Фотографии художника ивана кускова все что есть. Любимые образы детства
Пройдя по длинному узкому коридору коммунальной квартиры, мы попадаем в заповедный мир, в нечто совершенно иное, чем все до сих пор встречавшиеся жилища или мастерские художников. Узкая, тесная, затерянная среди отчужденной повседневности комната оказывается вдруг и произведением искусства, и оазисом Свободы - хранителем культурной памяти, и отпечатком жизненного опыта, что отвоевано многолетним сопротивлением усредненному и обеспеченному общему бытию. Это многослойное, иерархически выстроенное пространство, и потому это своего рода государство в государстве, физически крошечное, но вмещающее в себя Универсум. 
Каждая (отнюдь не случайная) деталь, каждая малость и, казалось бы, частность воплощает в себе дух припоминания о воображаемой «земле обетованной», утраченной, но реконструируемой родине, образ которой - это увиденный с дальнозоркостью подзорной трубы и преображенный силой воображения образ былой Европы. Рыцарская старина с детства заставляет его, подобно Дон Кихоту, вновь и вновь отправляться на поиски приключений, ныне с помощью любимых книг, воздаяний Бахусу и отточенного пера виртуозного рисовальщика, столь часто уподобляющего сеть перового рисунка хитросплетениям офортного штриха (и это волшебное оружие служит ему столь же надежно, как и верный меч странствующему рыцарю). В мире, им созданном, он демиург, властелин, титан и мастер-искусник. Послушный лишь Божьей воле, он ощущает себя проводником Божественного начала, что позволяет ему безапелляционно заявлять: «Я есть Бог-Отец, Бог-Сын и Бог-Дух Святой». 
Отсюда требование абсолютной честности к своему ремеслу и своему призванию, к избранным героям и кумирам. Творчество постоянно выплескивается за границы искусства как изолированной культурной сферы и обращается к самому бытию, к жизни в целом. Разнообразные цитаты,
Как романтика, его привлекает также проявление загадочного и сверхъестественного, реальное и фантастическое здесь тесно переплетены: недаром в числе первых кумиров - визионер и эстет Эдгар По. Впрочем, безусловным требованием является правда и точность фантастичного, соразмерность Тайны, логики и эмпирики. Например, боготворя Э.По, с гораздо меньшей симпатией художник относится к Гофману, избыточная цветистость фантазии которого кажется ему чрезмерной. Однако, в случае безусловно убеждающей правды искусства он не исключает любых вымыслов и фантасмагорий: высоко ценит Иеронима Босха, а из модернистских направлений XX века с уважением отзывается о сюрреалистической ветви, особенно выделяя Сальвадора Дали. Требование рисовать, как старые мастера, направлено на предельно наглядное, осязаемое, конкретное воплощение Идеи. Иллюзионизм его пространств, микрокосм листа обусловлен тем, что он, по собственному определению, хочет путешествовать, погружаясь в них, чтобы потрогать на ощупь каждую деталь, каждую мелочь из всего им же созданного. 
Это сочетание документальной достоверности и ореола Загадки, отчетливой физиологической точности и глубокомысленности сокровенных подтекстов и, наконец, воскрешение листа-картины как своего рода «зеркала» некоего реально-идеального мира - все это помогает понять, почему среди духовных предков из эпохи Возрождения для него особо значимы Леонардо и Дюрер. К образу Леонардо как герою-персонажу одного из своих листов он обратился еще в послевоенные сталинские годы, что, кстати, послужило поводом для знакомства и дальнейшем дружбы с другим аутсайдером своего времени - Дмитрием Красно-певцевым.
Склонность к кропотливой реконструкции исторического костюма и прочего антуража эпохи, наряду с уже упоминавшейся магической наглядностью вещественных реалий, не должна отождествляться ни с приемами и мировоззрением убогого академизма соцреалистической школы, ни с инфантильно-женственной театральностью левомосховских карнавалов, ни с китчевой ретроспективностыо всяческого историзирующего «салона».
