| Дни воинской славы (победные дни) России | 1 декабря. День победы русской эскадры под командованием П.С. Нахимова над турецкой эскадрой у мыса Синоп (1853 год)

1 декабря

День победы русской эскадры под командованием П.С. Нахимова
над турецкой эскадрой у мыса Синоп
(1853 год)

Синопский морской бой

Морское сражение при Синопе произошло в самом начале Крымской войны. Начавшись в октябре 1853 г. между Россией и Турцией, она вскоре переросла в вооруженное столкновение России с сильной коалицией Турции, Англии, Франции и Сардинии. Это было последнее крупное сражение парусных кораблей и первое, в котором использовались бомбические орудия (т. е. стрелявшие разрывными снарядами).

18 (30) ноября 1853 г. эскадра вице-адмирала П. С. Нахимова (6 линейных кораблей и 2 фрегата) в Синопской бухте нанесла упреждающий удар по противнику, неожиданно напав на турецкий флот, состоявший из 16 кораблей. Цвет турецкого флота (7 фрегатов, 3 корвета и 1 пароход) был сожжен, береговые батареи уничтожены. Турки потеряли убитыми и ранеными около 4 тыс. человек. Еще около 200 попали в плен. Эскадра Нахимова не потеряла ни одного корабля. Блестящая победа русского флота лишила турок господства на Черном море, не позволила им высадить войска на побережье Кавказа.

В Синопском бою наглядно проявилась эффективность передовой системы обучения и воспитания воинов-черноморцев. Высокое боевое мастерство, показанное моряками, было достигнуто упорной учебой, тренировками, походами, овладением всеми тонкостями морского дела.

Ход сражения

Вице-адмирал Нахимов (84-пушечные линейные корабли «Императрица Мария», «Чесма» и «Ростислав») был послан князем Меншиковым в крейсерство к берегам Анатолии. Были сведения, что турки в Синопе готовят силы для высадки десанта у Сухума и Поти.

Подойдя к Синопу, Нахимов увидел в бухте отряд турецких кораблей под защитой 6-ти береговых батарей и решился тесно блокировать порт, чтобы с прибытием из Севастополя подкреплений атаковать неприятеля.

16 (28) ноября 1853 к отряду Нахимова присоединилась эскадра контр-адмирала Ф. М. Новосильского (120-пушечные линейные корабли «Париж», «Великий князь Константин» и «Три святителя», фрегаты «Кагул» и «Кулевчи»). Турки могли быть усилены союзным англо-французским флотом, расположенном в бухте Бешик-Кертез (пролив Дарданеллы).

Решено было атаковать 2-мя колоннами: в 1-й, ближайшей к неприятелю - корабли отряда Нахимова, во 2-й - Новосильского, фрегаты же должны были под парусами наблюдать за неприятельскими пароходами; консульские дома и вообще город решено было по возможности щадить, поражая лишь суда и батареи. Впервые предполагалось использовать 68-фунтовые бомбические орудия.

Утром 18 ноября (30 ноября) шел дождь при порывистом ветре от OSO, самом неблагоприятном для завладения турецкими судами (они легко могли выброситься на берег).

В 9.30 утра, держа гребные суда у бортов кораблей, эскадра направилась к рейду. В глубине бухты 7 турецких фрегатов и 3 корвета расположены были лунообразно под прикрытием 4-х батарей (одна - 8-орудийная, 3 - по 6 орудий каждая); за боевой линией стояли 2 парохода и 2 транспортных судна.

В 12.30 часа дня по 1-му выстрелу с 44-пушечного фрегата «Аунни-Аллах» был открыт огонь со всех турецких судов и батарей. Линейный корабль «Императрица Мария» засыпан был снарядами, большая часть его рангоута и стоячего такелажа перебита, у грот-мачты осталась нетронутой только одна ванта. Однако корабль безостановочно шел вперед и, действуя батальным огнём по неприятельским судам, отдал якорь против фрегата «Аунни-Аллах»; последний, не выдержав получасового обстрела, выбросился на берег. Тогда русский флагманский корабль обратил свой огонь исключительно на 44-пушечный фрегат «Фазли-Аллах», который скоро загорелся и также выбросился на берег. После этого действия корабля «Императрица Мария» сосредоточились на батарее № 5.

Линейный корабль «Великий князь Константин», встав на якорь, открыл сильный огонь по батарее № 4 и 60-пушечным фрегатам «Навек-Бахри» и «Несими-Зефер»; первый был взорван через 20 минут после открытия огня, осыпав обломками и телами моряков батарею № 4, которая затем почти перестала действовать; второй был выброшен ветром на берег, когда у него была перебита якорная цепь.

Линейный корабль «Чесма» своими выстрелами снёс батареи № 4 и № 3.

Линейный корабль «Париж», стоя на якоре, открыл батальный огонь по батарее № 5, корвету «Гюли-Сефид» (22-пуш.) и фрегату «Дамиад» (56-пуш.); затем, взорвав корвет и отбросив на берег фрегат, стал поражать фрегат «Низамие» (64-пуш.), фок- и бизань-мачты которого были сбиты, а самое судно сдрейфовало к берегу, где вскоре загорелось. Тогда «Париж» снова начал обстреливать батарею № 5.

Линейный корабль «Три Святителя» вступил в борьбу с фрегатами «Каиди-Зефер» (54-пуш.) и «Низамие»; первыми неприятельскими выстрелами у него перебило шпринг, и корабль, повернувшись по ветру, подвергся меткому продольному огню батареи № 6, причем сильно пострадал его рангоут. Снова заворотив корму, он очень удачно стал действовать по «Каиди-Зеферу» и другим судам и принудил их броситься к берегу.

Линейный корабль «Ростислав», прикрывая «Три Святителя», сосредоточил огонь на батарее № 6 и на корвете «Фейзе-Меабуд» (24-пуш.), и отбросил корвет на берег.

В 13.30 показался из-за мыса русский пароходофрегат «Одесса» под флагом генерал-адъютанта вице-адмирала В. А. Корнилова, в сопровождении пароходофрегатов «Крым» и «Херсонес». Эти суда немедленно приняли участие в бою, который, однако, уже близился к концу; силы турок очень ослабели. Батареи № 5 и № 6 продолжали беспокоить русские корабли до 4-х часов, но «Париж» и «Ростислав» вскоре разрушили их. Между тем остальные турецкие суда, зажжённые, по-видимому, своими экипажами, взлетали на воздух один за другим; от этого в городе распространился пожар, который некому было тушить.

Около 2 часов турецкий 22-пушечный пароходофрегат «Таиф» («Tayf»), вооружение 2-10 дм бомбических, 4-42 фн., 16-24 фн. орудий, под командованием Яхья-бея (Yahya-bey), вырвался из линии турецких судов, терпевших жестокое поражение, и обратился в бегство. Пользуясь преимуществом в скорости хода «Таифа», Яхья-бей сумел уйти от преследующих его русских кораблей (фрегаты «Кагул» и «Кулевчи», затем пароходофрегатов отряда Корнилова) и сообщить в Стамбул о полном истреблении турецкой эскадры. Капитан Яхья-бей, ожидавший награду за спасение корабля, был уволен со службы с лишением чина за «недостойное поведение». Султан Абдул-Меджид был очень недоволен бегством «Таифа», сказав: «Я бы предпочел, чтобы он не спасся бегством, а погиб в бою, как и остальные». По данным французского официоза «Le Moniteur», корреспондент которого побывал на «Таифе» сразу после его возвращения в Стамбул, на пароходофрегате было 11 убитых и 17 раненых. Распространенные в отечественной историографии утверждения о том, что на «Таифе» находились турецкий адмирал Мушавер-паша и главный советник Осман-паши англичанин Адольф Слэйд не соответствуют действительности.

