Сеанс черной магии анализ. Презентация "Чёрная магия и её разоблачение"

Театр Варьете - вымышленный театр в романе "Мастер и Маргарита", с которым в архитектонике произведения связано мнимое пространство. В ранних редакциях Т. В. назывался "театр Кабаре".

Здесь происходит сеанс черной магии Воланда с последующим разоблачением. Разоблачение в данном случае происходит буквально: обладатели полученных от дьявола взамен на их скромные московские платья новейших парижских туалетов после сеанса в одно мгновение помимо своей воли разоблачаются, так как модные парижские платья исчезают неведомо куда.

Прототипом Т. В. послужил Московский мюзик-холл, существовавший в 1926-1936 гг. и располагавшийся неподалеку от Нехорошей квартиры по адресу: Б. Садовая, 18. Ныне здесь находится Московский Театр Сатиры. А до 1926 г. тут размещался цирк братьев Никитиных, причем здание специально было построено для этого цирка в 1911 г. по проекту архитектора Нилуса. Цирк Никитиных упоминается в "Собачьем сердце" . Кстати, программа театра Варьете содержит ряд чисто цирковых номеров, вроде "чудес велосипедной техники семьи Джули", прототипом которой послужили знаменитые циркачи-велофигуристы семьи Польди (Подрезовых), с успехом выступавшие на сцене Московского мюзик-холла.

"Денежный дождь", пролитый на зрителей Варьете подручными Воланда, имеет богатую литературную традицию. В драматической поэме "Фауст" (1808-1832) Иоганна Вольфганга Гёте (1749-1832) во второй части Мефистофель, оказавшись вместе с Фаустом при дворе императора, изобретает бумажные деньги, которые оказываются фикцией.

Другой возможный источник - то место в "Путевых картинах" (1826) Генриха Гейне (1797-1856), где немецкий поэт в сатирических тонах дает аллегорическое описание политической борьбы между либералами и консерваторами, представленное как рассказ пациента Бедлама. Мировое зло рассказчик объясняет тем, что "господь бог сотворил слишком мало денег".

Воланд и его помощники, раздавая толпе бумажные червонцы, как бы восполняют мнимую нехватку наличности. Но дьявольские червонцы быстро превращаются в обыкновенную бумагу, и тысячи посетителей театра Варьете становятся жертвой обмана. Мнимые деньги для Воланда - это только способ выявить внутреннюю сущность тех, с кем соприкасается сатана и его свита.

Но эпизод с дождем червонцев в Т. В. имеет и более близкий по времени литературный источник - отрывки из второй части романа Владимира Зазубрина (Зубцова) (1895-1937) "Два мира", публиковавшиеся в 1922 г. в журнале "Сибирские огни". Там крестьяне - члены коммуны - решают упразднить и уничтожить деньги, не дожидаясь декрета Советской власти. Однако вскоре выясняется, что деньги в стране не отменены, и тогда толпа подступает к руководителям коммуны, называет их обманщиками и мошенниками, угрожает расправой и хочет добиться невозможного - вернуть уже уничтоженные купюры.

В Т. В. ситуация зеркальна. Присутствующие на сеансе черной магии сначала получают "якобы деньги" (так называлась одна из глав ранней редакции романа), которые принимают за настоящие. Когда же мнимые деньги превращаются в ничего не стоящие бумажки, буфетчик театра Соков требует от Воланда заменить их на полновесные червонцы.

Разудалые слова марша, которым Коровьев-Фагот вынуждает оркестр театра завершить скандальный сеанс, - это пародия на куплеты из популярного в XIX в. водевиля "Лев Гурыч Синичкин, или Провинциальная Дебютантка" (1839) Дмитрия Ленского (Воробьева)(1805-1860):
Его превосходительство
Зовет ее своей
И даже покровительство
Оказывает ей.

У Булгакова куплеты стали еще более юмористическими. Они адресованы непосредственно к требовавшему разоблачения черной магии, но разоблаченному самому председателю Акустической комиссии Аркадию Аполлоновичу Семплеярову :
Его превосходительство
Любил домашних птиц
И брал под покровительство
Хорошеньких девиц!!!

Не исключено, что образ с птицами здесь был подсказан Булгакову "птичьей фамилией" как автора, писавшего под псевдонимом Ленский, так и главного героя водевиля.

Т. В. в "Мастере и Маргарите" имеет довольно глубокие эстетические корни. В 1914 г. манифест одного из основателей футуризма итальянского писателя Филиппо Томмазо Маринетти (1876-1944) "Мюзик-холл" (1913) был опубликован в русском переводе в №5 журнала "Театр и искусство" под названием "Похвала театру Варьете" (вероятно, подобная трансформация названия подсказала Булгакову заменить реальный Московский мюзик-холл на вымышленный Т. В.).