Ретроспективизм Кускова, в отличие от упомянутых «обращений к истокам», совершенно не имеет в себе привкуса слащавой идеализации прошлого, а страсти и события порожденного им мира отнюдь не являются кукольно-бутафорской имитацией «детских грез». Его мир пронизывают властные, до конца не познаваемые силы жизни и смерти, рока, фатума, судьбы. Предстояние фатальности, однако, не подавляет, не растворяет Личность, а, наоборот, кристаллизует ее. Такова, например, удача пьяных матросов-жизнелюбов в «Короле Чуме»: зримое присутствие мерти и опасности, «чары ужаса», материализуемые в устрашающе-увлекательной панораме вымершего городского ландшафта, лишь оттеняют и обостряют жизнесозидающую энергию мастера и его героев. 
Живому персонажу всегда зримо или незримо сопутствуют проекции потустороннего -маска смерти, эсхатологическая тень, "непроницаемое присутствие Непостижимого Иного. Ночная сторона души, возбуждаемая «выпивкой», чтением и неустанным творчеством, сообщает пространству жизни, столь жизненному, обжитому, пережитому, визионерское измерение. Стихия иррационального укрощена искусством. Дары фантазии ювелирно обработаны, упорядочены, окультивированы в мастерской воображения.
Выкристаллизовавшись из книжного мира, эти листы обрели странную самодостаточность, уже вовсе не являясь иллюстрациями. Не относимый ни к живописи, ни к графике, ни к иллюстрированию, образный ряд этих листов «для себя» представляется своего рода многозначительным символическим языком, где каждое изображение участвует в построении совокупной картины мироздания. 
Образ мира, столь слитый здесь с образом жизни, мыслим только через Образ, живой, персональный, конкретный, достоверный, всегда несущий весть о жизненно важном. Каждое из этих уникальных пространств - это вывод из предшествующей жизни и одновременно выход, магическая потайная дверь, «окно-иллюминатор» капитанской каюты. Это способ, не покидая каюту, зорко наблюдать и наносить на карту образов столь знакомые, а на самом деле манящие неизвестностью глубины, дали, горизонты. Абсолютно изолированная среда, где настоящие окна не моются годами, полна «окон», дверей и преддверий, через которые открываются перспективы неограниченных путешествий.
Искусствовед Сергей Кусков, сын Ивана Кускова
Редакция Натальи Бриллинг
В музейно-выставочном комплексе Московского академического художественного лицея РАХ с 31 января по 18 февраля 2008г. проходила персональная выставка выпускника МСХШ 1946 года замечательного иллюстратора Ивана Кускова.
Иван Сергеевич Кусков – известный книжный график, автор иллюстраций к книгам, которые читали все – “Три мушкетера”, “Тиль Уленшпигель”, “Дон Кихот”… Им восхищались его коллеги и просто почитатели, называя “вторым Дюрером” , “королем иллюстраций”.
Художник родился в 1927 году в семье детского врача в Москве, в Обыденском переулке близ Остоженки. “Родись, живи, умри все в том же старом доме”, - эта цитата из Сен Бева, впоследствии написанная Кусковым на двери своей комнаты, фактически стала девизом художника, который действительно прожил в этом доме, в своей шестнадцатиметровой комнате коммуналки всю свою жизнь. 
После четвертого класса общеобразовательной школы он поступил в первый класс МСХШ, только что открытой в 1939 году. С 1941 по 1943 годы был с этой школой в эвакуации в Башкирии. Закончил школу в 1946 году. В 1947 году поступил в Суриковский институт и закончил его в 1952 году. С тех пор работал художником-иллюстратором в разных издательствах. Дар иллюстратора проявился у И.С. Кускова очень рано. В фонде музея есть работы, сделанные им в девятилетнем возрасте. Эти композиции на исторические темы поражают умением компоновать и знанием исторической эпохи. 
Товарищи по школе говорили о нем, что он природный феномен, и “уже в колыбели скреб перышком иллюстрации к “Трем мушкетерам”…
За свою творческую жизнь художник проиллюстрировал около ста книг. Персонажи литературной классики для Кускова как бы оживали, он был соучастником описываемого действия. Интерьеры, пейзажи, костюмы героев произведений поражают своей художественной правдой.
У него было много почитателей, со многими он переписывался, получая во множестве отзывы из самых разных мест страны. Он очень ценил эти контакты с читателями. Именно в этом не официозно-советском, а подлинном смысле слова он был поистине народным художником.