Командующие

П. С. Нахимов

Осман-паша

Силы сторон Потери

Сино́пское сраже́ние - разгром турецкой эскадры русским Черноморским флотом 18 (30) ноября 1853 года , под командованием адмирала Нахимова . Некоторые историки рассматривают его как «лебединую песню» парусного флота и первое сражение Крымской войны . Турецкий флот был разгромлен в течение нескольких часов. Это нападение послужило для Великобритании и Франции поводом для объявления войны России .

Утверждение, что это было первое сражение Крымской войны, неверно: 5 (17) ноября, то есть за 13 дней до Синопского сражения, произошёл бой между русским пароходофрегатом «Владимир» (в тот момент на нём находился адмирал В. А. Корнилов) и турецким вооружённым пароходом «Перваз-Бахри» (Владыка морей). Трёхчасовой бой кончился сдачей турецкого парохода в плен.

Ход сражения

Подойдя к Синопу, Нахимов увидел в бухте отряд турецких кораблей под защитой 6-ти береговых батарей и решился тесно блокировать порт, чтобы с прибытием из Севастополя подкреплений атаковать неприятеля.

Решено было атаковать 2-мя колоннами: в 1-й, ближайшей к неприятелю - корабли отряда Нахимова, во 2-й - Новосильского, фрегаты же должны были под парусами наблюдать за неприятельскими пароходами; консульские дома и вообще город решено было по возможности щадить, поражая лишь суда и батареи. Впервые предполагалось использовать 68-фунтовые бомбические орудия .

В числе пленных находился командующий турецкой эскадры вице-адмирал Осман-паша и 2 судовых командира.

По окончании сражения корабли русского флота начали исправлять повреждения в такелаже и рангоуте, а 20 ноября (2 декабря) снялись с якоря, чтобы на буксире пароходов следовать в Севастополь. За Синопским мысом эскадра встретила большую зыбь от NO, так что пароходы принуждены были отдать буксиры. Ночью ветер крепчал, и суда направились дальше под парусами. 22-го (4 декабря), около полудня, победоносные корабли вошли при общем ликовании на Севастопольский рейд.

Боевой порядок

Линейные корабли

• Великий князь Константин 120 орудий
• Три святителя 120 орудий
• Париж 120 орудий (2-й флагман)
• Императрица Мария 84 орудий (флагман)
• Чесма 84 орудий
• Ростислав 84 орудий

Фрегаты

• Кулевчи 54 орудий
• Кагул 44 орудий

Пароходофрегаты

• Одесса 12 орудий
• Крым 12 орудий
• Херсонес 12 орудий

Фрегаты

• Аунни Аллах 44 орудий - выбросился на берег
• Фазли Аллах 44 орудий (бывший русский Рафаил , захвачен в 1829) - загорелся, выбросился на берег
• Низамие 62 орудий - выбросился на берег после потери двух мачт
• Несими Зефер 60 орудий - выбросился на берег после того как была перебита якорная цепь
• Навек Бахри 58 орудий - взорвался
• Дамиад 56 орудий (египетский) - выбросился на берег
• Каиди Зефер 54 орудий - выбросился на берег

Корветы

• Нежм Фишан 24 орудий
• Фейзе Меабуд 24 орудий - выбросился на берег
• Гюли Сефид 22 орудий - взорвался

Пароходофрегат

• Таиф 22 орудия - ушёл в Стамбул

Пароход

• Эркиле 2 орудия

Примечания

Задокументировано одно из ранних проявлений пропаганды, когда сразу после Синопского сражения английские газеты в отчётах о сражении писали, будто бы русские достреливали плававших в море раненых турок.

Ссылки

Категории:

• Сражения по алфавиту
• Морские сражения России
• Морские сражения Турции
• События 30 ноября
• Ноябрь 1853 года
• Крымская война
• Сражения в Чёрном море
• Сражения XIX века

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Синопское сражение" в других словарях:

18(30).11.1853, в Синопской бухте (на северном побережье Турции), во время Крымской войны 1853 56. Русская эскадра вице адмирала П. С. Нахимова уничтожила турецкую эскадру Осман паши. Синопское сражение последнее сражение эпохи парусного флота … Большой Энциклопедический словарь

СИНОПСКОЕ СРАЖЕНИЕ, морское сражение 18(30). 11.1853 в Синоп ской бухте (на северном побережье Турции) во время Крымской войны 1853 56. Русская эскадра вице адмирала П. С. Нахимова уничтожила турецкую эскадру Осман паши. С. с. последнее сражение… … Русская история

В конце 40-начале 50-х гг. XIX века начал назревать новый конфликт на Ближнем Востоке, поводом к которому явился спор католического и православного духовенства о «палестинских святынях».

Речь шла о том, какой из церквей принадлежит право владеть ключами от Вифлеемского храма и других христианских святынь Палестины - в то время провинции Османской империи. В 1850 г. православный патриарх Иерусалимский Кирилл обратился к турецким властям за разрешением на починку главного купола храма Святого Гроба Господня. Одновременно с этим католическая миссия подняла вопрос о правах католического духовенства, выдвинув требование восстановить католическую серебряную звезду, снятую со Святых Яслей и передать им ключ от главных ворот Вифлеемской церкви. Поначалу европейская общественность не уделяла большого внимания этому спору, который продолжался в течении 1850-52 гг.

Инициатором обострения конфликта выступила Франция, где в ходе революции 1848-1849 г.г. к власти пришел Луи Наполеон - племянник Наполеона Бонапарта, провозгласивший себя в 1852 г. императором французов под именем Наполеон III. Он решил использовать этот конфликт для укрепления своего положения внутри страны, заручившись поддержкой влиятельного французского духовенства. Кроме того, в своей внешней политике он стремился восстановить былое могущество наполеоновской Франции начала XIX века. Новый французский император стремился к небольшой победоносной войне с целью укрепления своего международного престижа. С этого времени русско-французские отношения начали портиться, а Николай I отказался признать Наполеона III законным монархом.

Николай I, со своей стороны, рассчитывал использовать этот конфликт для решительного наступления на Османскую империю, ошибочно полагая, что ни Англия ни Франция не предпримут решительных действий в ее защиту. Однако Англия увидела в распространении российского влияния на Ближнем Востоке угрозу Британской Индии и вступила в антирусский союз с Францией.

В феврале 1853 г. в Константинополь со специальной миссией прибыл А.С. Меншиков - правнук знаменитого сподвижника . Целью его визита было добиться от турецкого султана восстановления всех прежних прав и привилегий православной общины. Однако его миссия закончилась провалом, что привело к полному разрыву дипломатических отношений между Россией и Османской империей. Чтобы усилить нажим на Османскую Империю, в июне русская армия под командованием М.Д. Горчакова оккупировала Дунайские княжества. В октябре турецкий султан объявил России войну.

18 ноября 1853 г. в Синопской бухте на южном побережье Черного моря произошло последнее крупное сражение в истории парусного флота.

Турецкая эскадра Осман-паши вышла из Константинополя для десантной операции в районе Сухум-кале и сделала остановку в Синопской бухте. Русский Черноморский флот имел задачу воспрепятствовать активным действиям противника. Эскадра под командованием вице-адмирала П.С. Нахимова в составе трех линкоров во время крейсерского дежурства обнаружила турецкую эскадру и заблокировала ее в бухте. Была затребована помощь из Севастополя.