Маринетти утверждал: "Театр Варьете разрушает все торжественное, святое, серьезное в искусстве. Он способствует предстоящему уничтожению бессмертных произведений, изменяя и пародируя их, представляя их кое-как, без всякой обстановки, не смущаясь, как самую обыденную вещь... Необходимо абсолютно уничтожить всякую логичность в спектаклях варьете, заметно преувеличить их экстравагантность, усилить контрасты и предоставить царствовать на сцене всему экстравагантному... Прерывайте певицу. Сопровождайте пение романса ругательными и оскорбительными словами... Заставить зрителей партера, лож и галереи принимать участие в действии... Систематически профанируйте классическое искусство на сцене, изображая, например, все греческие, французские и итальянские трагедии одновременно в один вечер, сокращенными и комически перепутанными вместе... Поощряйте всячески жанр американских эксцентриков, их гротескные эффекты, поражающие движения, их неуклюжие выходки, их безмерные грубости, их жилетки, наполненные всяческими сюрпризами и штанами, глубокими, как корабельные трюмы, из которых вместе с тысячью предметов исходит великий футуристический смех, долженствующий обновить физиогномию мира".

Булгаков не жаловал футуризм и другие теории "левого искусства", отрицательно относился к постановкам В. Э. Мейерхольда (1874-1940) и проекту памятника Третьему Интернационалу В. Е. Татлина (1885-1953) (см.: "Столица в блокноте"). В повести "Роковые яйца" иронически упоминается "Театр имени покойного Всеволода Мейерхольда, погибшего, как известно, в 1927 году при постановке пушкинского "Бориса Годунова", когда обрушились трапеции с голыми боярами".

Автор "Мастера и Маргариты" точно следует всем рекомендациям знаменитого итальянца. Театр действительно разрушает все святое и серьезное в искусстве. Программы здесь лишены какой-либо логики, что олицетворяет, в частности, конферансье Жорж Бенгальский , который несет чушь и отличается, подобно американским эксцентрикам, неуклюжестью и грубостью.

Воланд и его подручные действительно заставляют участвовать в представлении и партер, и ложи, и галерку, побуждая публику определить судьбу незадачливого Бенгальского, а затем ловить падающие бумажным дождем червонцы. Коровьев-Фагот делает так, что марш сопровождается экстравагантными разудалыми куплетами и достает из своих карманов множество предметов, порождающих у публики "великий футуристический смех": от часов финдиректора Варьете Римского и волшебной колоды карт до дьявольских червонцев и магазина парижского модного платья. А чего стоит кот Бегемот , легко пьющий воду из стакана или отрывающий голову надоевшему конферансье!

Воланд, устраивая опыт с деньгами и незадачливым Жоржем Бенгальским, испытывает москвичей, выясняет, насколько изменились они внутренне, по-своему стремится "обновить физиогномию мира".

И Булгаков руками нечистой силы наказывает всех причастных к театру Варьете за опошление высокого искусства в духе призывов Маринетти, манифест которого оборачивается сеансом черной магии. Директор Т. В. Степан Богданович Лиходеев из своей квартиры выброшен Воландом в Ялту, администратор Т. В. Варенуха становится жертвой вампира Геллы и сам превращается в вампира, с трудом избавляясь в финале от этой неприятной должности. Тот же Варенуха с Геллой едва не погубили финдиректора Римского, который лишь чудом избежал участи, постигшей администратора. Наказана и публика, потерявшая и призрачные парижские наряды, и свои настоящие московские.

Парадокс заключается в том, что Булгаков, не сочувствуя футуризму и другим течениям "левого" искусства, в "Мастере и Маргарите", как и в других своих произведениях, широко использовал гротеск, бесстрашно смешивал жанры и традиции разных литературных направлений и стилей, вольно или невольно следуя тут теории Маринетти. Да и клоунов-эксцентриков автор романа любил. В "Столице в блокноте" с восхищением упоминается клоун Лазаренко, который в цирке Никитиных, в двух шагах от театра ГИТИСа, где Мейерхольд ставит свой спектакль, ошеломляет публику "чудовищными salto".

Булгаков был только против того, чтобы эксцентрика подменяла собой высокое театральное искусство, но не возражал, если то и другое органически соединялись. В "Мастере и Маргарите" высокое философское содержание вполне уместно соседствует с буффонадой, в том числе и в Т. В.

Дьявольский магазин французской моды во время сеанса черной магии во многом взят из рассказа популярного в начале XX в. писателя Александра Амфитеатрова (1862-1938) "Питерские контрабандистки" (1898), где на дому одной из известных контрабандисток действует подпольный магазин модного женского платья, незаконно ввезенного в Россию.