Волей судьбы все наследие талантливого художника – его многочисленные рисунки, офорты, которых более 2000 ед., архивы – достались нашему музею. Это большая честь и огромная ответственность для музейных сотрудников. В представленной экспозиции лишь малая доля его наследства, но она дает полное представление о широте дарования художника. В основном И.С.Кусков работал в технике тушь, перо.
Но обращался он и к станковой графике. Сохранились его акварельные композиции, которые можно увидеть на выставке. Помимо книжных иллюстраций, сделанных художником уже после окончания института, в экспозицию включены его школьные работы, по своему мастерству не уступающие работам зрелого периода. И.С.Кусков не имел никаких регалий, званий, но его творчество всегда будет вызывать восхищение у истинных ценителей изобразительного искусства.
Было это не то в 87, не то в 88-м. Меня познакомили с Сергеем Кусковым, мы где-то выпили, и нашей спутнице вздумалось затащить меня в квартиру его отца-художника. Затарившись вином, мы зашли в подъезд старого красивого дома в Обыденском. Открывший дверь хозяин с достоинством льва и галантностью кавалера протянул мне руку, представляясь: "Иван Кусков".
Но я уже прилип взглядом к развешанным повсюду рисункам, намертво связанным в моей памяти с кучей книг детства: Тиль, Дон Кихот, Айвенго, Майн Рид, Купер... Но главное - Три мушкетера
!!! Наверное, половину удовольствия от этих книг приносили картинки - их можно было рассматривать долго и подробно.
Хозяин действительно оказался автором всех этих иллюстраций и я смотрел на него, вытаращив глаза. "Три мушкетера" были первой книгой, читанной мною в полном смысле самостоятельно: едва обучившись чтению, я таком спер со "взрослой" полки толстый красный том с завораживающими картинками. Помню, что на свой лад трансформировал непонятные имена героев, и когда позже довелось услышать о Д"Артаньяне и Арамисе, я не сразу сообразил, что это именно те люди, с которыми я уже был знаком в раннем детстве...
Единственная комната хозяина была примечательна не менее его самого.
Повсюду здесь обнаруживались пустые бутылки. Но хранение пустой стеклотары - важнейшая черта индивидуальности хозяина. Например, в знаменитой квартире Ицковича на Калашном для этого отводился угол большой полупустой комнаты, служившей гостинной. Опустошенные бутылки устанавливались одна к одной, начиная с угла, и со временем равномерно заполняли объем залы, образуя на деревянном полу карту некоего колеблющегося очертаниями материка.
У Кускова же бутылки были не тарой и не материалом для создания новых форм. Это были именно бутылки и каждая находила свое место. Мерзавчики от коньяка прорастали мелкими побегами среди прочих немыслимых полусломанных сувениров на комоде, увенчанном старинной лампой с самодельным абажуром. Внушительные "огнетушители" от портвейна превращались в пыльные бутыли из-под выпитого в темноте таверны бургундского и укутанные драпировками старых тканей сплетались в натюрморты с поломанной шкатулкой и небрежно брошенным кинжалом. Кроме них присутствовали какие-то графины и фужеры - не то антикварно-хрустальные, не то - купленные вчера в сувенирной лавке. Стены и потолок были расписаны едва угадываемыми в полумраке изображениями. Интерьер заполняли всевозможные шляпы, бутафорские шпаги, старые зеркала, рога, раковины и масса иных неясных предметов.
И квартира эта, и рыцарственные манеры хозяина были очень притягательны. Но из всего разговора я помню лишь обсуждение вопроса, сходить ли еще за вином или - пора по домам...
В момент визита в квартире присутствовал гость - друг, как его представил хозяин, затруднившись, впрочем, назвать его имя. Был это типичный для тех старомосковских переулков философ-алкаш, почти утративший к тому моменту дар речи, но державшийся достойно и многозначительно.
