная Карсавиных.
II поколение:
1. Константин Михайлович Карсавин?-1861.
Жена - Пелагея Павловна ок.1820-1890.
III поколение:
2/1. Екатерина 1849-1920.
Муж – Николай Алексеевич Балашев?-ок.1883.
Дети – Людмила (в замуж. Князева), Римма, Ольга, Николай 1872-1941.
Внуки – Валентина, Евгения, Валериан, Георгий, Борис и Людмила Князевы;
Ираида (1892-1941), Евгения (1896-1905), Лев (1904-1960), Нина (1905-1994, в замуж. Заблоцкая) и Любовь (1908-1977, муж – Владимир Сафронов) Балашевы.
Правнуки – Николай Балашев (р.1944); Татьяна (р.1936, в замуж. Дьяченко) и Евгений (р.1938) Заблоцкие; Людмила Сафронова (р.1937).
3/1. Владимир 1851-1908.
4/1. Платон 1854-1922.
Жена – Анна Иосифовна (урожд. Хомякова) 1860-1918.
IV поколение:
5/4. Лев 1882-1952.
Жена – Лидия Николаевна (урожд. Кузнецова) 1881-1961.
6/4. Тамара 1885-1978.
I муж – Василий Васильевич Мухин.
II муж – Henry Bruce 1880-1951.
Сын – Nikita Bruce 1916-2002.
Внуки - Caroline Bruce (в замуж. Crampton) р.1958, Nicholas Bruce р. 1960.
Правнук - James Crampton р.1992.
V поколение:
7/5. Ирина 1906-1987.
8/5. Марианна 1911-1994.
Муж – Петр Петрович Сувчинский 1892-1985.
9/5. Сусанна 1921-2003.
Примечание: Новейшие сведения о сыне, внуках и правнуке Тамары Платоновны Карсавиной любезно сообщены А.Фостером (Andrew Foster, Лондон), за что автор искренне признателен.
Литература:
1. Клементьев А., Клементьева С. Chronologie. – В кн.: Клементьев А.К. Лев Платонович Карсавин. Библиография. Париж, 1994.
2. Заблоцкий Е.М. Карсавины и Балашевы. – Пермский ежегодник-95. Хореография. Пермь: «Арабеск», 1995, с. 180-186.
3. Ступников И.В. Генри Джеймс Брюс. – Вестник Академии русского балета, 2002, № 11, с.133-146.
Родословная Балашевых.
II поколение:1. Николай Алексеевич Балашев?-нач. 80-х. Отставной театральный художник-декоратор.
Жена – Екатерина Константиновна (урожденная Карсавина) 1849-1920
.
III поколение:
2/1. Николай 1872-1941. Артист балета.
Жена – (I брак) – Елена Михайловна (урожденная Щукина) 1874-1893.
(II брак) – Наталья Трофимовна (урожденная Рыхлякова) 1873-после 1933.
Артистка балета.
(III брак) – Антонина Павловна Москалева 1882-1910. Домашняя
учительница.
(IV брак) – Надежда Александровна Пушкина.
3/1. Людмила (в замужестве Князева) ?-1941. Дети – Валентина, Евгения, Валерьян,
Георгий, Борис, Людмила.
4/1. Римма?-1941.
5/1. Ольга?-1941.
IV поколение:
6/2. Ираида 1892-1941. Муж и сыновья также умерли в 1941 во время блокады
Ленинграда
7/2. Евгения 1896-1905.
8/2. Лев 1904-1960. Артист балета, художник-оформитель.
Жена – (I брак) – Марина Александровна Шлейфер?-1941.
(II брак) – Анна Тимофеевна Дмитриева.
9/2. Нина 1905-1994. Муж (II брак) - Михаил Иванович Заблоцкий. Дети – Лидия (от I
брака), Татьяна (в замужестве Дьяченко), Евгений.
10/2. Лидия 1906-1907.
11/2. Любовь 1908-1977. Муж (II брак) – Владимир Сафронов. Дочь – Людмила.
12/2. Виктор.
13/2. Зоя.
V поколение:
14/8. Роман?-1941?
15/8. Николай р.1944. Жена – Нина.
VI поколение:
16/15. Татьяна.
17/15. Константин.
Родословная Хомяковых
(ветвь Никифора Ивановича (V поколение).
V поколение:
1. Никифор Иванович Хомяков.
VI поколение::
2/1. Александр.
3/1. Юрий.
VII поколение:
4/2. Имя?
5/3. Имя?
VIII поколение:
6/4. Елисей.
7/4. Иван.
IX поколение:
8/6. Степан. Стольник.
9/6. Василий.
10/6. Иван.
11/7. Кирилл. Современник Петра I.
X поколение :
12/8. Федор. Сержант лейб-гвардии Семеновского полка. Двоюродный племянник Кирилла Ивановича Хомякова.