Эпизод с червонцами Воланда одним из источников имел очерк "Легенда о Агриппе" писателя и поэта-символиста Валерия Брюсова (1873-1924), написанный для русского перевода книги Ж. Орсье "Агриппа Неттесгеймский: Знаменитый авантюрист XVI в." (1913). Там отмечалось, что средневековый германский ученый и богослов Агриппа Неттесгеймский (1486-1535), по мнению современников, - чародей, будто бы "часто, во время своих переездов... расплачивался в гостиницах деньгами, которые имели все признаки подлинных. Конечно, по отъезде философа монеты превращались в навоз. Одной женщине Агриппа подарил корзину золотых монет; на другой день с этими монетами произошло то же самое: корзина оказалась наполненной лошадиным навозом".

Кто читал роман «Мастер и Маргарита», а таких людей многочисленных переизданиях книги становится все больше и больше, несомненно, помнят главу, где рассказывается о сеансе черной магии в некоем Варьете на Садовой, который со скандальным финалом провели иностранный профессор Воланд со своими присными. Эти чудеса в Варьете, благодаря необузданной фантазии автора, едва ли не самая яркая сцена во всем романе.

События, происходившие с работниками этого заведения - директором Лиходеевым, его помощниками Римским и Варенухой, бухгалтером Ласточкиным, описаны настолько художественно реально, ощутимо и правдоподобно, что невольно возникает вопрос, а не происходило все в действительности, не было ли в Москве Варьете, где состоялся или мог состояться фантастический сеанс черной магии? Как мы уже знаем, Булгаков в своих произведениях почти всюду использовал реальный историко-топографический фон, «поселял» своих героев в тех местах, которые сам знал, где жил или работал, где бывал в гостях у знакомых и друзей. Не оказались исключением из этого правила места действия героев и при описании Варьете. Писатель остался верен себе, показав в вымышленном фантастическом Варьете существовавший в 1926-1935 годах Московский мюзик-холл. Располагался он в том же доме, где нынешний Московский театр сатиры (Большая Садовая, 18), в районе нынешней Триумфальной площади - Старых Триумфальных Ворот).

Много претерпело перестроек и переименований это старое, спрятанное сейчас за современным фасадом здание: Театр оперетты, Театр народного творчества, Второй госцирк, Киноцирк. И выстроено оно было круглым, как и настоящий цирк, в 1911 году архитектором Б. М. Нилусом для первого русского цирка братьев Никитиных на месте домов и флигелей П. В. Шереметева, разорившегося потомка старинного дворянского рода.

После революции, через несколько лет после в 1921 году последнего из братьев Петра Никитина, до своей кончины бывшего директором, этот цирк в чистом виде прекратил свое существование. Будущий романист успел все же побывать там - описание его посещения можно найти в ранней повести «Роковые яйца»:

«В цирке бывшего Никитина, на приятно пахнущей навозом коричневой жирной арене мертвенно-бледный клоун Бом говорил распухшему в клетчатой водянке Биму:

- Я знаю, отчего ты такой печальный!

- Отциво? - пискливо спрашивал Бим.

- Ты зарыл яйца в землю, а милиция пятого участка их нашла.

Га-га-га! - смеялся цирк так, что в жилах стыла радостно и тоскливо кровь, и под стареньким куполом веяли трапеции и паутина.

А-ап! - пронзительно кричали клоуны, и кормленная белая лошадь выносила на себе чудной красоты женщину, на стройных ногах, в малиновом трико…»

В 1926 году старый цирк был значительно перестроен: место манежа заняли кресла партера, а часть амфитеатра и балкона преобразовалась в большую сцену, задник, кулисы.

Здание превратилось в театр и сначала называлось Вторым Госцирком - мюзик-холлом, а потом просто Московским мюзик-холлом. Зал был рассчитан на 1766 мест и имел партер, ложи, бельэтаж, балкон-галерею - совсем как и булгаковское Варьете. Интересные представления нового эстрадного театра сопровождались большим успехом. Один из спектаклей назывался «Артисты варьете». В путеводителе «Театральная Москва» за 1930 год мюзик-холл представлялся как театр эстрадно-аттракционного жанра и обозрений, где помимо постоянной труппы выступают «советские и иностранные артисты-гастролеры». Так что «черный маг» Воланд со свитой здесь совершенно естественным явлением.

Московский мюзик-холл просуществовал до 1936 года. Именно в это время Булгаковым, видимо часто посещавшим его представления, были созданы те главы романа, где показан феерический сеанс черной магии в Варьете. А многие его персонажи и таинственные фокусы имеют в основе реальных артистов и их искусство в тогдашнем мюзик-холле.

