Выставка китайского художника в гмии. "Октябрь" из Поднебесной: выставка Цая Гоцяна открылась в Пушкинском музее

МОСКВА, 12 сен — РИА Новости. Главные экспозиционные площади Государственного музея изобразительных искусств имени Пушкина (ГМИИ) превратились в гигантскую инсталляцию, осмысляющую столетие революции в России, в рамках выставки китайского художника Цай Гоцяна, вернисаж которой состоялся в понедельник.

Китайский художник Цай Гоцян долгое время жил в Японии, сейчас работает в США. Чаще всего он творит в технике пороховой живописи, а также осуществляет масштабные пороховые шоу. Он специально приехал в Москву задолго до открытия выставки, чтобы вместе с многочисленными волонтерами создать уникальные картины для выставки "Октябрь".

Китайский художник Цай Гоцян во время предпоказа выставки "Цай Гоцян. Октябрь" в ГМИИ им. А.Пушкина, приуроченной к 100-летию революции 1917 года в России. 11 сентября 2017

Эмоциональная выставка

Свои работы Цай Гоцян представляет в России впервые, поэтому к делу он, как всегда, подошел с размахом. Не только главные площади Пушкинского музея стали пространством для его работ: масштабная инсталляция под названием "Осень" во дворе полностью скрыла основное здание от глаз посетителей.

Эта огромная конструкция состоит из сотен детских колыбелек и колясок, внутри которых растут настоящие березы в кадках. Сейчас их листья уже пожелтели. Подвластные природе, они продолжат меняться, и в этом есть задумка автора.

"Колыбель — место, где зарождаются наши первые наивные мечты. Инсталляция "Осень" — это памятник мечтам человека о лучшей жизни и мавзолей общественных утопий", — рассказывают в Пушкинском.

На вернисаже в Итальянском дворике музея гостей приветствовали спецпредставитель президента РФ по международному культурному сотрудничеству Михаил Швыдкой, директор музея Марина Лошак и сам Цай Гоцян.

"Мы мечтали в течение двух лет о том, что нам удастся сделать на тему революции. Когда мы думали, что нам сказать на тему этой важной даты, то мы решили, что говорить об этом надо самым современным художникам, живым. Увидев и узнав все, что сделал Цай, мы поняли, что именно с ним мы должны войти в эту реку", — сказала Лошак.

По ее словам, работа, проделанная всеми причастными к выставке, была очень сложной, но невероятно интересной. "Мы сделали то, что мы хотели. Мы сделали очень эмоциональную, очень строгую выставку, которая заставит вас всех почувствовать нечто. Я надеюсь, что мы поразим вас", — подчеркнула директор музея.

Швыдкой признался, что завидует тем, кто выставку еще не видел, поскольку она принесла ему огромное удовольствие, которое он хотел бы пережить еще раз.

"Эта выставка — дань огромного уважения великой трагедии, которая принесла великую красоту. Это замечательный музейный проект, который свидетельствует о том, что русские и китайцы могут понять друг друга в каких-то фундаментальных ценностях, которыми мы живем", — сказал Швыдкой. Он подчеркнул, что экспозиция "Октябрь" станет важным этапом в культурных отношениях двух народов.

Посвящение России

Цая Гоцяна на самом деле связывает с Россией не только продолжительная и очень плодотворная работа над экспозицией "Октябрь". Он признался, что с юных лет вдохновлялся творчеством русских художников, в частности, Исаака Левитана и Ивана Крамского.

"Я рос в далекой провинции, но на меня влияло русское искусство и культура. И особенно старательно я копировал картину "Неизвестная" Крамского, а лучшую копию подарил брату моей жены… Я помню, в молодости мы очень хотели подражать русским художникам, пытались воссоздать их картины", — сказал Гоцян. Кстати, его супруга также присутствовала на вернисаже. При трогательных воспоминаниях о годах юности она не смогла сдержать слез.

Экспозицию составляют двадцатиметровые полотна в трех техниках пороховой живописи — цветной, черно-белой и каллиграфической. Центральной частью выставки является трехчастная инсталляция под общим названием "Народ". Центр композиции — "Земля", символизирующая плодородную ниву, — представляет собой огромное поле колосьев, в центре которого вырезаны советские символы: серп, молот и звезды. Особенно хорошо разглядеть их можно в зеркале на потолке. По двум сторонам расположены пороховые картины черно-белая "Река" и яркий "Сад".

В этом году мы все вольно или невольно пытаемся осмыслить трагедию русской революции и те сто лет, что прожила наша страна после этого колоссального слома своей истории. Как невозможно представить себе искусство, существующее без исторического контекста, так же невозможно не отразить в художественной жизни России такую дату, провоцирующую размышления о самом событии, его последствиях для страны и всего мира и итогах прошедших ста лет. Многие музеи, галереи и другие художественные институции представили свои проекты, приуроченные к столетию русской революции. Завтра в ГМИИ имени Пушкина открывается, возможно, самая провокационная, но, без сомнения, самая яркая экспозиция, связанная с этой темой, - «Октябрь» знаменитого китайского художника и пиротехника Цая Гоцяна.

Почему же один из главных музеев нашей страны с такой темой обратился к современному автору, пусть и именитому, многократно награжденному, востребованному в ведущих мировых музеях, но все же иностранцу? Подобные вопросы вполне объяснимы, но они исчезают, когда видишь, что привез этот автор в Москву и как он показал нам нашу историю со стороны - так, будто прожил ее вместе с нами.

Октябрь одного мальчика

Цай Гоцян родился в 1957 году в Китае в семье историка и художника. В детские годы ему довелось увидеть эпоху больших перемен в Китае и почувствовать последствия русской революции в своей стране, поэтому тема детства и тема переворота остались для него единым воспоминанием.