Жена – Надежда Ивановна (урожденная Нащокина).
13/9. Василий?-1777. Коллежский асессор.
14/9. Иван.
XI поколение:
15/12. Александр.
16/12. Мария.
17/12. Авдотья.
XII поколение :
18/15. Степан?-1836. Отставной лейб-гвардии поручик.
Жена – Мария Алексеевна (урожденная Киреевская) 1770-1857.
XIII поколение :
19/18. Федор 1801-1829. Переводчик Коллегии иностранных дел, камер-юнкер.
Жена – Анастасия Ивановна (урожденная Грибоедова) - ?
20/18. Анна?-1839.
21/18. Алексей 1804-1860. Поэт, философ, лидер славянофильского движения.
Жена – Екатерина Михайловна (урожденная Языкова) 1817-1852.
XIV поколение:
22/19. (?) Иосиф 1825?-1865? Поручик.
Жена – Мария Семеновна (урожденная Палеолог) 1830?-1905.
23/21. Степан 1837?-1838.
24/21. Федор 1837?-1838.
25/21. Мария?-1919.
26/21. Дмитрий 1841-1919.
Жена – Анна Сергеевна (урожденная Ушакова).
27/21. Екатерина.
28/21. Софья 1845-1902.
29/21. Анна. Муж – М.П.Граббе.
30/21. Николай 1850-1925. Член Государственного Совета.
31/21. Ольга (в замужестве Челищева).
XV поколение:
32/22. Анна 1860-1919. Муж – Платон Константинович Карсавин. Дети: Лев, Тамара.
33/22. Раиса. Дети – Нина, два сына.
34/22. Сын (имя?).
Литература:
1. Хомяков Алексей Степанович. – Русский биографический словарь.
2. Хомяков Федор Степанович. – В кн.: Черейский Л.А. Пушкин и его окружение. Л.:Наука ЛО, 1989. - .
3. Юркин И.Н. Тульские помещики Хомяковы в екатерининскую эпоху. – Хомяковский сборник. Т. 1. Томск: Водолей, 1998, с. 245-257. - .
4. Юркин И.Н. Хомяковы, Хрущовы, Арсеньевы: забытые связи (из разысканий по истории земельных владений Хомяковых). – Сельская Россия: прошлое и настоящее. Вып. 2. М.: Энциклопедия российских деревень, 2001, с. 76-78. - .
5. Ковалев Ю.П. Липецы. – Энциклопедия Смоленской области. Ч. 2. 2003. - .
СПб., «Подвал Бродячей собаки», 1914. 22 н.с. с цв. ил., нотами и факсимиле. В цв. издательской обложке по рис. С. Судейкина. На обл. название: «Карсавиной». Бумага, чернила, краска; рукопись, рисунки 10х18 см., 4 л. факсимиле, 7 авторских ил., включая цветы и виньетки в тексте. На внешней стороне нижней обложки издательская марка кабаре «Бродячая собака». Художник М.В. Добужинский. К книге прилагается листовка с вариантом гимна М.А. Кузмина «От рождения подвала», разосланного действительным членам «Бродячей собаки» и приглашенным. Стихи воспроизведены факсимильно. В сборнике Н. Евреинов, М. Кузмин, А. Ахматова, Н. Гумилев, Г. Иванов, и др., портреты Т. Карсавиной работы С. Судейкина, Кайнера, В. Серова, С. Сорина, Сарджента.
Издание было приурочено к тематическому вечеру в честь знаменитой балерины Т.П. Карсавиной. Тамара Платоновна танцевала в «Бродячей собаке» 28 марта 1914 года. К этому моменту она прославилась в России и за рубежом благодаря балетам М.М. Фокина и дягилевским Русским сезонам в Париже. Книга включает в себя рисунки Сергея Юрьевича Судейкина (1882-1946), русского живописца, графика, художника театра; эскизы Кайнера (из собрания Т.П. Карсавиной); стихотворения Анны Андреевны Ахматовой (1889-1966) и Михаила Леонидовича Лозинского (1886-1955), русского поэта, переводчика, одного из создателей советской школы поэтического перевода. Ср. пассаж из рассказа Хлебникова «Перед войной» (1922), навеянный, вероятно, танцами Т.П. Карсавиной в «Бродячей собаке»: «Она бесстыдно плясала, скинув последние шелка, и, повторенная в глазах, отражалась в зеркалах подвала, переполненного военной молодежью, на серебристых плоскостях, деливших стены и потолок подвала; весь подвал походил на зеркальный ящик». На одной из страниц написано золотыми чернилами хвалебное письмо режиссера, драматурга, теоретика и преобразователя театра, историка театрального искусства, философа и лицедея, музыканта, художника и психолога Николая Николаевича Евреинова (1879-1953). Книга является своего рода посвящением великой балерине, содержит уникальные рисунки и записи ярчайших представителей культуры начала XX века.