Представление в булгаковском Варьете начинается с выступления «велосипедной семьи Джулли»: «Маленький человек в дырявом желтом котелке и с грушевидным малиновым носом, в клетчатых брюках и лакированных ботинках выехал на сцену Варьете на обыкновенном двухколесном велосипеде. Под звуки фокстрота он сделал круг, а затем испустил победный вопль, отчего велосипед поднялся на дыбы. Проехавшись на одном заднем колесе, человечек перевернулся вверх ногами, ухитрился на ходу отвинтить переднее колесо и пустить его за кулисы, а затем продолжать путь на одном колесе, вертя педали руками. На высокой металлической мачте с седлом наверху и с одним колесом выехала полная блондинка в трико и юбочке, усеянной серебряными звездами, и стала ездить по кругу.

Встречаясь с ней, человечек издавал приветственные крики и ногой снимал с головы котелок. Наконец прикатил малютка лет восьми со старческим лицом и зашнырял между взрослыми на крошечной двухколеске, к которой был приделан громадный автомобильный гудок…»

Вот так подробно, как бы с натуры описал Булгаков велофигуристов в своеобразном эстрадном прологе к сеансу черной магии.

Из чего состоял сам так называемый «сеанс черной магии» в романе Булгакова? Из фокусов с картами, денежного дождя фальшивых в конечном счете бумажек, из отрывания и приживления головы у конферансье, из переодеваний в «салоне парижских мод», окончившихся всеобщим скандалом.

Стоит отметить, что особенно популярен в Московском мюзик-холле 30-х годов был жанр фокуса в технике «черного кабинета». Работа начинающего Эмиля Кио (Э. Т. Ренарда) сопровождалась шуточным комментарием о черной и белой магии конферансье Н. С. Орешкова и А. А. Грилля. Гастролеры-ленинградцы Дора и Николай Орнальдо (Н. А. Смирнов) выступали с целым иллюзионным театром, где с применением массового гипноза, фокусов с картами (сравните с «номерами» Коровьева и Бегемота), «распиливанием» женщины (чем не отрывание головы у Жоржа Бенгальского?) давались большие программы.

О еще одном гипнотическом даре Орнальдо рассказывал журналист В. Вирен: «Однажды М. Зощенко вместе с писателем В. Поляковым зашли в ленинградский Таврический сад, где давали представление артисты цирка. На афише значилось, что выступает в шапито «знаменитый гипнотизер Орнальдо». Купили билеты. Начался сеанс с «лечением»: на сцену вызывали зрителей, к верхней одежде которых прикрепляли записки - что именно подлежит исцелению. Пристальным взглядом и причудливыми движениями рук Орнальдо подвергал их «лечению»: заставлял петь песни, плясать «казачка».

Во втором отделении гипнотизер занимался внушением. Снова вызвали группу зрителей. Орнальдо внушал им, что они дети на пляже - и взрослые люди начинали играть в песочек, ныряли в воду, ловили рыбу.

После представления писатели дождались Орнальдо и вместе с ним вышли из сада. Оказалось, что он русский и настоящая фамилия его - Смирнов.

- Что бы вы хотели, чтобы я сделал? - спросил гипнотизер.

- Пусть вот этот прохожий, идущий впереди нас, остановится,- попросил Зощенко.

- Он остановится по счету «десять»,- сказал Орнальдо и начал тихо считать: «Раз, два, три...»

И как только он произнес «десять», гражданин, идущий впереди, остановился. Все трое подошли к нему.

- Что с вами? - спросил его гипнотизер.

- Да вот что-то непонятное,- сказал незнакомец.- Не могу сдвинуться с места.

- Пустяки. Идите. Все будет в порядке.

И гражданин сначала робко, потом уверенно зашагал дальше».

Особая фигура в сеансе черной магии - это пострадавший конферансье Жорж Бенгальский, с которым дьявольская шайка едва не поступила так, как с Михаилом Берлиозом. Но его пожалели, и голову вернули. Кто же из в конферанса в мюзик-холле мог быть шаржированной копией Жоржа Бенгальского?

(Заметим, что работу конферансье Булгаков знал не понаслышке и не только как зритель: в начале своей московской жизни он работал конферансье в маленьком театре) Конечно, булгаковский Жорж Бенгальский, которому за излишнюю болтовню отрывают голову, образ собирательный, хотя явное сходство сценических имен Жоржа Бенгальского и реально существовавшего московского конферансье Жоржа (Георгия) Раздольского.