На мировоззрение художника и его формирование как автора произвело сильнейшее воздействие русское искусство, с которым он был знаком с детства благодаря тесным связам Китая с Советским Союзом. Восторг и почтение перед полотнами Левитана, Крамского, Малевича, Пластова, Моисеенко, Лактионова мастер сохранил по сей день. В своем эссе «Октябрь одного мальчика» Цай Гоцян пишет:

«Какой неохватной казалась тогда русская культура нам, китайцам! Настолько обширной, что для нас она была истинным выражением иностранной культуры, истинным выражением Запада для Востока. <…> И хотя после ухудшения отношений между СССР и Китаем слово «Россия» внезапно исчезло из культурной жизни китайского народа, русская культура оставалась прочной основой, питавшей умы «культурной молодежи».

Константин Максимов. Портрет китайского матроса. 1956. Холст, масло.

Почти трепет испытывал Цай Гоцян перед своим преподавателем в Шанхайской театральной академии Чжоу Бэньи, который в свое время занимался в Академии художеств имени Репина в Ленинграде. А особенно сказалась на пристрастиях мастера история русского живописца Константина Максимова, посетившего Китай в 1955-1957 годах. Советский художник не только обучил лучших китайских студентов приемам масляной живописи, но и серьезно повлиял на несколько поколений мастеров Поднебесной, в том числе и на Цая Гоцяна, который впоследствии собрал впечатляющую коллекцию работ Максимова и совсем недавно исполнил свою мечту, посетил могилу художника в России. Несколько картин Максимова и спичечных коробков с рисунками своего отца господин Цай привез на выставку в Москву.

Цай Жуйцинь. Рисунки на спичечных коробках. Спичечные коробки, перо, чернила.

Понюхать пороху

Изучение сценического дизайна обусловило обращение Цая Гоцяна к различным медиатехнологиям, инсталляции, видео, перформансу и новой для художественного мира технике - пороховой живописи. Живя в Японии с 1986 до 1995 год, мастер начал использовать этот исконно китайский материал неожиданным способом - в создании своих пиротехнических инсталляций.

На выставке в Пушкинском музее показаны несколько масштабных панно, выполненных художником с помощью монохромного или подкрашенного пороха, а также детали подготовительных работ для этих удивительных произведений. Автор задумал их специально для московского проекта и изготовил в присутствии публики в одном из павильонов ВДНХ, официально предоставленном для этого действа. Сам процесс творения впечатляет своей красотой и мощью, когда художник взрывает тщательно подготовленную конструкцию на холсте или шелке, и на глазах у зрителей рождается неповторимая и в большой степени непредсказуемая композиция, по своей силе и выразительности не имеющая аналогов. Наблюдая рождение нового шедевра, не устаешь восхищаться гениальностью мастера, сохранившего в зрелом возрасте детский восторг перед красотой мира и увлеченность своим спонтанным и опасным искусством. Цай Гоцян сам называет себя большим ребенком и считает позитивный и радостный взгляд на жизнь главной движущей силой своего творчества.

Главный экспонат выставки в Белом зале музея представляет собой единую композицию из нескольких элементов, наполненную аллегориями и смыслами. Центр зала занимает двадцатиметровая инсталляция «Земля» из колосьев, на которые нанесен узор в виде серпа и молота, отраженная в таком же огромном зеркале, подвешенном к потолку.

Земля. 2017. Фанера, растения, полимерная зеркальная пленка.

На левой стене простирается пороховая композиция «Река» - извилистый поток образов, тающих в зареве взрывов и потрясений. Повествование начинается как будто с негативов старых дореволюционных фотографий, когда жизнь была спокойной и размеренной. Дальше ритм и интенсивность взрывов учащается, образы смазываются, теряются в пороховом дыму. За коллективизацией и индустриализацией следует почти беспросветно темная полоса - Великая Отечественная война. Следуя дальше, река времени вливается в сегодняшний день, в свете которого можно различить селфи самого Цая Гоцяна в Третьяковской галерее на фоне работы так почитаемого им Крамского.

Река. 2017. Холст, порох.

Жизнь жительствует

Языки пламени, быстрые линии, прочерченные взрывами, и тающие в мерцающей темной массе образы людей волнуют воображение, вызывают бесчисленное множество ассоциаций и эмоций, столь же сложных и многоплановых, как и история нашей страны в XX столетии. Здесь новаторская техника китайского автора как нельзя лучше отражает и трагизм века, и глубину переживания народом тех катастроф и потрясений, с которыми ему пришлось столкнуться. Однако, возможно, в силу своего немного стороннего взгляда, возможно, в традициях китайской философии, очень близкой художнику, при всем многообразии и глубине эмоций он сумел сохранить удивительно мирный и светлый настрой работы. Ближе к концу «реки» отчетливо читается надпись на русском языке «Смерти нет». В контексте этой композиции, да и общей темы выставки эта фраза поражает своей христианской надмирностью и неземным покоем. Пожалуй, именно покой - как кульминация и разрешение всех потрясений - и является на самом деле главной темой этой выставки.

Река. 2017. Холст, порох. Фрагмент.

На правой стене зала размещена двадцатиметровая композиция «Сад», в которой на фоне цветущих растений и многоцветных всполохов проступают изображения детей, старых советских открыток, всего того, что, как цветы сквозь асфальт, прорастало в самые трудные и тяжелые годы. Дети играли на пепелище, деревья расцветали каждую весну, люди любили друг друга и свою многострадальную Родину. Взрывы цвета, где-то совсем прозрачные, нежные, где-то густые и напряженные, как будто составляют эту неуловимую материю памяти, которой и написано это удивительное полотно. По словам художника, изображение сада символизирует также радужные надежды, с которыми порой народ встречал революцию и которые растаяли в жестокой действительности.