Итак, в день рождения Тамары Карсавиной в 1914 году ее пригласили в «Бродячую собаку» и попросили исполнить импровизированный танец. После этого друзья преподнесли ей только что вышедший из печати сборник «Букет для Карсавиной», включавший произведения известных поэтов и художников, созданных в ее честь. Коломбину Карсавина танцевала в балете М.М. Фокина "Карнавал" на музыку Р. Шумана (премьера - 20 февраля 1910 года в зале Павловой в Петербурге), Саломею - в балете французского композитора Флорана Шмитта "Трагедия Саломеи" в постановке Б.Г. Романова (премьера - 12 июня 1913 года в театре на Елисейских полях в Париже).
"Т.П. Карсавиной"
Полнеба в улице далекой
Болото зорь заволокло,
Лишь конькобежец одинокий
Чертит озерное стекло.
Капризны беглые зигзаги:
Еще полет, один, другой...
Как острием алмазной шпаги
Прорезан вензель дорогой.
В холодном зареве, не так ли,
И Вы ведете свой узор,
Когда в блистательном спектакле
У Ваших ног - малейший взор?
Вы - Коломбина, Саломея,
Вы каждый раз уже не та,
Но все яснее пламенея,
Златится слово "красота".
Михаил Кузьмин (март, 1914)
В сборник было включено и стихотворение А. Ахматовой:
…Как песню слагаешь ты легкий танец,
О славе он нам сказал.
На бледных щеках розовеет румянец,
И с каждой минутой все больше пленных,
Забывших свое бытие.
И клонится снова в звуках блаженных
Гибкое тело твое.
Из книги Виталий Рыженков «ВО ВТОРОМ ДВОРЕ ПОДВАЛ …»:
"...Этот сезон был ознаменован еще одним ярким вечером, который не смогли забыть посетители кабаре. 28 марта 1914 г. в «Собаке» танцевала Т.П. Карсавина. Это событие С. Судейкин описывал в воспоминаниях не менее красочно: «А вечер Карсавиной, этой богини воздуха. Восемнадцатый век - музыка Куперена. «Элементы природы» в постановке Бориса Романова, наше трио на старинных инструментах. Сцена среди зала с настоящими деревянными амурами 18-го столетия, стоявшими на дивном голубом ковре той же эпохи при канделябрах. Невиданная интимная прелесть. 50 балетоманов (по 50 рублей место) смотрели затаив дыхание, как Карсавина выпускала живого ребенка - амура из клетки, сделанной из настоящих роз». Об этом вечере вспоминала и сама Карсавина в «Театральной улице»: «Я танцевала прямо среди публики на меленьком пространстве, окруженном гирляндами живых цветов».
"Бродячая собака", лит.-артистич. кабape. Открыто 31.12.1911 в подвале 2-го двора дома на Михайловской пл. (ныне пл. Искусств, 5). Учредители: писатель А.Н. Толстой, художники М.В. Добужинский, Н.Н. Сапунов, С.Ю. Судейкин, театр. деятель Н.Н. Евреинов, арх. И.А. Фомин и др., гл. вдохновитель и организатор - режиссер и актер Б.К. Пронин (1875-1946). Название восходит к пародийно-романтическому образу одинокого художника - "бесприютной бродячей собаки ". Создатели "Б. с." пытались осуществить одну из кардинальных идей начала 20 в. - синтез искусств (поэзии, музыки, живописи и театра), объединить художников новых направлений. В "Б. с." устраивались длившиеся всю ночь поэтические, музыкальные и театральные вечера, лекции по вопросам искусства, чествования русских и зарубежных деятелей искусства. Среди постоянных посетителей: поэты - А.А. Ахматова, Н.С. Гумилев, М.А. Кузмин, О.Э. Мандельштам, Г.В. Иванов, К.Д. Бальмонт, В.В. Маяковский; актеры, музыканты и композиторы - В.Г. Каратыгин, И.А. Сац, М.Ф. Гнесин, Ю.А. Шапорин, С.С. Прокофьев, Ю.М. Юрьев, Е.И. Тиме, Т.П. Карсавина; арх. В.А. Щуко. Посетителей объединяло осознанно-игровое поведение, готовность принять участие в любой спонтанно возникавшей игровой ситуации (от скандала до чтения стихов и пения романсов). Любимым жанром в "Б. с." была пародия. Стремление богатой публики (пост. посетители назвали их "фармацевтами") приобщиться к артистич. миру несколько изменило дух кабаре, однако конфликт между "буржуа" и "художником" носил в "Б. с." во многом игровой, пародийный характер. В 1915 из-за финансовых трудностей "Б. с." закрыта, ее преемником стал "Привал комедиантов".