У Кускова-старшего я был, кажется, еще однажды. А с сыном его мы с тех пор иногда пересекались на каких-то вернисажах. Сергей Кусков был весьма почитаемым в определенных кругах искусствоведом. Работал, кажется, в Третьяковке, эрудицию имел колоссальную, но занимался больше современным искусством: писал, курировал выставки. В 90-е увлекся художественными проектами НБП - еще "той", где витал дух Курехина, Дугина и Летова. Пару раз мы выпивали где-то. Выпив, он сперва разгоряченно пускался в изложение каких-то увлекательных своей спорностью идей. Как-то, впав в ярость, попытался вцепиться мне в горло... Я пытался понять его, казалось, он видит что-то важное, но речь его была слишком невнятна, дикция ухудшалась с каждой рюмкой, да и я часто был занят совсем другими мыслями. Сергей оставлял у меня ощущение какой-то детской незащищенности. Как-то он сказал, что его отец тяжело болен. А со временем и вовсе исчез из виду.
О судьбе обоих Кусковых я узнал на днях из дневника одного художника :
"Жизнь художника Ивана Кускова закончилась трагически. Во времена «перестройки», когда в продаже не было спиртного, он, с каким-то бывшим капитаном дальнего плаванья (я подозреваю, что это был бес в образе капитана) купил и выпил левый спирт. На девять лет, до самой смерти, ослепший Иван Кусков был прикован к постели. Искусствоведа Сергея Кускова вынудили обменять жильё на «золотом километре» Остоженки на Рязанский проспект. После смерти отца он оказался в Краснодарском крае и умер от рака поджелудочной железы в возрасте 53 лет."
Все, что удалось найти биографического о Кускове-старшем - крошечная заметка на сайте музея МСХШ , где, оказывается, хранятся его работы.
И, наконец, собранная в жж-сообществе first_books.
О Сергее удалось найти всего несколько упоминаний в блогах и фрагменты его статей:
И образец его "фирменного" стиля:
"Так, неслучайно на чёрном фоне, как на небесах ночи, возникает целое созвездие таких малых, но космичных знако-форм, знако-тел. Это часто древние солярные или астральные знаки, чаще - современные авторские их трансформации и вариации, не порывающие с чарами первичных Архетипов. Так и должно происходить: ведь Архетип и живёт лишь перевоплощаясь и переиначиваясь каждый раз заново, всегда по-разному мерцая на грани узнаваемо-неузнаваемости."
(из статьи о художнице-керамистке)
Друг хозяина среди его работ
Сергей Кусков и Александр Дугин на сквоте у Петлюры представляют перформанс с какой-то вызывающей огнепоклонническо-фашистской идеей. Идеи не помню, помню лишь, что полыхали горелки газовых труб, и в огне их сжигали подобия этих висящих "живых трупов".
БУДЬ ПРОКЛЯТА ВОДКА.
Любимые книги детства… Они помнятся всю жизнь, они - основа нашего интеллектуального багажа. Мне повезло, у меня было много книг. А самые любимые - это оформленные замечательными иллюстрациями. Один из самых лучших иллюстраторов, благодаря которому я обожаю книжную графику - Кусков Иван Сергеевич. Художник, которого совершенно справедливо называли «королем иллюстраций». Ниже я приведу выдержку из статьи искусствоведа Сергея Кускова, сына художника. Статья замечательная.
«Родился в семье детского врача в Москве, в Обыденском переулке близ Остоженки. “Родись, живи, умри все в том же старом доме”, — эта цитата из Сен Бева, впоследствии написанная Кусковым на двери своей комнаты, фактически стала девизом художника, который действительно прожил в этом доме, в своей шестнадцатиметровой комнате коммуналки всю свою жизнь.
После четвертого класса общеобразовательной школы он поступил в первый класс МСХШ, только что открытой в 1939 году. С 1941 по 1943 годы был с этой школой в эвакуации в Башкирии.
Закончил школу в 1946 году. В 1947 году поступил в Суриковский институт и закончил его в 1952 году. С тех пор работал художником-иллюстратором в разных издательствах.
Дар иллюстратора проявился у И.С. Кускова очень рано. В фонде музея есть работы, сделанные им в девятилетнем возрасте. Эти композиции на исторические темы поражают умением компоновать и знанием исторической эпохи».
Иван Сергеевич автор иллюстраций к книгам, которые читали все - “Три мушкетера”, «Сорок пять», “Тиль Уленшпигель”, “Дон Кихот”, «Копи царя Соломона», … Им восхищались его коллеги и просто почитатели, называя “вторым Дюрером” , “королем иллюстраций”.