Сад. 2017. Холст, порох. Фрагмент.

Центральная композиция «Земля» в таком соседстве звучит особенно пронзительно и до трагичного покорно. Придавленные серпом и молотом колосья олицетворяют русский народ, который вынес все бедствия XX века, а огромное зеркало, как бесконечное небо, отразило с высоты времен его страдания и труд.

Композиции «Земля» и «Сад».

Заключительный штрих картине века придает развевающийся вдали воздушный змей, в котором нетрудно увидеть тонкую аллюзию на образ художника, а через него и каждого человека с его индивидуальностью и душевными стремлениями. И здесь приходит на ум ассоциация с евангельскими строками «Дух веет, где хочет». Среди трагедий и войн рождается красота, любовь и оживотворяющее вдохновение художника.

На колоннаде на большом экране транслируется воссозданная на компьютере модель большого фейерверка, запланированного Цаем Гоцяном на Красной площади в память о революции. По ряду причин это пиротехническое действо не состоялось, но на выставке оно будет демонстрироваться в виде фильма. Под музыку «Октября» П.И. Чайковского мы увидим пронзительные и до глубины души трогающие образы, созданные с помощью цветных фейерверков. Исследуя выразительность новых для искусства технологий, китайский мастер создал удивительно эмоционально насыщенное и выразительное искусство, эфемерное, как дым, но мощное, как порох.

Осень. 2017. Коляски. Детские кроватки, березы.

Последние две недели перед открытием выставки в социальных сетях кипят нешуточные споры, ведь фасад Пушкинского постепенно утонул в масштабной инсталляции «Осень». Действительно, стройный портик почти полностью закрыт 15-метровой горой из советских детских колыбелей и колясок, в которые поместили сотни молодых березок. И этот лес тихо шуршит, желтеет и будет медленно облетать все два месяца работы выставки.

Первое впечатление от этой композиции - какое-то безотчетное детское счастье, смутно волнующее душу своей неуловимостью, неконкретностью и ностальгией по беззаботным и радостным годам. А еще мне сразу пришла в голову цитата из научных трудов одного из первых русских садоводов XVIII столетия, А.Т. Болотова, - «воспитание молодых яблонь». (В ГМИИ «воспитанием молодых березок» занимались два года, а после выставки высадят в уже отведенное для них место.) Трогательные и тоненькие деревья, так нежно расставленные по своим кроваткам, собраны в молодой, но очень величественный лес на склоне горы.

И в этом главная метафора, заключенная в идее Цая Гоцяна: жизнь торжествует всегда, из воспоминаний детства прорастает новая жизнь, своей витальной силой продолжая вечный процесс обновления земли. А наши воспоминания уходят все дальше, обрастая новыми ростками чужих историй. И в этой необратимости и неизбежности жизни с ее радостями и печалями, надеждами и катастрофами - потрясающая сила и умиротворяющий покой. Я счастлива, что у нас есть возможность прикоснуться к этому целительному искусству и, может быть, найти в нем ответы на вопросы нашей истории и нашей жизни.

Но. Матроны - это ежедневные статьи, колонки и интервью, переводы лучших англоязычных статей о семье и воспитании, это редакторы, хостинг и серверы. Так что вы можете понять, почему мы просим вашей помощи.

Например, 50 рублей в месяц - это много или мало? Чашка кофе? Для семейного бюджета - немного. Для Матрон - много.

Если каждый, кто читает Матроны, поддержит нас 50 рублями в месяц, то сделает огромный вклад в возможность развития издания и появления новых актуальных и интересных материалов о жизни женщины в современном мире, семье, воспитании детей, творческой самореализации и духовных смыслах.

Об авторе

Искусствовед, специалист по византийской живописи, куратор выставочных проектов, основатель собственной галереи современного искусства. Больше всего люблю говорить и слушать об искусстве. Замужем, воспитываю двоих котов. https://www.instagram.com/olga_poluektova_art/

Александра Данилова

Куратор выставки «Цай Гоцян. Октябрь», заместитель заведующего Отделом искусства стран Европы и Америки XIX–XX веков Государственного музея изобразительных искусств имени А.С.Пушкина

Выставки такого масштаба в Москве еще не было

Цай Гоцян - один из самых знаменитых художников современности, чьи заслуги слишком долго перечислять, - достаточно сказать, что он продлил Великую Китайскую стену на 10 километров, получил «Золотого льва» Венецианской биеннале и делал проект, посвященный годовщине 11 сентября, в Метрополитен-музее в Нью-Йорке (это был пороховой взрыв в виде черного облака).

Выставку «Октябрь» невозможно повторить

Выставка была придумана как единое художественное пространство, которое начинается с инсталляции из детских кроваток перед фасадом и продолжается внутри музея: над главной лестницей смонтирована работа «Звук», в Белом зале висят пороховые картины по 20 метров в длину - «Река» и «Сад», в центре зала - инсталляция «Земля». Цай Гоцян придумал этот проект специально под размеры Пушкинского музея - высота и ширина портика музея диктовали ему, какой высоты должна быть инсталляция, которая встречает посетителей, и те работы, которые находятся внутри музея.

Картины и инсталляции были созданы специально для Пушкинского музея и ранее не выставлялись

Почти все произведения готовились специально для Пушкинского музея - на выставке будет всего 7 старых работ, которые нужны, чтобы рассказать, кто такой Цай Гоцян. Все остальные произведения были сделаны за 2 недели до открытия выставки. Для Пушкинского музея Гоцян специально создал 20-метровые пороховые полотна, огромную инсталляцию из детских колясок, кроваток и люлек во дворе и множество других произведений.