Карсавина, Тамара Платоновна (9 марта 1885, Санкт-Петербург, Российская империя - 26 мая 1978, Лондон, Великобритания) - известная русская балерина. Солировала в Мариинском театре, входила в состав Русского балета Дягилева и часто танцевала в паре с Вацлавом Нижинским. После революции жила и работала в Великобритании. Балерина родилась 25 февраля (9 марта) 1885 года в Петербурге в семье танцовщика императорской труппы Платона Карсавина и его жены Анны Иосифовны, урожденной Хомяковой, дочери двоюродного брата (то есть внучатой племянницы) известного славянофила А.С. Хомякова. Брат - Лев Карсавин, русский философ.
В 1902 году окончила Императорское театральное училище, где постигала основы балетного мастерства у педагогов Павла Гердта, Александра Горского и Энрико Чекетти, затем вошла в состав труппы Мариинского театра. Карсавина быстро достигла статуса примы-балерины и исполняла ведущие партии в балетах классического репертуара - «Жизель», «Спящая красавица», «Щелкунчик», «Лебединое озеро», «Карнавал» и др. С 1909 года по приглашению Сергея Дягилева Карсавина начала выступать в организованных им гастролях артистов балета России в Европе, а затем в Русском балете Дягилева. Наиболее заметными работами балерины в период сотрудничества с Дягилевым были ведущие партии в балетах «Жар-птица», «Призрак розы», «Петрушка».
«Вы - Коломбина, Соломея,
Вы каждый раз уже не та,
Но все яснее пламенея,
златится слово: «красота»…»
Эти строки в марте 1914 года поэт-акмеист М.А. Кузьмин посвятил Тамаре Карсавиной, родоначальнице принципиально новых течений исполнительства в балетном театре 1920-х годов, признанной «царице Коломбин». Тамара Карсавина выросла в интеллигентной семье, и была внучатой племянницей знаменитого писателя и философа-славянофила Алексея Степановича Хомякова. Родной брат Тамары Лев Карсавин был историком-медиевистом и самобытным мыслителем, за что вместе с другими был в 1922 году выслан из России на знаменитом «философском пароходе». Брат и сестра были дружны, Лев звал Тамару «знаменитой добродетельной сестрой», а она его – «молодым мудрецом». Мама Карсавиной была выпускницей Института благородных девиц и много времени уделяла воспитанию детей, сама занималась со старшим сыном, а маленькая Тамара, играя рядом, слушала.
Она рано научилась читать, и книги стали ее страстью. В доме их было великое множество. Отец покупал дешевые издания и сам переплетал их. Обладая прекрасной памятью, девочка легко заучивала наизусть поэмы Пушкина и любила их декламировать. Ее с детства влекло к театру. Но отец ее - Платон Карсавин, танцовщик Мариинского театра, а затем преподаватель Театрального училища, был против того, чтобы дочь шла по его стопам, Он считал, что у нее не «балеринский характер», что она слишком деликатна и застенчива и не сможет защитить свои интересы. И все же, поддерживаемая матерью, девочка стала готовиться к поступлению в училище. В день экзамена она очень волновалась. Конкурс был большой, а вакансий мало. Приняли всего 10 девочек, среди них была и Тамара. Училище находилось на Театральной улице (ныне улица Зодчего Росси). Впоследствии Карсавина писала: «Театральная улица навсегда останется для меня шедевром архитектуры. Тогда я еще была не способна оценить всю красоту, окружавшую меня, но я уже ощущала ее, и это чувство росло с годами».
Именно поэтому книгу воспоминаний она назвала «Театральная улица». Первый год в школе не был отмечен особыми успехами. Но вскоре ее взял в свой класс П. Гердт, замечательный педагог, воспитавший многих известных балерин, в числе которых была и несравненная Анна Павлова. Девочка стала более артистичной, появилась уверенность. Гердт стал поручать ей главные роли в ученических спектаклях. Карсавина любила своего педагога и всегда вспоминала его с безграничной благодарностью. Она успешно выдержала выпускные экзамены, получила первую награду и право выбрать книгу. Тамара выбрала роскошное издание «Фауста» Гете. На титульном листе была надпись: «Тамаре Карсавиной за усердие и успехи в науках и танцах и за отличное поведение». После окончания экзаменов всем выпускницам выдали по 100 рублей на экипировку и на один день отпустили домой. Нужно было приобрести полный гардероб, а достаток в семье был весьма скромный. Поэтому мать Тамары решила пойти в небольшую еврейскую лавочку, где торговали подержанными вещами. В своей книге Карсавина вспоминает об этом визите. Хозяйка лавочки Минна постаралась подобрать хорошие, почти новые вещи. Поговорив с мужем по-еврейски, хозяйка обратилась к Тамаре: «Мой муж сказал, что счастливая судьба написана на вашем лице. Наступит день, когда у вас будут великолепные наряды и вы не станете покупать у нас… Но пусть будет счастлива эта молодая дама. Мы только порадуемся за нее». Впоследствии, когда Карсавина уже имела возможность одеваться в дорогих магазинах, она, помня об их добром к ней отношении, иногда заходила в лавочку и покупала какие-то безделушки, стараясь поддержать хозяев. Много лет спустя, во время гастролей в Гельсингфорсе, Минна навестила ее. После смерти мужа она жила с дочерью в маленьком финском городке и проделала длинный путь, чтобы повидать Тамару. После окончания Театрального училища в 1902 году Карсавина была зачислена в кордебалет Мариинского театра. В кордебалете она танцевала недолго, очень скоро ей стали поручать сольные партии. Но успех пришел не сразу. Она не походила на идеал балетной премьерши, олицетворением которого в то время была Матильда Кшесинская. У Карсавиной не было такого виртуозного блеска, напористости. Ей были присущи другие черты - гармония, мечтательность, томная грация. Критики писали о ней мало и весьма сдержанно. Самая большая похвала в ее адрес в одной из рецензий была: «не лишенная грации». Не жаловал ее и партер, в значительной степени заполненный поклонниками Кшесинской. Но день ото дня росла любовь к ней галерки, где было много студенческой молодежи.