К моменту битвы в составе русской эскадры было 6 линкоров и 2 фрегата, а в составе турецкой - 7 фрегатов, 3 корвета, 2 пароходофрегата, 2 брига, 2 транспорта. Русские имели 720 орудий, а турки - 510.

Артиллерийский бой начали турецкие корабли. Русские корабли сумели прорваться сквозь заградительный огонь противника, встали на якорь и открыли сокрушительный ответный огонь. Особенно эффективными оказались, впервые примененные русскими 76 бомбических пушек, стрелявших не ядрами, а разрывными снарядами. В результате боя, продолжавшегося 4 часа, весь турецкий флот и все батареи из 26 орудий были уничтожены. Турецкий пароход «Таиф» под командованием А. Слейда, английского советника Осман-паши, спасся бегством. Турки потеряли убитыми и утонувшими свыше 3 тыс. чел., около 200 чел. попали в плен. В русском плену оказался и сам главнокомандующий - Осман-паша. Его, брошенного своими матросами, спасли с горящего флагмана русские моряки. Когда Нахимов спросил у Осман-паши, есть ли у него просьбы, тот ответил: «Чтобы спасти меня, ваши матросы рисковали жизнью. Прошу их достойно наградить». Русские потеряли 37 чел. убитыми и 235 ранеными. Победой в Синопской бухте русский флот получил полное господство в Черном море и сорвал планы высадки десанта турок на Кавказе.

Разгром турецкого флота явился поводом к вступлению в конфликт Англии и Франции, которые ввели свои эскадры в Черное море и высадили десант вблизи болгарского города Варна. В марте 1854 года в Стамбуле был подписан наступательный военный договор Англии, Франции и Турции против России (в январе 1855 г. к коалиции присоединилось и Сардинское королевство). В апреле 1854 г. союзная эскадра бомбардировала Одессу, а в сентябре 1854 г. союзные войска всадились близ Евпатории. Была открыта героическая страница Крымской войны - оборона Севастополя.

Блестящая победа русской эскадры в Синопском сра­жении была достигнута благодаря беспримерному героиз­му и отличной боевой выучке русских моряков, высокому флотоводческому мастерству адмирала П. С. Нахимова и решительным, инициативным действиям командиров рус­ских кораблей.

Отважная когорта черноморских героев наглядно продемонстрировала силу и непреоборимость передового русского военно-морского искусства; черноморцы про­должили и укрепили славные боевые традиции русского флота, и Синопская победа заняла одно из первых почет­ных мест в исторической летописи героических подвигов русских моряков.

В Синопском сражении наглядно проявились резуль­таты боевой подготовки, проводившейся на Черномор­ском флоте перед Крымской войной. Многолетняя воспи­тательная деятельность передовых представителей рус­ского флота с честью выдержала тяжелое испытание и получила высшую оценку в огне сражения. Беспример­ный героизм и отличная боевая выучка матросов, достиг­ших предельной скорострельности и меткости артиллерий­ской стрельбы и проявивших, по выражению Нахимова, «истинно русскую храбрость» в условиях ожесточенного противодействия со стороны противника, ярко свидетель­ствовали о высоких моральных и боевых качествах рус­ских воинов.

Синопская победа еще раз показала громадное значе­ние морального фактора в войне. В этом сражении с исключительной силой подтвердился тот неоспоримый факт, что не оружие, а человек, умело владеющий ору­жием, добывает победу. Непревзойденное искусство рус­ских флотоводцев одержало победу над искусством англо­турецких адмиралов, мастерство, воля и сноровка русских, моряков оказались выше выучки турецких матросов и офицеров.

Высокий моральный дух русских моряков в Синоп­ском сражении был обусловлен передовой системой воин­ского воспитания и чувством национальной военной гор­дости.

Подъем морального духа непосредственно перед сра­жением объяснялся тем, что на эскадре сознавали всю» «ответственность предстоящего сражения, знали о про­исках турок на Кавказе, понимали, что разгромить турец­кие корабли в Синопе - значит предотвратить удар по русским войскам на Кавказе.

Синопское сражение с особенной силой показало вы­сокий уровень тактики русского флота. Успешным осуще­ствлением атаки противника, находившегося под защитой береговых батарей, русские моряки внесли большой вклад в военно-морское искусство. Примененные в Си­нопской сражении приемы ярко свидетельствуют о твор­ческом подходе Нахимова к решению сложнейших про­блем морской тактики того времени.

Для характеристики действий русского флота в Синопском сражении необходимо прежде всего вспомнить те тактические способы, которые в то время рекомендова­лись для нападения на флот противника в его собствен­ной базе. Руководства середины XIX века предусматри­вали следующее: «Предполагая, что стоящий на шпринге флот (противника) находится в совершенной безопасно­сти со стороны берега и что никакого нападения оттуда нельзя ожидать, атаковать его корабли можно только следующими тремя способами:

Во-первых, напав на неприятеля под парусами;

Во-вторых, став на якорь на траверсе стоящего на шпринге флота;

И, в-третьих, абордировать его» .

Первый способ атаки признавался самым медленным и менее всех решительным. Второй способ считался «ре­шительнее предыдущего, но зато и опаснее для нападаю­щего, если только местность благоприятствует неприяте­лю и все нужные предосторожности им взяты» . В этом случае флагману рекомендовалось учитывать следующее важное обстоятельство: нападающий флот «никогда не сможет под неприятельским огнем маневрировать с до­статочной быстротой и верностью, чтоб, став на якорь, быть так же хорошо сомкнутым и в таком же порядке, как линия (противника), выстроенная заранее. Должно ожидать, что некоторые корабли или не попадут на свои места, или поздно займут их, подвергаясь при этом силь­нейшему неприятельскому огню» .

В тактических руководствах проводилась мысль о тщательной оценке обстановки перед выбором соот­ветствующего способа атаки, но вместе с тем явное предпочтение отдавалось третьему способу, который за­ключался в том, чтобы вплотную сблизиться с неприятелем и абордировать его корабли. «Соображения атаки необхо­димо зависят от обстоятельств и местности. Но положи­тельно можно сказать, что если оконечности стоящего на шпринге флота хорошо защищены и на него нельзя на­пасть иначе, как с фронта, который будет доступен, то са­мый лучший, даже может быть самый легчайший и реши­тельный образ нападения есть абордаж; ибо, приближа­ясь к неприятелю с ветром, который мы считаем попутным, невозможно, чтоб большая часть кораблей не свалилась на абордаж с стоящими на якоре кораблями* (против­ника)» .

Таким образом, в официальных тактических доку­ментах вплоть до середины XIX века основным способом при нападении на неприятеля в его собственной базе признавался абордаж, а артиллерийский обстрел флота противника в этом случае считался делом рискованным и сложным. Синопское же сражение вслед за выдающи­мися победами Ушакова, Спиридова, Сенявина, Лазаре­ва еще раз блестяще доказало, что успешный исход боя на якоре может быть достигнут не абордажем, но путем умелого использования артиллерийских средств.

В Синопском сражении выбор способа атаки против­ника был обусловлен стремлением к полному уничтоже­нию всей турецкой эскадры, и русские моряки добились решительной победы над неприятелем, осуществив смелый прорыв на рейд противника и подавив его сопротивление мощным артиллерийским огнем с коротких дистанций. Командующий русской эскадрой сознательно и пред­намеренно отказался от абордажа неприятельских ко­раблей, несмотря на то, что именно этот способ был ре­комендован как наилучший при атаке флота противника в его собственной базе.