Цай Гоцян научился писать по-русски

И это не просто каллиграфия, а каллиграфия русскими буквами. Для того чтобы создать надписи на русском, Гоцяну пришлось специально учить русский алфавит. Оказалось, что русский язык для каллиграфии очень сложен: в отличие от Китая, где существуют твердые правила написания иероглифов, буквы А и Д в русском алфавите можно писать разными способами, каждый из которых будет правильным.

Цай Гоцян создал самую большую картину в технике цветной пороховой живописи

Цветная пороховая живопись - новая техника для Цая, с которой он работает всего два года. До московской выставки самые большие его работы были пятиметровыми. 20-метровая картина «Река», которую можно увидеть в Пушкинском музее, - его абсолютный рекорд. Он создал ее за два дня, так как работа в такой технике требует оперативности - оставлять рассыпанный порох в павильоне даже на одну ночь небезопасно. Раскладывать трафареты можно сколько угодно, но сам процесс нанесения пороха должен уместиться в световой день.

Над выставкой работала огромная команда

В Москве 100 человек работали с художником как одна команда: волонтеры выкладывали полотно из исторических фотографий, учили Цая кириллице, вырезали трафареты и гасили искорки, которые тлели на холсте. Эти люди тоже стали частью произведения - совсем как десять приглашенных скульпторов в проекте Венецианской биеннале 1999 года, за который художник получил «Золотого льва». В Венеции люди воспроизводили 108 работ из соцреалистической скульптурной композиции «Двор сборщика податей». Из других проектов Цая можно вспомнить, как дети в Египте и Рио вместе с художником мастерили воздушных змеев, а в Иваки (город в районе Фукусимы) жители по его просьбе одновременно выключали свет в своих домах.

Зрители впервые могут увидеть «черновики» работ Гоцяна

Впервые Цай Гоцян допускает зрителей на кухню своего художественного процесса. Он показывает и пробные пороховые тесты, и скетчи, которые делал специально для этого проекта. Никогда в жизни Цай Гоцян не выставлял трафареты, а на выставке в Пушкинском музее можно увидеть трафареты картины «Река» со следами пороха, которые остались от взрыва.

Часть этого проекта должна была быть на Красной площади

Цай Гоцян единственный, кто умеет делать цветные и красочные фейерверки днем. Эти фейерверки он называет своеобразными спектаклями - мечтой Цая был фейерверк на Красной площади. Он хотел собрать на площади все образы выставки: белые березы, музыку Чайковского, триптих Малевича.

Этот проект - очень личный для художника

Проект Цая посвящен не столько Октябрьской революции, сколько революции вообще и ощущениям человека, который ее переживает. Неслучайно в экспозицию Цай включает огромное количество произведений - воспоминаний о своем детстве. Этот жест - доверие нашей публике, в которой Цай надеется найти собеседника. Русские, прошедшие через аналогичные события, понимают происходящее в нюансах - почему учителя, которых дразнил Цай, таинственно исчезали, почему в церковь приходилось ходить втайне от всех, а по вечерам вместе с отцом уничтожать книги.

Выставка в Москве - давняя мечта Цая

Выставку в России Цай Гоцян считает подарком на свой юбилей - в этом году художнику исполняется 60 лет. В отличие от многих современных художников Цай Гоцян живет чистым искусством и не соотносит себя с рынком (у него даже нет собственной галереи). Несмотря на то что его работы стоят немало, ради большой идеи он готов идти на уступки - над выставкой в Москве Цай Гоцян два года работал бесплатно.

На протяжении последних трех десятилетий искусство Цая Гоцяна - одного из самых известных китайских художников в мире, было представлено практически на всех крупных международных выставках, а перечисление всех его наград оказалось бы слишком длинным. Достаточно сказать, что в 1999 году он был удостоен «Золотого льва» Венецианской Биеннале, в Метрополитен-музее в Нью-Йорке делал проект, посвященный годовщине 11 сентября, а в Китае осуществил увеличение Великой китайской стены на 10 км и был художником спецэффектов на Олимпиаде в Пекине. Сценограф по образованию, Цай Гоцян тщательно выстраивает драматургию своих произведений, а зрелищность сочетает с восточной философией.

Инсталляция «Осень»

Выставка «Цай Гоцян. Октябрь» в ГМИИ им. Пушкина уже больше месяца принимает многочисленных посетителей - на ступенях музея каждого входящего встречает гигантская инсталляция «Осень» - часть экспозиции выставки, которую сам художник называет «монументом коллективной утопии». Березы, высаженные летом во время монтажа, постепенно желтеют, и это тоже часть замысла художника, выразившего в своем масштабном произведении и ход истории, и смену времен года, и рождение и смерть всего живого.

Цай Гоцян во время монтажа инсталляции. Фото: Рауль Скрылев.

Александра Данилова , куратор проекта «Цай Гоцян. Октябрь», почти два года, на разных этапах подготовки к выставке работала с художником и его командой - за это время Цай Гоцян трижды, еще до открытия, приезжал в Россию. О том, почему проект стал знаковым для музея и для самого художника, как устроен творческий процесс в студии Цая Гоцяна и о том, как российские зрители обогатили художественный замысел Александра Данилова рассказала обозревателю сайт Елене Рубиновой.

Об уникальности проекта

Цай Гоцян - художник, работающий в жанре тотальной инсталляции, и разумеется, он мыслит категориями, привычными для музеев современного искусства, категориями глобального пространства, что от нас, как музея классического типа, потребовало определенной гибкости.