Работала она много. Необходимо было совершенствовать технику, и она поехала в Милан, где занималась со знаменитой преподавательницей Береттой. Сменивший Петипа на посту балетмейстера труппы Н. Легат поощрял юную солистку. Она впервые получает главные партии в балетах «Жизель», «Лебединое озеро», «Раймонда», «Дон Кихот». Постепенно Карсавина становится любимицей труппы, начальства, значительной части публики. Ей покровительствовала Кшесинская. «Если кто-нибудь хоть пальцем тронет, - говорила она, - приходи прямо ко мне. Я не дам тебя в обиду». А происки врагини, не называя ее по имени, Карсавина позднее описала в своей мемуарной книге «Театральная улица», где рассказала, как однажды ревнивая соперница с криками набросилась на начинающую балерину за кулисами, обвинив ее сценический костюм в «нескромности». Но только сотрудничество с Фокиным принесло Карсавиной настоящий успех. Будучи одним из ведущих танцовщиков Мариинского театра, Фокин начал пробовать себя в роли хореографа. Используя классический танец, как основу, но стараясь избавить его от напыщенности и риторичности, он обогатил танец новыми элементами и движениями, приобретавшими стилевую окраску в зависимости от времени и места действия. Новаторство Фокина настроило против него значительную часть труппы. Но молодежь поверила в него и всячески поддерживала молодого хореографа. Активной его сторонницей была и Карсавина - одна из немногих актрис, которые смогли по-настоящему воспринять, впитать в себя идеи Фокина, а позже - и идеи организаторов Дягилевских сезонов. В образовании Тамары, формировании ее художественного вкуса огромную роль сыграл старший брат, студент философского факультета Университета.
В их доме часто велись философские и художественные споры, обсуждались выставки, главным образом, художников возникшего тогда объединения «Мир искусства». Первой постановкой Фокина был балет «Виноградная лоза» на музыку Рубинштейна. Исполнительницей главной роли в этом и в других его ранних спектаклях была Анна Павлова. Карсавину же он занимал лишь в сольных партиях. Когда возникла идея создания Дягилевских сезонов, содружество Дягилева, Фокина, Бенуа, Бакста представлялось Карсавиной «таинственной кузницей», где ковалось новое искусство. Бенуа писал о ней: «Таточка стала действительно одной из нас. Она была самой надежной из наших ведущих артистов, и все ее существо отвечало нашей работе». Она никогда не капризничала, не предъявляла требований, умела подчинять собственные интересы интересам общего дела. Придя в труппу Дягилева первой солисткой Мариинского театра, имея в репертуаре несколько ведущих партий, она согласилась на положение второй балерины. Но уже в следующем парижском сезоне, когда труппу покинула А.Павлова, Карсавина стала исполнять все главные роли. Она умела ладить и с Фокиным, обладавшим бурным темпераментом, и с Нижинским - человеком весьма сложным и непредсказуемым. Ее очень любил Дягилев и потому, как бы ни складывались обстоятельства, и какие бы реформы он не вводил, ее это не затрагивало. За 10 лет антрепризу Дягилева пришлось покинуть почти всем, кто создавал ее вместе с ним: ушли Фокин, Бенуа, Бакст и многие другие. Но Карсавиной он был верен до конца. Для нее же Дягилев всегда оставался непререкаемым авторитетом. В тот день, когда она закончила работу над книгой «Театральная улица», она узнала о смерти Дягилева. Тогда Карсавина решила написать третью часть книги, предпослав ей такой эпиграф: «Я закончила эту книгу 29 августа 1929 года и в тот же день узнала печальную новость о смерти Дягилева. Посвящаю эту последнюю часть его незабвенной памяти, как дань моего бесконечного восхищения и любви к нему».