При подготовке сражения были исключительно пра­вильно оценены преимущества того или иного способа атаки противника, исходя из конкретно сложившейся об­становки к моменту сражения. Абордаж был отвергнут прежде всего потому, что при этом способе атаки не обес­печивалось полное использование артиллерийских средств русских кораблей, в том числе бомбических орудий. Кро­ме того, при абордировании эскадры противника 8 рус­ских кораблей не могли одновременно парализовать со­противление всех турецких судов, что позволило бы про­тивнику использовать численное превосходство своей эскадры. Наконец, для абордажа русским кораблям не­обходимо было подходить на минимальное расстояние к. берегу, на мелководье, что являлось бы неоправданным риском. Поэтому и был избран способ атаки противника путем артиллерийского обстрела с коротких дистанций. Хотя этот способ и считался наиболее сложным, однако он создавал возможность полного использования всех артиллерийских средств русской эскадры, сковывал дей­ствия противника и придавал сражению наиболее актив­ный и решительный характер. Результаты сражения пол­ностью подтвердили правильность этого замысла.

Синопское сражение, таким образом, вновь показало зависимость способов ведения морского боя от развития и совершенствования боевых средств флота. С увеличением огневой мощи кораблей, в связи с введением бомбиче­ских орудий и количественным ростом артиллерийского во­оружения до 120 корабельных пушек, абордирование про­тивника окончательно потеряло свое прежнее значение

Для развития тактики флота в Синопском сражении характерен правильный учет сил своих и противника, продуманный выбор времени сражения, тщательная под- готовка к нему, детальная разработка плана атаки, на­стойчивость в достижении поставленной цели. Русская эскадра атаковала противника тогда, когда обстановка у Синопа сложилась более благоприятно для русских. По­строение кораблей в две колонны при прорыве на неприя­тельский рейд, образцовая диспозиция кораблей, распре­деление целей, занятие наиболее выгодного тактического положения, учет слабых и сильных сторон противника, исчерпывающие указания о ведении артиллерийского огня, - все это сыграло исключительно важную роль в достижении победы над противником.

В сражении были умело расположены линейные силы русской эскадры, что определило наилучшее их использо­вание. Русские моряки правильно оценили обстановку, разгадали замысел противника и обеспечили артиллерийский удар по противнику на такой дистанции, которую никогда не осмеливались применять западноевропейские флотоводцы. Они отлично использовали артиллерийские средства своих кораблей и показали образцы взаимодействия и взаимной выручки в бою. Важнейшим залогом победы явилось то, что выдающийся русский флотоводец П. С. Нахимов предоставил в бою широкую инициативу командирам кораблей.

Синопское сражение явилось новым, высшим этапом в истории военно-морского искусства XIX века, ибо рус­ские моряки практически доказали непригодность догм западноевропейских теоретиков об атаках крепостей со стороны моря и добились победы в таких условиях, при которых ни один из западноевропейских адмиралов даже не решился бы на атаку.

Боевые столкновения, происходившие в первой поло­вине XIX века между кораблями и береговыми укрепле­ниями, особенно ярко свидетельствовали о бессилии «хва­леных» западноевропейских адмиралов в борьбе против береговой артиллерии. Даже при значительном превос­ходстве корабельной артиллерии поединок между кораб­лями и береговыми укреплениями нередко заканчивался бесславно для атакующей стороны. Так, в 1805 г. англий­ский адмирал Сидней Смит, соратник Нельсона, с 80-пу-шечным линейным кораблем и двумя фрегатами атако­вал Мартеллову башню, расположенную на побережье о. Корсика. В течение нескольких часов английская эскад­ра обстреливала башню, вооруженную всего двумя ору­диями, однако не смогла причинить ей никакого вреда. Ответный же огонь двух береговых орудий был, наоборот, значительно эффективнее, и флагманский английский ко­рабль получил 40 пробоин и потерял до 35 человек уби­тыми и ранеными.

В 1849 г., за четыре года до Синопского сражения, во время Шлезвиг-Голштинской войны произошел поединок между датским 80-пушечным линейным кораблем и дву­мя голштинскими береговыми батареями. Линейный ко­рабль в течение целого дня обстреливал две открытые земляные батареи, вооруженные восемью орудиями. На батареях не было сбито ни одной пушки, а убитых и ра­неных насчитывалось всего 5 человек; линейный же ко­рабль имел сильные разрушения от огня береговых ору­дий и к исходу сражения взлетел на воздух.

Действия крупных соединений флота против прибреж­ных крепостей всегда характеризовались тем, что западно­европейские адмиралы, даже выступая против несравнен­но более слабого противника, требовали многократного численного перевеса в корабельной артиллерии, много­тысячного десанта, огромного запаса снарядов, наличия бомбард, канонерских, лодок, плавбатарей и пр. Они не осмеливались выступать против береговых укреплений, если орудий на кораблях было больше, чем у противника, лишь в два - три раза; им нужно было восьми-десяти-кратное превосходство.

Сражение на синопском рейде. С картины И. К. Айвазовского.

Не случайно западноевропейские историки и публици­сты всемерно затушевывают тот факт, что турки в Синоп­ском сражении обладали не только корабельной артилле­рией, но и береговыми батареями. Англо-французские «ученые» пытаются скрыть это именно потому, что сами результаты Синопского сражения наглядно свиде­тельствуют о порочности их теорий по атакам береговых укреплений со стороны моря.

Синопская победа показала полное превосходство пе­редового русского военно-морского искусства над военно-морским искусством западноевропейских стран и Турции. В Синопском сражении проявились в той или иной степе­ни все черты, характеризующие отсталость военно-морского искусства противника: полная неспособность к использованию новых кораблей (пароходы) и новых ар­тиллерийских средств (бомбические пушки), нерешитель­ность и безинициативность командующих, раболепие пе­ред устаревшими и неправильными догмами военно-мор­ских специалистов, применение шаблонных приемов в использовании артиллерийских средств, неумение пра­вильно оценивать обстановку, отсутствие взаимодействия, неспособность к борьбе с активным и решительным про­тивником.

Необходимо подчеркнуть, что в Синопском сражении потерпели банкротство не столько турки, сколько англи­чане.

Именно они строили и вооружали турецкий флот, руководили им, разрабатывали планы его боевого исполь­зования, воспитывали и обучали личный состав и, нако­нец, непосредственно участвовали в борьбе против рус­ского флота.

Именно английские советники являлись проводниками-отсталых «теорий» о неприступности береговых укреп­лений при атаках с моря.

Характерно, что перед войной англичане «предсказы­вали» туркам полный успех в грядущих морских сраже­ниях, высоко оценивая достоинства английской артилле­рии турецких кораблей. За несколько лет до войны, на­пример, офицеры английской эскадры адмирала Паркера самоуверенно и авторитетно заявляли, что «на якоре тур­ки дали бы хорошее сражение» . Действительность не оправдала расчетов англичан. Именно в бою «на якоре» турецкая эскадра была разгромлена наголову.