Для Цая Гоцяна нынешний проект тоже стал знаковым не только потому, что это его первая выставка в России. Сотрудничество с нами неким образом ознаменовало новое направление в творческой деятельности Цая, а именно взаимодействие с более классическими музейными институциями, а не только привычными для него музеями современного искусства. Сразу вслед за нами у него открывается выставка в музее Прадо, и там ему даже будет предоставлено право создавать свои произведения в жанре пороховой живописи прямо в стенах музея. Сейчас он готовит выставку в галерее Уфицци. Надо сказать, что у него уже была выставка в музее Метрополитен, но там основной объект располагался на крыше, а нынешняя выставка и последующие европейские институции предполагают задействование музейного пространства.

О театральности проекта

Дело в том, что по образованию Цай Гоцян театральный художник (закончил факультет сценографии Шанхайской Академии Искусств) и его выставки - это спектакли, которые разыгрываются перед аудиторией и которые должны пробуждать у зрителя самые разные чувства.

Огромная гора, сложенная из кроваток, колясок и колыбелек, блокирующая вход в музей, как раз и есть то самое прямое высказывание, наполненное метафорическими смыслами. Связь человека с корнями и историей олицетворяют детские коляски и кроватки, сквозь которые стремятся вверх русские березы. С другой стороны для Цая было важно, чтобы это были предметы, которые не произведены на фабрике вчера, а уже использовались людьми и прошли определенный цикл жизни вещи. В этом смысле, кстати, музей тоже получил новый опыт краудфандинговой компании по сбору колясок и кроваток. Каждая такая пожертвованная коляска или кроватка уже имеет некую историю, такое антропоморфное измерение. И это тоже было важно для замысла художника. История вообще в понимании Цая - это многосоставной процесс, и история ХХ века складывалась из человеческих жизней, и каждое событие имеет множественные ассоциации и разное переживание того или иного момента.

Есть еще и какие-то подтексты, которые привносят зрители и которые художник первоначально даже не задумывал. Так, например, русская аудитория отреагировала на эту гору однозначно - коляска - ступенька - Сергей Эйзенштейн « Броненосец Потемкин». Трудно представить, что может быть еще более связанно с революцией у русского зрителя. Первоначально Цай как-то пытался бороться с этим прочтением, но когда он сам водрузил самую страшную коляску с оторванным колесом наверх, я поняла, что он смирился с этой метафорой и даже сознательно уже попытался усилить эту ассоциацию.

Монтаж инсталляции у входа в главное здание. Фото: Рауль Скрылев.

Далее зрителя встречает продолжение инсталляции - светящееся театральное небо на белом китайском шелке, натянутом над лестницей, и на нем выжженная порохом строка Интернационала на русском языке - “никто не даст нам избавления, ни Бог, ни царь и не герой…». В конце цитаты Цай ставит многоточие, возвращая зрителя к проблеме единичного и множественного, проблеме памяти - коллективной, которая всегда спорна, и личной.

Инсталляция «Народ»

Объект составной, он был сделан в 2012

Концепция выставки посвящена русской истории и для полотна «Река жизни», в которое «умещаются» сто лет c 1917- 2017 год, Цай выбирает сто фотографий, сделанных в России и представляющих разные фрагменты русской жизни. Причем, надо отметить, что знаковых событий почти нет, а в основном мы видим именно повседневные фотографии и людей самых разных сословий и народов. Зритель находит здесь узнаваемые архетипы, которые даже не имеют жесткой временной привязки - кавказская семья, беспризорники, заводские рабочие, ученики за партой, солдаты в гимнастерках, знамена и толпа на улице. Цай обращается к такому опыту, который зритель может воспринять как свой личный, общее становится частью жизни тоже. В финальную часть полотна «Река жизни», Цай помещает и свой портрет - фотографию 90-х годов, когда он был в Москве в качестве туриста. Это его фотография в Третьяковской галерее на фоне его любимой картины И. Крамского «Незнакомка», которую он сам, начинающий художник, в свое время много копировал, подражая традициям русского искусства, которое всегда много для него значило. И интересно, что его сегодняшнее отношение к русскому искусству - зрелого современного художника с мировым именем - по-прежнему двойственное: в таком подходе уживаются яркие детские воспоминания и трезвый профессиональный взгляд художника. Так, посетив Петербург, и поделившись со мной впечатлениями, Цай сказал, что с точки зрения искусства самый интересный для него художник - Михаил Врубель. Не менее захватывающе, сказал Цай, было для него проследить влияние импрессионизма на раннего Кустодиева, но при этом целый час он провел перед картиной «Девятый вал» Айвазовского, а канонический Шишкин вызывает у него не меньшее преклонение. Для него, выросшего в годы культурной революции в Китае Россия, а прежде и СССР, во многом была, некой страной мечты. И это тоже нашло свое отражение в работах.

Если инсталляцию перед входом в музей Цай Гоцян называет «монументом коллективной утопии» , то полотно «Сад мечты» - это сад общественной утопии, а прежде - сад идеологий. В той или иной степени все пребывают в мире утопии, но художник говорит о необходимости отходить в сторону, чтобы не впадать в иллюзорность. Разговаривая с Цаем, я поняла, что он допускает и еще одно прочтение, в котором пересекаются общественное и личное, общее и индивидуальное. У каждого из нас у каждого тоже есть маленький сад, и это тоже свойство человека жить с мечтой и идеалами.

Цай Гоцян - единственный в мире художник, работающий методом пороховой живописи. Порох, как известно, был изобретен в Древнем Китае, но китайское восприятие пороха не совпадает с европейским, в котором он ассоциируется главным образом с оружием и смертью, тогда как в Китае - это что-то радостное, и прежде всего - фейерверк, праздник.

Процесс создания пороховой живописи. Фото: Рауль Скрылев.