Как уже было сказано, настоящая слава Карсавиной связана с сезонами русского балета в Париже. Успех этих сезонов превзошел все ожидания. Крупнейшие деятели культуры Франции называли его «открытием нового мира». По этому поводу Карсавина писала: «Я часто задавала себе вопрос, изучается ли за границей наша история так, как у нас изучается история всех народов. В отношении Китая мы были довольно невежественны, но, наверное, не больше, чем Европа в отношении России. Россия - дикая страна большой культуры и поразительного невежества… Не удивительно, что Европа и не пыталась понять тебя, которая была загадкой даже для собственных детей. Вполне возможно, что о русском искусстве - этом самом ярком проявлении нашей сложной и пылкой души - едва ли подозревала Европа». В Карсавиной Фокин нашел идеальную исполнительницу. Их удивительно органичный дуэт с Вацлавом Нижинским стал украшением всех программ Русских сезонов. Героини Карсавиной в фокинских балетах были разными. Это Армида - обольстительница, сошедшая с гобеленов ХVIII века, из «Павильона Армиды». Шаловливая, очаровательная Коломбина из «Карнавала». Романтичная мечтательница, уснувшая после бала и в грезах вальсирующая с кавалером в постановке «Призрак розы». Античная нимфа Эхо, лишенная собственного лица в постановке «Нарцисс». Кукла-балерина из русского балагана в постановке «Петрушка». Дева-птица из балета «Жар-птица». Но все эти, такие непохожие образы, связывала одна тема - тема красоты, красоты роковой, губительной. Ошеломляющий успех в Париже имели балеты на русскую тему: «Жар-птица» и «Петрушка». Оба они были созданы специально для Карсавиной и Нижинского. Карсавина писала: «Я влюблена в «Петрушку» и «Жар-птицу» Игоря Стравинского. Это действительно новое слово в балете. Тут музыка и балет не пригнаны друг к другу, а составляют одно…» На следующий день после премьеры «Жар-птицы» во французских газетах появились восторженные рецензии, в которых имена главных исполнителей были написаны с артиклем: «La Karsavina», «La Nijinsky», что означало особое восхищение и уважение. Фокин использовал высокий прыжок Карсавиной - Жар-птица разрезала сцену как молния, и, по словам Бенуа, походила на «огненного феникса». А когда птица оборачивалась чудом-девой, в ее пластике появлялась восточная истома, ее порыв как бы таял в изгибах тела, в извивах рук. Подобно «Умирающему лебедю» Анны Павловой, «Жар-птица» Тамары Карсавиной стала одним из символов времени. Великолепна была Карсавина и в «Петрушке». Фокин считал ее лучшей, непревзойденной исполнительницей куклы-балерины. С русской балетной труппой сотрудничали многие французские композиторы и художники. К. Дебюсси и М. Равель, Ж.Л. Водуайе и Ж. Кокто, П. Пикассо и М. Шагал. Почти все они с большой нежностью и уважением относились к Карсавиной. После феноменального успеха в Париже Карсавину буквально засыпали предложениями, ее хотели видеть в Англии, Италии, Америке, Австралии. Балерина подписала контракт с Лондоном. Первое время она чувствовала себя там очень неуютно - ни одного знакомого, полное отсутствие языка. Но обаяние этой женщины покоряло и притягивало, вскоре появились друзья и поклонники. Англия полюбила Карсавину. Она писала: «Нация, удочерившая меня, ты великодушна и бесконечно снисходительна к иностранцам, но в глубине души всегда бываешь несколько удивлена, когда обнаруживаешь, что иноплеменники пользуются ножами и вилками также как и ты». Во время гастролей в Лондоне русскому балету очень помогала влиятельная леди Рипон. Благодаря её усилиям премьера состоялась в Ковент-Гардене. Бальный зал в своем доме она переделала в маленький театр, который великолепно оформил Бакст. Там она устраивала спектакли, концерты, карнавалы. Она не только способствовала успеху русского балета, но и заботилась об участниках гастролей. Карсавину она обожала и называла «мой милый маленький друг». Леди Рипон познакомила ее с художником Джоном Сарджентом. Первый портрет в роли царицы Тамары из одноименного балета заказала ему сама леди Рипон.
Д.С. Сарджент. Тамара Карсавина в роли царицы Тамары.
Впоследствии художник сделал множество ее живописных и карандашных портретов и щедро дарил их балерине. Он же познакомил ее с художником Де Гленом, который тоже написал портрет артистки. Пожалуй, ни одна балерина не была так любима художниками и поэтами. Ее писали Серов, Бакст, Добужинский, Судейкин, Серебрякова и многие другие.