Синопское сражение показало крайне низкий уровень военно-морского искусства англичан и турок. Ни Слейд, ни Осман-паша не сумели организовать обороны своей базы, не приняли необходимых мер по защите рейда и по усилению береговых батарей. Во время боя, как призна­вал впоследствии Слейд, было парализовано боепитание на многих турецких судах. Турки не обеспечили борьбы за живучесть своих кораблей. Большинство командиров турецких судов показывало пример трусости, позорно-дезертируя в разгаре сражения. Турецкие матросы сражались только из-за страха перед наказанием. Таковы были результаты многолетней деятельности западноевропей­ских советников в турецком флоте, где формальные раз­говоры о значении морального фактора сочетались с плеткой и палкой, с превращением матросов в бессознатель­ный автомат. Поражение противника в Синопском сражении является прекрасной иллюстрацией мысли Энгельса: «Как много болтают о решающем значении во время войны моральных факторов! А чем же иным зани­маются в мирное время, как не тем, что их почти систе­матически уничтожают?» .

Синопская победа русского флота оказала большое влияние на дальнейшее развитие боевых средств флота и их тактического использования. Разгром неприятельского флота в защищенной гавани доказал, с одной стороны, возможность успешных активных действий флота против береговых укреплений, а с другой стороны, вызвал необ­ходимость дальнейшей разработки вопросов обороны военно-морских сил со стороны моря. Синопское сраже­ние наглядно показало, что для обороны базы, наряду с усилением береговой артиллерии, необходимо применять и другие оборонительные средства.

Этот урок Синопа был учтен Черноморским флотом при обороне Севастополя.

В Синопском сражении впервые в истории было успешно применено новое боевое средство - бомбическая артиллерия. В руках противника применение бомбических пушек (имевшихся, как мы уже указывали, и в англий­ском и в турецком флоте) не приводило ни к каким за­метным результатам. Использование же бомбической ар­тиллерии русскими моряками в Синопском сражении яви­лось одним из поворотных пунктов в развитии флотов всех стран. Синопская победа показала, что деревянные ко­рабли бессильны против новой артиллерии, что требуются коренные нововведения, обеспечивающие живучесть ко­раблей. Сразу же после Синопского сражения было нача­то строительство первых опытных броненосных судов.

Опыт Синопского сражения так же, как и вся сово­купность действий Черноморского флота в летнюю кам­панию 1853 года, во весь рост поставил вопрос о необходимости перехода от флота парусного к флоту паровому. Синопское сражение явилось последним боем парусных кораблей. Синопской победой была блестяще завершена многовековая эпоха парусного флота.

Рассматривая тактические особенности того или иного сражения в истории русского военно-морского искусства, необходимо помнить о взаимосвязи тактики и стратегии, ибо «действия тактики, их результаты должны быть расце­ниваемы не сами по себе, не с точки зрения непосред­ственного эффекта, а с точки зрения задач и возможно­стей стратегии» . Синопская победа является одним из примеров крупнейшего боевого столкновения на море, в котором блестящие тактические успехи принесли важные стратегические последствия. Значение Синопского сраже­ния состоит не только в том, что оно показало высокий уровень тактики русского флота и в сильнейшей степени повлияло на дальнейшее развитие боевых средств, но так­же и в том, что оно оказало серьезное влияние на страте­гическую обстановку в начальный период Крымской войны.

С разгромом эскадры Османа-паши были значительно ослаблены военно-морские силы Турции. Крупным уда­ром для противника явилось уничтожение 15 кораблей, которые строились и вооружались в течение многих лет перед войной. Потеряв в сражении 500 орудий, турки ли­шились почти трети всей артиллерии своего военно-мор­ского флота. Англо-турецкое командование надолго по­теряло возможность использовать свою основную обору­дованную базу на анатолийском побережье.

Наиболее чувствительным уроном для военно-морско­го флота Турции в Синопском сражении явились потери личного состава. Турецкий флот всегда испытывал острую нехватку в обученных кадрах, и некомплект команд на многих кораблях был обычным явлением. По­теря трех тысяч моряков являлась катастрофой для Тур­ции. Резервов не было. Дополнительная мобилизация дать ничего не могла. Потери были невосполнимы.

После Синопского сражения военно-морской флот Турции не мог уже осуществлять самостоятельных действий и препятствовать боевой деятельности русского Черноморского флота. Необходимо отметить, что к концу ноября 1853 г. военно-морские силы противника были ослаблены не только уничтожением 15 кораблей. Как из­вестно, накануне Синопского сражения турки потеряли два парохода («Меджари-Теджарет» и «Перваз-Бахри»); еще два парохода («Саик-Ишаде» и «Фейзи-Бахри») бы­ли серьезно повреждены в результате боя с фрегатом «Флора». Значительная часть турецкого флота ремонти­ровалась в Константинополе, а остальная часть флота была рассредоточена: несколько турецких боевых судов оставалось у кавказского побережья Черного моря (Ба-тум, Трапезунд), а около десяти судов - в портах Среди­земноморского бассейна. На уцелевших турецких кораб­лях царил полный упадок. Поражение в Синопской бухте вызвало резкое понижение морального духа противника. Оставшаяся часть военно-морского флота Турции была деморализована и небоеспособна.

В результате успешных боевых действий эскадры На­химова на определенный период было достигнуто господ­ствующее положение для русского флота на Черном море. Господство Черноморского флота на театре имело боль­шое значение для развития военных действий на сухопут­ных фронтах, так как фланги русской и турецкой армий на Дунае и Кавказе упирались в Черное море. Русский флот получал возможность содействовать приморским флангам своих сухопутных войск; турецкие же сухо­путные силы, находившиеся на Дунае и у русско-турецкой границы на Кавказе, не имели помощи своего флота.

Известия о поражении турок под Синопом стали бы­стро распространяться во всех армейских частях. Синоп­ская победа вызвала огромный нравственный подъем в русской действующей армии. Моральное воздействие блестящей победы Черноморского флота было огромно. Однако русское военное командование на главном, дунай­ском театре военных действий не смогло использовать создавшуюся обстановку для активизации действий рус­ской армии.

Совсем иная обстановка сложилась на кавказском направлении, для которого Синопская победа имела осо­бенно важное значение. Уничтожением турецкой эскадры в Синопской бухте русский флот нанес серьезный удар по агрессивным замыслам Турции и западноевропейских держав, накапливавших силы для овладения Кавказом.

В Синопском сражении была уничтожена не простая совокупность неприятельских судов, а значительная часть турецкого флота, предназначавшаяся противником для совместных действий с его сухопутными силами и отря­дами Шамиля на Кавказе. Черноморский флот не допу­стил сосредоточения значительных сил флота против­ника в восточном районе театра, в результате - турецкая восточно-анатолийская армия была лишена поддержки своего флота. Оставшиеся у кавказского побережья не­сколько турецких паровых судов и флотилия десантных средств не могли играть сколько-нибудь значительной роли после разгрома эскадры Османа-паши. Приготовле­ния противника к десантам в районе Поти, Сухума и Редут-кале были полностью сорваны.

Командующий отрядом русских судов у кавказских берегов контр-адмирал П. М. Вукотич 2 декабря 1853 года в связи с Синопской победой писал Нахимову:

«С сердечным удовольствием имею честь поздравить Ваше превосходительство с блистательным истреблением неприятельской синопской эскадры - великой грозы всего Кавказа... Быстрое и решительное истребление турецкой эскадры Вами спасло Кавказ, в особенности Сухум, Поти и Редут-кале; покорением последнего доста­лась бы в добычу туркам Гурия, Имеретия и Мингре-лия» .

Синопская победа повлияла на ослабление позиций противника не только на его приморском фланге на Кавказе, но имела значительно большие последствия. В результате небывалого разгрома турецкого флота был подорван престиж Англии и Турции в глазах феодальной верхушки горцев. Главарям реакционного движения Ша­миля с каждой победой русского оружия все труднее становилось активизировать действия своих отрядов.