О студии Цая Гоцяна

О судьбе выставки

Материал подготовила: Елена Рубинова

В материале использованы фотографии Рауля Скрылева,

и пресс-службы ГМИИ им. А.С. Пушкина.

Об уникальности проекта

Для ГМИИ этот проект оказался уникальным во многих смыслах, но в том числе и потому, что до настоящего времени мы никогда не работали по системе commission, которая предполагает, что проект заказывается художнику эксклюзивно для нашего музея. Безусловно, проект будет документирован и сохранен, но, согласно правилам, даже если художник будет выставлять какие-то из представленных на выставке произведений, то всегда будет оговаривать, что это создано для Пушкинского музея.

Вторая принципиальная новизна этой выставки заключалась в том, что до последнего момента мы работали с несуществующими произведениями - всего 8 объектов были привезены из Нью-Йорка, в том числе экспонат “Земля» - часть центральной инсталляции в Белом зале музея. Все остальное создавалось здесь, в Москве, и, собственно, до самых последних дней перед открытием никто до конца не понимал, как это будет выглядеть в итоге. Цай Гоцян - художник, работающий в жанре тотальной инсталляции, и разумеется, он мыслит категориями, привычными для музеев современного искусства, категориями глобального пространства, что от нас, как музея классического типа, потребовало определенной гибкости.

Для Цая Гоцяна нынешний проект тоже стал знаковым не только потому, что это его первая выставка в России. Сотрудничество с нами неким образом ознаменовало новое направление в творческой деятельности Цая, а именно взаимодействие с более классическими музейными институциями, а не только привычными для него музеями современного искусства. Сразу вслед за нами у него открывается выставка в музее Прадо, и там ему даже будет предоставлено право создавать свои произведения в жанре пороховой живописи прямо в стенах музея. Сейчас он готовит выставку в галерее Уфицци. Надо сказать, что у него уже была выставка в Музее Метрополитен, но там основной объект располагался на крыше, а нынешняя выставка и последующие европейские институции предполагают задействование музейного пространства.

И еще эта выставка для Цая очень личная. Хотя он об это открыто не заявляет, у меня сложилось впечатление, что он посвятил ее и своему отцу, художнику и каллиграфу, оказавшему на него большое влияние, и камерная часть экспозиции - традиционная китайская живопись тушью на маленьких коробочках, на которых когда-то вынужден был писать его отец.

О театральности проекта

Выставку можно чисто условно разделить на сегменты, но скорее это одно большое произведение, начинающееся у главного входа, оно как бы вторгается и продолжается уже внутри музея. Много работая за прошедший год с этим художником, и размышляя над его приоритетами, я поняла, что для него не столь важна работа с пространством, сколько работа со зрителем. Дело в том, что по образованию Цай Гоцян театральный художник (закончил факультет сценографии Шанхайской Академии Искусств) и его выставки - это спектакли, которые разыгрываются перед аудиторией и которые должны пробуждать у зрителя самые разные чувства. Огромная гора, сложенная из кроваток, колясок и колыбелек, блокирующая вход в музей, как раз и есть то самое прямое высказывание, наполненное метафорическими смыслами. Связь человека с корнями и историей олицетворяют детские коляски и кроватки, сквозь которые стремятся вверх русские березы. С другой стороны для Цая было важно, чтобы это были предметы, которые не произведены на фабрике вчера, а уже использовались людьми и прошли определенный цикл жизни вещи. В этом смысле, кстати, музей тоже получил новый опыт краудфандинговой компании по сбору колясок и кроваток. Каждая такая пожертвованная коляска или кроватка уже имеет некую историю, такое антропоморфное измерение. И это тоже было важно для замысла художника. История вообще в понимании Цая - это многосоставной процесс, и история 20 века складывалась из человеческих жизней, и каждое событие имеет множественные ассоциации и разное переживание того или иного момента.

Есть еще и какие-то подтексты, которые привносят зрители и которые художник первоначально даже не задумывал. Так, например, русская аудитория отреагировала на эту гору однозначно - коляска - ступенька - Сергей Эйзенштейн “Броненосец Потемкин». Трудно представить, что может быть еще более связанно с революцией у русского зрителя. Первоначально Цай как-то пытался бороться с этим прочтением, но когда он сам водрузил самую страшную коляску с оторванным колесом наверх, я поняла, что он смирился с этой метафорой и даже сознательно уже попытался усилить эту ассоциацию.

Русская аудитория, особенно люди в возрасте, привнесли еще одно интересное понимание, которое не закладывал художник. Они часто говорят, что видят мотив кладбища - ограды, березки, и на самом деле они даже продолжили метафору художника - жизнь от рождения до смерти, что сопрягается с одной из главных тем художника на этой выставке - это тема «я и мы», тема «человек и история». Далее зрителя встречает продолжение инсталляции - светящееся театральное небо на белом китайском шелке, натянутом над лестницей, и на нем выжженная порохом строка Интернационала на русском языке - “никто не даст нам избавления, ни Бог, ни царь и не герой…». В конце цитаты Цай ставит многоточие, возвращая зрителя к проблеме единичного и множественного, проблеме памяти - коллективной, которая всегда спорна, и личной.