В.А. Серов Портрет балерины Т.П. Карсавиной. 1909
В Петербурге Карсавину обожала вся творческая интеллигенция. В артистическом клубе «Бродячая собака» собирались артисты, поэты, музыканты. Художник Судейкин расписал стены подвала, где располагался клуб. Смеющиеся и гримасничающие герои сказок Гоцци - Тарталья и Панталоне, Смеральдина и Бригелла приветствовали входящих, как бы приглашая их принять участие в общем веселье. Программы носили импровизированный характер. Поэты читали свои новые стихи, актеры пели, танцевали. Существовала особая процедура приема в члены клуба. В день рождения Карсавиной в 1914 году ее пригласили в «Бродячую собаку» и попросили исполнить импровизированный танец. После этого друзья преподнесли ей только что вышедший из печати сборник «Букет для Карсавиной», включавший произведения известных поэтов и художников, созданных в ее честь.
Тамара Карсавина в балете Сильфида. Худ. С.А. Сорин. 1910
За Карсавиной ухаживал знаменитый питерский донжуан Карл Маннергейм (государственный деятель Финляндии, построивший линию Маннергейма, в начале века служивший офицером царской армии). Ею безумно увлекся лейб-медик двора Сергей Боткин, позабыв ради Тамары жену, дочь основателя галереи Павла Михайловича Третьякова. Хореограф Фокин три раза делал ей предложение, получая отказ.
К.А. Сомов Эскиз костюма маркизы для Т.П.Карсавиной
(для танца на музыку Моцарта). 1924
С другой стороны, есть свидетельства, что интеллектуальность и начитанность Тамары, небывалые для балерины и женщины тех лет, периодически отпугивали потенциальных поклонников. В результате Карсавина вышла замуж за небогатого дворянина Василия Мухина, пленившего ее добротой, знанием музыки и страстью к балету. Брак длился до тех пор, пока в 1913 году балерина не пришла на прием в посольство Великобритании. Там она познакомилась с Генри Брюсом, начальником канцелярии посольства в Петербурге. Брюс влюбился отчаянно, увел Тамару из семьи, она родила ему сына Никиту и в 1915 году стала женой британского дипломата. Они прожили вместе более тридцати лет. Впоследствии Брюс, как он в конце жизни написал в мемуарной книге «Тридцать дюжин лун», досрочно прервал дипломатическую карьеру ради триумфов любимой жены: «Несмотря на эгоизм, свойственный мужчинам вообще, у меня не было никаких амбиций, кроме желания находиться в тени Тамары».
Генри Брюс. Портрет Т.П. Карсавиной. Бумага, карандаш. 1918 год.
С большим успехом прошли гастроли Карсавиной в Италии. Эта поездка стала полезна еще и тем, что Карсавина смогла позаниматься в Риме с замечательным педагогом Э.Чекетти, который когда-то преподавал в Театральном Училище, в Петербурге. Чекетти называли волшебником, создававшим танцовщиков. Карсавина была в Италии впервые. Она с увлечением знакомилась с достопримечательностями вечного города. Ей очень повезло, что гидом ее стал Александр Бенуа, человек чрезвычайно образованный. В то время в Риме находился и брат Карсавиной, который изучал там историю религии. В свободное время они вместе бродили по городу. Карсавина продолжала работать в Дягилевской антрепризе. Но произошедшие в ней изменения, уход Фокина и многих других артистов, постановки новых балетмейстеров разочаровали ее. Балерину все больше тянуло к классике, и она решила вернуться в Мариинский театр.
Л. Бакст. Эскиз костюма для Тамары Карсавиной.
Встретили Карсавину очень тепло. Ей дали все главные партии в балетах классического репертуара - «Жизель», «Лебединное озеро», «Раймонда», «Щелкунчик», «Спящаяя красавица», «Дон-Кихот» и другие. Карсавина была великолепной актрисой. Она умела сделать выразительным любой танец, органично и естественно переходя от танца к пантомиме. Критики наперебой расточали восторженные отзывы в ее адрес. Последний раз она выступала на сцене Мариинского театра в роли Никии в балете «Баядерка». Многие считали эту роль лучшей в ее классическом репертуаре. Вскоре после этого она навсегда покинула родину. Ей было 33 года. Во Франции Дягилев уговорил ее вернуться в его труппу, но радости ей это не принесло. Новые постановки балетмейстера Мясина, с его модернистскими исканиями, как она считала, «не соответствовали духу балетного искусства». Она тосковала по классике, по настоящему искусству.
Очень скучала по родине. В одном из писем писала: «Вот уже три года, как я прочно обосновалась во Франции, и около пяти лет, как потеряла связь с Петербургом. Такая тоска по родине… Пришли мне в письме листьев рябины с Островов… Хочу подышать родным, далеким, хмурым Петербургом». В 1929 году Карсавина вместе с мужем переехала в Лондон. Два года она танцевала на сцене театра «Балле Рамбер», а затем решила покинуть сцену. Она стала работать над возобновлением балетов Фокина «Призрак розы», «Карнавал», готовила партию Жар-птицы с замечательной английской балериной Марго Фонтейн. Карсавина была безотказна, она всегда приходила на помощь всем, кто в ней нуждался.