Большое влияние, которое оказала Синопская победа на изменение обстановки на кавказском направлении, объясняется не только силой и своевременностью удара, нанесенного черноморскими моряками по флоту против­ника в самом Синопском сражении, но также и тем, что это сражение было не изолировано, а теснейшим образом связано с предшествующими действиями Черноморского флота. Успешной перевозкой 13-й пехотной дивизии Чер­номорский флот еще в сентябре 1853 года содействовал усилению русских войск на Кавказе. Отряды русских судов, крейсировавшие непосредственно у кавказского побережья, охраняли приморский фланг русской армии и препятствовали действиям противника. Русская эскадра Нахимова лишала противника возможности беспрепят­ственно осуществлять перевозки вооружения, боеприпа­сов, снаряжения и пополнений из Константинополя на восток. В комплексе этих действий флота Синопское сра­жение явилось завершающим ударом по агрессивным замыслам противника в отношении Кавказа. Таким обра­зом, действия Черноморского флота в течение всей летней кампании 1853 года в сильнейшей степени способство­вали укреплению русских сил и ослаблению сил против­ника на Кавказе.

Русская кавказская армия, являвшаяся лучшей частью сухопутных сил России по своей боеспособности и опыту ведения боевых действий, не только ликвидировала по­пытки противника к наступлению на кавказском направ­лении, но также нанесла ему ряд серьезных поражений. Несмотря на свое численное превосходство, турки не смогли противостоять русским войскам уже в начальный период военных действий на Кавказе. 2 ноября 1853 года противник потерпел поражение при Баяндуре. 14 ноября сражение при Ахалцихе вновь закончилось паническим отступлением турецких войск. На следующий день после Синопской победы, 19 ноября, в 150 верстах от Батума разыгралось знаменитое Баш-Кадыкларское сражение. В этом сражении 37-тысячный турецкий корпус не смог противостоять 11-тысячному русскому отряду. Оставив на поле боя свыше 8 тысяч убитых и раненых, противник начал беспорядочное отступление по направлению к Кар-су. Русские войска захватили 24 орудия (все английского производства), знамена, много лошадей и оружия.

Спустя несколько дней, в конце ноября 1853 года, в бескрайних степях Ставрополья встретились два гонца: один из них, посланец Нахимова, спешил на юг, чтобы сообщить кавказским войскам радостную весть о Синоп­ской победе; другой мчался в Севастополь с известиями о разгроме турецкой армии под Баш-Кадыкларом.

После Синопского сражения стало очевидно, что стремления западноевропейских держав воевать с Рос­сией только чужими руками, используя султанскую Тур­цию и реакционное движение Шамиля, завершились полным провалом. Успешные боевые действия Черномор­ского флота и русской кавказской армии обусловили крах пресловутой стратегии «чужих рук» и показали ничто­жество западноевропейских стратегов и политиков, недо­оценивавших силы противника и переоценивавших силы своих союзников. В первые же месяцы Крымской войны обнаружился авантюризм стратегии Англии, Франции и Турции.

Боевые успехи русского оружия, способствовавшие обеспечению безопасности южных границ России, защите Крыма и Кавказа от непосредственной угрозы со сто­роны западноевропейских агрессоров и Турции, имели прогрессивное значение, независимо от тех целей, кото­рые преследовало в войне с Турцией царское правитель­ство. Благодаря победам русской армии и флота народы Кавказа избавлялись от угрозы порабощения капитали­стической Англией и султанской Турцией. Нанося удары по турецкой империи, русская армия оказывала большое влияние и на балканские народы, ибо по своим объектив­ным результатам победы русского оружия на суше и на море способствовали национально-освободительной борь­бе народов Балканского полуострова против многовеко­вого турецкого ига.

(1) Краткое изложение морской тактики, СПБ, 1842 г., стр. 97-98

(2) Там же, стр. 100.

(3) Там же, стр. 100.

(4) Краткое изложение морской тактики, СПБ, 1842 г., стр. 100.

(5) Морской сборник, № 3, 1850 г., стр. 126.

(6) К. Маркс, Ф. Энгельс, Соч., т. XVI, ч. II; стр. 357. 144

(7) И. В. Сталин, Сочинения, т. 5, стр. 166.

(8) ЦГАВМФ, ф. 19, оп. 5, д. 69, л. 2.

Вперед
Оглавление
Назад

Синопское сражение 18 (30) ноября 1853 года золотыми буквами вписано в русскую военную летопись. Это было последнее крупное сражение в парусного флота. В этом сражении русские матросы и командиры показали, на что они способны, если ими руководят такие великие люди как Павел Степанович Нахимов, адмирал, которого от всего сердца любили и уважали окружающие его люди. В Синопском сражении русский флот почти полностью уничтожил турецкую эскадру, понеся при этом минимальные потери. Это морское сражение стало примером блестящей подготовки Черноморского флота, руководимого одним из лучших представителей школы русского военного искусства. Синоп, поразил всю Европу совершенством русского флота, полностью оправдал многолетний упорный образовательный труд адмиралов Лазарева и Нахимова.

Павел Степанович Нахимов (1802 – 1855)

Будущий адмирал родился 23 июня (5 июля) 1802 года в семье небогатых смоленских дворян. Его малой родиной было сельцо Городок в Вяземском уезде. Его отец - Степан Михайлович Нахимов, был офицером и ещё при Екатерине Великой ушел в отставку в чине секунд-майора. Из одиннадцати родившихся в семье детей, пятеро мальчиков стали военными моряками. Один из них, младший брат Павла – Сергей дорос до чина вице-адмирала, возглавлял Морской кадетский корпус.

Уже в 13 лет Павел был зачислен в Морской кадетский корпус, учился блестяще. В 1817 году получил чин мичмана и участвовал в походе брига «Феникс». В 1818 году поступил на службу на фрегат «Крейсер» и под началом Михаила Петровича Лазарева совершил кругосветное путешествие. Во время плавания был произведён в лейтенанты. Уже в эти юношеские годы у Павла Нахимова обнаружилась любопытная черта, которую сразу заметили его товарищи и сослуживцы. Эта черта господствовала у Нахимова вплоть до его гибели во время обороны Севастополя. Морская служба была для Нахимова единственным делом жизни. Никакой личной жизни, кроме службы, он не знал, и знать не хотел. Военно-морская служба была для него всем. Это был патриот, беззаветно любивший Родину, русский флот, живший ради России и умерший на своем боевом посту. Как отметил известный отечественный историк Е.В. Тарле: «За недосугом и за слишком большой поглощенностью морскими интересами он забыл влюбиться, забыл жениться. Он был фанатиком морского дела, по единодушным отзывам очевидцев и наблюдателей». Ещё во время кругосветного путешествия он чуть не погиб, спасая упавшего за борт матроса.

Нахимов во время длительного кругосветного путешествия – оно продолжалось с 1822 по 1825 год, стал любимым учеником и последователем Михаила Лазарева, который вместе с Беллинсгаузеном, стал первооткрывателем Антарктиды. Лазарев быстро оценил способности молодого офицера, и они практически не расставались по службе. После завершения кругосветного путешествия Павел Нахимов был награжден орденом Св. Владимира 4-й степени. Вместе с Лазаревым молодой лейтенант в 1826 году перешёл на линейный корабль «Азов», на котором в 1827 году принял участие в знаменитом Наваринском сражении. Корабль «Азов» из объединенного англо-франко-русского флота ближе всех подошёл к турецким морским силам. Во флоте говорили, что «Азов» громил противника практически на расстоянии пистолетного выстрела. Нахимов в этом бою командовал батареей. Павел Нахимов получил ранение, корабль понес самые большие потери, но и вреда неприятелю причинил больше, чем лучшие корабли союзного флота. Лазарев, который, по словам командующего русской эскадрой Л.П. Гейдена, «управлял движениями «Азова» с хладнокровием, искусством и мужеством примерным», был произведен в контр-адмиралы. Корабль «Азов» первым в русском флоте был удостоен георгиевского флага. Павел Нахимов отмечен чином капитан-лейтенанта и орденом Св. Георгия 4-й степени. Так блестяще Павел Степанович начал свой боевой путь.