Возможно, романист более цирковым («тигриным») псевдонимом хотел усилить комический эффект внешности и поведения своего героя. Георгий Раздольский был сравнительно мало известен и популярен. А из признанных звезд московского конферанса, среди знаменитых А. А. Менделевича, А. А. Глинского, А. Г. Алексеева и других, безусловно, следует выделить одного из самых популярных в Московском мюзик-холле - Александра Александровича Грилля. Он был, пожалуй, наиболее близок к булгаковскому Жоржу Бенгальскому.

Напомним, что происшествием с улетевшими Геллой и Варенухой не закончилась страшная для финдиректора Варьете ночь. Поседевший от пережитого кошмара Римский, выбравшись из здания, задыхаясь, подбежал к стоянке такси на противоположном от театра углу площади, где был кинотеатр. На Триумфальной (недавно Маяковского) площади напротив здания мюзик-холла действительно находился кинотеатр под названием «Ханжонков», затем «Межрабпом», «Горн» (теперь это кинотеатр «Москва»).

Около него и поймал такси Римский, чтобы мчаться к отправлению ленинградского экспресса. (Заметим, в описании пребывания доведенного до невменяемости финдиректора в Ленинграде Булгаков использует автобиографические подробности. Он сам всегда останавливался именно в гостинице «Астория», причем указанный в романе 412-й номер «с серо-голубой мебелью с золотом и прекрасным ванным отделением» был один из постоянно занимаемых писателем.)

И еще один персонаж романа, пострадавший от черной магии, мечется в районе Садовой. Это буфетчик Варьете Соков, продававший осетрину «второй свежести». После визита в «нехорошую квартиру» и знакомства с Коровьевым и Геллой он с расцарапанной головой «вырвавшись из подворотни, диковато оглянулся, как будто чего-то ища... и через минуту был на другой с улицы в аптеке». До строительства большого дома с гостиницей «Пекин», занимающего целый квартал, на углу улицы Красина (бывш. Живодерка) и Большой Садовой аптека бывшего владельца Рубановского.

Из нее перевязанный буфетчик попал напротив, через двор, в особнячок профессора Кузьмина, где также произошла фантасмагория с участием фокстротирующего под «Аллилуйю» воробышка. «Маленький беленький особнячок», где обитал доктор «по болезням печени», явно списан с домика рядом с аптекой (№ 3); где в квартире 2 жила уже знакомая нам Елена Сергеевна незадолго до того, как стать женой Михаила Афанасьевича... Интересно, что профессор В. И. Кузьмин, хирург и специалист внутренним болезням, находился тоже очень близко от этого района по адресу: Садовая-Кудринская, 28, квартира тоже 2. Было ли это совпадением или написано автором специально, остается одной из загадок романа.

Зато достаточно прозрачно определены Булгаковым несколько московских адресов, связанных с персонажами других служащих Варьете. Городской филиал Комиссии зрелищ и увеселений облегченного типа, бухгалтер Ласточкин услышал слаженное хоровое пение «Славного моря...», помещен автором в Ваганьковский переулок, в «облупленный от времени особняк в глубине двора» за решетчатой оградой. Бывший Ваганьковский, или Староваганьковский, переулок, где дом 17 соответствует описанному в романе. По этому адресу никогда не было напоминающих «зрелищную комиссию» учреждений. Автор высмотрел дом, когда ходил в библиотеку Румянцевского музея в знаменитом доме Пашкова, на крыше-балюстраде которого он развернул одну из финальных сцен романа, и был корреспондентом журнала «Голос работника просвещения»; именно здесь живут герои опубликованного там очерка «Птицы в мансарде».

Героя, едва ли не единственного, которому симпатизирует автор, служащего Варьете, бухгалтера Ласточкина ожидают после сеанса черной магии многие переживания. Сначала с таксистом, пострадавшим от фальшивых денег. Потом в Комиссии зрелищ и увеселений облегченного типа, узнаваемой в том же ГОМЭЦе на Цветне бульваре. Там ждала его жуткая сцена с пустым костюмом Прохора Прохоровича и с рыдающей секретарше Анной Ричардовной. Затем в Ваганьковском переулке, нам уже известном, и наконец, в «финзрелищном секторе» (об адресе которого можно только догадываться), где злосчастного бухгалтера арестовали...

Эпилог романа определяет судьбы не только его главных героев - Мастера и Маргариты. В нем рассказано, что случилось с другими героями, в том числе с работника Варьете. Варенуха остался, а Римский перешел работать! Театр детских кукол в Замоскворечье. Подобный театр в том районе столицы действительно существовал. Конечно, без Римского. Под названием «Московский передвижной кукольный театр» он находился вблизи Ордынки, во 2-м Казачьем переулке, дом 11.