Многие балетмейстеры пользовались ее консультациями и советами при возобновлении классических балетов. Кроме того, балерина появилась в эпизодических ролях в нескольких немых кинофильмах производства Германии и Великобритании - в том числе в картине «Путь к силе и красоте» с Лени Рифеншталь. В книге «Три грации ХХ века», посвященной замечательным русским балеринам - Анне Павловой, Тамаре Карсавиной и Ольге Спесивцевой, автор ее, Сергей Лифарь, сделал любопытное признание. Когда он в 1954 году пригласил Карсавину на премьеру «Жар-птицы» с модернизированной хореографией, она категорически отказалась приехать, сказав: «Прости меня, но я верна Фокину и твоей хореографии видеть не хочу». Карсавина была избрана вице-президентом Британской Королевской Академии танца и занимала эту почетную должность в течение 15 лет. Перу Карсавиной принадлежит несколько книг по балету, в том числе пособие по классическому танцу. Ею разработан новый метод записи танцев. Она перевела на английский язык книгу Ж. Новерра «Письма о танце». «Театральная улица» была издана в Лондоне в 1930 году, через год вышла в Париже, и только в 1971 году воспоминания балерины были переведены на русский язык и опубликованы в России. В 1965 году в Лондоне широко отмечалось 80-летие замечательной актрисы. Все присутствовавшие на этом торжестве говорили об удивительном обаянии и силе духа этой женщины. Тамара Платоновна Карсавина прожила долгую, очень достойную жизнь. Умерла она в Лондоне 25 мая 1978 году в возрасте 93 лет.
Тамара Платоновна Карсавина (25 февраля 1885, Санкт-Петербург, Российская империя - 26 мая 1978, Лондон, Великобритания) - русская балерина. Солировала в Мариинском театре, входила в состав Русского балета Дягилева и часто танцевала в паре с Вацлавом Нижинским. После революции жила и работала в Великобритании. Сестра историка и философа Л. П. Карсавина.
Биография
Балерина родилась 25 февраля (9 марта) 1885 года в Санкт-Петербурге в семье танцовщика императорской труппы Платона Карсавина и его жены Анны Иосифовны, урожденной Хомяковой, внучатой племянницы известного славянофила А. С. Хомякова. Брат - Лев Карсавин, русский философ.
В 1902 году окончила Императорское театральное училище, где постигала основы балетного мастерства у педагогов Павла Гердта, Александра Горского и Энрико Чекетти, затем вошла в состав труппы Мариинского театра. Карсавина быстро достигла статуса примы-балерины и исполняла ведущие партии в балетах классического репертуара - «Жизель», «Спящая красавица», «Щелкунчик», «Лебединое озеро» и др. С 1909 года по приглашению Сергея Дягилева Карсавина начала выступать в организованных им гастролях артистов балета России в Европе, а затем в Русском балете Дягилева. Наиболее заметными работами балерины в период сотрудничества с Дягилевым были ведущие партии в балетах «Жар-птица», «Призрак розы», «Карнавал», «Петрушка» (постановка Михаила Фокина), «Треуголка», «Женские причуды» (постановка Леонида Мясина) и др.
Исполняла роль Бельгии в спектакле-пантомиме «1914», автор и режиссёр-постановщик кн. С. М. Волконский (премьера 6 января 1915 в Мариинском театре). Спектакль был «выпускным вечером» Курсов Ритмической гимнастики, закрывшихся с началом Первой мировой войны.
В 1917 году Карсавина вышла замуж за британского дипломата Генри Брюса и в 1918 году уехала вместе с ним в Лондон. В эмиграции она, не прекращая выступать на сцене и гастролировать с Русским балетом Дягилева, занималась преподавательской деятельностью. Кроме того, в начале 1920-х балерина появилась в эпизодических ролях в нескольких немых кинофильмах производства Германии и Великобритании - в том числе в картине «Путь к силе и красоте» (1925) с участием Лени Рифеншталь. В 1930-1955 годах занимала должность вице-президента Королевской академии танца.
Карсавина выведена как одна из главных героинь рассказа Агаты Кристи из серии «Таинственный мистер Кин» [уточнить]
В телесериале «Империя под ударом» в роли Тамары Карсавиной снялась Илзе Лиепа.
В коллекции исторического костюма историка моды Александра Васильева находится вечернее платье Тамары Карсавиной 1925 года, созданное в модном доме Mouna Katorza. Ранее это платье находилось в личной коллекции Сержа Лифаря.