Сын Ивана Сергеевича — искусствовед Сергей Кусков.
fantlab.ru/art1032
Самые яркие воспоминания, как известно, из детства. Самое вкусное мороженое, самые интересные фильмы, веселые лыжные прогулки, походы на каток, и самые страшные истории, рассказываемые друг другу перед сном, все это,кажется, было только тогда. И конечно жадное «проглатывание» книг, особенно приключенческих.
Просматривая сейчас эти издания, вспоминается то светлое и беззаботное время. , Как представляли себя героями сюжетов, как стремились дочитать скорее до картинки. Потом еще и еще. И как жалко, что приближалась последняя страница.
Не знаю как у кого, но моей любимой книжкой было издание «Три мушкетера» с иллюстрациями Ивана Кускова. И хотя, считается, что лучше всего образы героев романа Дюма передал художник Морис Лелуар, «картинки» из книги детства дороже моему сердцу.
Книжная графика, сложна тем, что иллюстратор как соавтор издания не в коим случае не должен разрушить, те образы, которые уже возникли при чтении повествования. Наоборот, его задача в том, чтобы объединить видение писателя, иллюстратора и представления читателя.
Иван Кусков (1927-1997)- московский художник график. За свою жизнь оформил более ста книг. Самые известные из них, Чарльза Диккенса, Шарля Костера, Фенимора Купера, Майн Рида, Джонатана Свифта, Мигеля Сервантеса, Вальтера Скотта и Александра Дюма. Его излюбленная техника — тушь, перо.
Художник точно изобразил персонажей Дюма, атмосферу и романтический дух той эпохи. Ожившие герои его иллюстраций как будто вышли с гравюр XVII века, в котором и происходило действие. Их черты, детали костюма, оружия, каждое перышко на шляпе тщательно прорисовано. Все эти нюансы определяли своего рода «дресс-код» дворянина, военного или чиновника того времени. Стиль работ Кускова соответствует самой описательной манере романа, отражает стремление Дюма давать исчерпывающий рассказ о внешности, привычках, манере одеваться, чтобы точнее раскрыть образы своих персонажей.
- 12.02.2020 Продолжение нашего материала рубрики «Советы начинающим коллекционерам». Сегодня мы расскажем о том, как создавалась культура коллекционирования в Европе на протяжении веков - и в каком виде подошла к началу XX века
- 10.02.2020 AI анализирует данные отчета ArtTacic Single Owner Collections Auction Analysis Report о продажах на публичном рынке коллекций, некогда находившихся в единоличном владении
- 05.02.2020 В рубрике «Теория заблуждений» отныне мы будем искоренять мифы, которые удачно выдаются за факты и негативно влияют на развитие рынка искусства и инвестиционный климат. Первым на «операционный стол» ложится Mei & Moses All Art Index
- 04.02.2020 «Чарующая прелесть рисунков Львова…», - писал критик о работах еще очень молодого автора. На AI Аукционе выставлен холст уже зрелого мастера, с развитой творческой манерой и неповторимым чувством свободы
- 04.02.2020 Первый материал рубрики «Искусство и технологии» дает нашему читателю историческую ретроспективу и краткую оценку сегодняшней ситуации на рынке ArtTech
- 27.01.2020 В залах галереи «Веллум» в Гостином Дворе открывается новая экспозиция
- 24.01.2020 Выставка пионера русского конструктивизма пройдет в галерее «Тейт Сент-Айвс» (Tate St Ives) и будет посвящена 100-летию его «Реалистического манифеста»
- 25.12.2019 В наступающем году многие музеи мира подготовили настоящие выставки-блокбастеры. Чтобы не запутаться во всем многообразии первых имен и не пропустить что-то интересное, самое время заняться составлением календаря будущих событий
- 17.12.2019 Выставка, открывающаяся 19 декабря в главном здании музея, на Петровке, 25, - попытка по-новому взглянуть на обширное музейное собрание отечественного искусства: кураторами проекта стали 20 известных деятелей из различных профессиональных сфер
- 12.12.2019 6 апреля 2020 года исполняется 500 лет со смерти одного из величайших художников Возрождения. В преддверии масштабных мероприятий, которые будут проходить в следующем году, Берлинская картинная галерея открывает выставку Мадонн работы Рафаэля Санти