Степа Лиходеев с московской Садовой был переброшен в Ростов заведующим большим гастрономическим магазином. Думается, что южный город выбран Булгаковым неспроста. Он бывал там неоднократно. И самый крупный ростовский гастроном находился также на Садовой улице (теперь Фридриха Энгельса - главная улица города). Нынешние ростовчане знают этот старый и хорошо оборудованный магазин (вроде московского «Елисеевского») на том же месте, но под иным названием...

Узнавайте из книг новое, ищите ответы на все свои самые замысловатые вопросы. Ваш Гордей Меткий

Мягков Б. С.

Булгаков на Патриарших / Б. С. Мягков. - М.: Алгоритм, 2008

Источник фото: komodda.com, www.bulgakov.ru, varlamov.me, nnm.me.

Внезапно появившийся в Москве Воланд и его свита за четыре дня успели натворить немало потрясающих воображение обывателя дел, но самым невероятным и скандальным было происшествие в театре Варьете.

Этот эпизод искусно вплетен в особый сатирико-бытовой слой романа, связанный с сюжетной линией Воланда, возникающего всюду, где нарушены моральные и нравственные устои. Вся атмосфера сцены в Варьете одновременно реальная и фантасмагорическая. Под взрывы хохота, улюлюканье и аплодисменты радостно возбужденных зрителей происходят ужасающие вещи, совершается ряд чудовищных экспериментов, испытаний на человечность и бессердечие, жадность, честность, порядочность, подлость, лживость, милосердие...

Сталкивая зрителей театра Варьете (где, по выражению конферансье Бенгальского, собралось пол-Москвы) с нечистой силой, писатель как бы исследует, есть ли в них нравственная опора, способны ли они противостоять соблазну, искушению грехом, могут ли они подняться над серой повседневностью, отвлечься от сплетен, квартирных дрязг, интриг, корысти.

Внимательное чтение этой главы помогает читателю раскрыть тайну посещения Воландом Москвы 30-х гг., догадаться о цели его визита. Появившись на сцене театра Варьете в качестве «знаменитого иностранного артиста», «мага и чародея», «мосье» Воланд отнюдь не развлекает публику, а напротив, сам пристально вглядывается в нее. («Я открою вам тайну... я вовсе не артист, а просто мне хотелось повидать москвичей в массе, а удобнее всего это было сделать в театре... я же лишь сидел и смотрел на москвичей».) Его прежде всего волнует вопрос, изменилось ли «московское народонаселение»? На первый взгляд, да: «...Горожане сильно изменились... внешне... как и сам город, впрочем». Однако Воланда интересует «гораздо более важный вопрос: изменились ли эти люди внутренне? »

И вот разворачивается сеанс черной магии, виртуозно осуществленный Коровьевым-Фаготом и котом Бегемотом. После фокуса с картами «какой-то смятенный гражданин обнаружил у себя в кармане пачку, перевязанную банковским способом и с надписью на обложке: «Одна тысяча рублей». Изумленную публику взволновало не чудо появления денег, а только одно - настоящие это червонцы или фальшивые. Когда посыпался «денежный дождь», «...веселье, а потом изумление охватило весь театр. Всюду гудело слово «червонцы, червонцы», слышались вскрикивания... Кое-кто уже ползал в проходе, шаря под креслами. Многие стояли на сиденьях, ловя вертлявые, капризные бумажки». В зале нарастает напряжение, вызревает скандал, происходит драка. С тонкой иронией изображает Булгаков, как советские граждане самозабвенно и нежно «любят деньги»: «Поднимались сотни рук, зрители сквозь бумажки глядели на освещенную сцену и видели самые верные и правильные водяные знаки. Запах также не оставлял никаких сомнений: это был ни с чем по прелести не сравнимый запах только что отпечатанных денег». Обращают на себя внимание эпитеты «самые верные и правильные», «ни с чем по прелести не сравнимый» - так говорят о чем-то очень дорогом и заветном. И закономерной кажется реакция на «разоблачения» Жоржа Бенгальского, потребовавшего исчезновения этих «якобы денежных бумажек». Публика предложила оторвать ему голову, что и было молниеносно исполнено. Нарочито натуралистическая сцена отрывания головы потрясает зал. Люди, пораженные собственной стадной жестокостью, опомнились: «Ради бога, не мучьте его! - вдруг, покрывая гам, прозвучал из ложи женский голос...» К нему присоединился хор женских и мужских голосов: «Простить, простить!..» И здесь впервые вмешивается Воланд: «Ну что же... они - люди как люди. Любят деньги, но ведь это всегда было... Человечество любит деньги, из чего бы те ни были сделаны, из кожи ли, из бумаги ли, из бронзы или золота. Ну, легкомысленны... ну, что ж., и милосердие иногда стучится в их сердца... обыкновенные люди... Вобщем, напоминают прежних... квартирный вопрос только испортил их... - И громко приказал: «Наденьте голову». Эти ставшие уже хрестоматийными слова князя тьмы несут в себе как современный Булгакову политический подтекст, так и глубинный философский смысл. Да, за прошедшие почти две тысячи лет люди мало «изменились внутренне». Как похожа толпа в древнем Ершалаиме во время оглашения приговора на тех, кто жаждет «хлеба и зрелищ» в Варьете: «Тут ему Понтию Пилату показалось, что солнце, зазвенев, лопнуло над ним и залило ему огнем уши. В этом огне бушевали рев, визги, стоны, хохот, свист».