В 1828 году Нахимов уже стал командиром корабля – корвета «Наварин». Это было призовое судно, захваченное у османов. На Мальте корабль был восстановлен, вооружен и принял участие в блокаде Дарданелл. Нахимов показал себя неутомимым тружеником. Причем товарищи никогда не упрекали его в желании выслужиться, карьеризме. Все видели, что их командир предан делу и работает больше всех. С 1830 года, по возвращении на Балтику, продолжал нести службу на «Наварине». В 1831 году возглавил новый фрегат «Паллада». Вскоре фрегат стал показательным. 17 августа 1833 г. Нахимов спас эскадру, в плохую видимость, моряк заметил Дагерортский маяк и дал сигнал, что корабли под угрозой.

В 1834 г. по ходатайству Лазарева, командовавшего Черноморским флотом, Нахимова перевели на южные морские рубежи империи. В 1836 году Павел Степанович получил командование над построенным под его же наблюдением линейным кораблем «Силистрия». Спустя несколько месяцев его произвели в капитаны 1-го ранга. На этом корабле Нахимов служил 9 лет. Павел Степанович сделал «Силистрию» образцовым кораблем и на нём выполнил ряд ответственных и трудных поручений. Командир стал известен всему флоту. Павел Степанович был руководителем суворовской и ушаковской школы, считая, что вся сила флота зиждется на матросе. «Пора нам перестать считать себя помещиками, - говорил Нахимов, - а матросов крепостными людьми. Матрос есть главный двигатель на военном корабле, а мы только пружины, которые на него действуют. Матрос управляет парусами, он же наводит орудия на неприятеля; матрос бросится на абордаж, если понадобится; все сделает матрос, ежели мы, начальники, не будем эгоистами, ежели мы не будем смотреть на службу как на средство удовлетворения своего честолюбия, а на подчиненных как на ступени собственного возвышения». Матрос, по его словам был основной военной силой флота. «Вот кого нам надо возвышать, учить, возбуждать в них смелость, геройство, ежели мы не себялюбцы, а действительно слуги отечества». Он предлагал равняться на Нельсона, который «постиг дух народной гордости своих подчиненных и одним простым сигналом возбудил запальчивый энтузиазм в простолюдинах, которые были воспитаны им и его предшественниками». Своим поведением Павел Нахимов воспитывал команду, которая должна была быть уверена в нём полностью. Так, однажды во время учений корабль «Адрианополь» сделал неудачный маневр, сделав столкновение с «Силистрией» неизбежным. Нахимов приказал все удалиться в безопасное место, сам остался на юте. При столкновении он не пострадал. Капитан объяснил свой поступок необходимостью показать команде «присутствие духа», в бою это принесет большую пользу. Экипаж будет полностью уверен в своем командире и сделает все возможное и невозможное для победы.

В 1845 году Нахимова произвели в контр-адмиралы. Лазарев назначил его командиром 1-й бригады 4-й флотской дивизии. В 1852 году получил чин вице-адмирала и возглавил флотскую дивизию. Его авторитет в эти годы распространился на весь флот и равнялся влиянию самого Лазарева. Всё его время было посвящено службе. Не имел он и лишнего рубля, все до последнего отдавая матросам и их семьям. Служба в мирное время была для него временем, которое судьба отпустила для подготовки к войне, к тому моменту, когда человек должен будет показать все свои лучшие качества. В то же время Павел Степанович был человеком с большой буквы, готовым отдать последнюю копейку нуждающемуся человеку, помочь старику, женщине или ребенку. Все матросы, их семьи стали для него одной большой семьей.

Лазарев и Нахимов, как и Корнилов, Истомин, были представителями школы, которая требовала от офицера моральной высоты. Лени, сибаритству, пьянству и карточным играм среди офицеров была объявлена «война». Матросы под их командованием должны были стать воинами, не игрушками прихотей «флотских помещиков». Они требовали от матросов не механического умения во время смотров и парадов, а подлинного умения воевать и, понимая того, что они делают. Телесные наказания стали на черноморских кораблях редкостью, внешнее чинопочитание свели к минимуму. В результате Черноморский флот стал прекрасной боевой машиной, готовой постоять за Россию.

Нахимов прозорливо отметил черту значительной части русского элитарного класса, которая в итоге и погубит Российскую империю. «Удивляют меня многие молодые офицеры: от русских отстали, к французам не пристали, на англичан также не похожи; своим пренебрегают, чужому завидуют, своих выгод совершенно не понимают. Это никуда не годится!»

Нахимов был уникальным человеком, достигшим в своем моральном и умственном развитии поразительных высот. Одновременно добрый и отзывчивый к чужому горю, необыкновенно скромный, со светлым и пытливым умом. Его моральное влияние на людей было огромно. Он подтягивал командный состав. С матросами говорил на их языке. Преданность и любовь к нему матросов достигала невиданных высот. Уже на севастопольских бастионах, его ежедневное появление вызывало у защитников невероятный энтузиазм. Уставшие, измученные матросы и солдаты, воскресали и были готовы вторить чудеса. Не зря сам Нахимов говорил, что с нашим лихим народом, проявив внимание и любовь, можно такие дела делать, что просто чудо.

Памятник П. С. Нахимову в Севастополе.

Война

Наступил 1853 год. Началась очередная война с Турцией, которая вскоре привела к глобальному конфликту с участием ведущих мировых держав. Англо-французская эскадра вошла в Дарданеллы. Были открыты фронты на Дунае и в Закавказье. Петербург, который рассчитывал на быструю победу над Портой, решительное продвижение русских интересов на Балканах и успешное решение проблемы проливов, получил угрозу войны с великими державами, со смутными перспективами. Появилась угроза, что османы, а за ними англичане и французы смогут оказать действенную помощь горцам Шамиля. А это потеря Кавказа и серьёзного продвижения сил врага с южного направления. На Кавказе Россия не имела достаточного количества войск, чтобы одновременно сдерживать наступление турецкой армии и воевать с горцами. К тому же турецкая эскадра снабжала войска на кавказском побережье и боеприпасами.

Поэтому Черноморский флот получил две задачи: во-первых, в спешном порядке перевезти подкрепления из Крыма на Кавказ; во-вторых, нанести удар по турецким морским коммуникациям. Обе задачи Павел Нахимов выполнил. 13 сентября в Севастополе получили экстренный приказ перевести в Анакрию (Анаклия) пехотную дивизию с артиллерией. На Черноморском флоте в это время было неспокойно. Ходили слухи о выступление на стороне османов англо-французской эскадры. Нахимов немедленно взял на себя операцию. За четыре дня подготовил корабли и в полном порядке разместил войска: 16 батальонов с двумя батареями – более 16 тыс. человек, 824 человек и всё необходимое имущество. 17 сентября эскадра вышла в бурное море и утром 24 сентября пришел в Анакрию. К вечеру выгрузка была завершена. В операции участвовали 14 парусных кораблей, 7 пароходов и 11 транспортных судов. Операцию признали блестящей, среди матросов больных было всего 4 человека, среди солдат – 7.