О поле, реке жизни и саде мечты

Кульминации выставка достигает в Белом зале, где находится произведение, которое автор назвал «Народ», сознательно, вслед за строками Интернационала, обращаясь к коммунистической терминологии. Произведение состоит из четырех частей - поле, которое символизирует русскую плодородную землю, река жизни, сад мечты и парящий воздушный змей в самом конце. Объект Земля как раз был единственным привезенным в Москву объектом, и мы впервые использовали морскую транспортировку - никогда прежде музей этого не делал. Объект составной, он был сделан в 2012 году для цикла работ «Искусство для инопланетян», проходившей в Лос-Анджелесе, и на этом плодородном поле были совершенно другие знаки, причем на потолке. Здесь же на поле появились изображения серпа и молота, причем лучше всего это видно именно в отражении на зеркальном потолке-небе. Но отражение, понятно - не совсем тоже самое, что реальность. Поле само по себе достаточно уникальный объект, состоит из 2 млн. травинок, каждая из них высушена и обработана и в каждую вставлена проволочка, а в деревянных панелях - 2 млн. дырочек, в которую вручную опускается травинка. Правда, тут вкралась кросс- культурная разница, поскольку в нашем понимании золотая нива хлебного поля - это пшеница или, в крайнем случае, рожь, а в итоге оказалось, что на поле растет просо. Но как образ, особенно издалека, это работает. Слева - полотно «Река жизни», а справа - «Сад мечты», одно в традиционной для Цая Гоцяна черно-белой пороховой живописи, другое - цветной.

О России реальной и вымышленной

Концепция выставки посвящена русской истории и для полотна «Река жизни», в которое «умещаются» сто лет c 1917- 2017 год, Цай выбирает сто фотографий, сделанных в России и представляющих разные фрагменты русской жизни. Причем, надо отметить, что знаковых событий почти нет, а в основном мы видим именно повседневные фотографии и людей самых разных сословий и народов. Зритель находит здесь узнаваемые архетипы, которые даже не имеют жесткой временной привязки - кавказская семья, беспризорники, заводские рабочие, ученики за партой, солдаты в гимнастерках, знамена и толпа на улице. Цай обращается к такому опыту, который зритель может воспринять как свой личный, общее становится частью жизни тоже. В финальную часть полотна «Река жизни», Цай помещает и свой портрет - фотографию 90-х годов, когда он был в Москве в качестве туриста. Это его фотография в Третьяковской галерее на фоне его любимой картины И. Крамского «Незнакомка», которую он сам, начинающий художник, в свое время много копировал, подражая традициям русского искусства, которое всегда много для него значило. И интересно, что его сегодняшнее отношение к русскому искусству - зрелого современного художника с мировым именем - по-прежнему двойственное: в таком подходе уживаются яркие детские воспоминания и трезвый профессиональный взгляд художника. Так, посетив Петербург, и поделившись со мной впечатлениями, Цай сказал, что с точки зрения искусства самый интересный для него художник -- Михаил Врубель. Не менее захватывающе, сказал Цай, было для него проследить влияние импрессионизма на раннего Кустодиева, но при этом целый час он провел перед картиной «Девятый вал» Айвазовского, а канонический Шишкин вызывает у него не меньшее преклонение. Для него, выросшего в годы культурной революции в Китае Россия, а прежде и СССР, во многом была, некой страной мечты. И это тоже нашло свое отражение в работах.

Если инсталляцию перед входом в музей Цай Гоцян называет «монументом коллективной утопии» , то полотно «Сад мечты» - это сад общественной утопии, а прежде -- сад идеологий. В той или иной степени все пребывают в мире утопии, но художник говорит о необходимости отходить в сторону, чтобы не впадать в иллюзорность. Разговаривая с Цаем, я поняла, что он допускает и\еще одно прочтение, в котором пересекаются общественное и личное, общее и индивидуальное. У каждого из нас у каждого тоже есть маленький сад, и это тоже свойство человека жить с мечтой и идеалами.

О пороховой каллиграфии и технике пороховой живописи

он ассоциируется главным образом с оружием и смертью, тогда как в Китае - это что-то радостное, и прежде всего - фейерверк, праздник.Для Цая пороховая живопись - это соединение традиционной китайской культуры и актуального искусства, к которому принадлежит этот художник.

Пороховая живопись - это и очень просто, и очень сложно одновременно. Часть экспозиции демонстрирует, как происходит создание произведений методом пороховой живописи. Впервые Цай Гоцян дает возможность зрителям заглянуть в процесс создания своих произведений - мы видим пороховые тесты. Порох ведет себя по-разному, и это необходимый подготовительный этап. Затем Цай делает предварительные рисунки, из которых вырезаются трафареты, они накладываются на грунтованный холст для получения фигуративного изображения. Для сложных плакатов - это лазерная резка. Затем насыпается порох, закрывается негорючей тканью или плотным картоном, чтобы ограничить доступ кислорода, внутри прокладывается шнур и поджигается. главное технология заключается в том, чтобы не допустить открытого огня. Создание даже масштабных работ занимает секунды, но что получится до конца не знает и сам автор. Во время создания картины на расстоянии одного метра друг от друга у нас стояли волонтеры с мокрыми полотенцами на случай появления огня. Как написал в одной из своих статей художник, главное не зажечь, а вовремя потушить.

О студии Цая Гоцяна

Команда и студия Цая Гоцяна функционирует как одна большая семья, начиная от совместного обеда за большим столом (Цай даже держит повара), и заканчивая такими жестами, как приглашение и оплата приезда родственников куратора со стороны студии на открытие выставки в Москву. Отношения членов команды Цая очень человечные, несмотря на то, что иногда все срываются на режим работы 24 часа и понимают, что Цай - художник невероятной работоспособности. И без понимания и поддержки в команде многое было бы невозможным.

О судьбе выставки

Хотя выставка и была создана для музея и по нашему заказу, но все экспонаты считаются собственностью студии и поедут обратно в Нью-Йорк. Но мы надеемся, что возможно, что-то из созданного и останется в Москве и, разумеется, заводили речь, о том, что после окончания выставки были бы рады принять какую-то из работ Цая в коллекцию музея, но решения о дарении чего-бы то ни было принимает не сам художник, а весь коллектив студии.