Но малейшее проявление человеческого в человеке - милосердия - примиряет автора (и, как ни странно, Воланда) с людьми, заставляет поверить в нравственную природу человека. Тема добра, милосердия, проходящая через весь роман, очень явственно обозначена именно в этой главе.

Эпизод в театре Варьете имеет и другой «...очень актуальный и тоже философский смысл»: «теоретики социализма полагали, что установление социалистических отношений приведет к коренным переменам в нравственной, а также умственной природе человека... Эксперимент не удался...» (Г. Лесскис).

Всевидящему булгаковскому Воланду жизнь открыта без румян и грима. Пронзительный иронический взгляд Воланда близок автору, который рассматривает отдельного человека и все человечество с определенной дистанции - культурной, временной, - стремясь выявить нравственную сущность людей. При помощи мистики, фантастики Булгаков подвергает осмеянию все то, что отвернулось от добра, изолгалось, развратилось, нравственно выхолощено, утратило извечные истины.

Таким образом, двенадцатая глава, являясь кульминацией сюжетной линии «Воланд - москвичи», играет очень важную роль в раскрытии философского и политического подтекста романа, отражает его стилевое богатство и своеобразие.

Один из ярчайших писателей XX века. Прекрасная фантастика и сатира романа «Мастер и Маргарита» сделали произведение одним из самых читаемых в советское время, когда правительство любыми способами хотело скрыть недостатки социальной системы, пороки общества. Именно поэтому произведение, полное смелых идей и разоблачений, долго не печаталось. Роман этот очень сложен и необычен, а потому интересен не только людям, жившим в советское время, но и современной молодежи.

Одна из главных тем романа - тема добра и зла - звучит в каждой строчке произведения, как в ершалаимских, так и в московских главах. И как ни странно, наказание во имя торжества добра творят силы зла (не случаен эпиграф произведения: Я - часть той силы, что вечно хочет зла и совершает благо»).

Воланд обличает худшую сторону человеческой натуры, разоблачает людские пороки и наказывает человека за его проступки. Наиболее яркой сценой «добрых» деяний злой силы является глава «Черная магия и ее разоблачение». В этой главе сила разоблачения достигает апогея. Воланд и его свита соблазняют зрителей, тем самым раскрывая самые глубокие пороки современных людей, и немедля показывают наиболее порочных. Воланд приказывает оторвать голову надоевшему ему Бенгальскому, который слишком много врал («суется все время, куда его не спрашивают, ложными замечаниями портит сеанс!»). Тут же читатель замечает жестокость зрителей по отношению к провинившемуся конферансье, затем их слабонервность и жалость к несчастному с оторванной головой. Силы зла разоблачают такие пороки, как недоверие ко всему и подозрительность, воспитанные издержками системы, жадность, надменность, корысть и хамство. Воланд наказывает виновных, направляя их тем самым на праведный путь. Конечно же разоблачение пороков общества происходит на протяжении всего романа, но более ярко выражено и подчеркнуто оно именно в рассматриваемой главе.

В этой же главе задается один из наиболее важных философских вопросов всего романа: «изменились ли эти горожане внутренне?» И, немного проследив реакцию зрителей на фокусы черной магии, Воланд заключает: «В общем, напоминают прежних... квартирный вопрос только испортил их...» То есть, сравнивая людей, живших тысячелетия назад, и современных, можно сказать, что время ничего не изменило: люди так же любят деньги, а «милосердие иногда стучится в их сердца».

Возможности зла ограниченны. Воланд обретает полноту власти только там, где последовательно истребляются честь, вера, подлинная культура. Люди сами открывают ему умы и души. И как же доверчивы и порочны оказались люди, пришедшие в театр варьете. Хотя на афишах было написано: «Сеансы черной магии с полным ее разоблачением», все равно зрители поверили в существование магии и во все фокусы Воланда. Тем сильнее было их разочарование, что после представления все подаренные профессором вещи испарились, а деньги превратились в простые бумажки.

Двенадцатая глава - это глава, в которой собраны все пороки современного общества и людей вообще.