Решив первую задачу Павел Степанович приступил ко второй. Необходимо было найти в море турецкую эскадру и разгромить её. Не дать противнику провести десантную операцию в районе Сухум-кале и Поти, оказав помощь горцам. В Батуми был сконцентрирован 20 тыс. турецкий корпус, который должна была перебросить большая транспортная флотилия - до 250 судов. Высадку десанта должна была прикрыть эскадра Осман-паши.

В это время командующим Крымской армией и Черноморским флотом был князь Александр Меншиков. Он направил на поиски противника эскадру Нахимова и Корнилова. 5 ноября Корнилов встретил османских 10-пушечный пароход «Перваз-Бахре», шедший из Синопа. Пароходофрегат «Владимир» (11 пушек) под флагом начальника штаба Черноморского флота Корнилова атаковал противника. Непосредственно боем руководил командир «Владимира» капитан-лейтенант Григорий Бутаков. Он использовал высокую маневренность своего корабля и заметил слабость врага - отсутствие орудий на корме турецкого парохода. Весь бой старался держаться так, чтобы не попасть под огонь османов. Трёхчасовой бой завершился русской победой. Это был первый в истории бой паровых судов. Затем Владимир Корнилов вернулся в Севастополь и приказал контр-адмиралу Ф. М. Новосильскому найти Нахимова и усилить его линейными кораблями «Ростислав» и «Святослав», и бригом «Эней». Новосильский встретился с Нахимовым и, выполнив поручение, вернулся в Севастополь.

Бой русского пароходофрегата «Владимир» и турецкого парохода «Перваз-Бахри».

Нахимов с конца октября крейсировал между Сухумом и частью анатолийского побережья, где главным портом был Синоп. У вице-адмирала, после встречи с Новосильцевым, было пять 84-пушечных кораблей: «Императрица Мария», «Чесма», «Ростислав», «Святослав» и «Храбрый», а также фрегат «Коварна» и бриг «Эней». 2 (14) ноября Нахимов издал приказ по эскадре, где уведомил командиров, что в случае встречи с противником, «превосходящим нас в силах, я атакую его, будучи совершенно уверенным, что каждый из нас сделает свое дело». Каждый день ждали появления врага. К тому же была возможность встречи с британскими кораблями. Но османской эскадры не было. Встретили только Новосильского, который привел два корабля, заменив потрепанные бурей и отправленные в Севастополь. 8 ноября разразилась жестокая буря, и вице-адмирал был вынужден отправить на ремонт ещё 4 корабля. Ситуация была критическая. Сильный ветер продолжался и после бури 8 ноября.

11 ноября Нахимов подошёл к Синопу и немедленно отправил бриг с известием, что в бухте стоит османская эскадра. Несмотря на значительные силы противника, стоявшие под защитой 6 береговых батарей, Нахимов решил блокировать Синопскую бухту и ждать подкреплений. Он просил у Меншикова прислать отправленные на ремонт корабли «Святослав» и «Храбрый», фрегат «Коварна» и пароход «Бессарабия». Адмирал также выражал недоумение, почему ему не отправили фрегат «Кулевчи», который без дела стоит в Севастополе и прислать ещё два дополнительных парохода, необходимые для крейсерства. Нахимов был готов вступить в бой, если турки пойдут на прорыв. Однако османское командование, хотя в это время имело преимущество в силах, не решилось вступить в генеральное сражение или просто пойти на прорыв. Когда Нахимов доложил, что силы османов в Синопе, по его наблюдениям выше, чем предполагалось раньше, Меншиков послал подкрепление – эскадру Новосильского, а затем и отряд пароходов Корнилова.

Силы сторон

Подкрепление пришло вовремя. 16 (28) ноября 1853 года отряд Нахимова усилила эскадра контр-адмирала Фёдора Новосильского: 120-пушечные линейные корабли «Париж», «Великий князь Константин» и «Три святителя», фрегаты «Кагул» и «Кулевчи». В результате под началом Нахимова было уже 6 линейных кораблей: 84-пушечные «Императрица Мария», «Чесма» и «Ростислав», 120-пушечные «Париж», «Великий князь Константин» и «Три святителя», 60-пушечный фрегат «Кулевчи» и 44-пушечный «Кагул». Орудий у Нахимова было 716, с каждого борта эскадра могла дать залп весом в 378 пудов 13 фунтов. Кроме того, к Нахимову на помощь спешил Корнилов с тремя пароходофрегатами.

У османов было 7 фрегатов, 3 корвета, несколько вспомогательных судов и отряд из 3 пароходофрегатов. В целом у турок было 476 корабельных пушек, подкрепленных 44 береговыми орудиями. Османской эскадрой руководил турецкий вице-адмирал Осман-паша. Вторым флагманом был контр-адмирал Гуссейн-паша. При эскадре находился английский советник – капитан А. Слейд. Отрядом пароходов командовал вице-адмирал Мустафа-паша. Осман-паша зная, что русская эскадра сторожит его у выхода из бухты, отправил тревожное сообщение в Стамбул, просил помощи, значительно преувеличив силы Нахимова. Однако османы опоздали, сообщение было передано британцам 17 (29) ноября, за сутки до атаки Нахимова. Даже если бы лорд Стрэтфорд-Рэдклиф, который в это время фактически руководил политикой Порты, отдал приказ британской эскадре идти на помощь Осман-паше, все равно помощь бы опоздала. К тому английский посол в Стамбуле не имел права начинать войну с Россией, адмирал мог отказаться.

План Нахимова

Адмирал, как только подошли подкрепления, решил не ждать, немедленно войти в Синопскую бухту и атаковать османские корабли. В сущности, Нахимов шел на риск, хоть и хорошо просчитанный. Корабельные и береговые орудия у османов были хорошие, и при соответствующем руководстве турецкие силы могли нанести русской эскадре серьёзный урон. Однако некогда грозный османский флот был в упадке, как в части боевой подготовки, так и руководства. Османское командование само подыграло Нахимову, расположив корабли крайне неудобно для обороны. Во-первых, османская эскадра была расположена как бы веером, вогнутой дугой. В результате корабли закрыли собой сектор обстрела части береговых батарей. Во-вторых, корабли располагались у самой набережной, что не давало им возможности маневрировать и вести огонь двумя бортами. Это ослабило огневую мощь эскадры Осман-паши.

План Нахимова был проникнут решительностью и инициативой. Русская эскадра в строю двух кильватерных колонн (корабли следовали один за другим по линии курса) получила приказ прорваться на Синопский рейд и нанести огневой удар по кораблям и батареям противника. Первой колонной командовал Нахимов. В неё входили корабли «Императрица Мария» (флагман), «Великий князь Константин» и «Чесма». Второй колонной руководил Новосильский. В неё входили «Париж» (2-й флагман), «Три святителя» и «Ростислав». Движение двумя колоннами должно было уменьшить время прохождения кораблей под огнём турецкой эскадры и береговых батарей. К тому же облегчалось развертывание русских кораблей в боевой порядок при постановке на якорь. В арьергарде шли фрегаты, которые должны были пресечь попытки противника к бегству. Заранее были распределены и цели всех кораблей. При этом командиры кораблей имели определенную самостоятельность в выборе целей, в зависимости от конкретной ситуации, при выполнении принципа взаимной поддержки.