Уже за две недели до открытия выставки в сквере около главного входа в музей с вековой историей можно было наблюдать создание инсталляции «Осень»: гора высотой 16 метров, составленная из сотен детских колясок, кроваток и люлек, возвышалась, закрывая лестницу, портик и колоннаду. В течение трех дней подъемный кран поднимал специально выращенные березовые деревья высотой от 3 до 4 метров каждое, устанавливая их в кроватки или коляски, а молодые побеги - в детские автомобильные люльки. Большие деревья укрывали маленькие, превращая всю композицию в зеленую березовую рощу. Во время монтажа инсталляции деревья уже начали желтеть в преддверии наступающей осени; а во время выставки желтые листья полностью придут на смену зеленой листве, обнажив белые стволы берез, а также конструкцию самой инсталляции - структуру, напоминающую работы художников-конструктивистов.

Столкнувшись с закрытым главным входом, зрители вынуждены обойти «Осень», чтобы попасть внутрь, где они сразу начинают свое путешествие по выставке с непривычного визуального опыта. Внутри они обнаруживают, что художник трансформировал все пространство: над главной Розовой лестницей смонтирована работа «Звук» - шелковое полотно длиной 20 метров с пороховой каллиграфией делит просторное пространство пополам. Двухмерное полотно при помощи искусства каллиграфии и живописи трансформировалось в объемную поэтическую инсталляцию, наполненную энергией. Зрители поднимаются по Розовой лестнице под полотнищем «Звука», и, запрокинув головы, читают на белом шелке предостерегающие строки из «Интернационала» - «Никто не даст нам избавленья, ни бог, ни царь и не герой!». Когда им кажется, что они максимально приблизились к этим словам под потолком, они оказываются около входа в Белый зал.

Здесь привычный потолок заменен зеркальным, увеличившим и без того просторное пространство вдвое. Художник заставляет зрительские ощущения трансформироваться в каждом новом музейном пространстве. Две пороховые картины по 20 метров в длину каждая, «Река» и «Сад», висят на стенах друг против друг, окаймляя инсталляцию «Земля», расположенную в центре Белого зала. Создавая свою «Землю», символизирующую русскую ниву, Цай надеялся воссоздать ощущение тайны, которое возникало у него в детстве во время просмотра советских фильмов и советской живописи - солнечный свет пробивается через облака и освещает поле, демонстрируя романтические идеи, которые Цай испытывал к свободе и красоте жизни в свои юные годы. Только в отражении в зеркале потолка зрители могут разглядеть символы, «спрятанные» на поле. Также посетители видят в отражении многочисленные изображения людей, чьи портреты являются частью бурной «Реки», маки, гвоздики и советские плакаты, а также самих себя. Художник создает иллюзию, которая заставляет зрителей задуматься о собственных отношениях с его произведениями.

Кульминация выставки - видеопроект «Октябрь. Дневные фейерверки на Красной площади». По замыслу художника с Красной площади и берега Москва-реки один за другим запускаются дневные фейерверки, взрывающиеся в небе под музыку П.И. Чайковского в оркестровой аранжировке. Перформанс завершается 100-секундной канонадой оглушающих взрывов, оставляющих после себя ослепительно белую вспышку…

С 4 сентября Цай, при поддержке местных волонтеров, работал над созданием пороховых картин «Река», «Звук» и «Сад» на площадке павильона № 22 на ВДНХ. Волонтеры выкладывали масштабное полотно из сотни исторических фотографий, запечатлевших жизнь обычных людей. Они помогали Цаю, объясняя правильное написание кириллических букв, вырезали огромные трафареты с изображениями цветов, а после того, как Цай поджигал каждую из работ, они спешили гасить маленькие искорки, которые могли остаться и тлеть на холсте. Вместе с художником волонтеры переживали волнительные моменты перед взрывом и наблюдали за созданием новой работы.

К выставке готовится двуязычный русско-английский каталог, выход которого планируется в начале октября. Помимо многочисленных иллюстраций, рассказывающих о процессе создания выставки и о работах, вошедших в экспозицию, в каталог включены научные статьи и основополагающее эссе Цая «Октябрь одного мальчика». В издании затронуты основные темы и идеи выставки, которые рассматриваются в личном, историческом, художественном и политическом аспектах.

В ноябре в рамках выставки будет выпущен одноименный документальный фильм режиссера Шаньшань Ся. Фильм рассказывает не только о создании выставки - анализируя творчество Цая Гоцяна, а также советского живописца и педагога К.М. Максимова, оказавшего чрезвычайное влияние на становление китайской художественной культуры ХХ века, режиссер фильма покажет историю взаимоотношений китайских и русских художников последних десятилетий. Таким образом это будет откровенный рассказ о творческом наследии и изменении творческого подхода мастеров на стыке эпох.

Проект Цая Гоцяна в России продолжает историю совместных проектов ГМИИ им. А.С. Пушкина и Сбербанка. В ноябре 2016 года была открыта выставка «Видеть невидимое». Уникальный проект Пушкинского музея и Сбербанка — это первая в России экспозиция тактильных картин, воспроизводящих знаменитые полотна из собрания музея и изготовленных по инновационной технологии специально для незрячих и слабовидящих людей. C февраоя 2017 года выставка начала тур по России - выставку уже посетили жители Казани, Волгограда, Воронежа, Екатеринбурга и Омска.

Куратор выставки - Александра Данилова, заместитель заведующего Отделом искусства стран Европы и Америки XIX - XX вв. Государственного музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина (Москва).

Образовательная программа к выставке
Сборные экскурсии по выставке
Экскурсии медиаторов «Открытой лаборатории» ГМИИ им. А.С. Пушкина
Экскурсии на жестовом языке