В художественной структуре рассматриваемая сцена занимает особое место. Московская линия и линия темного мира сливаются воедино, переплетаясь и дополняя друг друга. То есть темные силы показывают все свое могущество посредством порочности московских граждан, а читателю раскрывается культурная сторона московской жизни.

В заключение можно сказать, что глава о сеансе черной магии очень важна в идейно-художественной структуре романа: она является одной из важнейших в раскрытии автором темы добра и зла, в ней тесно переплетаются между собой главнейшие художественные линии романа.

Не законченный в 1940 году роман «Мастер и Маргарита» является одним из глубочайших произведений русской литературы. Для наиболее полного выражения своих идей Булгаков выстраивает его композицию как сочетание реального, фантастического и вечного. Такая структура позволяет наилучшим образом показать изменения, происшедшие за два тысячелетия в душах людей, и в конечном итоге ответить на главные вопросы произведения о добре и зле, творчестве и смысле жизни.

Если рассмотреть композицию «московских» глав романа (т. е. его «реальную» часть), то становится очевидным, что сцена сеанса черной магии является кульминационной. Понятны также и причины появления этого эпизода - провести своеобразное испытание людей, проследить эволюцию их душ.

Посетители варьете встречаются с потусторонней силой, но так и не осознают этого. С одной стороны, здесь появляется мотив узнавания. У Булгакова только «любимые» герои, герои с душой способны понять, что перед ними - Сатана. Публика варьете, напротив, бездушна, мертва, и только изредка «милосердие... стучится в их сердца». С другой стороны, автором используется прием обытовления фантастического, то есть персонажи, прибывшие из мира вечности, в реальности приобретают конкретные земные черты. Наиболее характерная деталь - полинялое кресло мага.

И именно Воланд в начале эпизода ставит основной вопрос: «изменились ли эти горожане внутренне?». Следующий за этим разговор о москвичах вместе с реакцией последних на черную магию составляет идейное содержание сцены.

Первая проверка, которой подверглись несчастные зрители, представляла собой «денежный дождь» - испытание деньгами, закончившееся отрыванием головы конферансье. Важно, что предложение поступило из публики. Это свидетельствует о том, что тяга к «денежным бумажкам» у горожан заложена на уровне инстинкта. Когда олицетворяющий разум Бенгальский становится преградой на пути к богатству, его стремятся убрать. Но по сути своей конферансье такой же стяжатель, что подтверждается репликой: «Квартиру возьмите, картины возьмите, только голову отдайте!» Думается, что «квартирный вопрос» (по мнению мага, главная причина испорченности москвичей) является мотивом сцены. Основной же ее смысл заключается в доказательстве того, что люди так и не утратили алчность.

Следующее испытание, которому подвергнута публика, - дамский магазин. Интересно проследить изменение наречий, характеризующих состояние первой посетительницы: от «решительно все равно» и «задумчиво» к «с достоинством» и «надменно». У брюнетки нет имени, это собирательный образ, на примере которого Булгаков показывает, как жадность овладевает душою человека.

Что же движет этими людьми? Судя по реакции зала на появление преображенной женщины - зависть, то самое «чувство дрянной категории», которое вместе с жаждой наживы, карьеризмом может толкнуть человека на все. Это иллюстрирует «разоблачение» Аркадия Аполлоновича, еще одного «рупора разума». Семплеярова уличают в «оказании протекции» молодым актрисам. В жертву карьере приносится честь, а высокое положение дает право бесчестить других.

В свете всего этого становится ясным смысл названия главы - «Черная магия и ее разоблачение». Развенчивается не магия перед людьми, а, наоборот, пороки человека выявляются при помощи колдовства. Этот прием используется и в других местах романа (например, самопишущий костюм).

Если говорить о художественном своеобразии эпизода, то необходимо отметить черты карнавальной сцены в сеансе. Классическим примером может служить сцена сумасшествия Катерины Ивановны в «Преступлении и наказании». С булгаковским этот эпизод роднят даже шумы: хохот и звон тарелок в «Мастере и Маргарите» и смех, гром таза и пение у Достоевского.

Речевое оформление сцены характерно для «московских» глав. Эпизод написан динамичным языком, «стилем кинематографа» - одно событие сменяет другое практически без авторских комментариев. Необходимо отметить и приемы классического: гиперболу, гротеск.

Итак, сцена сеанса черной магии занимает важное место в идейно-художественной структуре романа. С точки зрения композиции она является кульминацией в развитии действия в «московских» главах. Рассмотрены все основные пороки современного человека (который так и не изменился), кроме, пожалуй, самого главного - трусости. Именно из-за нее мастер был лишен света, она же отняла смерть у жестокого пятого прокуратора Иудеи, всадника Пилата Понтийского.